Кашель ворона на палках голых

Во имя семи грехов, которые должны быть совершены.

      Мстительные духи — это правда или же вымысел? До определённого момента в своей жизни, Хосок предпочитал не задумываться об этом. Хотя стоило бы. Сейчас он это как никогда чётко понимает. Вокруг него подобно стае голодных коршунов всегда кружилось множество «злых» предвестников, которые почему-то казались ему чем-то светлым и добрым. Угрюмые лица старейшин посёлка не предвещавшие ничего хорошего, как их монотонная молва, твердящая о том, что в своём сердце Хосок пригрел нечисть, порой затмевающую собой всепоглощающее счастье, на доли секунд доводящую его до безумия, порождая в душе тонкую, но при этом неимоверно прочную пелену отчаянья и безнадёги.       Сплетни — великое зло. Как ни укрывайся от них, какие высокие стены не возводи, они всё равно однажды прорвутся и посеют зерно сомнений в голове. А из него уже постепенно вырастет огромное ветвистое дерево, срубить которое многим будет не под силу. Его можно попытаться оградить, стараться не дышать его запахом, стереть на карте своей памяти, но рано или поздно оно сломает все барьеры и, громогласно, словно подражая раскатам грома, напомнит о том, что так хотелось забыть. Хосок знает об этом не понаслышке.       Сердцем он никогда не верил чужим «грязным» словам, но вот головой… В минуты особо сильных терзаний, Хосок задавался всего одним простым вопросом: как тот, кто освещает своей улыбкой каждый новый день и дарует доселе невиданное умиротворение может быть нечистью? Такие люди как Тэхён — прислужники в жизни, хозяева на небесах. Их не любят за чистоту. То, что, глядя на него кто-то видит порождение преисподней, лишь игра воспалённого воображения. Зависть. Грязи ведь никогда не стать столь же чистой. Посёлку, дабы развеять скуку, был необходим изгой, и жители нашли его в лице одинокого Тэ. Обидеть сироту просто — кто станет вставать на защиту того, против кого целая толпа?       В памяти Хосока, на одной из веток запретного дерева, хранилось зыбкое воспоминание, в котором были его пожилой дедушка, уютный зимний вечер, вкусный глинтвейн и фраза, коей тогда он не придал значения: «Тот ребёнок — рождён бурей, он предвестник ночи, он сын Бога и Скорби. Если останешься рядом с ним, никогда больше не увидишь солнца. Где он, там лишь тьма. Когда семь грехов будут совершены, всему, что связанно с ним, придёт конец». Тогда услышанное казалось бредом, одной историей в копилку о злом Тэ больше, одной меньше. Сейчас же…       В первый раз задуматься о истинной сущности любимого человека Хосока заставило красно-синее образование на шее Тэ. Старухи их посёлка всегда говорили, что такой знак всегда появляется на теле человека за несколько дней до неминуемой смерти и символизирует насильственный конец земного пути. Осознание того, что он может потерять Тэхёна накрыло Хосока с головой, он упрямо пытался найти объяснение тому, что видел. Он с маниакальным рвением вспоминал всё некогда услышанное о Тэ и, не жалея сил, искал хоть какие-то подсказки. Но, как бы он не старался, ответа так и не нашлось. Единственное, что он мог — это просто быть рядом.       В ту роковую ночь, уйдя, домой всего на час, Хосок и предположить не мог, что больше никогда не увидит того, кто стал ядром его мира. Собирая вещи в небольшую торбу, Хосок, игнорируя слезы матери, считал минуты до того, как он вернётся в дом Тэ. Только находясь рядом с любимым, он мог хоть ненадолго отвлечься от гложущей его тревоги. Громкий сигнал бедствия вырвал его из водоворота мыслей и заставил бросив вещи выбежать на улицу.       Первым, что увидел Хосок, была вода. Она была везде. Дальние части посёлка уже практически целиком ушли под воду. Хосок только было хотел броситься к дому Тэхёна, как отец, подхватив его под руки, силой потащил на гору. Родитель строгим ровным голосом упрямо твердил, что Тэ уже сбежал. Он сам видел. Почему Хосок тогда ему поверил — не знает до сих пор. Возможно потому что, след на теле Тэхёна не предвещал утопления? Скорее всего.       Оказавшись на горе Хосок, словно в бреду начал осматривать всех успевших спастись людей, стараясь отыскать в толпе Тэхёна. Но его там не было. Наткнувшись взглядом на Чимина, лучшего друга Тэ, Хосок громко закричал:       — Чимин, где Тэ? Ты видел его? Ваши дома же рядом!       — Нет, не видел. А он разве не с тобой? — взволнованно проговорил Чим, оглядываясь на уходящий под воду посёлок.       Дом Тэхёна находился уже почти наполовину в воде, а двери были подпёрты длинной скамьёй. За доли секунды сопоставив всё происходящее, Чимин, недолго думая, бросил свои пожитки на землю и, не разбирая дороги, бросился обратно в посёлок. Воды он не боялся, даже любил, ведь с детства занимался плаваньем. Если Тэ ещё там, он обязательно его спасёт, а затем они дружно отыщут того, кто посмел запереть Тэхёна в доме.       Наблюдая за тем, как бездумно Чимин бросился обратно, Хосок замер на месте, медленно осознавая происходящее. Он должен пойти следом. Должен. Почему же тогда ему так страшно? Это жажда жизни? Или же боязнь смерти? Хотя… это ведь практически одно и тоже. Чертова человеческая сущность!       В тот момент, когда дамба, не выдержав напора, окончательно рухнула, и огромная волна укрыла толстым водным одеялом весь посёлок, утаскивая на самое дно и Чимина, Хосок в одночасье потерял всё. Последнее, что осталось в его памяти — надрывный крик его соседа, Юнги. Они не были хорошо знакомы, но в этом потопе потеряли одинаково много.       Ночь умерла поутру, ад исчез к рассвету, все вокруг молча смирились с потерей дома, кто-то раньше, кто-то позже. Соседи, сдерживая слёзы, доставали из воды тела родственников, Хосок же не мог даже дышать. Он, словно зачарованный, прокручивал в памяти страшилки о Тэ, заставляя себя в них поверить. Тэхён жив. Иначе быть не может. Нет, не может…