***
Юнги выползает из-за стола, ощущая, как тепло разливается по телу, идти становится гораздо легче. Он возвращается в комнату, из которой вышел где-то час назад и застаёт там Чонгука, заправляющего кровать, вещи для Мина аккуратно лежат на прикроватной тумбочке. Юнги проходит в середину комнаты и останавливается, тем самым напоминая омеге, что следовало бы выйти, тот все понимая, подмигивает Мину и удаляется. Только когда дверь полностью закрывается, Юнги решается приблизится к одежде, он совершенно не понимает, зачем этот парень ему помогает, какую цель он преследует. Уходя в раздумья, Мин забывается и просто стоит, смотря в одну точку. Одергивая себя, он вспоминает, что нужно бы переодеться, не пойдёт же он прямо так, поэтому решает принять помощь и надеть предложенную одежду. Стаскивая футболку, Юнги понимает, что начинает потихоньку вспоминать вчерашний вечер, осознание подступает постепенно. Вот он смотрит на небо, а моросящие капли забираются под кожу, потом резко становится очень тепло и сухо, лицо Чонгука, салон какого-то авто, мыслей настолько много, что Мин не может собрать их в кучу и даже не замечает вошедшего в комнату Чонгука. Бледная кожа облепляет сильно выступающие кости, солнечные зайчики порхают по торсу худощавого парня, как будто боятся разбить его фарфоровое тело. Волосы топорщатся, Чону так и хочется подойти и пригладить их, но он борется с собой и продолжает стоять, наблюдая за действиями Мина. Будто чувствуя желания стороннего наблюдателя, Юнги проводит рукой по голове, приглаживая выбивающиеся пряди, Мин поворачивается в профиль и тянется за джинсами, лежащими на тумбе, и Чонгук снова любуется, солнце зря так играет с Чоном, ведь он может и не выдержать, лучи опоясывают голову Юнги, и выглядит это так, как будто Мин светится, хотя, может так оно есть. Омега заканчивает одеваться, разворачивается и ошарашено смотрит на парня, не в силах произнести ни слова, во всех смыслах, начиная буквально пилить его взглядом. А Чонгуку плевать, он продолжает рассматривать Юнги: его кофта буквально свисает с Юнги, обнажая бледные ключицы, а белые джинсы держатся прямо на тазобедренных косточках, и ситуацию спасает только предусмотрительно положенный Чонгуком ремешок, несмотря на то, что вся одежда на омеге белая, его кожа все же гораздо бледнее, и это вызывает у Чона чувство трепета, минутную слабость, и Чонгук идёт на поводу у своих желаний, мгновенно подлетает к Юнги и прижимает его к себе, он ждёт, что сейчас его оттолкнут, но ничего такого не происходит, наоборот, Мин обхватывает руками талию омеги, притягивая ещё ближе к себе, и зарывается носом в шею, закрывая глаза…***
В комнате темно, свет не проникает сквозь шторы, альфа так и лежит на кровати с ухода Чонгука, вставать нет желания, да и сил тоже. Выпитый вчера алкоголь и ночь с Куки дают о себе знать, голова раскалывается, а все тело ноет. Намджун тянется к тумбочке и достаёт телефон, что бы посмотреть время, но его опережают, звонит Джин. Музыка настойчиво бьет по мозгам, и Нам морщится, забывая, что вообще нужно взять трубку, а когда берет, то понимает, что это его очередная ошибка, никому не хочется слышать по утрам вопли истеричного омеги. — Где тебя черти носят? — снова кричит брат, « — интересно, умеет ли он вообще спокойно разговаривать?» задается он вопросом, но поразмышлять на эту тему ему не дают: Джин говорит, уже не вопит, правда, не менее раздраженно. — Зачем так рано назначать совещания, если ты сам на них опаздываешь? Совет не обязан ждать какого-то эгоистичного альфу, которому и дела нет до безопасности людей компании. Почему ты никогда не слушаешь меня? Я же говорил отцу, что ты развалишь компанию, но он считал, что ты справишься! — снова переходя на крик, срывается омега и отключает вызов. Джун понимает, что сегодня от совещания не отмазаться, ведь Джин будет давить на его заместителя, а тот скорее всего испугается и не сможет отстоять позицию гендиректора, поэтому Нам встаёт с кровати и нехотя идёт умываться, совет все-таки может подождать, а вот голову в порядок превести следует, умываясь, он вспоминает вчерашний день, специально останавливая своё внимание на худощавом омеге, раньше его альфа не видел, а теперь есть и желание ещё раз с ним встретиться. Ведь он первый, кто не вскрикнул от боли и даже не попытался закатить истерику, не считая Чонгука. Отгоняя ненужные мысли, Намджун идёт к выходу из номера, параллельно одеваясь. Застегивая верхние пуговицы чёрной, как смоль, рубашки, размашистыми шагами он направляется к лифту, мечтая поскорее сесть в свой автомобиль, что он успешно и делает через несколько минут, затем прогревает машину и выезжает на дорогу, проклиная весь мир за двух омег, занимающих его голову…***
Из подъезда они выходят только спустя полчаса. Мин так и не оттолкнул его, Чонгук счастлив, что парень решил принять его помощь, он ожидал от него всего, что угодно, но только не такой податливости, из-за этой маленькой неожиданности Чону хочется радоваться ещё больше, этого хрупкого мальчика хочется защищать от всего мира и любить всей душой, а ещё целовать и крепко-крепко прижимать к себе. И вот теперь, когда Юнги, держась за него, как за опору, идёт по улице. Сердце Чонгука хочет выпрыгнуть наружу, заключая Мина в свои объятия. Они подходят к машине, и Чон открывает дверь для Юнги, подавая ему руку, Мин вкладывает свою маленькую ладошку и залезает в авто, вдыхая уже знакомый запах, пахнет лавандой альпийских лугов, Юнги прикрывает глаза и откидывается на спинку сиденья, наслаждаясь запахом, но вдруг улавливает ещё что-то, что-то знакомое, ненавязчивый запах горького шоколада: где-то это уже было, прийти к умозаключению ему не дают. — Ты помнишь что произошло вчера? — спрашивает Чонгук, и получая кивок, серьезным тоном, нетерпящим возражений, говорит, — Когда ты поправишься, нам нужно будет поговорить. Может я смогу тебя защитить.-уже тише добавляет Чон, выруливая на трассу.***
Намджун нервно покручивает ручку, сидя во главе стола. Взглядом он обводит всех присутствующих. « — Это дело принимает неожиданный оборот, — думает Джун, облизывая пересохшие губы.» Большая часть поддерживает Джина, отвергая идею Нама. Да ещё и брат подливает масла в огонь, он сидит напротив Джуна, надменно задрав голову вверх, похоже он уже успел что-то предпринять, чтобы переманить совет на свою сторону. Очень хочется вцепится в его тонкую шею, прижать к стене и задушить к чертям, Нам закрывает глаза, представляя эту картину, и кривит рот в улыбке.***
Совет ещё что-то очень долго обсуждает, но Намджун их вообще не слушает, он в красках обдумывает, как будет вжимать Куки в кровать, выбивая из него пошлые стоны. Нам вспоминает губы младшего и чуть не кончает прямо сейчас за столом, на совещании. Он еле держится до конца, и по окончании сразу несётся к выходу, попутно набирая Чонгука, Чон сейчас нужен, как воздух, терпеть нет сил, Джун даже отталкивает, подлетевшего к нему Джина, оставляя брата в замешательстве.***
Крепкая рука мягко поглаживает плечо омеги, не давая ему упасть духом. Мин чувствует поддержку Чонгука и не может поверить, что это все происходит именно с ним, Юнги давно уже потерял веру в людей, а этот парень заставляет Мина поверить в то, что для человечества ещё не все потеряно. И вот сейчас, в кабинете врача, Куки с ним, не бросает, не старается поскорее уйти. И Мин невольно проникается симпатией к нему… — Извините конечно за любопытство, — из дум Юнги вырывает фраза ничего непонимающего доктора, — Что же с вами такого случилось? Скажите пожалуйста, если это не секрет, уталите мое любопытство. — тянет бета, ехидно улыбаясь. — Мы конечно все можем простить, но вас это явно не касается, — очень резко рявкает Чонгук, заставляя Юнги подпрыгнуть на месте, — отдайте рецепт, и мы уйдём, -Уже тише говорит Чон, заметив реакцию парня, — Пожалуйста. — говорит он, скалясь совсем недружелюбно. — Пойдём? — резко меняясь в лице, тянет Куки. Такие перемены в настроении этого парня ставят Юнги в ступор, поэтому он даже не сопротивляется, когда его мягко тянут за локоть, бережно поднимая с места. Они выходят из кабинета, не прощаясь: один потому, что не может, а другой потому, что считает это ненужным, но факт остаётся фактом…***
Снова знакомая машина, переднее сиденье, знакомый запах и опять целый рой мыслей и вопросов. «Почему этот парень помогает мне? Почему он так легко меняет маски? Почему он так сильно разозлился на врача?» Ни одного ответа, это мешает сконцентрироваться на реальности, Мин постоянно пребывает в своих думах, пытаясь собрать цельную картину происходящего, но не получается, что-то не сходится. Мягкое прикосновение мгновенно вырывает Юнги из раздумий, заставляя парня поднять взгляд. Все выше и выше, и Мин натыкается на глаза Чонгука, они такие бездонные, красивые, невозможно оторваться, Юнги залипает, наверное, это теперь его личный фетиш, он в них тонет, шоколадная радужка сводит его с ума, заставляя голову кружиться. « — Уже ничего не имеет значения, — думает Мин, пытаясь совладать с собой, — Господи, почему он вечно не может на меня так смотреть? — Внутри Юнги сейчас противоречие, бедное сердце потихоньку начинает влюбляться, но понимает, что нельзя, это не правильно, но его невероятно тянет к этому парню, невозможно остановиться, а здравый смысл уже под шумок пакует чемоданы». Мин настолько попал, что не сразу слышит вопрос Чонгука. — Я напугал тебя? — заискивая своими бездонными глазами, спрашивает парень. — Прости меня пожалуйста, — говорит Чон, кладя свою руку поверх миновской, Юнги афигивает от такого поворота, но ещё больше удивляется своим желаниям: он хочет, чтобы это длилось вечно, что бы Чонгук всегда был рядом, и Мин снова залипает, но в этот раз сразу слышит реплику парня, следя за его губами, которые сейчас кажутся такими привлекательными.- Я просто не люблю, когда лезут не в свое дело, — обезоруживающе улыбается Чон, но его объяснения уже не представляют для Юнги особой важности, только голос и губы Чонгука. Кажется у него появился ещё один фетиш. Громкий звонок телефона заставляет Мина содрогнуться, это и отвлекает омегу от занятных мыслей. Чонгук сразу берет трубку, даже не смотря на дисплей и внимательно слушает собеседника. — Сегодня я не могу, — говорит Чон, мрачнея с каждой секундой, но затем совершенно спокойно отвечает, — Не повышай на меня голос. Юнги замечает, как побледнел Чонгук, видно что он взволнован, но голос его продолжает быть холодным, как лёд. — Да, у меня появились дела поважнее, чем выслушивать твои проблемы. — продолжает гнуть своё омега, — С какие пор? Ты меня спрашиваешь с каких пор? Да с недавних, — не выдерживает парень, срываясь на крик, а затем, боясь напугать Мина, ещё сильнее сжимает его ладошку, — Да мне плевать, я все сказал. — говорит Чон и кладёт трубку. Он начинает нежно поглаживать руку Юнги, глядя в одну точку, а затем очень медленно подносит ее к своему рту и невесомо касается губами, и вновь опускает, накрывая второй рукой. Мин в который раз понимает, что уже слишком серьёзно запал…***
Вылетая из машины, Намджун сразу несётся в свой кабинет, сейчас хочется все крушить: ему отказали, впервые, это ощущение съедает изнутри, единственный человек, который всегда был рядом, бросается такими фразами. « Да мне плевать», всего три слова, но они заставляют Нама забиться в угол, кислорода категорически не хватает, поэтому Джун просто срывает две верхние пуговицы своей рубашки. Он задыхается, осознавая, что кроме Чонгука ему вообще некому позвонить, да и тот слился, даже не объяснив причины, следовало бы заблокировать к чертям все карточки Чона, но Нам не может, он слишком сильно к нему привязан, зависим от него. Ким прислоняется к стене, облокачиваясь о неё, и, медленно садясь на пол, закрывает глаза. Потихоньку успокаиваясь, он засыпает.***
Ключ лениво поворачивается в замочной скважине, открывая дверь. В квартиру сначала заходит Чонгук, который сразу же включает свет, запуская за собой Юнги. Чон быстро снимает куртку, вешает ее на вешалку и идёт в комнату за одеждой для Мина, оставляя его же в прихожей. Он возвращается через пару минут, но этого времени оказывается достаточно для Юнги, чтобы раздеться, он принимает вещи из рук Чонгука, кивая головой в знак благодарности. — Душ — прямо по коридору, — расписывает Чон, снова потирая свой носик и смачно чихая, — Когда выйдешь, приходи сразу на кухню, тебе нужно регулярно питаться, — щурится Куки, зачитывая пункт из списка, и, удостоверившись, что Мин скрылся в ванной, сам направляется готовить. — Таак. — тянет Чон, открывая холодильник, — Что же ему тут можно? — бурчит себе под нос Чонгук. Ещё раз сверяясь с рецептом, написанным врачем, Куки извлекает кастрюлю с супом и ставит ее на плиту, подогревая содержимое. Ставя тарелку с бульоном на стол, Чон краем глаза замечает копошение в коридоре и только разворачивает голову, как останавливается, конкретно залипая. Мягкие блондинистые волосы вздымаются и пушатся над головой парня, как ореол, футболка свисает чуть ли не до колен. «А ему идёт голубой, — невольно подмечает Чон, облизывая губы. Босые ноги так по-домашнему шлепают по паркету, что это кажется обыденным ритуалом, как будто на протяжении многих десятилетий Юнги ходит по квартире Чонгука босиком. У Чона подкрадываются не совсем приличные мыслишки, он уже видел Мина без футболки и ему бы хотелось посмотреть на него и без шорт. Но Куки сам себя одергивает, хотя даётся это ему вообще не легко. Он указывает Юнги на стул, приглашая сесть, а сам удаляется в другую комнату, что бы разобрать кровать и не смущать парня. Когда Чон возвращается на кухню, Мин заканчивает доедать суп. Съев все, он разворачивается к Чонгуку, глазами спрашивая, что делать дальше. — Ну, а теперь ложись спать, тебе нужен постельный режим, ведь доктор сказал, что если ты будешь выполнять все его требования, то через неделю уже сможешь говорить, — заботливо тянет Куки, увлекая Юнги в комнату, он провожает его только до дверного проема и, убедившись, что Мин лёг, идёт мыть посуду. Когда Чонгук заканчивает с домашними делами, он направляется в комнату, где спит парень. Боясь потревожить Юнги, Чон заходит в комнату, стараясь не скрипеть, но это ему не удаётся, однако услышав мирное посапывание Мина, он выдыхает, понимая, что можно не переживать. Чонгук опускается на кровать у ног Юнги, поправляя одеяло. «Он всегда так прекрасен? — задаёт вопрос Чон, беря руку Мина и поглаживая ее, — Да, всегда, — сам же отвечает на свой вопрос, мягко улыбаясь, затем встаёт, нависая над парнем, и выходит из комнаты, перед этим оставляя на лбу Юнги невесомый поцелуй…***
Трель телефона не даёт поспать, Нам тянется к трубке, разлепляя глаза, видит на дисплее номер брата и пытается вспомнить, где он успел накосячить. Так ничего и не придумав, Джун нажимает «ответить» и подносит телефон к уху, сразу давясь неожиданностью.Он привык, что с самого начала разговора брат визжит или как минимум истерит, а теперь все наоборот. «Что-то случилось. — проносится у Нама в голове, выбивая все остальные мысли.» — Нн-Намджун, — срывающимся голосом вторят на другом конце трубки — это все, что Джун может понять из реплики омеги. — Где ты? — его уже начинает раздражать синтементальность брата, Нам уже ничего не может понять, только в мозгу красными буквами отпечатывается одна единственная фраза: «ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ» — Папаа, у него дома, — слышно, что Джину очень трудно разговаривать цельными предложениями. Джун не понимает, что может выбить из колеи его вечно надменного брата. А нет, может и знает, правда думать об этом совершенно не хочется, быть этого не может. Нам старается вытряхнуть эти мысли из своей головы, натягивая пиджак, и буквально бежит к выходу, дрожащими пальцами набирая Чимина. — Ты нам нужен, в доме папы через десять минут, — всего несколько слов, но Пак все прекрасно понимает, не задаёт вопросов и, кидая короткое «Еду», сбрасывает вызов…***
Чимин в дом приезжает раньше Намджуна и, не застав Джина в гостиной, поднимается в спальню родителей братьев Ким. Ему больно, больно видеть стойкую омегу, в которую влюбился когда-то, в таком подавленном состоянии. Джин сидит спиной к бездыханному телу папы, зажимая уши и шепча что-то себе под нос. Пак только порывается обнять его, как в коридоре слышит быстрые, ускоряющиеся с каждой секундой шаги. В комнату залетает Джун, сразу понимая в чем дело, он старается успокоиться. «Я сильный, я справлюсь, -вдалбливает себе в голову Нам такие простые фразы, но такие сложные в данный момент, -Нужно успокоить брата, ему сейчас труднее, — с застывшими слезами на глазах, Нам подползает к Джину, обхватывая его со спины.» — Я буду рядом, -сначала шепчет Джун, затем повторяет это фразу все громче и громче, — Ты слышишь меня? — уже кричит Намджун, стирая скатывающуюся горькую каплю с щеки. Он сжимает брата ещё сильнее, оставляя поцелуй на его шее, тем самым зля Чимина. Ведь Джин полностью расслабляется в руках Нама, успокаиваясь и закрывая глаза. Впервые за последние года братья Ким не ругаются, впервые после смерти отца…***
Настойчивый звонок в дверь будит Чонгука, поднимая его с кровати. Чон подходит к двери и, даже не смотря в глазок, открывает дверь. На пороге стоит Намджун и, тяжело дыша смотрит на своего Куки. Нам приехал сюда с твёрдым намерением трахнуть Чонгука, ему срочно нужна разрядка, шлюху вызывать не вариант, ведь надо ещё кому-то выговориться, поэтому он здесь. Делая шаг вперёд, Джун сильно прижимает к стене Чона, заставляя того взвизгнуть. — Я все тебе ск… — договорить парню не дают, все слова тонут в глубоком пошлом поцелуе. Как же Чонгук скучал по этим настойчивым губам, по этим крепким рукам, которые сейчас лазают под его одеждой, изучая каждый сантиметр тела, по этому мускусному едкому запаху, Чон соскучился по альфе. Но в следующий миг он начинает представлять, как когда-нибудь будет также вжимать в стену Юнги, давя на него своим телом. Куки понимает, что это ненормально будучи рядом с альфой думать об омеге, но сладкие мысли отгонять не спешит, от представленной картины с губ Чонгука срывается невольный стон, ещё больше распаляющий Намджуна. Мин просыпается из-за сильного копошения в коридоре, он скидывает одеяло и, поднимаясь с кровати, идёт к двери. Выйдя из комнаты, Юнги так и застывает, хлопая уже пустыми глазами. Тот самый парень, который ужасно с ним поступил, сейчас вжимает Чона в стену. Когда с губ Куки срывается такой пошлый стон, воспоминания захлестывают Мина с головой, вся та ночь вспоминается в деталях. «-Что это за закон подлости? — спрашивает себя Юнги, — Почему я был так уверен в том, что никогда его больше никогда не встречу? Вот болван.» Мин облокачивается о стену, что бы не упасть, и сильно ударяется головой, он опускается на пол, истерично смеясь и не чувствуя боли, совсем. Горло саднит, но это уже не важно, воспоминаний становится все больше, а мозг грозит взорваться. Чонгук отрывается от Намджуна, в ужасе поворачивая голову, он видит сидящего около стены Юнги, в момент отталкивая Джуна, он садится на пол рядом с Мином, стараясь его успокоить. Но парень в руки не идёт, начинает брыкаться, кривя своё личико в жутких гримасах. Чону очень хочется помочь Юнги, но он не может пока не узнает, что же такого произошло той ночью. Его отвлекает голос Намджуна сзади. — Так вот какие у тебя теперь дела, спасаешь продажных шлюх, значит, — брезгливо фыркает альфа. Чонгук ничего не понимает, но думает, что обязательно скоро во всем разберётся, а пока нужно успокоить орущего Мина. Чон поднимается и идёт к Джуну, выпроваживая того из квартиры, затем закрывает дверь и начинает медленно приближаться к Юнги, тихо повторяя, что все хорошо, он быстро закидывает брыкающегося парня на плечо и несёт его в комнату, удивляясь его легкости, но тут Мин резко перестаёт вопить и махать руками, и Чон понимает, что тот вырубился…***
«Невероятно красив, — думает Чонгук, разглядывая спящего Мина». Он встаёт с кресла, стоящего около кровати, и приближается к парню, нависая над ним так, что их носы почти соприкасаются, Юнги смешно фыркает и отворачивается от уже возбуждённого Чона. Но не тут-то было, вечно милый Куки теперь пускает в ход свои ручки, насильно разворачивая Мина и будя его. Парень смотрит на Чона ничего непонимающими сонными глазами и молчит, закусывая губу. И Чонгук не выдерживает, он срывается, сминая губки Юнги в страстном поцелуе. » — Такой сладкий. -думает Чон, взглядом облизывая Мина.» — Отныне я буду звать тебя сахарок, — вещает он и валит не сопротивляющегося Юнги на кровать, подминая его под себя. Лёжа сверху, Чонгук проводи тыльной стороной руки по скуле омеги, затем оставляя мокрую дорожку из поцелуев там же, и аккуратно стаскивает с парня футболку, оголяя его хрупкое тело. Сначала решив просто попробовать, Чон проводит языком по молочной ключице, оставляя небольшой едва заметный укус, а затем входя во вкус облизывает каждый сантиметр тела омеги, кое-где ставя свои метки. Юнги полностью расслабляется в его руках, отдаваясь процессу.Он сам тянется к Чонгуку, снимая с него одежду, стараясь сделать это как можно быстрее, и вот Мин добирается до возбуждённого члена парня, он сначала берет его в руку, рассматривая, и только тянется языком, как Чон его одергивает. — Малыш… Давай мы сделаем так: когда ты поправишься, — шепчет Чонгук, прикусывая мочку парня и откладывая его на спинку кровати, и устраивается поудобней между его ног, оставляя мокрую дорожку на внутренней стороне бедра Мина, а затем заглатывает член Юнги сразу полностью, это не составляет Чону особого труда. От такого Сахарок томно стонет, давясь возбуждением, и хватает парня за волосы и тянет наверх, завлекая в страстный поцелуй. Чонгук случайно проводит своим половым органом по колечку мышц Юнги, что не остаётся незамеченным. — Хочу тебя в себе, — хрипит Мин, трясь попой о член Чона. Чонгуку страшно сделать больно этому парню, поэтому он тянется к тумбочке, доставая оттуда тюбик со смазкой, и на наносит ее на свой возбужденный орган. Юнги вздрагивает, когда Куки вводит в него сначала один палец, а затем добавляет второй, раскрывая их, тем самым растягивая Мина, и иногда замирает, давая парню привыкнуть, а решив, что Сахарок готов, вводит в него свой член, толкаясь достаточно глубоко. Он трахает его медленно и очень нежно, стараясь доставить максимум удовольствия. Парни кончают одновременно, и Чон валится на кровать рядом с Мином, через несколько минут Юнги подползает к Чонгуку и кладёт свою голову ему на плечо, засыпая, а Чон так и лежит, перебирая пряди Сахарка, и понимает, что хочет его теперь ещё больше…***
Джун скучает и очень сильно. Он не понимает, как Куки мог променять его на какую-то омегу. Нам тянется уже к пятой бутылке коньяка, наливает себе и Чимину, запивая свою боль. — Впервые вижу чтобы ты так страдал из-за кого-то, — хмыкает Пак, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки, -раз ты так переживаешь, то попробуй извиниться перед тем парнем или принеси ему лекарства. — Думаешь? — не верит Намджун, — ну тогда завтра пошлю ему завтра кого-нибудь. — Нет, ты меня не понял, — бесится Чимин, допивая коньяк, — съезди к нему лично, я думаю Чонгук это оценит. Ладно, — соглашается Нам, доставая ещё бутылку.***
Юнги открывает глаза из-за сильного озноба, он пока ещё не проснулся до конца, но кажется уже понял, что случилось. Течка… Как же он мог забыть про неё? Мин вскакивает с кровати, но с ног его сбивает сильный жар, нужно бы позвонить Чону и спросить, где подавители, но номера нет, есть лишь записка: «Малыш, я ушёл на работу, не скучай :)» И все, больше ничего. Юнги судорожно поднимается и бежит на кухню, пока отпустило, стараясь найти таблетки, он лазает по полкам и открывает дверцы. Намджун с раннего утра решает заехать к Куки и передать лекарства тому омеге, затем поехать на работу. Но зайдя в подъезд он сразу понимает, что что-то идёт не так, легкий запах витает в воздухе и он так тянет Джуна, что терпеть невозможно, в штанах становится очень тесно, Нам поднимается, перелетая через несколько ступенек, он пытается найти нужную квартиру и афигевает, когда понимает, что запах исходит от двери Чонгука, но э Куки так не пахнет. Больше думать нет сил, он звонит в дверь, теряя терпение. Когда дверь ему не отрывают, он как будто сходит с ума, выбивая ее с ноги, Джун залетает в квартиру и сразу бежит в сторону кухни, так как запах идёт оттуда. На полу сидит тот самый омега, но что-то изменилось, его трясёт, а на лбу появляется испарина. « — Да он же течный, — проносится в голове у Нама.» Намджун всегда мог контролировать свои желания, но сегодня сразу все пошло не по плану. Не в силах больше терпеть, Джун подлетает к омеге, подхватывает его на руки, неся в спальню. Нам кидает его не кровать, срывая в нетерпении одежду, никаких нежностей, все предельно жёстко, и Юнги это нравится, природа позаботилась, чтобы во время течки омеге не было больно. Намджун не Чонгук, он не будет его жалеть. Нам стаскивает с себя брюки, оголяя свой член и пихает его в рот Мину. Омега, откидывая все воспоминания, заглатывая его наполовину, но в этот раз альфа даже не пытается причинить ему боль, поэтому, немного осмелев, Юнги начинает играться, рассматривая яркие венки. Он так увлекается, что Наму силой приходится его отдирать. Намджун уже изнывает, он хочет насадить этого парня, очень сильно. И Джун снова идёт на поводу у своих желаний, он врывается в омегу, выбивая из того хриплые стоны. Нам входит полностью, до самого конца, заставляя Юнги, хрипя, вскрикивать. Им обоим настолько хорошо вместе, что они даже не замечают, как в квартиру входит он… ******
— Малыш, не убегай от меня, — притворно сердится Чонгук, хватая на руки безудержно смеющегося омегу, — Я же сказал, что от меня не сбежишь, придётся теперь тебе делится со мной сладкой ватой, — улыбается Чон целуя парня в щёчку. — Для начала поставь меня на землю, — требует Юнги, пихая локтем Чонгуку в живот, а когда его требование выполняют, то он целует парня в ответ, отвлекая его, а затем снова сбегает, — Конечно придётся, ну, а тебе придется ещё за мной побегать, — смеётся Мин, хватаясь за живот. Вот уже месяц парни вместе, с момента той течки. Мин помнит все в деталях, не считая утра, когда все началось, оно как будто в забытье, но Юнги думает, что важного он ничего не упустил, по крайней мере надеется…***
Домой Нам летит с испорченным настроением, мало того, что китайцы не признают свою вину, так они ещё ставят условия. Эти дураки предложили Джуну просто подвинуться, тогда типо никто не пострадает. « — И так никто не пострадает, китайцам сюда дороги перекрыты, а остальным это вообще не нужно, — думает Намджун, ухмыляясь.» Он хвалит себя за идею, пришедшую ещё в самом начале противостояния. Нам ещё тогда договорился с правительством и закрыл людям из Китая ходы. Ужасное известие застаёт Намджуна в аэропорту Сеула. — Джун, я даже не знаю, как тебе сказать, — Из трубки слышится дрожащий голос Чимина, — Джин… Кхм. Ему кто-то пустил пулю прямо в лоб, похоже травматом. — мнётся Пак, игнорирую режущую боль, — Намджун, ты меня слышишь? Ты в порядке? Но последние фразы Джун уже не слышит, он трясущимися руками хватается за голову, пытаясь совладать с собой. « — Всё-таки добрались, — крутится в голове, — Как? Кто? Почему именно он? — Множество вопросов и ни одного ответа.» Нам кладёт трубку, выкидывая телефон в урну, он идёт в туалет, подходит к раковине и, открывая воду, подставляет туда голову, это не помогает, мысли расползаются, ехать в дом и видеть убитого Джина желания нет, да и плакать тоже. Да, они были братьями, но хорошо ладили только пока отец был жив. Ладно, все равно нужно организовывать похороны, поэтому Джун направляется к выходу из аэропорта, не забывая прихватить чемодан.***
Джина хоронят в закрытом гробу, ведь от его прекрасного личика почти ничего не осталось. Все подходят к Намджуну, высказывают своё соболезнование, а на лице фальшивые маски грусти, но как не странно Джун их понимает, он сам сидит с такой же. Брат всю жизнь ему только мешал, не давал принимать решения, а теперь Нам свободен, но в душе все равно как-то слишком пусто, но ему не плохо, нет… И в правду скорбят только Чимин, влюблённый в него, и две омеги, стоящие где-то вдалеке. Чонгук понятно почему, они дружили, вплоть до смерти папы, затем стали потихоньку отдалятся друг от друга, а вот второй парень, он же никогда не был знаком с Джином, но рыдает так, как будто это он его брат, а не Намджун. Нам конечно знал, что омеги сентиментальные, но не настолько же. Только легкие поглаживания Куки успокаивают Юнги, парень льнет к Чону, и Джун даже не знает, кого ревнует больше… Похороны заканчиваются, а эти двое омег так за весь вечер не посмотрели на Намджуна ни разу, это его задевает, сильно. Но тут на его плечо опускается чья-то крепкая рука, он поворачивает голову и понимает, что теперь только Чимину до него есть дело…***
— Ну что, готовы принять наши требования? — гремя в трубку, смеётся один из китайцев, — Не ожидали, да? У Джуна внутри все вскипает, так хочется плюнуть в эту жирную рожу, но останавливает его только то, что и он может оказаться под пулей. -А что вы сделаете, если я откажусь? — хмыкает Намджун, — Дорого мне человека вы уже убили, больше некого. — А ты уверен? — стальным голосом, пробирающим до костей, спрашивают на другом конце телефона и кладут трубку…***
— Хорошая работа, — довольным голосом сообщает кто-то по телефону, — Выполнено чисто, хвалю. — Я старался, правда это было сложновато, — говорит кто-то, -Ну что, будут ещё пожелания? -Да, конечно, он снова отказался, — озадаченно хмыкает кто-то, — Раньше рядом с ним кружилась какой-омега — Чон… — Чон Чонгук? — Да, блестяще, прямо в точку…***
— Это ты убил его! -кричит, захлебываясь своими слезами, Юнги, смотря на вошедшего Намджуна, — Все из-за тебя, моя жизнь пустилась под откос, из-за тебя, — уже в голос рыдает омега. Наму только недавно сообщили, что Куки нашли так же, с пулей во лбу, вот теперь ему реально было плохо, Чон и правда был ему дорог, поэтому, сорвавшись с работы, он примчался сюда. — Что ты такое говоришь? — шепчет Ким, подвигаясь к дрожащему омеге. — Не приближайся ко мне, — вопит Мин, отползая ещё дальше, правдивый ужас застывает у омеги в глазах.-Не подходи, -шепчет он и отводит взгляд. Похороны проходят в молчании, здесь очень много людей и правда скорбящих, Юнги принимает соболезнования, смотря на всех пустыми глазами, похоже он вообще не понимает, что происходит. Чимина нигде не видно, и это напрягает Намджуна. «- Где же он может быть? — проносится в голове.» Спрашивать у омеги бесполезно, он сейчас все равно ничего вразумительного ответить не сможет, но поговорить с ним всё-таки следует. Только Нам собирается подойти к парню, как видит, что на том месте его уже нет, Джун вертит головой, пытаясь найти его, и вдруг замечает знакомую белую макушку, скрывающуюся за дверью отпевальни. Намджун, через толпу людей продвигается за ним, плохое предчувствие съедает его изнутри. Он заходит в коридор, мчась за парнем, но потом теряет его из виду, зато выходит в просторный зал, где спиной к нему сидит Чимин, напряжение подскакивает до предела, Нам завет его, но тот не откликается, Джун огибает сиденья на дрожащих ногах, отгоняя все мысли. Он плачет, реально плачет, ни одна из смертей не выбивала его настолько из колеи, никогда. Нам захлебывается слезами, понимая, что его лучшего друга больше нет, Намджун садится на стул рядом, притягивая к себе тело Пака, и обнимает его. Кровь из дыры на лбу капает на рубашку Джуна, но это уже не важно. Размерянные гулкие шаги отмеряют время, хорошая акустика создаёт ужасающее впечатление, но это как раз то, что нужно. Темная фигура заходит в зал, но Нам даже не поворачивается, он знает, что это- его смерть. — Зачем? — один вопрос срывается с губ альфы, и ему нужен только один ответ. Недолгое молчание… — Ты меня спрашиваешь зачем? -смеётся кто-то, — это месть, мой друг, ты думал я все прощу вашей семье, братик? — Что? -срывается с губ Намджуна, он все-таки разворачивается, пытаясь разглядеть незнакомца, но не выходит. — Можешь не утруждаться, я сам покажусь, -говорит он срывая капюшон, -Ах да, точно, ты же не знаешь, как меня зовут, -он подходит ещё ближе, протягивая руку, — Я- Мин Юнги, твой сводный брат, приятно познакомиться. — К-Как? -заикаясь, спрашивает Нам. — И снова ты спрашиваешь меня, — ухмыляется парень, — ладно я расскажу, ты тоже имеешь право знать, хотя я не верю тебе. Как я понимаю, ты очень любишь своего отца и не поверишь мне, но я все равно скажу, ты имеешь право знать. Двадцать два года назад твой обожаемый Рен изнасиловал моего папу, думаю в подробностях расписывать не надо, — хмыкает Мин, поднимая дуло пистолета, — родился я, а растил меня только Инхвон, хотя твой отец тоже все прекрасно знал, но он бросил нас в нищите, представляешь? — с притворной грустью спрашивает Юнги, — Когда у двух других его сыновей было все, понимаешь? А тут ты мне ещё горло порвал, как же не отомстить? Я такого не прощаю, — парень решает умолчать о том, что сам обо всем узнал совсем недавно, он успокаивает расшалившиеся нервы, на пару мгновений закрывая глаза, сглатывает подкативший комок, возвращая самоконтроль, промаха он себе не простит. — Ты же мог убить сразу меня, зачем трогал всех остальных? — севшим голосом хрипит Нам, — Джин, которого ты не знал, Чонгук, которого ты любил, Чимин, который не сделал тебе ничего плохого, зачем? -Ну допустим с Джином у меня такие же счёты, как и с тобой, а вот остальные — это не моя прихоть. Как-то месяц назад я познакомился с одним из твои китайских друзей, он как раз и предложил мне план мести, достал оружие за две небольшие, можно сказать крохотные, услуги, — смеясь, говорит Мин, а на глазах наворачиваются слезы, — Соглашусь, Чона было жаль убивать, ведь я тоже его любил, но, понимаешь, месть я поставил выше всего. — Да ты болен, — хрипит Джун, стирая горькую каплю. — Ты только заметил? -начинает кричать Юнги, — Да, я больной, но именно ваша семья меня таким сделала. — бесшумно рыдая, говорит Мин, -Это ты убил их, всех, это все ты, из-за тебя, — кричит омега, наводя дуло пистолета на Намджуна, целясь в голову, — Как жаль, что вы с братиком не ладили, ты на него очень похож, — Смеётся сахарок, скрепя своё сердце и засовывая жалость как можно дальше, вглубь своего сознания, — Особенно перед смертью… выстрел. пах. конец.***
Осенний дождь неприятно морозит кожу, заставляя поежиться и укутаться потеплее в легкое пальто грозового неба. Надо было все-таки взять зонт с собой. Все повторяется, напоминая о единственном его промахе, только теперь Юнги не смотри в небо, ожидая не понятно чего, он целенаправленно бросает нерешительные взгляды на мраморную плиту с начертанным знаком бесконечности и чувствует бесконечную вину перед ним. Одинокая слеза скатывается по щеке, утягивая с собой небесных подруг, парень норовит вздеть голову к небу, но не может оторвать взгляд от одной белой надписи. Он шепчет прости, но ответа, как всегда, нет, Мин поворачивается на каблуках, разрывая предгрозовую тишину своим бесчестием. А в спину ему по-прежнему вгрызаются вечные буквы. Чон Чонгук и,как всегда, простиа ветер снова треплет твои волосы, мой прекрасный мальчик
вторят небеса