От Земли до Ада

Джоан думает, что «белочку» она всё-таки словила. Иначе объяснить то, что она сейчас видит тупо невозможно. — Мне надо выпить, — ни к кому особо не обращаясь произносит Константин и по диагонали обходит чьи-то отрезанные крылья. Лофт Князя Тьмы встречает гробовой тишиной, адским бардаком и белыми крыльями. Множеством белых крыльев. Будто здесь была бойня за что-то и пернатые задницы явно остались в пролёте, раз распрощались со своими крыльями. Экзорцист насчитывает двенадцать отрезанных пар… Честно, после этого женщина с чистой совестью грабит импровизированный бар Люцифера. Что бы здесь не произошло, Джоан явно не хочет этого знать. * — Ты обкурился? Морнингстар раздражённо ведёт плечами, а потом Константин второй раз за день ловит себя на мысле, что с алкоголем пора всё-таки завязать, белая горячка подкралась не заметно… И так чертовски реалистично. Константин тупо пялится на крылья за спиной Дьявола. — Мне нужна твоя помощь, Джонни, — произносит это чудо… с перьями, в буквальном смысле этого слова. Джоан как никогда жалеет о том, что это не «белочка», что до крылатых чертей она так и не допилась, а после такого зрелища явно и не допьётся. Константин выуживает из складок плаща пачку сигарет и закуривает. — Ладно, милый, — возвращая себе традиционную язвительность выдаёт экзорцист. — Рассказывай, что у тебя тут происходит. * Поток информации огромный, а из-за того, что Люцифер не умеет вычленять главного в своих историях, вообще ничерта не понятно, да и провести логическую цепочку по всем перечисленным событиям смогла бы, разве что, нить Ариадны, но та осталась на Мельнице. Крылья, потеря дьявольского лица, проблемы с самоосознанием (но Константин не херов психолог, для того чтобы разбираться, что за херня творится в голове у самого Сатаны). — Так, ты отрезаешь, они вырастают, — Джоан зарывается пальцами в короткие волосы и тянется за бутылкой виски. — Может следует их отрезать чем-то другим? Бензопилой? Божественными клинками? Поджечь их? В порядке общего бреда женщина предлагает даже использовать пару проклятий, но судя по лицу Князя Тьмы он либо всё это испробывал, либо считает, что всё это чушь собачья. — Окей, могу только порыться в куче книг ради того, чтобы понять какого хрена с тобой происходит, — пачка Mallboro незаметно опустела. — Что ты делаешь? Я не буду трахаться с тобой из жалости твоего положения, прекрати раздеваться! Люцифер смеется как-то откровенно не весело и скидывает рубашку на пол. — Знаешь, Джонни, мир не крутится вокруг тебя. Когда за спиной Князя Тьмы появляются крылья, а в его руках мелькает демонический клинок… Константин буквально мечтает оказаться, как можно дальше от Лофта Сатаны. Но вместо этого она говорит очередную глупость. * Это неправильно… Неправильно, больно, отвратительно. Она не должна была предлагать свою помощь, не должна принимать в этом участия, не должна смотреть на чужую напряжённую спину, не должна пилить чертовым клинком чужие крылья и вырывать «божественное» чуть ли не с мясом. Константин понимает, что балансирует на грани с каким-то абсолютно нечеловеческим отчаяниeм. Бред. Гореть ей в аду за всё это дермище ярким сука пламенем. Левое крыло с шумом падает на пол. Тринадцатая пара крыльев удобно устраивается на полу рядом с остальными двенадцатью. Убрать бы всё это. Желательно сжечь и забыть. Забыть как страшный сон, забыть, как всё дерьмо творящееся в её жизни. Просто нажраться так, чтобы не помнить ни себя идиотку ни этот день. Джоан Константин бессмысленным взглядом смотрит на собственные руки, перепачканные в крови древней как сам мир. Чужие руки заботливо забирают из рук Константин клинок и вручают стакан с бурбоном. — Спасибо, Джонни.