***
Гарри не было дела до шепотка за спиной. Поддержка от родного факультета, враждебность пуффендуйев, недоверчивость когтевранцев и, как ни странно, высокомерный взгляд с долей одобрения от слизеринцев, которые как никто другой ценили хитрость. История повторялась. Только Гермиона выглядела излишне напряженной. — Ты чего? — не выдержав, шепотом спросил Гарри. У них никак не получалось дойти до Выручай-комнаты, слишком все вокруг закрутилось, и побыть без свидетелей никак не получалось. Гермиона напряженно вглядывалась в его глаза, а потом, словно сдувшись, зашептала: — Почему у меня никак не получается общаться с тобой мысленно? — возмущенно спрашивала она. — Потому что ты мне не доверяешь, — привычно парировал он, улыбаясь. — Только это беспокоит тебя? — Нет, твое имя в кубке и реакция на эту новость. Поттер молча сжал ее руку, улыбнувшись как можно бодрее. — Я так привыкла, что вы с… ним словно все знаете наперед, и как будто ко всему готовы, но ты был действительно напуган там, в зале, когда объявляли имена, Гарри, кто-то очень хочет… — взволнованно шептала она, сбиваясь, так сильно цепляясь за его ладонь, словно он мог исчезнуть, просочившись дымом сквозь пальцы. — Хочет, но мы догадываемся кто, правда, не беспокойся, Северус об этом позаботится, а мне нужно быть просто чуть осторожнее и не погибнуть на первом же испытании. То, что шутка была откровенно неудачной, Гарри понял сразу, по бледности подруги, и, мысленно обозвав себя дураком, стал торопливо объясняться, пытаясь выправить положение.***
В прошлый раз о драконах Рон не рассказал, потому что они были в ссоре, в этот раз он тоже дулся, но из-за того, что не было возможности подойти к Гермионе, от которой Гарри не отходил. Поттер ловил на себе этот злой взгляд и еле давил самодовольную улыбку. Хагрид, наверное, по причине растерянности ему тоже на драконов не намекнул, пришлось Краучу-младшему брать дело в свои руки. Легиллименция пожирателя смерти оказалась очень тонкой, еле ощутимой иглой, осторожно приподнимающая слои воспоминаний. Гарри услужливо подсовывал ему одну фальшивую картинку за другой, и топил в эмоциях, панике и страхах, что накатывали уверенными волнами, так, что долго перебирать его мысли было довольно неприятным и унылым занятием, даже делая скидку на то, что все пожиратели, по скромному мнению Гарри, были дикими извращенцами. Крауч-Грюм говорил короткими рублеными фразами и бил вопросами в лоб, желая узнать, в чем его сила, подмывая бросить такой же откровенный ответ, насмешливо глядя в глаза: «Я знаю будущее, приятель, и у тебя оно откровенно паршивое». Между тем все ближе приближалась дата первого испытания. Гарри призывать метлу не хотелось, но другие способы выдали бы его знания, не соответствующие волшебнику четырнадцати лет. А еще можно было воспользоваться приемом драконолога Квонг По, что тот довольно успешно использовал для изучения Китайских огненных, тогда получится целое шоу да и декану будет приятно, но зато прилепит на его лоб табличку «Позер». Ладно что не «позор», но причин рисоваться на публику не было, придется браться за привычное древко. Письмо от Сириуса пришло вместе со свежим выпуском «Пророка» и чудной статьей от Риты Скитер. Крестный в отношении Гермионы советовал быть решительным, но галантным, и сетовал, что мальчик ничего не написал по поводу своего участия в Турнире. А у Поттера приоритеты. Стоит лишь объявить Минерве о Святочном бале, как Гарри пригласит Гермиону, в ту же секунду, не оставив возможности ни болгарину, ни Уизли, а крестный о Турнире… Впрочем, Святочный бал — это же традиция Турнира трех волшебников, так зачем ждать? Светлая мысль сорвала его с места. Гарри сейчас как никогда был рад, что Северус заставлял его бегать по утрам, повторяя любимую присказку: «У тебя могут отнять волшебную палочку, и тогда останется надежда не на светлую голову и дельную мысль — у тебя и того, и другого днем с огнем не найти — а на единственную оставшуюся тебе возможность: сбежать». Гермиону он нашел в потоке сокурсников, спешащих на травологию, схватил за плечи, пытаясь отдышаться и сказать, ради чего бежал словно спринтер на финише. — Все в порядке, ты не опоздал на травологию, — по-своему поняла причину забега Гермиона. — Я… — собственно, это все, на что хватило дыхания после бега. Мерлин, что же так в боку-то колет?! Цепко ухватив подругу за руку, отвел от остальной толпы, а, увидев, что они недалеко от розария, целенаправленно повел Гермиону туда. Все-таки навык романтики у него имелся, хоть и в зачаточном состоянии. — Все в порядке? — Конечно, — улыбнулся Гарри, чувствуя в себе силы, сказать целую фразу за раз. — Как дела? Он не считал экспромты своим коньком, и от пары секунд отсрочки, чтобы наметить в голове несколько фраз, не отказался бы. — Хорошо, — рассмеялась Гермиона, оглядываясь кругом. Поддерживаемые магией розы все еще цвели, и Гарри, даже если бы и хотел, вряд ли смог найти места приятнее. — Знаешь, я решил прочитать правила Турнира… — Правила? — усмехнулась Гермиона. — А как же твое любимое: я руководствуюсь здравым смыслом, а правилами — если ничего другого не остается? — Одно другому не мешает, — бодро кивнул Поттер, раздумывая, взять ли ее за руку? Или это слишком? — Так вот, на Рождество обязательно проводится Святочный бал, ты не согласишься пойти со мной? Пауза затягивалась. Пришедшее в себя от пробежки сердце снова забилось в рваном ритме. От осознания самого себя самым последним дураком, его спасла улыбка Гермионы. — С удовольствием.***
Конечно же, все пошло не по плану. Гарри вышел из шатра с улыбкой, вспоминая, как Гермиона снова прорвалась к шатру победителей, волнуясь за него. Легкое состояние аффекта развеял шипастый хвост Хвостороги, едва не размазавший его об камни. Гул в голове, звон в ушах и кровь во рту от прикушенной губы мобилизовали силы и вернули сосредоточенность, тренировки с Северусом давали свои плюсы. Все же пришлось трансфигурировать пару камней в белых овечек, отвлекая внимание дракона и призывая метлу. Цепь, на которую посадили дракона, пока держалась. Пришлось проявить чудеса управления метлой и порой акробатики, дабы не попасть ни под огонь, ни под хвост. Опасаясь ставить сильные щиты, дабы не пострадала легенда, Гарри чуть не лишился бровей и ресниц и точно подпалил шевелюру под столпом направленного пламени. Поттер создал еще больше овечек, заставляя тех двигаться чуть ли не косяком, привлекая внимание, чтобы потом прянуть врассыпную. Да он даже готов был заставить пушистых созданий станцевать танец маленьких утят, лишь бы дать себе пару секунд. И вот, кажется, он, зеленый коридор… С такими скоростями он еще не летал, но вот оно, золотое яйцо в его руках, а проклятая цепь все же не выдерживает. Кульбит на метле в воздухе и вертикально вверх, в облака, вот только разве может высота спасти от разозленной Венгерской? Маневр уклонения, чтобы разминуться с огромной преследующей его тварью и штопором вниз. Яйцо в руках затрудняло маневрирование метлой, а у Гарри была крохотная надежда на то, что внизу его все же готовы подстраховать. А если нет? А если Гарри ведет разозленную Хвосторогу к трибунам, к людям, к Гермионе… они же могут пострадать… Но разве организаторы и директор не подумали об этом? О безопасности трибун? Разве они не могли не предпринять мер? Гарри притормозил рядом с трибунами, отдав яйцо Гермионе, взмыл вверх, яркими вспышками вокруг себя привлекая внимание Хвостороги, зависнув над центром арены. Чарли Уизли, что прибыл сопровождать драконов на Турнир, недвусмысленно указывал Гарри, чтобы тот приземлялся в центр. Приманкой, значит, выступит. Венгерская неслась на него со скоростью торпеды, готовясь всей тушей вкатать его в камень. Гарри надеялся, что Чарли с командой действительно профессионалы. Впрочем, с метлы он слезать не стал, готовый оттолкнуться ногами, чтобы снова взмыть вверх. — Гарри! Взлетай! — орал Чарли. Драконица набрала ту скорость, когда изменить курс будет затруднительно, и, выдержав еще несколько секунд, Поттер резко взлетел вверх, забирая в сторону. Под ним внизу словно разорвался снаряд, да и грохот стоял соответствующий, Гарри сделал круг над ареной, наблюдая за раскинувшейся внизу сетью, Уизли и правда четко сработал, спеленав Хвосторогу общим усилием десяти магов.***
Пребывание на больничной койке стало для Гарри просто подарком: светло, тепло, мягкая кровать, никто не шумит и не беспокоит. Он довольно легко отделался парой трещин в ребрах, ушибом плеча и многочисленными ссадинами и синяками. Не те травмы, с которыми остаются в крыле целителей, но увидев, что за дверьми его ждут чуть ли не все сокурсники, готовые наброситься с поздравлениями и отмечать победу, он упросил мадам Помфри оставить его на ночь. — Все не так плохо, — буднично заметил Северус, пришедший навестить его перед отбоем. — Ты неплохо окопался, — отметил профессор кокон из одеяла и гору подушек под спиной. — И овцы твои… Минерва была польщена, весь ужин говорила, как ты талантлив. — Как тебя только не стошнило от этих хвалебных речей? — Я держался из последних сил, — фыркнул Снейп, занимая соседнюю койку. — Хорошо здесь, — через минуту поделился он наблюдениями, слеветировав к себе несколько подушек из-под спины Гарри. — Северус, — нерешительно позвал Поттер, нарушив установившуюся тишину. Профессор соизволил лишь дернуть рукой, показав, что слушает. — Гермиона в порядке? — Волнуется, но я сказал, что тебя и Авадой не прибьешь, кажется, испугав ее еще больше. — Северус! — Все в порядке с мисс Грейнджер, она вполне рациональна и не склонна к истерии. Гарри закатил глаза, но улыбнулся, поворачиваясь на бок и морщась от боли в ребрах. Северус выглядел усталым. — Как мадам? Снейп дернул уголком губ, то ли пытаясь скрыть улыбку, то ли недовольство. Наставник был тем еще параноиком и всегда ставил Гарри в известность, если трансгрессировал к Уоллес. А трансгрессировал он довольно часто. — Она заставляет меня ненадолго забыть обо всем. — Это замечательно, — на грани слышимости сказал Поттер, закрывая глаза. Северус фыркнул, привлекая внимание ученика. «Контролируй мысли, романтик». Гарри смутился, но ничего предосудительного в своих мыслях не нашел, за наставника он был действительно рад. Неправильно это, отказываться от своей жизни ради умерших, даже столь прекрасных как его мама. Северус дернулся, продолжая отслеживать мысли ученика. — Гарри… — Северус, я же тоже читаю тебя. Который уже раз он был благодарен легиллименции, ведь с ней совсем не нужны слова.***
Гарри перекатывался с пятки на носок у подножия лестницы. Волновался. Как-то быстро пробежало время до Рождества, незаметно подкрался Святочный бал. Пара шагов вдоль ступеней, взгляд на верх лестницы, неспешный путь обратно. Гарри не смог сдержать язвительной улыбки, увидев Крама в сопровождении когтевранки на курс старше. Сайонара, приятель! — Мистер Поттер, вот и вы! А где же мисс Грейнджер? Я забыла вам сказать, что чемпионы открывают бал, но теперь вы знаете. Я надеюсь, что вы не посрамите двор Годрика Гриффиндора. — Как можно, профессор, — улыбнулся он, кивнув декану, возвращаясь к привычному маршруту, а потом, взяв себя в руки, облокотился о перила лестницы, как-то отрешенно улыбаясь, изредка кивая знакомым. Легиллименция это, конечно, не эмпатия, но Гарри был готов поклясться, что сначала почувствовал волнение Гермионы, и лишь потом увидел ее. Гарри помнил то ее первое преображение, но оно не шло ни в какое сравнение с тем, что он видел сейчас. Платье цвета изумруда, открытые плечи, волосы в высокой прическе. Почти болезненная неуверенность била ее, пожирая изнутри, и Гарри, легко взбежав по лестнице, предложил локоть, чтобы помочь спуститься. — Выглядишь фантастически, — впрочем, его улыбка, как и взгляд, сказали ей много больше чем банальный комплимент.