***
Гермиона, уткнувшись холодным носом в его шею, дремала, прижавшись к боку. Гарри задумчиво следил за минутной стрелкой часов над камином и вслушивался в тишину, ожидая, когда придет Северус, а он сам уйдет к озеру, чтобы встретиться с Драко. Зельевар высказал пожелание присутствовать при разговоре с Малфоем. Инкогнито, конечно же. Тихий щелчок замка Выручай-комнаты, покашливание зельевара и Гарри нехотя поднимается с дивана, стараясь не разбудить девушку, которая и так плохо спала из-за экзаменов, ОД, истории с Волан-де-Мортом, беспокойством за Гарри. До озера они добрались поодиночке. Поттер, особо не таясь, прошел по мосткам, устраиваясь на прохладном дереве. Скинул кроссовки, подвернул брюки. Вода приятно холодила кожу, воздух еле уловимо пах цветами и илом, но компанию Гарри пока составляли лишь сверчки. Драко пришел спустя десять минут. Помялся у начала настила, но все же подошел к гриффиндорцу и, подумав, опустился на расстоянии вытянутой руки. Молчание совсем не угнетало Гарри, а вот Малфой, кажется, терял остатки самообладания. — Ты был не прав. — Вот как? — Когда сказал, что я не отделяю себя от семьи и… фамилии. Я знаю, кто я есть. — Рад, — сухо бросил Гарри. — Тогда, думаю, продолжать разговор бессмысленно. Странно, но Поттер испытал что-то похожее на разочарование. Казалось, он давно перестал верить в светлое, доброе, вечное, но на Драко, как на олицетворение факультета Слизерина, человека, который мог повлиять на настроение курса, Гарри возлагал какие-то смутные надежды, забыв, что Малфой просто подросток, мыслящий немного другими категориями. — Вернись. — В сухом как наждачка голосе Драко не было ни толики эмоций. Он не двинулся с места, когда Гарри, замерев над ним, прожигал взглядом затылок. — Плод многовековой селекции. Я все время повторял это в своей голове. Снова и снова. Должно было звучать гордо, не правда ли? — спокойно продолжал слизеринец. — Но не звучало. — Поздравляю, ты повзрослел, — спокойно заключил Поттер, возвращаясь на место. — Знаешь, он ведь вернулся. И только мой возраст спасает от метки. — Спасает? — тихо спросил Гарри. А Драко, словно и не услышав, продолжал о личностном кризисе монотонным голосом, не моргая и не двигаясь. О том, как отец, светясь довольным лицом, рассказывал, что скоро вся полнота власти перейдет к Темному лорду, как они, Малфои, при нем будут облагодетельствованы сверх всякой меры, о том, что Драко скоро ждет великое будущее, черная метка, и высокая должность. О том, как слизеринец ненавидит Поттера, до слов которого все было просто и понятно, что устал притворяться перед отцом, слушать его истории о пытках и превосходстве чистокровок. Как хотел бы Драко вновь вернуть старую картинку мира, разделенного на достойных и недостойных, насквозь привычную, недостатками которой можно было спокойно пренебречь. Но он здесь. Не смотря на сомнения и вину. А рассказывает он это Поттеру лишь потому, чтобы тот прислушался к его предупреждению. — Он готовит ловушку для тебя. Не знаю, что именно, отец был не слишком многословен, — сухо закончил Драко. — Не покидай школу, что бы ни случилось. — Например? — Поттер, я не ясно выражаюсь? — включил высокомерие Драко. — Вполне ясно, — кивнул Гарри. — Я благодарен за предупреждение, но… — Не веришь? — Верю, — просто и совершенно искренне сказал Поттер. — Просто хотел сказать, что знаю, как тяжело, когда рушатся привычные устои. — Да что ты можешь знать, Поттер? — тут же окрысился слизеринец. «Куда уж мне?» — подумал Гарри, но тактично промолчал, задумчиво разглядывая блондина напротив. Он ведь действительно мог понять, чего тому стоило пойти против всего: устоев, привычек, друзей и в первую очередь семьи. А что там такого случилось летом, что в мировоззрении Драко появились трещины — личное и для Гарри не особо интересное. — Ты же видел его? Близко? — Как тебя сейчас. — Я думал, почувствую всю ту мощь и величие, харизму, о которой говорил отец, послушаю его и проникнусь. Но все это время я слышал лишь ложь и видел искалеченное тело. И знаешь, я понял, что не хочу за ним следовать. Поттер хмыкнул, а потом расхохотался. — Значит, Волан-де-Морт, хм, рожей не вышел? — продолжал веселиться Гарри. Драко к истерике гриффиндорца не присоединился, но его плечи, кажется, слегка расслабились, да и градус напряжения немного упал. — Ладно, Поттер, я не любитель посиделок на грязных досках, да и компанию твою я не могу назвать… — Понял, — махнул рукой Гарри, — иди, я стартую минут через пятнадцать. Не могу допустить, чтобы твоя репутация пострадала, — по-доброму улыбнулся гриффиндорец. Северус присоединился к ученику через пару минут, плюхнул в воду увесистый камень, подняв тину с глубины, а заговорил, лишь когда исчезли круги на воде. — Не ожидал. Считал его… трусливым. — Иногда люди удивляют, — философски протянул Гарри. — Иногда приятно. Снейп одернул рукав мантии, показавший чуть больше запястья чем обычно. Почерневшая кожа руки, заставила нахмуриться и отвернуться. Если бы у Гарри еще не было достаточных оснований, чтобы появилось желание убивать, одного вида последствия нового темного проклятия хватило бы. — Добавь в оборотное ароматизатор. Со вкусом яблока, — задумчиво пробормотал Поттер. — Обойдешься. Ну, другого ответа Гарри и не ждал.***
После того как Гарри обнаружил себя выжившим, он знал, что сможет убить. Выпустить из волшебной палочки зеленый луч, отнимающий жизнь. Что не будет сомневаться, метаться, мучиться совестью. И когда Северус предложил ему тренировку, согласился. Мыши, пауки, тараканы, прочая мелкая живность стали мишенями. В первый раз его стошнило, после второй тренировки он не мог спать несколько вечеров подряд. Нельзя было сказать, что сейчас для него произнести Аваду как высморкаться, но внутренний трепет он испытывать перестал. Записку Гарри получил за обедом. Проводив взглядом юркого черного филина, Гарри развернул клочок пергамента, советовавший ему быть в Отделе тайн Министерства сегодня в 7. Одному, конечно же. И никому не сообщать об этом, если хочет видеть крестного живым. Наконец-то.