***
С одной стороны, Майки знал, что поступал крайне глупо. Если его братья заметят, что его нет — когда увидят пустующую кровать и, собственно, отсутствующего Майки — тогда они начнут нервничать, волноваться и даже злиться, и тот хрупкий мир, что он заключил с Доном и Рафом, тут же разобьётся вдребезги, и во второй раз собрать его будет гораздо сложнее, а Лео наверняка разочаруется. С другой стороны, на часах было пять часов утра, утро было субботнее, и никто в доме не собирался просыпаться в течении следующих шести часов. Этого времени было предостаточно. Он даже оставил записку! И если его братья всё же проснутся неожиданно рано и начнут его искать, то найдут на перилах его кровати оранжевый стикер. «ушёл гулять с Бесом, звоните если что!» Таким образом, когда бы они не позвонили, он мог сказать «Меня всего минут пять не было, успокойтесь» или «Уже бегу домой!» Гениально. Пусть Донателло обзавидуется, его титул «вундеркинда» только что забрали. Бес написал ему, что уже ждал Майки в грузовике, и Майки оставалось лишь выбраться на улицу. Задачка — раз плюнуть, ведь у него уже созрел очередной Великолепный План. — Раф так сто раз делал, — прошептал Майки себе под нос, как можно тише открывая окно их спальни, — Легкотня. Почти тут же холодный зимний воздух проник в комнату, заставляя дыхание Майки облаком пара ложиться на замёрзшее стекло. Раф шевельнулся в постели, глубже зарываясь в одеяло, и Майки замер словно кошка, которую застали за поеданием канарейки. Чем дольше окно было открыто, тем холоднее становилось в комнате, потому как только Раф перестал ёрзать, Майки бесшумно вылез на пожарную лестницу и осторожно закрыл за собой окно. Легкотня. Майки позволил себе немного поторжествовать перед тем, как осознал, что он стоял на ржавой и шаткой груде лома, которая еле держалась на высоте пяти этажей над жёстким асфальтом, и его улыбка быстро покинула его лицо. Ладно. Технически, из дома он выбрался… Дальше должно было быть проще, верно? Он начал аккуратно спускаться по лестнице, каждая заледенелая ступенька которой грохотала под его кедами, стараясь не добавить пункт «разбудил каждого соседа в радиусе километра» в список своих оплошностей. Но несмотря на свою бдительность, он поскользнулся раза три, а на четвёртый, на самом последнем пролёте, его кед слетел со ступеньки, и Майки оказался в воздухе, приземляясь на четыре ступеньки ниже, из-за чего вся пожарная лестница завизжала и затрещала. Он наскоро спустил лестницу с первого этажа до земли, морщась от громкого лязга металла, что раздался по всей округе. Когда лестница расправилась, он спустился по ней так быстро, как мог, игнорируя окоченевшие пальцы на руках и ногах. Майки спрыгнул с последней пары ступенек на высоте полуметра над землёй и неуклюже приземлился, пошатываясь. Фух… Он выжил. — Получилось! — шёпотом прокричал он, победоносно вскидывая руки вверх. Он сделал шаг назад и посмотрел на высоту, с которой он спустился, свистнув при этом. Как Раф умудрился так часто спускаться здесь и ни разу не попасться? — Уважаю, бро. Зимой в такую рань было всё ещё темно, и Майки скорым шагом отправился в сторону дороги, сунув руки поглубже в карманы и вжимая голову в плечи. Со стороны он наверняка был похож на взъерошенную и тощую птицу, прячась в своём скудном оперении от холода, но все нормальные люди ещё спали, потому он мог не волноваться о посторонних взглядах. Грузовик Беса был припаркован у бордюра, и по ленивому урчанию мотора было понятно, что мотор он не глушил, а внутри наверняка было тепло. С улыбкой на лице Майки ускорился и помахал Бесу, который глянул на него из окна машины. — Мне удалось выбраться, — радостно сообщил Майки, когда его друг ещё ниже опустил окно, чтобы расслышать его слова. Почему оно вообще было открыто? На улице было как в Антарктиде, — Было не так страшно! Хотя ладно, ничего страшнее я в жизни не делал, признаюсь. Но, несмотря на угрозу для жизни, было здорово! Я почти как ниндзя. С лицом Беса случилось что-то неясное, и он умудрился улыбнуться и виновато, и изумлённо. А ещё, видимо, уезжать он не торопился, так как неспеша развернулся и сложил руки на открытом окне, опуская подбородок на ладонь. Майки замедлил шаг, остановился и уставился на него в непонимании. — Ладно, колись. Ты сам сказал не опаздывать, тогда почему мы стоим? — Вопрос хороший, Майки, — раздался крайне знакомый голос за его спиной, — И ответ на него гораздо ближе, чем ты думаешь. Майки вмёрз ногами в землю, напрягая каждый мускул и замирая, будто за ним стоял самый настоящий тирекс, который мог прикончить его при малейшем его движении. Его широченные глаза уставились на Беса, и он безмолвно взмолился, «прошу, только не говори, что это Лео», но помрачневшее лицо его капитана говорило само за себя. «Спалился.» Он понурился и развернулся, чтобы взглянуть страху в лицо. Лео сидел на ступеньках, что вели в подъезд, всё ещё одетый в треники, запачканные краской, и мешковатую футболку, в которой он спал, накинув куртку Рафа для защиты от холода. Его голубые глаза сверлили Майки взглядом, а лицо его намеренно ничего не выражало, когда он поднялся на ноги слишком грациозно для такой рани. — Слушай, я жил с Рафом восемнадцать лет. Думаешь, я не запомнил, как звучит пожарная лестница, по которой сбегают из дома? — Лео звучал… обычно. Он не злился. Майки уставился на него, не веря, что не встрял по самые уши, и, видимо, что-то в его лице заставило Лео смягчиться. Его старший брат покачал головой и позволил капле горького раздражения просочиться сквозь свою маску безразличия, вроде улыбаясь, но не совсем. — Иногда я забываю, что ты подросток. Ты сильно отличаешься от нас в твои годы. Наверное, мне стоит лишь радоваться, что это твоя первая попытка сбежать из дома? — Ты не злишься? — поражённо спросил Майки. Глаза Лео были полны усталости, смеха и невыносимой нежности, и он поднял руку, чтобы пригладить непослушные кудри Майки. Работа до поздна в сочетании с через чур ранним подъёмом для кого угодно стала бы залогом плохого настроения с утра, но не для Лео. Лео имел неиссякаемый запас терпения, когда речь шла о его семье, и неумолимо доброе сердце, что позволяло ему стоять на тёмной промозглой улице ноябрьским утром и шутить про всю эту ситуацию. Майки подозревал, что в его статусе младшего брата скрывалась самая настоящая суперсила, ведь он был полностью уверен, что когда Раф сбегал из дома, он получал лишь поучительные беседы на повышенных тонах, а не мягкую руку в волосах. — Я не злюсь, — сказал Лео, лишь подтверждая его теорию, — Мне лишь обидно, что ты не сказал одному из нас, куда тебе так срочно приспичило, но я понимаю. В последнее время мы тебя совсем зажали, а ты привык к свободе. Тебе почти пятнадцать — тебе наверное хочется самостоятельности, да? Он говорил с такой тоской, что Майки невольно стало грустно. Кроме его братьев у Лео ничего не было, и он, вероятно, боялся, что они могли вырасти без него. Майки не знал, что Лео делал бы, если бы они перестали в нём нуждаться, и казалось, что Лео и сам не знал. «Семья важнее свободы», решил Майки и ринулся обнимать Лео, зарываясь лицом в его футболку и обвивая его руками, словно осьминог, прижимаясь как можно ближе. Его брат замялся лишь на долю секунды, но всё же обнял его в ответ. — Я хотел вернуться домой, пока вы не проснулись. Я просто… просто хотел всё исправить. Донни рассказал мне, что Слэш с тобой сделал, — пробормотал он, крепче обнимая. Лео замер от удивления, сжимая плечи Майки, — Я хочу всё наладить, чтобы ты больше не боялся. Майки даже представить не мог, чтобы он когда-то нарочно ранил Леонардо. Он знал, как тихо разбивалось сердце Рафа после каждой ссоры с Лео, знал, как сильно Дон сожалел о каждом грубом слове в адрес их старшего брата, что вырывалось у него после очередной бессонной ночи. Лео жертвовал многим, но немногое получал в ответ, и Майки была невыносима мысль о том, что теперь Лео ещё и сомневался, любили ли они его или нет. — Майки… — Я виноват, что Слэш вернулся в нашу жизнь, что бы Раф ни говорил. И… Я лишь хотел исправить всё сам, в кои-то веки. Если я смогу разбираться со своими проблемами сам, тебе не придётся постоянно печься обо мне. Ты смог бы, ну… довериться мне, что-ли. Рассчитывать на меня. Тебе не придётся бояться, что я опять накосячу и попаду в неприятности. — Во-первых, — серьёзно сказал Лео, отстраняясь и наклоняясь, чтобы взять Майки за плечи и посмотреть ему прямо в глаза, — Я уже тебе доверяю. Полностью, так же, как доверяю Донни, Рафу, Кейси и Эйприл. Ты такой хороший ребёнок, что… Что иногда поверить трудно, Майки. Я не знаю, как нам удалось тебя такого воспитать, но я несказанно рад, что удалось, — и Лео улыбнулся, смягчая свой строгий взгляд. — И каждый раз, когда ты попадаешь в неприятности, я знаю, что ты лишь пытаешься поступить правильно, несмотря на все препятствия. Я горжусь тобой за это, братик. Мы все гордимся. Думаю, даже отец гордился бы. Майки не ожидал этой похвалы, но тем не менее она затопила его сердце чем-то ярким и пушистым, и даже если бы он захотел, он бы не смог подавить улыбку, что расползлась на его лице до самых ушей. Обычно Лео не заговаривал о сенсее без какой-либо на то причины, но теперь он сам вспомнил о нём, без чьих либо просьб. Даже сказал, что сенсей бы им гордился, и при этом привычная печаль, которая сопровождала разговоры об их папе, не исказила его лица. — Честно? — Честно, — Лео выпрямился и запустил руку в волосы Майки, — Продолжай в том же духе, ладно? Делай, что считаешь правильным, а мы разберёмся с последствиями твоих добрых поступков. Для чего ещё нужна семья? — Но наверное мне больше не улизнуть от вас, да? — с улыбкой и кивком согласился с ним Майки. — Да, — тут же подхватил Лео, — Это точно. Если честно, я был бы гораздо менее спокойным, если б ты шёл с кем-нибудь, кроме Беса или Кожеголового. — Наверное, потому что знает, что ради тебя мы оба не побоимся сесть за решётку, — сухо вставил Бес из машины, и Лео усмехнулся с той же теплотой, которую щедро дарил каждому члену из семьи. Майки похлопал его по руке. — Тебе стоит ещё поспать, бро. Ты наверное недавно только домой пришёл. — Кто бы говорил, — парировал Лео, однако всё же легонько ткнул Майки плечом на прощание, — Чтобы когда я проснулся, ты уже был дома. — Я и тако тебе на завтрак сделаю. — Договорились. Майки забрался в машину к Бесу, и на душе его было легко. Лео помахал ему на входе в подъезд и скрылся за дверью, после чего Майки пристегнул ремень. Бес неспеша выехал на дорогу, озадаченно качая головой. — Н-да, Злат. Да он тебе что угодно простит. — Он не один такой, а? — с притворной скромность сказал Майки, тыкая Беса в руку локтем, — Ты бы правда сел за меня в тюрьму, Бесик? Это так мило… — За то, что сбросил тебя, дурня, с моста? Это ещё может быть, — хладно ответил Бес, но он не отрицал ни комментарий Майки, ни свои собственные слова, — Не хочешь рассказать, почему мы едем встречаться с Брэдфордом в полшестого утра в какой-то лапшичной? В твоём плане есть хоть капля логики? — Там всё логично, — Майки устроился в своём сидении поудобней и улыбнулся просыпающемуся городу через лобовое стекло, — Мы наконец разберёмся со всей этой белибердой, ещё и лапши поедим. Одни плюсы. Бес закатил глаза к самому небу, но спорить не стал. И тот факт, что он готов был почти без вопросов помогать Майки в его планах, говорил о многом, особенно если Бесу приходилось существовать в такую дикую рань и взаимодействовать с человеком, которого он решительно недолюбливал. Беса никто не держал, но он всё же остался. В этот раз он даже придерживался скоростных ограничений и соблюдал почти все правила дорожного движения, чтобы Майки не пришлось в ужасе цепляться за свой ремень и сиденье. Разве он не душка?***
В круглосуточном кафе доброжелательно горел свет и не было ни души, а одинокая машина на парковке наверняка принадлежала невезучему работнику ночной смены. Майки выскочил из грузовика, пока Бес глушил мотор, и направился внутрь. Кафешка была небольшой — в передней части заведения была стойка с высокими стульями, вдоль смежной стены находились кабинки с сиденьями, а посередине было несколько круглых столов. Парень на кассе так и лучился энергией, улыбаясь, несмотря на ранний час, и бодро принял заказ Майки — одна тарелка чоу мейн — пока Бес стоял в стороне с таким видом, будто даже мысль о китайской кухне на завтрак ужасала его. Они взяли пару банок газировки из холодильника, стоявшего рядом, и сели за столик, снимая куртки в тёплом помещении. — Пусть только попробует не прийти, — буркнул Бес, и в этот раз глаза закатил Майки, — Ну знаешь, если он не придёт, то на кой хер я припёрся сюда в такую рань- — Тебя никто не заставлял, — уже, казалось, в сотый раз сказал Майки, — Я же сказал, что собирался ехать на автобусе. Даже проездной с собой взял. — Ага, ради какой-то чепухи. Поверить не могу, что ты на это решился. — А кто ещё мне ответы даст, а? — Майки строго ткнул пальцем в сторону своего капитана, — И не смей грубить. Никакой провокации. Это будет просто мирная, задушевная встреча друзей в пять утра. На слове «друзья» было видно, что Бес стремительно терял свои нервные клетки, но к тому времени раздался звон колокольчика над дверью, оглашая вошедшего нового клиента, но будем честны, больше в такую рань сюда никто не пришёл бы. Майки развернулся к двери с улыбкой наготове, дружелюбно взмахивая рукой, но стоило ему взглянуть на лицо Брэдфорда, как всё его хорошее настроение рассыпалось, словно сухой куличик из песка, а рука замерла в воздухе. Он был ранен. Левая нижняя часть его челюсти была скрыта за большим пластырем, который шёл в комплекте с распухшим фингалом на левом же глазе, а сам Брэдфорд почти хромал, когда шёл в их сторону, словно его тело до сих пор было скованно болью. За ним вошёл ещё мальчишка, которого Майки видел лишь мельком, но безошибочно определил — Ксевер Монтес, лучший друг Брэдфорда. Он был высоким и передвигался с кошачьей грацией, контрастируя с широкоплечим и крупным Брэдфордом, и взгляд, которым он окинул их маленькую компанию, не сулил ничего хорошего. Брэдфорд остановился у их столика, и Майки посмотрел на него, невольно сочувствуя ему и даже волнуясь об этом человеке, которого было даже сложно назвать его другом. Он похлопал поверхность стола перед свободным стулом, а Бес носком ноги выдвинул четвёртый. Ксевер благодарно кивнул, принимая сиденье, а Брэдфорд ещё с минуту помялся на месте, перед тем как присел рядом с Майки. — Что случилось, Брэд? — тихо спросил Майки, уже зная, что он был совершенно не готов услышать ответ. И, как и ожидалось… — Мой брат случился, — устало произнёс Брэдфорд, — У Хана свои представления о том, с кем мне стоит водить дружбу, и, к сожалению, ты в этот список не попал.