КОГДА РАССЫПАЮТСЯ МАСКИ ЛЖИ

       Натали была прекрасна.       На предыдущий прием Агрест не смог пойти в виду того, что слегка приболел. Потому на следующий прием нужно было идти обязательно — он не собирался больше все время сидеть дома. Он и так слишком долго предавался душевным страданиям. В душе модельера расцвело что-то новое, не поддающееся законам логики. То, что очень трудно описать словами. Он впервые чувствовал себя свободным. Даже его секретарша — всегда суровая Натали стала улыбаться чаще и всегда смеялась над его смешными возмущениями, отчего становилась еще прекраснее.       Слишком часто стал Габриель ловить себя на мысли, что засматривается на Санкер. Слишком сильно она напоминала ему Паон. Слишком красивой она была в его глазах. Это было слишком странно для него.       Агрест старший честно призался самому себе, что он был рад, когда во время его, казалось бы, несерьезной болезни, Натали окружала его трепетной заботой. Порой Габриелю казалось, что сама Санкер к нему неравнодушна. Но все эти мысли казались бывшему Бражнику абсурдными. Все-таки, Бывшая Маюра была рядом с ним многие годы.       Но что-то в их отношениях определенно изменилось. Из чисто деловых и холодных они перешли в чуть близкие и теплые. Они могли подтрунивать друг над другом. А однажды на первое апреля устроили такой розыгрыш, что Адриан чуть инфаркт не словил. Ладно его отец — он в последнее время стал тем еще шутником, а Натали-то куда?! А как долго они смеялись над вытянувшимся лицом младшего Агреста — жаль Плагг этого не видел. Тогда бы было еще веселее!       Натали была прекрасна. Особенно в этом облегающем синем платье. Как прекрасно на ней смотрелось творение Агреста. Она была совершенной. Волосы цвета ночи с одной алой прядью ниспадали на тонкие плечи волнами, а на шее…       А на шее красовался хорошо знакомый Габриелю кулон.        Фраза, которую хотел сказать Габриель, упорхнула из его сознания, будто акума из бывшего логова Бражника к отставке. Мысли лихорадочно путались в голове — ухватиться хотя бы за одну было невозможно. Натали — его верная помощница; едиственный человек, которому он полностью мог довериться; тихая и молчаливая когда-то женщина-лед. Его Натали — та самая прекрасная Паон, его первая Муза, его бывшая вдохновительница — это она?!        — Я готова, Мистер Агрест, — прервала Санкер неловкую тишину.        Пока Агрест примерял в уме на нее синюю маску, женщина сделала пару шагов к нему. Ей было невыносимо страшно. Страшнее, чем в тот день, когда она, желая спасти своего начальника, превратилась в Маюру. Стараясь сохранять спокойное выражение лица, она тихо спросила застывшего Габриеля:        — Вы в порядке?        — Д-да. Со мной все хорошо. Спасибо, Нат… Мисс Паон, — неуверенная улыбка тронула бледные губы расстерявшегося дизайнера.        — И вам добрый вечер, Господин Эндрю, — так же неуверенно улыбнулась Санкер, сжав кулон в ладони.        Посмотрев друг другу в глаза, они рассмеялись над злой шуткой судьбы. Габриель еще никогда не чувствовал себя так глупо. Он был настоящим чертовым слепцом. Натали наконец-то могла выдохнуть спокойно — Агрест отреагировал нормально, значит все будет как обычно. Так ведь?        — Нам пора, Мистер Агрест, водитель ждет, а месье Лоран не любит опозданий, — напомнила Натали, когда ладонь мужчины коснулась ее щеки.        Агрест был поражен второй раз — Натали, которой вроде смущение было вообще незнакомым, покрылась едва заметным румянцем.        — У нас была вполне уважительная причина для опоздания! — прошептал тихо мужчина, касаясь губами лба еще более смутившейся Натали.       В сумерках кабинета ему показалось, что покойная Эмили на одном из портретов кивнула и ласково улыбнулась, сверкнув зелеными глазами.        — Хотя бы раз у желтой прессы будут правдивые заголовки на мой счет, — хохотнул модельер, подставляя локоть. — Позволите ли, Мисс Паон?       Вспомнив былые деньки молодости, Санкер кокетливо улыбнулась, взяв мужчину за руку.       Сказать, что Горилла был удивлен — нисколько. Этого непробиваемого человека уже ничем нельзя было удивить, поскольку увидев однажды трансформацию младшего Агреста, тот перестал удивляться чему либо другому. Так что, слегка смущенное начальство нисколько не ошеломило водителя: рано или поздно нечто подобное должно было случиться. Не ему об этом судить — сейчас задача Гориллы довезти этих краснеющих, будто школькини, взрослых людей до дома месье Лорана.        А какие будут на следующий день заголовки у газет! «Габриель Агрест и Натали Санкер скоро поженятся!» «Бывший вдовец нашел себе невесту!» А уж для тех, кто совсем не узнал Натали — «Загадочная незнакомка Габриеля Агреста!» Адриан здорово посмеется над ними следующим вечером, застукав их в кабинете старшего Агреста за якобы просмотром неудавшихся эскизов. При том у Санкер будет слегка помятый вид, а на шее отца будет виднеться след от розовой помады. Как понимающий человек, сын пожелает отцу доброй ночи и, сев на свой байк, умчит за город. В дом, подаренный отцом на двадцатилетие. Что ж, Габриель был наконец-то счастлив. Не нужно было мешать отцу.

***

       Не застав Луку ни дома, ни в студии, Маринетт, жалея о том, что она сейчас не ЛедиБаг, набирала все время номер Куффена, идя по пустым улицам Парижа.       По возвращении домой между ними словно произошел какой-то разлад. Видимо, каждый чувствовал вину за состоявшуюся, скрываемую, измену. Но легче от этого не становилось. Ссоры сыпались на пару одна за другой, словно кто-то проклял их.       Маринетт чувствовала себя разбитой. Лука не брал трубку. Его нигде не было. Даже Джулека не знала его местонахождения. Потому, отчаявшись найти своего пока что парня, девушка позвонила своему пока еще парню. Ожидая с неприятным холодом в сердце, пока тот возьмет трубку.        И вот, вызов принят, но вместо приятного баритона раздается противный, заспанный женский голос.       — Кто это?        — А это кто?        — А, вы, должно быть ищите Лукаса? — вещает противный голос. -Лукаааас, тебя какая-то девка к телефону…        «Какая-то девка?» — возмутилась Маринетт, слыша, как Лука кричит что-то той девице, пока бормочет под нос ругательства.       — Маринетт, я…        — Лука, давай расстанемся! — прервала его Дюпен-Чен, нервно сжимая телефон. — Между нами уже нет ничего. Я сама в том виновата, поскольку дала тебе ложную надежду. Я была рядом с тобой счастлива, пусть и наполовину. На самом деле я все это время любила другого человека. Прости меня, прости за то, что не смогла стать той самой девушкой, рядом с которой ты мог бы быть счастлив. И спасибо за все.       И тебе спасибо за все… Будь счастлива, Не моя Леди,  — раздалось в динамике, а далее последовали глухие гудки.

***

      — Карми, меня бросила девушка, — прошептал Лука, оглядывая студию своей знакомой.       Они провозились весь день над новой песней, потому уснули прямо на полу. Телефон парня лежал рядом с девушкой, потому на звонок Маринетт ответила Карми, тем самым дав толчок к распаду и без того сложных отношений.        — Прости меня, Куффен, я поставила тебя в неловкое положение. Может, я поговорю с ней и объясню все?        — Это не нужно, Карми! Она любит другого, и я это знал. Она еще со школы в него влюблена. А я надеялся… — горько усмехнулся Куффен.       Шатенка только выдохнула. У Луки снова неприятности и опять из-за нее.        — Не кори себя! — пожурил подругу рокер. — Слушай, как насчет свидания?

***

       Маринетт еще долго стояла, прижав к уху отключившийся телефон и созерцая бездумно Сену с моста Искусств. Она рассталась с Лукой. Ей снова не больно. Даже плакать не хочется. Хочется побыть одной. Дышать прохладным воздухом и не идти в бар, где ждут Алья, Нино и Кот. Хочется прыгнуть в моста в холодную воду, чтобы не было так тяжело на душе.        Сжав телефон в руке, Дюпен-Чен закинула его в сумку и снова оперлась руками на перила, глядя на журчащую воду под собой. Где-то на другой стороне моста был старый Андрэ со своим чудесным мороженным. Интересно, а оно действительно волшебное? Или это просто выдумка для парочек, у которых большие надежды на будущее. Кто знает? На ней, похоже, никакая магия не работает.        Разве что только не магия Камней Чудес.       Что, собственно, свела ее с глупым Котом. В сердце закралась мысль: «А может хватит?» Хватит этих всех ненужных отношений. Хватит уже запирать чувства в себе. Хватит отвергать это.        Она всегда любила его. Всегда любила Кота, а не маску пай-мальчика. Она любила его настоящего. Любила до того, как они сорвали друг с друга маски супергероев. Она и сейчас любит его. Любит всем сердцем, что все-то хранит тупую боль и обиду. Черт бы побрал все это!        — Маринетт? Я уже думал ты в баре! — удивился Адриан, подходя к Дюпен-Чен.       Бывшая ЛедиБаг только ругнулась про себя — легок на помине, Несносный кошак.       Адриан, заметив состояние своей бывшей одноклассницы, подошел к ней и, с Нуаровской ухмылкой на лице, взял маленькую ладошку в руку и поцеловал тыльную сторону ладони.        — Добрый Вечер, моя Леди!        — И тебе привет, Котенок, — вымученно улыбнулась Дюпен-Чен. — Ты тоже не в баре?        — Как раз собирался туда. Может, поделишься? Я же вижу — с тобой что-то не так…       Сейчас глядя в родные зеленые глаза, Маринетт стало так спокойно. Как в былые школьные времена, когда они сидели вдвоем на ее балконе и болтали о всякой ерунде, уплетая свежеиспеченные круасаны и запивая их горячим шоколадом. Кот сыпал глупыми каламбурами, а она гладила его за накладным ухом. Теплый. Он был таким теплым. Не физически. Физически он был скорее горяч, а вот душевно… Он был теплый. Даже не смотря на то, что большую свою часть жизни он был окружен лишь холодом.        — Я рассталась с Лукой, — сказанное звучало таким будничным тоном, что Адриан на секунду подумал, будто она кидает парней каждый день.        Но лишь грустные голубые глаза, в которых читалась большая вина перед Лукой, говорили об обратном.       — Сочувствую, Принцесса. Может, ну, этот бар? Просто погуляем, ты выговоришься…        — Не стоит. Я сама виновата в том, что все так получилось. Я не смогла полюбить его так же, как он любил меня, — тяжело выдохнула синеволосая. — Почему я причиняю всем только боль?!        Агрест хотел сказать хотя бы что-то в утешение ей, но не знал что. Что он ее любит? Она пошлет его подальше! Сказать, что она чудесная, завалить комплиментами? Не вариант. Она лишь фыркнет и закатит глаза.        — Оно всегда так. Из тепла в холод, из холода в тепло. Как черная полоса и белая. Ты сейчас на конце черной, потому я уверен, что скоро ты будешь рядом с тем человеком, которого очень любишь, Принцесса, — теплая ладонь легла на плечо девушки, а сам парень тепло улыбнулся.       — Спасибо тебе. Мне стало легче, — выдохнула голубоглазка.       Кот хотел сказать еще что-то. Оно рвалось наружу из самого сердца. Кричало внутри. Едва губы парня открылись для того, чтобы эти слова приобрели голос, раздался телефонный звонок.        — Да, Нино?.. Мы сейчас придем… Хах, да! Я тут Маринетт случайно встретил. Скоро будем! Не скучайте! — хохотнул Адриан. — Нас уже потеряли.        — Тогда, идем? — оживилась бывшая ЛедиБаг.        — Идем, Принцесса, — ухмыльнулся Нуар.       Именно сейчас, идя рядом с Маринетт, Адриан чувствовал себя по-настоящему счастливым. Маринетт, пусть и не совсем искренне, но смеялась над его глупыми шутками и закатывала глаза на каламбуры. Почти как раньше.       А в кошачьей голове зародился хитрый план.