Чистый лист

      На верху Астрономической башни с огромными окнами было довольно холодно, но на предложение Гарри уйти в тепло, Гермиона ответила решительным отказом. Его парадной мантии было явно мало, чтобы согреть ее, поэтому он осторожно обнял подругу со спины, как мантру повторяя про себя, что нужно быть осторожным, нежным, неторопливым. А еще лучше терпеливым. Наверное, было недальновидным с такими мыслями скользить взглядом по шее и ключицам, не скрытым воротом мантии.       — Хороший был вечер, — мягко сказал он, отходя к высоким стрельчатым окнам. Гарри никогда никому не признается, что взял этим летом пару уроков танцев, поэтому не пришлось краснеть и смущаться за свою неловкость, да и Гермионе с ним танцевать — он надеялся! — было приятно. Взяв себя в руки, обернулся, подошел к подруге, убрал локоны от лица. Она вздрогнула, а Гарри нахмурился. — Совсем замерзла, давай вернемся.       А потом он просто остолбенел, ведь Гермиона словно котенок ткнулась в его губы в самом неловком поцелуе в жизни Гарри.       Подумать только, а ведь недавно он чувствовал себя стариком. А сейчас… Что там было в его жизни? Поцелуи? Неловкий петтинг? Не та база, которая позволяла чувствовать себя уверенным.       Явно смущенная Гермиона опустила голову, неловко переступая с ноги на ногу, съежилась и попыталась сделать шаг назад, но послушно замерла, когда Гарри приподнимает ее лицо за подбородок, глядя в огромные испуганные карие глаза.       Осторожно склонившись, он целует у самого краешка губ, касается по очереди скул, поглаживает пальцами шею, с удовольствием зарываясь в шелковистую гриву, руша высокую прическу. Ее пальцы робко скользят по плечам, обнимая за шею, и только тогда он позволяет себе чуть больше, проходясь языком по ровному ряду зубов.       Проклятье было готово слететь невербалным заклятием, когда Гарри слышит топот на лестнице, с усилием отрываясь от ее губ, шумно втягивая воздух сквозь зубы, с какой-то отчаянной радостью видя, как тянется вслед за ним Гермиона.       — Гарри, — зовет отрешенно, протестующе и смотрит как-то беззащитно.       А его клинит от вида кончика ее языка, скользящего по припухшим губам, и он готов наградить тех, кто им помешал, уже не безобидной чесоткой, а целым непростительным Круцио.       Дверь распахнулась, врезаясь в стену, шумная компания слизеринцев улюлюкает, заметив замершую у окна пару. Ничего предосудительного не было, они даже стояли друг от друга на почтительном расстоянии, но это не помешало сокурсникам сделать выводы.       Гарри успешно пропустил, что там за шутки травили Драко и Ко, он смог оторвать глаза от Гермионы, лишь увидев ее слабую улыбку. Слава Мерлину, не напугал, не оттолкнул, теперь можно покинуть башню, слишком шумно здесь стало.       — Пойдем?       Она кивнула, крепко сжимая его ладонь холодными пальцами.       — Не так быстро, — самодовольно ввернул Гойл.

***

      Гарри устало рухнул на пол. На одну удачную попытку одновременной трансгрессии и приманивания кубка было с десяток неудачных. Впрочем, может быть на этот раз Крауч будет лучше исполнять свои обязанности и не подпустит Диггори к финишу? Но не стоит на это рассчитывать. Время может подкинуть выверт и еще одного попутчика, так сказать, в нагрузку.       Подниматься с пола категорически не хотелось. Хотя нужно было сходить к озеру, посмотреть, все ли готово к пикнику с Гермионой. Пикник ранней весной — дело довольно суматошное, проявив все чудеса по части травологии и пару иллюзий Гарри удалось добиться вполне сносных результатов.       И да, они с Гермионой встречались. Официально. И да, в Хогвартсе оказалось тысячи укромных уголков, где можно было украсть поцелуй, чем он с удовольствием пользовался.       — Отдыхаешь, Поттер?       — Кажется, нам нужен новый план, Снейп, — в тон профессору отозвался Гарри.       С тех пор, как на Святочном балу он оставил слизеринцев запертых и обездвиженных на верху Астрономической башни, зельевар страдал едким словоизвержением. Подумаешь, подопечные декана не смогли оказать сопротивление, он, Гарри, тоже снейповский ученик.       — Просто нужно лучше тренироваться.       Гарри закатил глаза, но послушно повторил еще раз. Груз в виде Диггори заметно тормозил его, видимо, все же придется немного видоизменять план.       — Северус, а ты не хочешь поспособствовать Краучу, а?       — Я не буду вмешиваться, — покачал головой мужчина, устраиваясь у камина, куда через минуту присоединился и Гарри.       — То есть наложить на Седрика Империо можно, а как…       — Гарри, мы и так достаточно вмешаемся, попробовав сохранить тому жизнь. Заметь, я пошел у тебя на поводу, будь моя воля — так он умер бы быстро и безболезненно на кладбище, но ты же все равно не позволишь этому случиться. Упрямый баран.       — Северус, а ты одолжишь мне Жабросли? — сменил тему подопечный.       — Еще чего!       — Значит, снова придется воровать, — наигранно грустно пробормотал Поттер, разливая чай. Увидев, как в предвкушении заблестели глаза наставника, подавил уже самый настоящий грустный вздох, теперь он был уверен, что попытка кражи будет еще тем забавным квестом.       Гарри срезался на безобидной с виду защитной паутине. Не то, чтобы он ее совсем не заметил, просто не раскусил всех заложенных свойств. Северус потешался, обнаружив утром Гарри, завязшего в ловушке, и еще долго припоминал нелепость позы и сложившуюся ситуацию в целом. Впрочем, Жабросли выделил.       На клоунский поклон Поттера, рассыпавшегося в цветистых благодарностях, посоветовал не ерничать, а сосредоточиться на деталях нового «кладбищенского плана». Камнем преткновения было то, что Северус призывал действовать постепенно и не торопясь, а Гарри хотелось объять необъятное.       Гермиона осторожно закрыла за собой дверь Выручай-комнаты, когда Северус, оставив сотню рекомендаций, ушел, пожелав Гарри спокойной ночи. Да и сам Поттер уже дремал, удобно устроившись в огромном кресле. Сонно улыбнулся, когда Гермиона коснулась его руки, погладив запястье. Заерзав в кресле, дернул ее на себя, обнимая, уткнувшись лбом ей в висок.       — Я скучал, — пробормотал он, улыбаясь, ведь засыпая, он чувствовал, как осторожно Гермиона перебирает волосы на его затылке.

***

      Гарри перекатывался с пятки на носок, привычно справляясь с переживаниями. И вроде бы понимал, что беспокойство рационально, но стоило подумать о Гермионе под толщей воды, беззащитной, хрупкой, и все его попытки достигнуть дзэн рушились карточным домиком.       Первым делом, оказавшись в воде, он трансфигурировал из камня нож с удобной рукояткой. Стремительный скоростной заплыв, и он наконец-то режет упругий стебель водорослей, опутавшего ноги Гермионы. Ее восковая бледность приводит его в состояние близкое к панике, он даже внимания не обратил на оставшуюся в озере троицу, спеша на поверхность. Кажется, Гарри поставил какой-то рекорд, но он не обращал внимания ни на приветственные крики, ни на похлопывания по плечу, закутывая Гермиону в теплый халат.       Лишь одно привлекло его внимание: оценивающий взгляд Грозного Глаза-Крауча, направленный на Гермиону.

***

      От живого лабиринта, созданного для третьего испытания, за милю разило грядущими неприятностями.       Северус указал взглядом на Крама и нахмурился.       «Что?»       «Без Империуса. Зато наш герой подвергся двойному, и я не знаю, как это скажется на всех наших планах».       Гарри скосил глаза на стоящего справа Седрика Диггори, которому достался дубль Империуса от Северуса и Грюма-Крауча, решившего выбрать двойным агентом не болгарина, а пуфендуйца.       Предугадать последствия этого выбора Гарри затруднялся.