But I see your true colors Но я вижу твои истинные цвета, Shining through Что пробиваются наружу. I see your true colors Я вижу твои истинные цвета, And that's why I love you И поэтому я люблю тебя. So don't be afraid to let them show Так не бойся дать им проявиться — Your true colors Твоим истинным цветам. Cyndi Lauper — True Colors.
Жизнь многих людей всегда наполнена разными яркими красками. Они описывают их жизнь, сложные пережитые моменты и трудные ситуации, наравне с радостными душещипательными моментами, которые греют душу, окрашивая ее в теплые оттенки. Но цвет, который преобладает в жизни Эмре лишь один. Только черный. Беспросветный черный. Он и забыл, по правде говоря, когда его жизнь была наполнена смыслом. Он забыл тот момент, когда потерял душу, совесть и честь. Для него все дни неслись словно в фильме, который наскучил и был поставлен на перемотку. День за днем сменял новый коварный план для брата, для Санем и других людей. Он устал. Чернота окрасила все изнутри. Окрасила, прожигая местами сердце и вызывая только тошноту и презрение к себе. Эмре забыл, когда был действительно счастлив, словно он все это время жил для одной лишь цели — отобрать у брата агенство. Будто никогда не разделял с ним некоторые счастливые моменты, которых хоть и было мало. Но темная душа порождает и темных демонов внутри, которые сжимают сердце, заволакивают склизким туманом сознание и мерзко смеются, ожидая нового коварного плана. Эмре старался мыслить логически и быть осторожным. Все это время он действовал с Айлин, которая сейчас не вызывает ничего, кроме презрения. Эта девушка лишь вытаскивала ржавыми щипцами все те темные и ужасные качества, что понемногу начинали прятаться где-то внутри его прогнившей души. Вытаскивала и сравнивала со своими, растягивая губы в фальшивой улыбке и говоря, что они удивительно похожи. Он порой думал, когда наступали действительно темные моменты, когда глаза застилала черная пелена, а не бросить это дело? Но демоны внутри него резко просыпались, ковыряя длинными, кривыми когтями рану в сердце, что напоминала ему о том, что он должен забрать у брата то, что принадлежит ему. Да и натворил он дел, так натворил, что обратного пути нет. Но с некоторого времени в жизни Эмре случаются вспышки яркого чистого света. Бывает это, когда он видит одну девушку. Которую так же использовал сначала. Но потом что-то резко пошло не так, он и не понял, что его сердце оттаивает только тогда, когда она улыбается. К сожалению, видя эту улыбку, душа Дивита начинает неприятно ныть, а в сознании всплывают образы тех дней, когда он общался с ней только ради выгоды. И он ненавидит это. — Господин Эмре, можно? — Лейла аккуратно постучала по стеклянной двери, улыбаясь. Дивит незаметно качнул головой, плотно зажмурив напряженные глаза. После недавнего разговора с Айлин настрой совсем упал, а тараканы в голове забегали намного активнее, снова что-то замышляя. Но вмиг они затихли, а сердце подпрыгнуло в груди. — Конечно, проходи, — он растянул губы в искренней улыбке, одной из немногих. Сегодня его помощница выглядела так же безупречно, как и всегда. Длинные блестящие волосы убраны немного назад, на лице немного макияжа, а черная блузка с кружевными рукавами отлично подчеркивает ее хрупкую фигуру. Эмре всегда считал, что ей больше всего шел черный. Даже один раз сказал об этом вслух. А на следующий день она пришла почти в темных оттенках. — Вам здесь прислали приглашение, — начала Лейла, кладя маленькую стопку бумаг на стол, — помните, Вы говорили про тот благотворительный вечер. — Да-да, припоминаю, — он нахмурился, рассматривая число проведения мероприятия. — Завтра ведь четверг? — Да, и мероприятие состоится завтра, — ответила девушка, пристально смотря на него. Кажется, что-то случилось. Эмре вдруг вспомнил, что завтра у него сеанс у его психотерапевта в группе. Хотя, психотерапевтом этого мужчину трудно назвать. Если учитывать его подход к самому плану проведения сеансов. В группе около семи человек и они собираются два раза в неделю. А на сеансах делают один лишь тренинг, который Дивит не очень понимает. Руководитель говорит им просто нарисовать красками на чистом листе цвет тех эмоций, которые испытывали в этот день или общее эмоциональное состояние человека. Только об этом занятии никто не знает. И Эмре хотел бы, чтобы никто не знал, ведь это покажет его небольшую слабую сторону. — Отправишь им ответ, — коротко проговорил он, — я завтра не смогу присутствовать там, — отложил приглашение обратно и снова углубился в свои мысли, снова закрываясь от человека рядом. — Господин Эмре, что-то случилось? — Лейла обеспокоенно нахмурилась, сжимая в руках красную папку. Этот ее вопрос всегда заставлял стены начинать рушиться. То, с какой интонацией она произносила эту фразу. То, как она всегда замечала, что с ним что-то не так. Никто больше не относился к нему так, как она. И поэтому Эмре снова вынужден приоткрыть кусочек своей маленькой темной души. — Нет, все в порядке, — успокаивающем тоном заверил мужчина, выйдя из-за стола и подойдя к помощнице. — Завтра у меня кое-какое дело, которое мы не не занесли в список. Лейла медленно кивнула, обдумывая что-то. А Дивит уже знал ее вопрос и уже приготовил ответ. — А я могу поинтересоваться, — немного неуверенно начала девушка, постучав пальцами по папке, — что за дело? — Могу рассказать тебе, — растягивая слова, хитро проговорил он, — но только за чашкой кофе. Договорились? — он поднял брови в вопросе и растянул губы в маленькой улыбке. — Хорошо, — Лейла ослепительно заулыбалась, смотря в глаза Дивита. А демоны в его душе на миг заткнулись, прячась от яркого света.***
— Да что вы, это так интересно! — восторженно проговорила Айдын, поднося к губам кружку с горячим кофе. — Сама концепция очень необычная. — Необычная это еще мягко сказано, — в задумчивости протянул мужчина, ухмыляясь. Он откинулся на спинку кресла в их зале для переговоров, блуждая взглядом по лицу Лейлы, которая сейчас что-то говорила о том, что у него, вероятно, проблемы, отмечал небольшое беспокойство в ее чистых голубых глазах. Его так тянуло к этой девушке, тянуло настолько, что начинало пугать. А демоны в душе паниковали. — Это лишь помогает мне немного успокоить нервы, — отозвался Эмре вкрадчивым голосом и тепло улыбнулся, — не беспокойся. Лейла кивнула и на секунду отвела взгляд, смутившись с его мягкой улыбки, а Дивита отчего-то потянуло на непозволительные нежности. Он понимал частью своего разума, который отвечал за то, чтобы не нагонять на себя подозрений или не вести себя слишком искренне, что его действия подталкивают Лейлу к ответным. И он прекрасно знал о ее чувствах, знал давно и так бессовестно пользовался. Он взялся за ручки кресла и, оттолкнувшись, медленно подъехал к креслу Айдын, останавливаясь совсем рядом. Она повернула голову и прищурила глаза, начиная улыбаться, когда увидела такую же улыбку на лице Эмре. — Могу как-нибудь взять тебя с собой, — быстро и слишком тихо слетело с его губ. Он застыл в замешательстве от собственных слов, так как не собирался их произносить, думая, что это будет не самой лучшей идеей, еще больше приоткрывать дверь в свою душу. Но все же он произнес это, так захотело его сердце, которое сейчас отчего-то билось слишком быстро, как у школьника, — если ты, конечно, захочешь. Девушка замерла и быстро опустила взгляд, а ее пальцы начали сжимать от волнения край юбки. Она закусила губу, чтобы ее слишком счастливая улыбка не смутила Эмре. Затем, быстро выдохнув, она подняла взгляд и обнаружила, что Дивит все еще на нее смотрел, не отрываясь. — Я бы с радостью, — слегка хриплым голосом начала она, — но я не хочу Вас утруж… — Только не говори мне, что не хочешь меня утруждать, — мягко перебил Эмре, улыбаясь. — Можем пойти вместе на следующий сеанс, не на завтрашний. Ты будешь свободна? — Конечно, — мгновенно ответила она, сжимая край юбки. — Отлично, — медленно протянул он, снова отталкиваясь и отъезжая на свое место, где он и сидел. А в голове снова образовались тысячи вопросов к самому себе.***
In a world full of people В мире, полном людей. You can lose sight of it all Ты можешь упустить всё это из виду, Darkness inside you Темнота внутри тебя Can make you feel so small Может вызвать чувство ничтожности.
Эмре, как уже час, был на сеансе этой психотерапии. Перед ним снова лежал этот чертов белый лист, который был непозволительно белым, настолько, что щипало в глазах. Он ходил в этот «кружок рисования», как сам его назвал, уже месяц. И ровно каждую неделю, каждый сеанс он рисовал одно и то же. Черный фон, а иногда и темно-бордовые кривые линии, нечетко прорисованные где-то в углу листа. Это то, что было у него на душе. Каждый день, каждую неделю, месяц. Он считал этот цвет самым правильным. Цвет, который описывал его жизнь. И ничего не менялось, как бы он ни старался, рука сама тянулась к привычному черному цвету, под разочарованный взгляд психотерапевта. К нему подошел Бурак, их психотерапевт и ведущий этих сеансов. Он был мужчиной уже в годах, с морщинками в уголках глаз и доброй улыбкой. Мужчина всем рекомендовал обращаться друг другу на «ты», для поддержания дружественной атмосферы. А Эмре иногда думал, зачем он вообще здесь находится. — Эмре, ты снова это рисуешь? — слишком дружелюбно спросил Бурак, как будто у ребенка. — Сегодня у тебя просто черный фон с маленькими белыми точками в углу. Это прогресс. — Нет, у меня лишь не хватило черной краски, — нейтральным тоном ответил Дивит, отодвигая из поля зрения мужчины почти полную баночку черной краски. На самом деле эти маленькие белые точки значили для него кое-что, что он, конечно же, не скажет Бураку. — Да? Ну, тогда ладно, — Бурак фыркнул, но вернул себе серьезность, поправив очки. — И что сегодня значит эта картина? Эмре чуть склонил голову, рассматривая черный лист. Он опустил взгляд на эти самые белые точки. Сейчас в его голове, как и в жизни полный хаос. Но он отчетливо понимал, что неспроста нарисовал именно белые точки. Ведь этот цвет у него ассоциировался с Лейлой, такой же чистой и безупречной. И эти точки смотрелись слишком пугающе на черном фоне. Такие чистые и одинокие в этой черноте. Как и душа девушки на фоне его. — Ничего, — тихо ответил он, не отрывая взгляд от листа. Он поднял глаза на Бурака, который поднял брови. — Я не знаю. Видимо, вот это сейчас у меня на душе. — Ну-у, друг мой, тогда у нас прогресс, — задорно проговорил мужчина, хитро рассматривая рисунок. — И, да, передай мне, пожалуйста, почти полную баночку черной краски, которая рядом с твои локтем. Дивит удивленно поднял брови и машинально отдал краску Бураку, который спешно отошел к другим людям.***
And I'll see your true colors Я вижу твои истинные цвета, Shining through Что пробиваются наружу. So don't be afraid to let them show Так не бойся дать им проявиться — Your true colors Твоим истинным цветам, True colors are beautiful Истинным цветам, которые прекрасны…
— Как я рад, что вы к нам присоединились! — воскликнул Бурак, после того, как объяснил Лейле, что нужно делать. — Прошу, располагайтесь, а я вынужден отойти ненадолго. Она учтиво кивнула головой, а потом перевела взгляд, полный энтузиазма, на Эмре, который все это время смотрел на нее. Он лишь улыбнулся и жестом указал на второе место за столом, где он всегда сидел один. Айдын, аккуратно скинула свое пальто, повесив на вешалку рядом, а Дивит выдвинул ей стул, на который она быстро присела. — Господин Эмре, можно рисовать все, что угодно? — спросила она с задорной улыбкой. Эмре только мягко растянул губы в улыбке, пододвигаясь чуть ближе и касаясь своим локтем ее. — Эмре, — тихо произнес он, довольно ухмыльнувшись. — Рисуй все, что у тебя сейчас на душе. Все просто. — Хорошо, Эмре, — так же тихо проговорила девушка, повернув голову и выдохнув, шире улыбаясь. Его сознание все еще твердило, что это была плохая идея, но он решил, что сознание должно пойти куда подальше. Хотя бы сегодня. Иначе он может опять все испортить, все хрупкое чувство, всю невесомую связь, что образовалась между ними. Может, он все еще не до конца мог описать, что творится, но он определенно знал, что это единственная хорошая вещь, которая происходит с ним в последнее время. Он взял кисть и машинально поднес руку к баночке с черной краской, на секунду замерев. Чуть повернув голову, он бросил взгляд на лист Лейлы, который по-прежнему оставался белым, но теперь на нем красовались ровные линии яркой бирюзовой краски. Какая ирония… Но рука сама опустила кисть в черную краску и начала закрашивать ею весь лист, чтобы не осталось ни единого белого пятнышка. Где-то в подкорке мозга отдавалось тем, что черный цвет прямо сейчас неприятно действовал на глаза, раздражая мужчину. Эмре нахмурился и повернулся к Айдын. — Лейла, передай мне белую краску, — странным тоном проговорил он, пока его взгляд блуждал по ее рисунку. На линиях бирюзовой краски появились черные точки. А сердце Эмре полетело куда-то вниз. — Пожалуйста, — девушка с улыбкой пододвинула к нему банку с белой краской, но замерла, когда заметила несколько ошарашенный взгляд Дивита. — Что-то случилось? — Нет-нет, — быстро заговорил он, выдыхая и забирая краску. Он придал лицу максимальную непринужденность, когда задал вопрос: — А что значат эти точки на линии? Лейла сразу же посмотрела на него, поджимая губы и обдумывая свои слова, но Эмре уже все понял. Глупо было бы отрицать, что черный цвет и у нее ассоциируется с ним. А он-то думал, что один так считает… — Ну-у, — она замялась, крутя в руках кисточку, будто тянула время, не хотя отвечать, — думаю, это означает тот момент, когда вас… то есть, тебя не было в агентстве. Мужчина заулыбался, искоса глядя на засмущавшуюся Лейлу, которая сейчас уже рисовала синие полосы возле черных точек. Затем он медленно макнул кисть в белую краску. Поднес к черному листу. И нарисовал белый кружок в середине листа. Он заметил взгляд на себе и повернул голову, сталкиваясь со взглядом Лейлы, который быстро скользнул по рисунку. Она закусила губу и улыбнулась, все поняв. — Эмре, а я вижу у тебя еще больший прогресс, — появившийся из неоткуда Бурак радостно хлопнул в ладони, под недовольный взгляд Эмре. — Лейла, Вы приходите почаще, чтобы господин Дивит начал пользоваться белой краской, — он загадочно улыбнулся и снова отошел. Эмре вмиг себя почувствовал неуютно и уязвлено, будто его взяли и прочитали, как открытую книгу. На душе снова противно заскребло, а желание уйти отсюда ощутилось острее, чем обычно. Он подавил раздраженный вздох, когда снова увидел ухмылку на лице Бурака, поглядывающего в его сторону. Он дернулся, когда почувствовал, что Лейла положила руку на его плечо. И смотрела своим эти открытым и абсолютно искренним взглядом, от которого внутри все жгло и кипело. — Думаю, нам уже стоит уйти? — мягко спросила она, чувствуя, как плечи Дивита напряглись.***
Show me a smile then Так покажи мне свою улыбку. Don't be unhappy Не будь несчастным. Can't remember when Я не могу вспомнить, когда I last saw you laughing Я последний раз видела, как ты смеёшься.
— И я тогда так испугалась, что мое мороженое упало прямо на мое розовое платье! — воскликнула Лейла, активно жестикулируя. — Ну, я не растерялась и сказала ему, что он должен мне еще одно. Эмре тихо рассмеялся, наблюдая за Лейлой. Они вдвоем шли по аллее, уже вечерело, мрак постепенно окутывал все вокруг, как и прохладный воздух. Он мог бы ее подвести, как делал это всегда, но девушка решила, что стоило бы немного прогуляться и подышать воздухом. Она замолчала, кутаясь поглубже в свое пальто. Повернув голову, она в легкой задумчивости вгляделась в профиль Эмре, который отчего-то совсем незаметно улыбался. — Я думаю, что не стоит ассоциировать свою жизнь с черным цветом, — осторожно проговорила Лейла, не отрывая глаз. Внутри Эмре что-то оборвалось и с грохотом полетело вниз. Он проглотил неприятный ком и повернул голову, смотря в голубые глаза напротив совершенно пустым, как ему казалось, взглядом. Но Лейла же видела там боль, разочарование, усталость и безысходность. — … Это, кажется, самый правильный цвет для меня, — на выдохе сказал Дивит, а в голосе проскользнули нотки беспросветного отчаяния. Лейла сокрушительно покачала головой, а в ее глазах блеснул тот самый огонек. Она остановилась и протянула руку к руке Эмре, обхватив ее своими длинными пальцами чуть выше локтя. Чуть наклонив голову, она тихо произнесла: — Что Вы… — она запнулась, но тут же продолжила, — что ты, поверь мне, что твой цвет — это совсем не черный. Это только цвет тех событий, что происходят вокруг. Но твой настоящий цвет жизни я никогда не смогу описать, он необыкновенный, эта некая смесь всех цветов, что существуют в мире. Но не черный. И говорила с такой интонацией, убеждающей, обнадеживающей. Только, к сожалению, если бы она узнала все то, что он сделал, то взяла бы свои слова обратно. И отвернулась бы от него, убежала от его демонов, которых Эмре старательно держит на цепи, когда она рядом. Но она все еще здесь, хоть может и догадывается о чем-то. И все еще убеждает его самого в том, что не все потеряно. Хотел бы Дивит в это верить. — Лейла, ты уникальная, — мягко произнес он, осторожно взяв ее холодные руки в свои. — Я благодарен за все. Она ничего не ответила, а только смущенно кивнула. Эмре почувствовал острую необходимость сделать кое-что важное для него. Именно для него, а не для демонов внутри. Он медленно поднес ее руки к своим губам и осторожно коснулся ими. Лейла лишь с огнем в глазах следила за каждым его движением. — Возможно, благодаря тебе в моей жизни появится больше цветов, — тихо произнес он, смотря в ее удивительные голубые глаза, — настоящих цветов. Особенно чистого белого. Чистого, как ее душа.