Сверкающие кристаллические деревья отбрасывали мягкие розовые, белые, голубые, золотистые, сиреневые отблески на всё вокруг: на тёмно-серые ленты асфальта, на сияющие полировкой бока колёсных, на стремительные формы сикеров, на серые, кроющиеся во мраке стены домов. Но сияние деревьев не могло перекрыть ослепительного блеска Дворца Ван Праймов в самом центре Иакона. Золотые и синие шпили упрямо тянулись к иссиня-чёрному небу, и Дворец казался единым большим кристаллом, гигантской звездой, упавшей с неба на Кибертрон и бессильно вздымающей к холодно мерцающим в недосягаемой выси сородичам свои навечно застывшие лучи-пики…
Оптимус задумчиво стоял у окна, разглядывая бурлящий, горящий праздничной подсветкой ночной Иакон, столицу Кибертрона. Алая броня Ван Прайма была вся в мелкой сетке царапин и пыли, но Оптимус не спешил отправляться в мойку под струйки очистителя. День Матрицы предполагал обязательное чествование всех Ван Праймов — и ныне живущих, и давно ушедших к Колодцу всех Искр. А Оптимусу ну никак не хотелось отправляться к величественной махине дворца и несколько драгоценных джооров актива терпеливо улыбаться, кивать и произносить патриотические речи. Хотелось скорости, хотелось чистого и звёздного неба над головой… шлак, да Ван Прайм сейчас был согласен хоть со Старскримом пообщаться, лишь бы не идти во Дворец!..
Локтевой шарнир дёрнуло коротким импульсом фантомной боли, и Оптимус поморщился, потирая больное место. Всё-таки зацепило… Буквально пять джооров назад Ван Прайм убил очередного Искроеда и теперь собирался на праздник — Альфа Трион был уж слишком настойчив, и Оптимус терялся в догадках, что от него нужно старому шарку. Хотелось надеяться, что не что-то нудное вроде сопровождения посольства на какой-нибудь Галактический Совет для весомости. Честно говоря, Оптимус ужасно не хотел покидать Кибертрон — Искроедов в последнее время развелось уж слишком много, и эти твари совсем обнаглели. Сегодняшний Искроед, дезактивированный на границах Иакона, только подтверждал опасения Ван Прайма — раньше Искроеды бежали от Иакона, как от киберчумы, а теперь… они подобрались слишком близко. Ох, неспроста это…
Ван Прайм тяжело опёрся о толстое стекло окна и вгляделся в своё полупрозрачное отражение, растворяющееся в блеске ночного города — только синие линзы сверкали, не приглушённые ничем. Вот он, Оптимус Ван Прайм, носитель Матрицы, легендарный Охотник на Искроедов… а ведь когда-то, много тысяч ворн назад, он был Орионом Паксом, обыкновенным библиотекарем, жил себе в архивах, зарывшись в горы датападов и инфокристаллов… И в один клик всё поменялось. Искроеды — странные и откровенно ужасные существа, внешне совсем неотличимые от обыкновенных меха, — захлестнули Кибертрон, будто явившись из старинных сказаний и баллад. И Орион — да, именно Орион, не Оптимус — попал под удар одной из тварей. К счастью, его успели спасти, достать прямо из острых когтей.
Оптимус грустно улыбнулся и вынул из сабспейса тонкую кристаллическую пластинку, с которой на него глянули высокий серебристо-голубой мехлинг-колёсный с ослепительно сапфировой оптикой; тёмно-синяя с чёрным и золотым фемма-джет с острыми антеннами на шлеме и алый колёсный с лазурными линзами. Вот они, все вместе, старые друзья — Прайма, Солус и сам Оптимус — все Ван Праймы. Именно Прайма, стоявший на защите Кибертрона и Иакона в частности, выдернул тогда Ориона из лап Искроеда, а Солус залатала его повреждения и сковала новый, сильный корпус — старый был разодран в хлам. А потом… потом Прайма предложил Ориону остаться. И Орион остался, чтобы стать Оптимусом Ван Праймом — бесстрашным охотником на Искроедов, легендой Кибертрона наравне с Праймой и Солус.
И из них троих остался только Оптимус. Прайма ушёл в дезактив в борьбе с Королём Искроедов — шлаково умной, сильной и злобной тварью, которая и начала всю эту заварушку много ворн назад. Но при этом Прайма выиграл — выиграл, пожертвовав собой. Солус не выдержала такого удара, и её Искра погасла вслед за Искрой её брата. В итоге, из всех Ван Праймов, некогда большого и сильного клана, остался один Оптимус. И теперь Искроеды возвращались — и всё это очень напоминало Оптимусу события многоворновой давности, когда эти твари тоже внезапно активизировались. Неужели кто-то смог организовать и сплотить Искроедов? Нет, невозможно… Прайма же уничтожил Короля!
Ван Прайм тихо провентилировал и вновь глянул на датапад. Солус и Прайма безмятежно улыбались Отпимусу, как будто не было всех этих ворн. Как будто они были актив… Оптимус горько и зло качнул шлемом, убрал фотографию и прошёл в мойку. Внутренний хронометр настойчиво сигнализировал, что, в принципе, до начала вечера есть время, но если Оптимус не поторопится, то он безнадёжно опоздает на торжество во Дворец Ван Праймов. Оптимус на клик задумался о мелкой пакости в адрес Альфа Триона в виде опоздания, но быстро отмёл эту мысль, заполировывая царапины на броне. Одна из царапин, особенно глубокая, никак не хотела исчезать, и Оптимус недовольно стравил пар, недоумевая, где он мог так глубоко продрать металл. Блоки памяти спустя пару бриймов услужливо выдали ответ, и Ван Прайм, зависнув на клик, только хмыкнул. Конечно, Мегатрон — кто ещё на Кибертроне обладает такими когтями? Подумав клик, Ван Прайм не стал заполировывать царапину и оставил её как есть. Пусть останется как воспоминание о мэре Тарна — Оптимус сомневался, что пересечётся с Мегатроном в ближайшие два ворна. А за это время многое может случиться…
Как ни горько признавать это, но никто не вечен. И за эти безумные ворны может случиться всё, что угодно: неудачный выстрел и слишком сильный Искроед, или же зависть правителей других городов-государств и бесшумный наёмник-убийца. Оптимус хмыкнул, вспомнив свою первую встречу с Мегатроном. Нет, Ван Прайм видел мэра Тарна и раньше, когда был простым архивариусом, но всё как-то издали или на экранах головизоров. А фейсплет к фейсплету Оптимус столкнулся с Мегатроном только спустя пару ворн после своего прихода в клан Ван Праймов, когда вместе с Солус решил посетить Альфа Триона.
В тот цикл залитые солнцем светлые коридоры Дворца Ван Праймов были пустынны; только золотистые солнечные полосы проникали сквозь голубоватое стекло окон и расчерчивали белоснежный мрамор на чёрно-белые прямоугольники — свет и тень. И тогда, вывернув из-за поворота, Оптимус вплотную столкнулся с экс-гладиатором. Стены надёжно экранировали сигнатуры по протоколу безопасности, а шагов друг друга трансформеры не слышали — бесшумность Ван Праймов не раз спасала им актив в битвах с Искроедами; ну, а Мегатрон не пережил бы столько гладиаторских боёв, выдавая себя лязгом и грохотом. В четыре руки подхватив падающую Солус, Ван Прайм и мэр Тарна замерли, на невыносимо долгие клики настороженно вглядываясь друг в друга, пытаясь понять, кто же перед ним — друг или враг? Не несут ли угрозы миру и спокойствию эти острые синие антенны или тёмно-серые нити старых шрамов, так явственно выделяющиеся на серебристом металле?
Гнетущая тишина нарастала, в воздухе ощутимо запахло озоном. Но звонкий голос Солус разогнал сгустившиеся по углам тени и развеял призрак угрозы. Смеясь, фемка представила Оптимуса Мегатрону, и наоборот; гроза миновала, не успев и начаться, едва Ван Прайм и экс-гладиатор пожали друг другу манипуляторы. И тогда случилось то, что Оптимус бережно хранил в блоках памяти до сих пор. Солус назвала Мегатрона по имени, но зачем-то прибавила ещё суффикс, который обычно использовался в именах одних Ван Праймов. И мэр Тарна тогда в первый раз на памяти Оптимуса улыбнулся. Не оскалился, не ухмыльнулся — а именно тепло улыбнулся, отзываясь на имя, данное ему Солус — Мегатронус. И Ван Прайм даже позавидовал на клик Мегатрону — Оптимус тоже хотел бы иметь в себе такую силу, которая мягко светилась в рубиновых линзах. Мегатрон шёл рядом, слушал щебет Солус и спокойно улыбался, обещая одним взглядом защиту, покровительство и ещё что-то, чего Оптимус тогда понять не смог. Но сейчас, спустя много ворн, Ван Прайм узнал, что питало ту силу, которой веяло от Мегатрона только близ Солус.
Мегатронус любил Солус.
Оптимус отложил губку, которой растирал полироль, и глянул в отражатель. Да, в этом красавце, сверкающем ало-синей броней, по которой змеятся красно-лазурные, поблёскивающие перламутровым серебром языки пламени, совершенно не узнать запылённого и усталого охотника на Искроедов, каким Ван Прайм и был всего пять джооров назад. Сверившись с хронометром и поняв, что десяток бриймов точно есть в запасе, Оптимус взял в манипуляторы Звёздный Клинок и ласково погладил серебристо-голубоватый металл двух причудливо сплетающихся воедино полос. Зачарованный блеском древнего оружия Ван Прайм проследил пальцами канавки дола, перебрал редкие царапинки от прошлых битв. Только солнечное золото, лунное серебро и звёздная сталь — никаких излишеств. Суровый, но вместе с тем и изящный донельзя в своей античной простоте клинок с причудливой формы золотистой рукоятью, покрытый цепочками узорчатых глифов, несущих в себе пожелания удачи, счастья, храбрости, ловкости, мудрости — Солус знала, что делала, когда ковала для любимого старшего брата этот меч. Клинок не был простым оружием — он был частью Праймы, его продолжением. И сейчас, задумчиво водя пальцами по синеватым глифам, Оптимус понимал, что Прайма не оставлял своего воспитанника, даже уйдя в небытие — меч под ладонями ощутимо теплел, а Матрица в груди отзывалась чем-то, очень похожим на добрую усмешку. Хронометр щёлкнул, уведомляя Оптимуса, что надо поторапливаться, и Ван Прайм встал, одним движением загоняя Клинок в ножны на спине. Пора.
Шумные улицы, полные веселящегося народа, остались позади. Перед Оптимусом мерцала льдистым огнём громада Дворца Ван Праймов. Мраморная лестница сияла белым и вела ввысь, к широким двустворчатым дверям, где замерли в почётном карауле солдаты из Элитной Гвардии. Оптимус поднялся к дверям и, предъявив свой пропуск, вошёл в прохладный холл Дворца. Сейчас здесь было ничуть не тише, чем на улице — и элита с размахом праздновала день всех Ван Праймов. Оптимус по давней привычке окинул взглядом зал, сканируя обстановку и прикидывая возможные пути отступления. Накрепко вбитая наука Праймы не собиралась выветриваться, подкреплённая многочисленными тренировками, и Ван Прайм этому был более чем рад.
На площадке, образованной из двух слившихся воедино лестниц, стоял чуть ли не раздувающийся от гордости Альфа Трион, подле которого с кислой миной топтался мэр Праксуса Проул. Откуда-то из толпы доносился бас Айронхайда. Оптимус по тональности вокалайзера оружейника безошибочно определил, что Айронхайд уже успел залить в себя как минимум пять кубов сверхзаряженного. Хмыкнув, Ван Прайм прошёл сквозь толпу и поднялся к Альфа Триону засвидетельствовать своё уважение. Проул, завидев Оптимуса, оживился; поникшие было дверцы-крылья тут же приподнялись. Ван Прайм подмигнул мэру Праксуса и был удостоен ответной улыбки. Но когда друзья повернулись к Альфа Триону, бесстрастности их фейсплетов мог бы позавидовать даже сам Праймус, чья гигантская каменная статуя стояла на площади рядом с комплексом ВсеИскры, где и находился печально известный Колодец Всех Искр.
Альфа Трион нервно мигнул оптикой — вид сурового Оптимуса со Звёздным Клинком за спиной как-то не располагал к покою и умиротворению… хотя как раз к покою — вечному — вид Ван Прайма очень даже располагал. Но единственного оставшегося актив из легендарных Тринадцати спас от коллапса Искры входящий вызов на гигантском экране голографа, висевшего на стене рядом с лестницей. Альфа Трион развернулся к голографу и махнул манипулятором, активируя линию связи. На мгновенно ставшем цветным из матово-чёрного экране тут же высветился до неприличия довольный фейсплет Мегатрона. Проул от удивления так дёрнул дверцами, что одна жалобно скрипнула. Мэр Тарна только радостно оскалился.
— Какая встреча! — фальшиво удивился Мегатрон, но клыкастая ухмылка сводила на нет всё изумление. — Непобедимый Оптимус Ван Прайм, спешу засвидетельствовать своё почтение! В этот знаменательный день от лица всего Тарна хочу поблагодарить вас за такой нелёгкий труд — защиту Кибертрона от Искроедов. Берегите себя, Ван Прайм у нас только один! — проигнорировав возмущённое покашливание Альфа Триона, Мегатрон повернулся к Проулу. — Поздравляю и вас, сат Проул. Желаю, чтобы Ван Прайм посещал Праксус только ради дивных садов Хелекс и встреч с друзьями, а не по поводу Искроедов.
— Взаимно, сат Мегатрон, — сдержанно откликнулся Проул. — Благодарю за пожелание. Позвольте и вас поздравить с Днём Матрицы…
Оптимус хотел было скривиться, но вовремя вспомнил, что стоит без маски. Поэтому пришлось дежурно улыбнуться и в глубине Искры проклясть дворцовый этикет, не позволяющий закрыть фейсплет чем-либо. А Проул продолжал:
— В любом случае для меня будет честью, если Тарн и Праксус организуют не военный, а экономический союз. У наших городов может найтись много общего, если мы возьмём на себя труд наладить отношения…
— Безусловно, — кивнул Мегатрон и, открыто злорадствуя, пожелал Оптимусу: — Интересного вечера, Ван Прайм! Захочешь продолжить празднование — милости прошу в Тарн!
— Непременно! — только осознание того, что Мегатрон на самом деле не в Иаконе, а в Тарне, помешало Оптимусу по-дружески прописать кулаком в этот наглый серебристый фейсплет. — Готовь красную дорожку!
— До встречи! — ухмыльнулся экс-гладиатор и потянулся было разорвать канал связи, как тут вмешался обделённый вниманием и жутко недовольный Альфа Трион.
— Постойте! — велел глава Сената. — Я не успел поздравить вас, сат Мегатрон, с успешным избавлением от Искроеда в окрестностях Тарна, — Альфа Трион приторно улыбнулся. — Рад вас видеть в добром здравии!
— О! — изумлённо цокнул глоссой Мегатрон, и Оптимус поверил бы ему, если бы на дне рубиновых линз не теплилась насмешка. — Прошу прощения, сат Трион, не заметил вас. Сат Ван Прайм и сат Проул как-то отвлекают внимание…
Альфа Трион возмущённо продул вентиляцию, и Оптимус мысленно поаплодировал Мегатрону — стоило терпеть язвительность мэра Тарна ради такого шикарного момента. Альфа Трион был одним из самых первых трансформеров, но ростом не вышел — как шутил Прайма, «на Альфа Триона материала не хватило». И поэтому глава Сената очень не любил шуточки про свои некрупные размеры, а менять корпус всё как-то не решался. Ван Прайм Альфа Триона вполне заслуженно не любил — старик обожал политические интриги, да и Солус, отличавшаяся сверхъестественным чутьём на чистые Искры, не очень-то и жаловала Альфа Триона. А не верить Четвёртой из Тринадцати Оптимус не мог. Да и сам Ван Прайм чуял фальшь — главе Сената вечно что-то было надо от Оптимуса, и никакие улыбки и комплименты не могли этого скрыть.
Мегатрон, обменявшись с Альфа Трионом парой ничего не значащих фраз, отключился. Проул опять дёрнул дверцами, и Ван Прайм молча посочувствовал другу — Трион смог довести до белого каления даже славившегося своей хвалёной праксианской выдержкой и бесстрастием Проула. Подхватив с подноса проходившего мимо дрона-официанта пару энергофоров, Оптимус вручил один бокал мэру Праксуса, а из другого отпил сам. Проул благодарно кивнул и пригубил сверхзаряженный. Друзья отошли прочь от Альфа Триона и спустились в зал, встав в широкую нишу в стене, чтобы им не оттоптали серво танцующие гости.
— Хочу быть на месте Мегатрона, — вполголоса поделился с Ван Праймом праксианец. — Он с Трионом в контрах, поэтому и сидит в Тарне, демонстративно ограничившись видеопоздравлением, — Проул хмыкнул. — Хорошо устроился, шарк хитробамперный…
Оптимус рассмеялся, покачивая шлемом. Проул умел выразить чувства Ван Прайма в цензурной форме, и это было немалое достоинство. Плюс правитель Праксуса был честен, умён и обладал завидным чувством юмора — надо было лишь найти к Проулу подход, чтобы увидеть все таланты праксианца за его бесстрастностью и холодностью. И Оптимус и Проул были отличными друзьями.
Ван Прайм насторожил антенны, вдруг уловив в окружающем шуме своё имя, но Проул успокаивающе коснулся манипулятора Оптимуса.
— Брось, это Альфа Трион дентами скрипит и тебя восхваляет. Тебя ж, последнего из Ван Праймов, весь Кибертрон если не любит, то уважает точно! Вот Трион и вынужден говорить о тебе лишь хорошее, — праксианец подмигнул Оптимусу и отхлебнул ещё сверхзаряженного. — Но пойдём, — мэр Праксуса всегда сохранял ясный ум, в какой бы ситуации ни находился. — Для твоего же имиджа, Ван Прайм, будет неплохо, если ты покрасуешься перед камерами в этот брийм. Могу даже подсчитать, на сколько процентов вырастет твой рейтинг после такого пиара. Хочешь?
— Не в этот раз, — хохотнул Оптимус. — Уговорил, пошли!
Проул только притушил на клик оптику и скорбно приложил к фейсплету ладонь, всем своим видом сетуя на нелогичность поступков Ван Прайма. Оптимус в ответ только отдал праксианцу свой энергофор и пошёл сквозь толпу, плечом прокладывая себе дорогу. Проул скромно шагал по расчищенному другом проходу и чувствовал себя намного лучше, чем в начале вечера.
Оптимус успел и перед камерами покрасоваться под восторженные охи и ахи, и ответить на парочку вопросов вездесущих журналистов, когда Альфа Трион закончил свой спич. Гости вежливо поаплодировали и начали потихоньку расходиться, возвращаясь к прерванным беседам. Ван Прайм тоже собирался было под шумок исчезнуть, но Альфа Трион поманил Оптимуса к себе пальцем, и Ван Прайм с тяжёлым вздохом начал подниматься по одной из лестниц, в уме уже прикидывая, что, собственно говоря, попросит у него глава Сената. Проул благоразумно решил подождать друга внизу.
И вдруг из толпы вынырнул смазливый колёсный и через две ступеньки взлетел по второй лестнице к Альфа Триону. Тот развернулся к смущённому до огоньков статики на острых кончиках антенн поклоннику и благосклонно улыбнулся. Колёсный взволнованно заглядывал в оптику Альфа Триона, словно случайно прижимался ближе, чем допускал дворцовый этикет, — в общем, открыто флиртовал, пока глава Сената расписывался в предложенном ему датападе. Оптимус, неспешно поднимавшийся по другой лестнице, только фыркнул вентсистемой, глядя на ту сцену. Альфа Трион не гнушался всяких невинных и не очень развлечений, и этого колёсного вполне мог ожидать незабываемый вечер…
Поклонник получил обратно свой датапад, но от главы Сената не отошёл. Альфа Трион почти по-отечески приобнял колёсного за плечи; мехлинг-фанат, заигрывая, положил свою ладонь сенатору на честплейт. Оптимусу оставалось преодолеть только пару ступенек, чтобы встать рядом с новоявленной парочкой. Колёсный, не обращая внимания на Ван Прайма, томно вздохнул…
И вцепился в камеру Искры Альфа Триона, невесть откуда взявшимися когтями раздирая в клочья празднично позолоченный металл. Оптимус среагировал мгновенно, как и было положено Ван Прайму. Звёздный Клинок сам лёг в ладони, чтобы через ничтожные доли клика размазаться в пространстве серебристой молнией. Пронзённый мечом насквозь Искроед упал, мгновенно теряя свою личину обыкновенного мехлинга. Электромагнитные поля Оптимуса тут же ощутили жуткий могильный холод, холод дезактива, вырванных и поглощённых Искр, какой всегда летел за Искроедами. Этот гибельный мороз был верным герольдом Искроедов, оповещая жертву о прибытии её личного убийцы. Ван Прайм выдернул Звёздный Клинок из чужого корпуса и брезгливо оттолкнул дезактив ногой в сторону, наклоняясь к Альфа Триону. Но главе Сената уже ничто не могло помочь — ну кроме чуда Праймуса. Ложемент Искры был разорван когтями Искроеда в мелкую стружку, по самóй камере Искры шла сеть тонких трещин, с каждым кликом всё ширившихся и ширившихся. Даже не медик, а воин Оптимус понимал, что последний из Тринадцати скоро присоединится к своим братьям и сестре в Колодце Всех Искр.
— Вы умираете, сат Трион, — тихо сказал Оптимус, наклонившись к тускло мигающим линзам главы Сената. — Я искренне сожалею, что не успел вас спасти, сат.
Альфа Трион хотел было что-то сказать, но хрипло закашлялся — энергон из пробитых магистралей заливал вокалайзер. Ван Прайм одной рукой легко приподнял сенатора и вслушался. Альфа Трион сплюнул энергон и выдавил из себя скрежещущим вокалайзером:
— Искрое-ды… Тарн… Прайма не… я виноват. Прости, Со… Солус… — Альфа Трион вновь мучительно закашлялся, и вдруг его оптика вспыхнула белым, а на фейсплете появилось изумление, смешанное с виной и радостью. — Прайма? Ты при-пришёл за мной? — умирающий робко коснулся алого наплечника Оптимуса. — Я виноват перед тобой… брат. Но… я не успел… Тарн, мост. Скажи Опти… Оптимусу, ты же с ним связан… — бормотание сенатора становилось всё тише и тише, пока не исчезло совсем, как бы Ван Прайм ни напрягал слух.
Оптимус встал, бережно опустив посеревший дезактивный корпус на мраморные плиты. Всё кончено, теперь Тринадцать Первых окончательно ушли в небытие, растворившись в легендах и затерявшись в сагах, оставшись лишь в памяти потомков. Проул, тихо подошедший сзади, коснулся манипулятора Оптимуса — до плеча Ван Прайма праксианец просто не доставал.
— Я успокоил толпу и вызвал полицию, — вокалайзер Проула был спокоен донельзя. — Надо разобраться, откуда возник этот Искроед. Это по твоей части, Оптимус.
— Я отправлюсь в Тарн, — решил Ван Прайм и тяжело взглянул на Проула. — В связи с дезактивом Альфа Триона и моим отъездом я, как Ван Прайм, назначаю тебя временно исполняющим обязанности мэра Иакона.
Проул только кивнул и вполголоса заметил:
— Учти, Ван Прайм, под моим руководством ещё и Праксус. Два города я не потяну. Поэтому… возвращайся. Своим ходом, Ван Прайм! Слышишь?!
— Так точно, сат Проул! — ухмыльнулся Оптимус и широким шагом, игнорируя шепотки и взгляды, полные страха и надежды, вышел.
Наиболее короткая и самая скоростная трасса на Тарн лежала через пару кварталов от Дворца. Оптимус понимал, что сегодняшнее происшествие — это вызов Иакону и ему, Ван Прайму в частности. Безумным Искроед не был — это была чётко спланированная операция, знак, что неведомый враг намного ближе, чем казалось. И в одиночку с этой бедой не справиться, поэтому Ван Прайм и спешил в Тарн — Мегатрон был бы неплохим союзником в грядущем противостоянии с Искроедами.
Для того, чтобы выйти на трассу Иакон-Тарн, надо было пересечь Иаконский кристаллический сад — это был самый короткий путь. Оптимус уверенно нырнул в гущу сияющих кристаллов, по неприметным, но знакомым много ворн тропинкам выбираясь к шоссе. Оставалось пройти совсем чуть, когда Ван Прайм вдруг уловил неподалёку своё имя. Насторожившись, Оптимус замедлил шаг и свернул в сторону, прислоняясь к ветвистому голубому кристаллу, за которым вёлся разговор. Антенны Ван Прайма чутко ловили каждый звук, но беседовавшие как раз притихли. И только спустя пару томительных бриймов, когда поздние посетители вновь заговорили, Оптимус облегчённо провентилировал, узнав знакомые вокалайзеры, и вышел из тени навстречу двум невысоким колёсным — жёлтому и белому с синим и алым.
— Смоукскрин, Бамблби, — поприветствовал элитгарда и разведчика Дальних Космических Экспедиций Ван Прайм. — В чём дело?
— Я не узнал Искроеда! — поднял несчастную лазурную оптику на Оптимуса Смоукскрин. — Я стоял в карауле у дверей, когда эта тварь прошла мимо меня, но я ничего не почуял! И теперь из-за меня Альфа Трион дезактив!
— Во-первых, ты не виноват, — Ван Прайм положил ладонь на плечо Смоукскрина и чуть сжал белый металл в ободряющем жесте. — Даже я, охотник на Искроедов с многоворновым стажем, не сразу распознал монстра. Во-вторых… Я думаю, что ты вполне реабилитируешься, помогая сату Проулу наводить порядок в Иаконе на время моего отсутствия. Пойдёт?
Элитгард только всхлипнул вентиляцией, опустив шлем. Оптимус тяжело прогнал воздух по вентсистеме. Смоукскрин винил себя в случившемся совершенно безосновательно, и Ван Прайм не знал, как можно помочь гонщику. Обстановку спас Бамблби.
— А куда вы сейчас отправитесь, сат Ван Прайм? — поинтересовался разведчик, пытливо заглядывая в оптику Оптимуса.
— Вот что, — наконец принял простое в своей гениальности решение Ван Прайм. — Бамблби, каков твой статус?
— В отпуске на три ротации, — ухмыльнулся разведчик. — Как раз с сегодняшнего цикла.
— Понятно. А твой, Смоукскрин?
— В увольнении, — бесцветным вокалайзером откликнулся элитгард. — Я отстоял свою смену и стал свободен на две ротации. Но зачем?.. Всё равно теперь из Академии выгонят…
— Не выгонят, — Оптимус уверенно сжал плечо Смоукскрина. — Я об этом позабочусь. А сейчас вы отправитесь со мной в Тарн. Думаю, что вы не откажетесь мне помочь, не так ли?
Молодые трансформеры на пару кликов даже не поверили своим аудиосенсорам и зависли, заполошно мигая оптикой, а потом радостно заорали во всю мощь своих вокалайзеров и запрыгали на месте, обнявшись, словно маленькие спарки. Оптимус только хмыкнул, с улыбкой глядя на дикие пляски разведчика и элитгарда. Ребята будут хорошим подспорьем, но в пекло их Ван Прайм, конечно же, не пустит. И Смоукскрина, и Бамблби Оптимус знал практически с их активации — Солус часто нянчилась с малышами и Искры в них не чаяла. А когда Четвёртая из Тринадцати уходила работать в свою Кузницу, и Оптимус был в это время свободен от тренировок с Праймой, то Ван Прайм с удовольствием приглядывал за спарками. Бамблби и Смоукскрин стали для Оптимуса ещё одними воспитанниками наряду с Хот Родом, который позднее взял себе имя Родимуса Ван Прайма. И разведчик с элитгардом платили своему воспитателю сторицей, безгранично уважая его и стараясь быть для Оптимуса лучшими из лучших.
Кусты вдруг затрещали, и Ван Прайм резко развернулся, выхватив из ножен Звёздный Клинок — вдруг в Иаконе бродит ещё один Искроед? Смоукскрин профессионально припал на одно колено слева от Оптимуса, выставив вперёд бластеры, Бамблби мгновенно занял место справа Ван Прайма, вскинув свои пушки. На клик Оптимус почувствовал гордость за своих воспитанников — они не просто так энергон у него на коленях попивали, а выросли в достойных воинов — лучшего в Элитной Гвардии и лучшего из разведчиков. Но неуместные чувства тут же отступили, затерявшись в повелительном жаре Матрицы — артефакт был разгневан сегодняшним происшествием и жаждал мести.
— Спокойно, это я! — из кристаллических зарослей вывалился Айронхайд и брезгливо смахнул с себя мелкое разноцветное крошево. — За тобой пошёл, Оптимус. Ну ты и ломанулся через парк, еле догнал! Да, деактиватор, который в Воссе гонят — дрянь, — задумчиво сделал пометку себе оружейник. — Будете сверхзарядку пить, — обратился Айронхайд к Смоукскрину и Бамблби. — Выбирайте иаконские, каонские или тарнские деактиваторы — десептиконы знают толк в выпивке, и в курсе, как потом болью в процессоре не мучиться.
— Ты мне их не спаивай! — Оптимус показал другу внушительный кулак и хмыкнул, оценив скептический фейсплет оружейника и мигом подскочившую температуру корпусов воспитанников. — Почти юнлинги ещё. Так ведь? — Ван Прайм покосился на усиленно закивавших Смоукскрина и Бамблби и мысленно поставил себе галочку прочесть им лекцию о вреде сверхзаряженного. — Мы в Тарн. Ты с нами?
— А то! — оскорбился Айронхайд. — Ты что, думал, что я тебя вот так просто отпущу к этому Дракуле?!
— Ну, он теперь не враг, — Оптимус качнул шлемом, вспомнив, чем закончился их с Мегатроном последний бой. — К тому же, он приглашал меня в гости, — Ван Прайм усмехнулся. — И настоятельно просил не брать тебя, Хайд. Мол, ты ему опять ворота вынесешь… — Оптимус сделал эффектную паузу и убрал меч в ножны на спине. — Да возьму я тебя с собой, возьму! — сжалился над оружейником Ван Прайм, десяток кликов понаблюдав его несчастную физиономию. — Все за мной. До Тарна нам добираться джоора два, если ускоримся.
Вечерняя трасса была почти пустынна. Оптимус и Айронхайд осторожно перешагнули ограждение и только потом трансформировались, а Смоукскрин и Бамблби лихо перепрыгнули через невысокий заборчик и приняли альт-форму в воздухе. Два юрких спорткара закружились вокруг красно-синего тягача и тёмно-красного внедорожника, то притормаживая рядом с ними, то уносясь вперёд. Оптимус только мысленно покачал шлемом и вспомнил Солус — фемка тоже обожала играть с трансформацией и скоростью, принимая альт-форму на ходу и намного превышая скоростной режим. Но стоило спешить, и Оптимус прибавил ходу, медленно, но уверенно догоняя спорткары, тасовавшие полосы впереди. Айронхайд держался позади, прикрывая тыл маленького отряда. Неоновыми линиями неслись по обочинам фонари, мелькнул и скрылся пограничный щит, показывающий конец территории Иакона. Ещё несколько лит, и будет Тарн.
Город десептиконов возник на горизонте незаметно: просто в какой-то клик на фоне почти чёрного неба сами по себе выступили острые шпили строений, замерцала лиловая подсветка — Тарн словно возникал из клубящейся вокруг мглы, собирая себя по пикселям в единое целое, мрачное, но прекрасное в своей угрожающей силе целое. Блеснула чёрными башнями Немезида, вознёсшаяся ввысь неподалёку от черты города. Оптимус уверенно свернул с трассы к замку, и с кликовым опозданием за ним последовали гонщики и оружейник. Но Ван Прайм повёл маленькую кавалькаду совсем не к замку, а к небольшой компании валунов неподалёку от Немезиды. Трансформировавшись, Оптимус выпрямился во весь рост и тепло рассмеялся, когда его едва не сбил с серво рыже-золотистый трансформер, тут же стиснувший Ван Прайма в обьятьях.
— Здравствуй, Родимус, — поприветствовал воспитанника Ван Прайм.
— Брат, — из ночного сумрака вышел высокий, куда выше самого Оптимуса, синий с красным колёсный и кивнул с яркой улыбкой Ван Прайму. — Рад тебя видеть.
— Оперативно приехал, Ультра Магнус, — откликнулся Оптимус, отцепляя от себя Родимуса и пожимая манипулятор брату. — Не думал, что ты так быстро из Симфура до Тарна доберёшься…
— Во-первых, я Магнус, — с нажимом поправил Ван Прайма начальник Элитной Гвардии. — А во-вторых… Я воспользовался своим служебным положением, — хмыкнул Ультра Магнус. — Согласно Кодексу, в экстренном ситуации я имею право на неограниченные перемещения с помощью космического моста.
— Хорошо устроился, командир, — усмехнулся Оптимус и окинул взглядом небольшой отряд, толпившийся за Родимусом. — Всех собрал, Род?
— Ну да, те, кто не дезактивировался — здесь, — буднично обронил Родимус. — Почти все врекеры тут. Дрифт, Кроссхейзер, Клиффджампер, Блюстрик, Сайдсвайп, Санстрикер, Уилджек, Фортресс Максимус, Кап…
— Старый вояка здесь? — весело удивился Оптимус. — Ну тогда Искроедам хана!
— Куда поведёшь, Ван Прайм? — Кап никак не отреагировал на шутку Оптимуса и только перекинул из одного уголка рта в другой свою верную ки-гару. — За тобой мы хоть на край света.
— Для начала мы навестим одного интересного во всех отношениях графа, — Ван Прайм красноречиво ткнул пальцем в сторону Немезиды. — Искроеды — слишком большая беда, чтобы разбираться с ними в одиночку. К тому же, прежде чем погаснуть окончательно, Альфа Трион много раз упоминал Тарн. Старик что-то знал, и Мегатрон, как мэр Тарна, будет неплохим подспорьем — кто же знает город лучше него?
— Принято, — первым опомнился Родимус и встал рядом с Оптимусом. — Отряд, за нами!
Когда разномастная толпа автоботов встала перед массивными воротами Немезиды, Оптимуса невольно охватило чувство дежавю — всё было как в тот раз, правда, количество мехлингов за спиной увеличилось в десяток раз. Ван Прайм поднял кулак и со всей дури несколько раз врезал по воротам. Тяжёлые металлические створки жалобно скрипнули, но не поддались. Оптимус хмыкнул и покосился на чуть ли не пританцовывавшего на месте Айронхайда — оружейник прекрасно помнил свой предыдущий визит в обитель мэра Тарна и, судя по всему, очень желал войти тем же способом, что и в первый раз. Но Ван Прайм ещё раз настойчиво постучал, и только потом позвал:
— Айронхайд!
— Да, сат?! — счастливый от кончиков супинаторов до макушки шлема оружейник тут же выскочил вперёд, таща за собой откровенно угрожающего вида пушку. — Каков приказ?
Оптимус оценил диаметр ствола пушки и мельком подумал, что из такого орудия можно накрыть не только бронированные ворота, но и весь замок — лишь было бы желание… Но тут ворота мгновенно распахнулись, явив взглядам автоботов жутко недовольного Старскрима.
— Вот так бы сразу, — хмыкнул вместо приветствия Ван Прайм и красноречиво взглянул на сикера. — Что сразу не открывали? По делу мы.
— А жаль, что открыли, — буркнул из-за спины Оптимуса Айронхайд. — Мы бы и так прекрасно вошли…
— Я восхищён, что вы считаете экономику Тарна одной из лучших на Кибертроне, но даже наш бюджет не резиновый каждый раз после вашего прихода заказывать новые ворота! — язвительно отметил Старскрим. — Надеялись, что вы постучите-постучите и уйдёте. У нас тут праздник, а вы со своими делами всё веселье сейчас как деактиватором зальёте…
— Восский деактиватор — дрянь! — тут же влез по новой оружейник. — Да не боись ты, летучка, всё по порядку сделаем: попразднуем, а потом проблемы будем разгребать.
— Иаконское сверхзаряженное — шлакотень! — не остался в долгу сикер. — Проходите, и дверь за собой закройте, — Старскрим развернулся и, цокая каблуками-антигравами, повёл всех в замок.
— Оптимус, можно я Старскриму по бамперу дам? — Айронхайд, которого наглая летучка, топающая впереди и демонстрирующая ну очень симпатичную корму, сильно бесила; с надеждой взглянул на Ван Прайма, шагающего рядом. — Ну пожалуйста!
— Хочешь погибнуть от акустического удара — вперёд! — парировал Оптимус.
Сзади фыркнули и заржали уже успевшие подружиться Смоукскрин, Бамблби, Блюстрик, Клиффджампер и близнецы-Ламборгини. Айронхайд насупился и сердито что-то буркнул, явно обещая потом со всеми рассчитаться разом. Старскрим только гордо вздёрнул крылья и застучал антигравами в два раза чаще. В пустых просторных коридорах Немезиды эхо было потрясающее. Сикер это знал и бессовестно пользовался, доводя гостей до перегоревшей от бешенства проводки надоедливым цоканьем своих «каблуков». Терпение после трёх бриймов такой пытки стал терять даже Ультра Магнус, и от дезактива Старскрима спасло только то, что все вошли в просторный зал, который был куда больше того, в котором Оптимус был в первый раз.
— О, Ван Прайм! — поднялся со скамьи Мегатрон и приглашающе хлопнул ладонью по столу рядом с собой. — Садись. А твои автоботы пусть падают кто где, места много. Что, в Иаконе скучно стало? — ухмыльнулся лорд десептиконов.
— Ну да, приехал гулять по-тарнски, — хмыкнул Оптимус, садясь рядом с экс-гладиатором. — Ты мне ковровую дорожку обещал, кстати. Где она, а?
— Да вон она, Старскрим из неё себе мантию сделал, — невозмутимо ткнул когтем в сикера Мегатрон. — Хочешь почёта — иди сам отбирай у Скандалиста его прелесть. Обещаю даже помянуть тебя двумя-тремя кубами лучшего тарнского!
— Ты знаешь, я, пожалуй, воздержусь и не доставлю тебе такой радости! — ехидно откликнулся Ван Прайм.
— Уж будь так добр, не доставляй подольше, — вдруг серьёзно сказал Мегатрон. И пусть усмешка исказила его губы, алые линзы оставались по-прежнему беспокойными и чуть грустными. — Так и быть, пострадаю. Не первый ворн всё равно…
Оптимус молча кивнул. Ван Прайм и лорд десептиконов помолчали какое-то время, старательно отводя глаза. Потом Оптимус тихо сказал словно сам себе:
— А ты знаешь, мне тоже будет плохо, если…
Фраза повисла в воздухе недосказанным обрывком, но Мегатрон всё понял. И Ван Прайм на клик опять завис — на фейсплете мэра Тарна мелькнула и задержалась на добрых три клика та самая добрая, искренняя улыбка, какую Оптимус видел много ворн назад рядом с Солус. И Ван Прайм тоже улыбнулся в ответ — не заразиться этим спокойным весельем, мерцающим в рубиновых линзах напротив, было невозможно. Но так Оптимус не улыбался никому — Оптимус ещё ни разу не вкладывал в улыбку всю свою Искру. И судя по изумлённо вспыхнувшим линзам Мегатрона, у Ван Прайма всё получилось.
— Держи, — Мегатрон с ловкостью фокусника вытащил из-под стола стопку ярко мерцавших густым лиловым кубов. — Проблемы надо решать с кубом, а ещё лучше — с двумя! — пояснил экс-гладиатор на чуть поднявшуюся оптогрань Оптимуса.
— Принято! — фыркнул вентиляцией Ван Прайм и надорвал дентопластинами первый куб. — В общем, тут такое дело…
***
Лиловая жидкость плескалась на самом донышке, и Оптимус с сожалением покачал кубом, перемешивая разноцветные полоски любимых присадок в сверхзаряженном. Что ни говори, а десептиконы знали толк в выпивке: о сверхзаряженном тарнском ходили легенды, но десептиконы молчали как партизаны и не выдавали секрета перегонки. Ван Прайм поднял оптику и окинул взглядом зал. Вечеринка плавно набирала обороты, и сейчас был самый её пик. Саундвейв на пару с Родимусом наскоро устроил из двух перевёрнутых столов, одного неисправного головизора и пары динамиков диджейскую. Теперь в зале то гремела весёлая симфурская плясовая, то грохотал каонский тяжёлый рок, то струились иаконские романсы. Автоботы и десептиконы вместе, забыв про всю вражду, толкались на импровизированном танцполе и наперебой заказывали связисту музыку. А когда грянул юсский хип-хоп, все расступились к стенам, и на площадку выскочили Сайдсвайп, Санстрикер, Вортекс и Вайлдрайдер. Оптимус изумлённо хмыкнул: он и не думал, что среди десептиконов есть такие таланты, так потрясающе крутившиеся в брейк-дансе на сером полу под свист и улюлюканье.
— Впечатляют? — пихнул Ван Прайма в бок локтем Мегатрон, тоже глядевший на выступление. — Мне мои двое все коридоры Немезиды протоптали со своими тренировками. После того, как из-за них грохнулся Астротрейн — под ноги подкатились, шарки! — я выделил им взлётно-посадочную площадку — всё равно она пустует, а так пусть развлекаются.
— Ну и таланты у тебя, — продул вентиляцию Оптимус и отхлебнул ещё немного сверхзарядки. — Не знал!
— Да брось, твои близнецы тоже ничего, — задумчиво оценил Мегатрон. — Во, глянь, как зажигают! Хочешь присоединиться? — вдруг предложил лорд десептиконов, кивнув на танцпол.
— А на какой танец? — пошутил Оптимус. — У Саундвейва иаконский вальс закажем? Чур, я веду!
— Вот прямо сейчас! — Мегатрон картинно округлил оптику. — Не-е-ет, Ван Прайм, ты у меня в гостях, я хозяин — я и веду!
— Да ну тебя, — Оптимус несильно толкнул смеющегося до омывателя на оптике экс-гладиатора в бок и серьёзно напомнил: — Так что с Искроедами делать будем?
— Да квинт его знает, — философски изрёк мэр Тарна, заглядывая в опустевший куб. — Самое логичное — сходить к Шоквейву. Он хотя бы ситуацию прояснит…
— Ну и где твой учёный? — поинтересовался Ван Прайм, вставая и протягивая Мегатрону манипулятор.
— Да в лаборатории сидит, где же ему быть, — хмыкнул лорд десептиконов и, оперевшись на руку Оптимуса, поднялся из-за стола. — Предлагаю Старскрима ещё взять, он хоть и язва и та ещё ржа в топливопроводе, но учёный. Мысли у него дельные.
— Тогда уж и Ультра Магнуса прихватим, и Родимуса, — задумчиво решил Ван Прайм. — Будем военный совет держать.
— Рыжего своего оставь, пусть лучше за порядком присмотрит, — фыркнул паром Мегатрон. — Старскрим! Дредвинг! Тандеркрекер! Скайварп! Мотормастер! — повысил вокалайзер мэр Тарна, перекрывая музыку.
Если Дредвинг и все остальные мигом выбрались из толпы и подошли к своему лорду, то Старскрим нахально выехал под сапфировые и рубиновые линзы фактически на манипуляторах Ультра Магнуса. И если Мегатрон молча уставился на своего заместителя, всем своим видом спрашивал сикера, что это, собственно говоря, такое, то Оптимус абсолютно спокойно позвал:
— Смоукскрин, Бамблби, Айронхайд, Уилджек, Магнус. За мной. Родимус, присматривай за порядком. Продолжайте веселье, мы скоро будем.
— Блицвинг тебе в помощь, рыжий, — кинул Мегатрон и развернулся, ведя всех за собой куда-то вниз, в подземелья.
Оптимус только кивнул, подтверждая распоряжение мэра Тарна, и поспешил за Мегатроном, догнав его и зашагав рядом. Родимус и Блицвинг посмотрели своим лидерам вслед, потом переглянулись, изучили друг друга с головы до ног и… подмигнули неожиданному товарищу, в следующий клик в обнимку отправившись веселиться дальше.
— Мрачновато тут как-то, — поёжился Смоукскрин, оглядывая угрожающе нависающие над шлемом каменные своды, с которых то и дело срывались капли влаги. — Мы, случаем, не в пыточную идём?
— Да нет, сразу на плаху! — развеселился Скайварп, шедший позади элитгарда.
Смоукскрина передёрнуло. Тандеркрекер, шагавший за сотриадником, прицельно отвесил телепортёру подзатыльник и бросил элитгарду:
— Варп опять выпендривается. Не обращай внимания.
— Да ну?! — обиженно возопил Скайварп. — Да я щас! Вам всем докажу! Здесь ваще-та монстры есть, пыточная — только кристаллики меленькие! И эти монстры из стенок выскакивают и жрут тех, кто им под манипулятор попадётся!.. Мне так ведущий сказал!
Тандеркрекер опять заткнул Скайварпа подзатыльником, а Смоукскрин переглянулся с Бамблби — некрупные колёсные спокойно умещались вдвоём бок о бок в проходе в отличие от более крупных сикеров, которые вынуждены были идти гуськом, чтобы не царапать крылья о стены. Разведчик сразу понял, что у друга возник какой-то каверзный план, и подмигнул элитгарду — мол, прикрою, если что. Смоукскрин благодарно кивнул и незаметно активировал фазошифтер, на следующем шаге ныряя в стену прямо на оптике Скайварпа. Телепортёр взвизгнул и отскочил от стены, стоя ровно посередине коридора и лихорадочно оглядываясь в попытках увидеть страшную когтистую лапу монстра.
— Это что было?! — запаниковал Скайварп.
— Монстр, — спокойно пожал плечами Бамблби. — Сам же сказал, они здесь водятся. Вот Смоук и попался.
— Как это?! — Скайварп застыл памятником самому себе. — Я же не знал!.. Здесь что, мысли материализируются?
Смоукскрин тихо вынырнул из стены и схватил Скайварпа за маанипулятор. Сикер взвизгнул на ультразвуке и спрятался за абсолютно спокойного Тандеркрекера.
— Ты что, уже привидение? — на полном серьёзе спросил телепортёр у элитгарда.
— Да нет, меня монстр пожевал и выплюнул, — ухмыльнулся Смоукскрин, выключая фазошифтер. — Я ему не по вкусу пришёлся. Догоняйте! — крикнул элитгард и вместе с ржущим до капель омывателя Бамблби рванул вдогонку за ушедшими вперёд Ван Праймом и Мегатроном.
— Вот мы и пришли, — оповестил всех лорд десептиконов, остановившись рядом с бронированной дверью, на которой тускло мерцал кодовый замок.
Айронхайд красноречиво поднял было свою пушку, но Дредвинг показал ему кулак, и оружейник с разочарованным вздохом опустил свой главный аргумент. Мегатрон только хмыкнул, глядя на эту миниатюру, и быстро набрал код на панели доступа. Гермозатворы с шипением отъехали в сторону, и взглядам всех присутствующих открылась просторная и сейчас залитая стерильным белым сиянием лаборатория. А у стола стоял…
— Персептор? — удивлённо озвучил мысли всех Ультра Магнус. — А ты что здесь делаешь?
— О, совсем ничего, — улыбнулся автоботский учёный и махнул манипулятором гостям, приглашая их заходить. — Меня любезно пригласил сюда Шоквейв. У моего досточтимого коллеги не получался один эксперимент. Ошибка крылась в формулах, поэтому я прибыл сюда.
Пусть Персептор и говорил ладно, и его оптика блестела дружелюбием, Оптимус не решался заходить в лабораторию. Как же это учёный смог в обход Мегатрона пробраться на Немезиду? Но потом Ван Прайм успокоил себя мыслью, что Шоквейв просто-напросто провёл коллегу к себе тайком.
— Кстати, где Шоквейв? — поинтересовался Мегатрон, шагая в лабораторию и мгновенно уменьшая её пространство. — У нас есть к нему дело.
— О, куда-то выходил, велел подождать… — начал было оправдываться Персептор, как вдруг что-то зазвенело и покатилось.
— Смотрите! — вскрикнул Бамблби, первым увидев тёмно-лиловый корпус, безжизненно лежавший за стеллажами с оборудованием. — Шоквейв здесь, но он, похоже, оффлайн!
— Зачем тебе лгать, Персептор? — резко спросил Оптимус, делая шаг вперёд. — Мы хотим знать.
— А вот это зря, — ухмыльнулся Персептор и ловко дёрнул какой-то рубильник на стене.
В тот же клик случилось несколько вещей: личина Персептора потекла, сползая с чужого корпуса как краска под кислотным дождём; в ладони Ван Прайма замерцал лунным серебром Звёздный Клинок; Мегатрон вскинул пушку; перестроился, организуя идеальную оборону, автоботско-десептиконский отряд; вспыхнул невероятной зеленью космический мост прямо посередине лаборатории. Но тот, кто притворялся Персептором, не спешил удирать через мост — высокий тонкий силуэт, словно вырезанный из чёрной бумаги, медленно повернулся к Оптимусу и оскалился. Блеснули белоснежные дентопластины, горели ярко-малиновые огоньки оптики и чернели три вертикальных отростка на шлеме. Оптимус и Мегатрон первые почуяли столь знакомый им запах гнили и пробирающий до Искры холодок.
— Ты молодец, Ван Прайм, что пришёл, — ласково сказал Искроед. — Я давно мечтал уничтожить весь клан Ван Праймов, потому что тогда наша власть над этим беззащитным миром будет беспредельной…
— Никвинта! — рявкнул Мегатрон и вскинул манипулятор, сбрасывая чудовищный заряд пушки прямо в Искроеда. — Ван Прайма он дезактивировать собрался. Разбежался!
Но Искроед ускользнул тенью в сторону и бросил в портал какую-то круглую вещицу, очень похожую на медальон. Зелёная воронка тут же вспыхнула синим, и оттуда посыпались совершенно обычные на вид трансформеры, но стойкий запах ржавого железа выдавал их с головой — это были Искроеды.
— Отряд, к бою! Мегатрон, прикрой! — рявкнул Оптимус и взмахнул Звёздным Клинком, рассекая ближайших монстров на части. — А до тебя, Король Искроедов, я ещё доберусь, — меч Ван Прайма описал идеальную дугу, и Искроеды посыпались, как кегли.
— Мечтай, — оскалился Король и выхватил своё оружие — длинный чёрный узкий клинок. — Сам Прайма не смог со мной справиться — а куда тебе до легендарного Первого?
— Поверь мне, есть куда, — пообещал Оптимус, методично превращая противников в железный хлам. — Но ты не тот Король, который сражался с Праймой!
— Как догадался? — злобно прошипел Искроед и закружился вокруг Оптимуса, норовя вскочить Ван Прайму на спину, но Мегатрон с невероятным упорством закрывал тыл Оптимуса собой. — Но я доведу дело своего предшественника до конца! — Король сделал выпад, метя Мегатрону в Искру, но экс-гладиатор только пренебрежительно хмыкнул и, схватив меч врага ладонями, переломил его пополам, оставив Искроеда с обломком в манипуляторах.
— Мечтай, — передразнил лорд десептиконов Искроеда и прицельно разрядил всю пушку в Короля. Искроед зашипел — плазма задела бок, — но не сдавался, вытянув из-за спины ещё одно лезвие, которое сочилось нехорошей зеленоватой субстанцией.
Мегатрон с сожалением понял, что такой меч, обмазанный невесть какой гадостью, голыми манипуляторами уже не сломаешь. Искроед радостно оскалился, но Оптимус атаковал его — Звёздному Клинку всё было нипочём, и экс-гладиатор довольно хмыкнул. И в тот же клик пропустил выпад одного мелкого Искроеда-джета. Джет взмыл на антигравах к потолку и спикировал на мэра Тарна, норовя выдрать Мегатрону Искру. Экс-гладиатор успел поставить блок, но не до конца, и острые когти прочертили по серебристой броне несколько глубоких полос прямо поверх лилового знака десептиконов. Мегатрон болезненно скривился и отодрал от себя монстра, легко сминая его голыми манипуляторами в цельнометаллический ком, но на лорда десептиконов тут же накинулся ещё добрый десяток тварей. Оптимус обернулся и изменился в фейсплете, увидев рычащий ком металла, из которого то и дело вылетали искорёженные корпуса Искроедов. Двумя взмахами Ван Прайм смёл врагов и рывком поднял Мегатрона с пола, на клик бережно коснувшись глубоких царапин на серебристом честплейте. Лорд десептиконов в ответ накрыл ладонь Оптимуса своей, признательно притушив на доли клика полыхающую багрянцем оптику, и тут же ловким выстрелом подбил Искроеда, подкрадывавшегося к Ван Прайму сзади. Момент исчез, развеявшись дымом, и битва закипела с удвоенной силой.
— Мечтайте о победе! — ухмыльнулись Смоукскрин и Бамблби, кружась в смертоносном вальсе среди монстров. — Здесь Ван Прайм!
Зажатые в угол Тандеркрекер и Скайварп дрались на последнем издыхании — в подземелье сикеры были в невыгодных условиях. И разведчик с элитгардом это заметили. Переглянувшись, друзья встали спина к спине, сцепились манипуляторами, и Смоукскрин активировал фазошифтер. Искроеды тут же посыпались на пол, а разведчик и элитгард уверенно пробились к сикерам, прикрывая их собой и снайперски точно выцеливая свои жертвы. Старскрим не мог прорваться к своим ведомым — Ультра Магнусу нужен был кто-то, кто мог бы прикрывать ему спину, и Старскрим с Дредвингом прекрасно справлялись со своей задачей. Мотормастер и Айронхайд отлично сработались, кучно укладывая Искроедов мощными выстрелами — пока один палил, другой перезаряжал. Уилджек со своими парными саблями прикрывал Шоквейва — учёный был в полном и глубоком стазисе, и автобот не позволял Искроедам сожрать беспомощного Шоквейва. А твари всё прибывали и прибывали…
— Уилджек, выведи из строя мост! — крикнул Оптимус, поняв, что конца потоку Искроедов не предвидится. — Иначе мы с этим не справимся!
Врекер только кивнул и сорвал с пояса свои бомбы. Две полетели в портал, одна рухнула прямо в скопище Искроедов, ринувшихся на Ультра Магнуса, ещё две упали на пульт управления, с помощью которого лже-Персептор включил мост.
Рвануло знатно — Оптимуса и Мегатрона спасла лишь усиленная броня. Все остальные легли там же, где и стояли. Но воины быстро опомнились и с удвоенной энергией принялись уничтожать дезориентированных Искроедов. Спрятавшийся за своих слуг Король орал что-то, пытаясь поднять своих солдат в атаку, но Ван Прайм и Мегатрон, несмотря на сочащиеся энергоном раны, сосредоточенно расчищали себе дорогу к главному Искроеду. Но доведённый до отчаяния монстр сам вдруг атаковал. Никто не ожидал такой прыти, но Оптимус уверенно блокировал удары Искроеда, Мегатрон заходил сзади — Ван Прайм и мэр Тарна брали врага в клещи. Но у Искроеда было в запасе ещё кое-что…
Чёрное лезвие клинка Короля описало дугу и вонзилось в пол. Ярко-зелёная слизь мгновенно потекла с меча Искроеда на пол, а монстр ещё и швырнул оземь какую-то бутылочку с непонятной субстанцией. Оптимус и Мегатрон не могли упустить такого шанса — и голубые огни бластера, и лиловые снаряды пушки сожгли Искроеда одновременно, но с разных сторон. Ван Прайм и лорд десептиконов облегчённо вздохнули вентсистемой, но тут по закону подлости неведомая жидкость рванула. Точнее, принялась резво обволакивать всё, что ей попадалось на пути, густым чёрным облаком. Искроеды, попавшиеся на пути этого склизкого чёрного тумана, рассыпались ржавчиной. Единственное, что можно было бы сделать в данной ситуации — это выбраться из лаборатории и запечатать её вместе с опасным содержимым. Оптимус повернулся к остальным бойцам и приказал:
— Берите раненых и уходите. Быстрее! Магнус, забери Би и Смоука. Мы с Мегатроном уйдём последними.
Автоботы и десептиконы понятливо кивнули и мгновенно подхватили товарищей. Изрядно покоцанный Старскрим подставил плечо Дредвингу, с чьего разодранного крыла сочился, вязкими каплями падая на пол, энергон. Ультра Магнус легко поднял увесистый корпус Шоквейва; исцарапанный Тандеркрекер помог Смоукскрину пережать перебитую магистраль и повёл элитгарда прочь. Уилджек и Бамблби, на пару закинув себе на спины вышедшего в оффлайн от повреждений Скайварпа, поволокли телепортёра к выходу. Мотормастер, грязно ругаясь, тащил Айронхайда; оружейник в долгу не оставался и крыл десептикона отборнейшим кибертронским непечатным. Чёрный туман начал потихоньку рассыпаться — видимо, его действие было недолговечным. Мегатрон, бдительно проконтролировав отход всех солдат, обернулся к Оптимусу и вскинул пушку — один Искроед подкрадывался к Ван Прайму, устало оперевшемуся об один терминал, сзади. Но мэр Тарна опоздал всего на полклика…
Искроед швырнул в слабо, с перебоями мерцавшую арку портала какую-то гадость. Мост тут же вспыхнул изумрудным, и Мегатрон застонал в голос, увидев новую волну клыкастых теней. Оптимус выругался — да так, что экс-гладиатор на клик завис, глядя на Ван Прайма с неподдельным восхищением.
— Судя по всему, так называемый Король создал портал в другое измерение, откуда и вылезает вся эта нечисть, — мрачно поделился с Мегатроном Ван Прайм, расшвыривая Искроедов. — Что будем делать?
— Если мы отсюда уйдём, то не факт, что Искроеды не додумаются притащить сюда из своего мира какой-нибудь таран и вскрыть двери, — разумно заметил Мегатрон, отдирая от Оптимуса очередную тварь. — Как видишь, портал долговременный. Бомбы Уилджека лишь сбили его работу и помешали Искроедам идти сюда, но не закрыли. Видимо…
— Кажется, я знаю! — осенило Оптимуса. Мэр Тарна с интересом взглянул на Ван Прайма, и тот поспешно развил свою мысль. — Помнишь, в начале боя Король что-то кинул в портал?
— Думаешь, артефакт, не позволяющий мосту схлопнуться? — Мегатрон понял Оптимуса с полуслова.
— Уверен, — твёрдо ответил Ван Прайм и кивнул десептикону на двери. — Уходи.
— Оквинтел? — лаконично поинтересовался Мегатрон. — Никуда я не уйду. Я же в собственном замке! И ты мне ещё должен танец, — невозмутимо напомнил мэр Тарна, с необычайной для такого массивного корпуса грацией уворачиваясь от стайки Искроедов.
— Шарк ржавый, — беззлобно огрызнулся Оптимус. — Давай так: ты уходишь, я разбираюсь со всем этим шлаком… и тогда, может быть, ты поведёшь в иаконском вальсе.
— А бои с Искроедами тебя делают удивительно уступчивым, — расплылся в коварной улыбке Мегатрон, словно вокруг и не было полчищ опаснейших тварей. — Пожалуй, такими темпами я передумаю закрывать этот юникронов мост… — Оптимус зарычал сквозь сжатые дентопластины, и экс-гладиатор мигом посерьёзнел. — Никуда я не уйду, Ван Пр-р-райм! — раскатисто рявкнул лорд десептиконов, отбивая Оптимуса от шести Искроедов, взявших Ван Прайма в кольцо.
Оптимус только тяжело стравил воздух и взглянул на мост, прикидывая траекторию. Раз Мегатрона не получится переубедить… значит, надо сделать всё по-своему, а мэра Тарна просто не ставить в известность. Ван Прайм ухмыльнулся под маской и взглянул на экс-гладиатора, делая несколько снимков прямо с оптики и желая навсегда запечатлеть в блоках памяти это хищный, стремительный корпус и горящие азартом битвы и отчаянным весельем рубиновые линзы. А потом… Оптимус глубоко вдохнул, охлаждая системы, и отдал приказ задействовать боевые протоколы полностью, отключив в их пользу блок эмоций и логики.
Мир тут же сократился до
цели. Оптимус не видел ничего, кроме ярко-зелёного пятна — дуги моста. Ван Прайм методично шёл к своей цели сквозь безбрежное море Искроедов — только сверкала в чёрном мраке серебряная молния Звёздного Клинка. Мегатрон остался где-то там, позади, и какая-то часть Оптимуса, пробившаяся сквозь боевые протоколы, выла от боли — и поэтому Ван Прайм рвался к порталу с удвоенной силой. Оптимус — точнее, тот воин-Оптимус, который сейчас владел его разумом — не мог причинить вреда Мегатрону, и единственным шансом спасти десептикона было закрытие моста в другой мир.
Малахитовое сияние вспыхнуло вокруг, Искроеды как взбесились, но Оптимус, попав в самый водоворот бури, спокойно расшвыривал врагов, взглядом отыскивая артефакт. И наконец Ван Прайм увидел его — крохотная блестящая круглая пластинка лежала на краю моста, ближе к
тому миру. И Оптимус не сомневался — в два прыжка достигнув артефакта, Ван Прайм с размаха вонзил в него Звёздный Клинок. Плазменное лезвие вспыхнуло ослепительно белым сиянием, Искроеды взвыли, отшатываясь, и в этот клик на поверхность в Ван Прайме прорвался Оптимус-не воин. Мост схлопывался, рвались пространство и время, возвращаясь на свои места; выплёскивалась вся энергия Звёздного Клинка, какую он только накопил за многие ворны, прошивая корпус Ван Прайма жуткой болью — системы сходили с ума от такого потока чистой энергии. Оптимус вскинул шлем, встречаясь взглядом с рубиновыми, сейчас потемневшими от ярости и боли линзами, выцепил серебристый силуэт, стоявший далеко от мутной зелёной пелены моста, и улыбнулся, прощаясь. Улыбнулся, второй и последний раз в своём активе вкладывая в улыбку всю свою Искру. Улыбнулся и, прежде чем соскользнуть в непроницаемую тьму, прошептал непослушными губами, зная, что его услышат:
— Мегатронус.
***
Белое сияние Звёздного Клинка стало потихоньку утихать, и Оптимус смог нормально откалибровать оптику и аудиодатчики. Корпус немного ломило, но системы потихоньку восстанавливались — меч напитал своего владельца энергией, восстанавливая утраченные силы и отключив все боевые протоколы, возвращая хозяина в прежнее мирное состояние. Ван Прайм потянулся, похрустывая бронепластинами и огляделся. Неужели… всё? Небытие? Вот так выглядит Колодец Всех Искр — синий полумрак, в котором иногда мерцают голубые и белые кристаллы? Осматриваясь, Оптимус пропустил несильный удар по шлему, но тут же среагировал, развернувшись и упираясь кончиком Звёздного Клинка в честплейт незнакомца. Высокий серебристо-голубой трансформер скрестил манипуляторы и скептично взглянул на Оптимуса сверху вниз. Вентиляция Ван Прайма даже сбилась со своего нормального режима, когда Оптимус узнал незнакомца.
— Прайма?! — Оптимус опустил Звёздный Клинок и неверяще уставился на названного брата.
— И Солус, — спокойно кивнула невысокая — всего до плеча Оптимусу — тёмно-синяя фемка-сикер, соткавшись из синего полумрака и подойдя к братьям. — Я рада видеть тебя, Оптимус, — Солус тепло улыбнулась Оптимусу и посуровела. — Но мы недовольны тем, что ты решил присоединиться к нам. Поэтому…
— Мы отправим тебя обратно, — буднично завершил Прайма. — Всё. Мне жаль, Оптимус, что мы оставили тебя, но твоё время ещё не пришло.
— Мы отдадим тебе свои ворны, — вступила в разговор Солус. Наткнувшись на непонимающий взгляд Оптимуса, фемка объяснила: — Каждому из нас отпущен определённый срок, но многие могут погибнуть до его окончания. В таком случае, у них остаются «не потраченные» ворны, и они могут отдать их тем, кто придёт сюда за ними. Эти ворны будут пропуском из Колодца Всех Искр, а дальше… дальше это время прибавится к тем ворнам, которые этому трансформеру только предстоит прожить. Но ушедшие невовремя могут отправиться на слияние со ВсеИскрой и прибавить себе непрожитые ворны к новому сроку актива.
— Мы ждали тебя, Оптимус, — кивнул Прайма. — Как ни печально это признавать, но жизнь охотника на Искроедов не так уж и проста. И мы хотели уберечь тебя хоть в последний раз, брат. Поэтому… я отдаю тебе все мои ворны, Оптимус, и ухожу на слияние с Искрой Праймуса. Береги себя, — Прайма крепко обнял Оптимуса и вручил ему повисший в бездне Звёздный Клинок.
— А я останусь на случай форс-мажора, — улыбнулась Солус и поцеловала Прайму в щёку. — Увидимся ещё, Первый из Тринадцати.
— Я встречу тебя, Четвёртая, и тебя, Оптимус, — серьёзно кивнул Прайма и вспыхнул белым огнём, рассеиваясь в пространстве.
Солус повернулась к Оптимусу и коснулась на удивление гладкой алой брони брата, задумчиво обводя пальцами язык пламени. А Оптимус решился задать один вопрос, мучивших его всё это время.
— Солус… — тихо позвал Оптимус. — А почему ты назвала тогда, во Дворце, Мегатрона… как будто он из клана Ван Праймов?
— А потому, что я знала, что ты останешься один, — лукаво-печально улыбнулась Солус и взглянула на брата. — Он равный тебе, он достоин тебя, и его Искра так же чиста, как и твоя. И он был
всего лишь моим другом. И я была для него
всего лишь подругой, Четвёртой из Тринадцати, талантливой оружейницей. Но любил и любит он… другого, Оптимус. Но твоё время истекает, тебе пора идти, — посерьёзнела Солус. — Береги себя, Оптимус, брат мой! — фемка коснулась щеки Ван Прайма, пытливо заглядывая в лазурную оптику напротив, и рассеялась вместе с окружающим миром облаком голубых искр.
Ван Прайм проваливался всё глубже и глубже в пустоту, в которой единственной опорой и константой был Звёздный Клинок, врученный Праймой. Искра в груди болезненно сжималась и полыхала — Оптимус наконец-то всё понял, но как водится, слишком поздно. Но вдруг в беззвёздном мраке вспыхнуло ярко-серебряное марево — и Оптимус без сомнений направился к свету, потому что чувствовал — его ждут. Мир с каждым шагом светлел, на картинке прибавлялось больше цветов и пикселей, оптика восстанавливалась до прежнего идеального уровня. И наконец Ван Прайм, в очередной раз откалибровав оптику, увидел в снопе золотого света и в бирюзовом сиянии столь знакомый плечистый силуэт.
— Ты что, вместе со мной дезактивироваться решил? — от перегрузок вокалайзер немного хрипел, но Оптимус через пару кликов отрегулировал настройки и устранил неприятный срежет. — Я же говорил тебе уходить! А если бы ты…
— Молчать, — негромко, но внушительно сказал Мегатрон, обернувшись к Ван Прайму от окна.
Оптимус мгновенно отключил вокалайзер, решив подождать объяснений. Сделав пару шагов от окна, в которое рвалось солнце, лорд десептиконов присел на край платформы, на которой лежал Ван Прайм, и легонько щёлкнул острым когтем по широкой царапине на манипуляторе. Оптимус хмыкнул, признав метку самого Мегатрона, которую так и не стёр цикл назад — во всяком случае, так утверждал внутренний хронометр. Мэр Тарна сидел молча, бездумно, но удивительно бережно очерчивая когтями ярко-алые, сияющие на солнце языки пламени на броне Ван Прайма.
— Ты подумал, что я сказал бы твоим? — тихо спросил Мегатрон спустя несколько бриймов томительной тишины, по-прежнему не поднимая оптики и вырисовывая непонятные глифы на гладком металле чужой брони. — Как на меня смотрели бы Смоукскрин, Бамблби, Родимус? Что сделал бы Ультра Магнус? А он — твой брат, так, между прочим. Нет, я не боялся дезактива от их манипуляторов. Но ты подумал, что… я сказал бы сам себе, Оптимус?
Ван Прайм завис на клик, обрабатывая фразу Мегатрона и только сейчас осознал крошечную, но невероятно важную деталь — лорд десептиконов впервые назвал его по имени. На Искре стало невероятно легко, и на внутреннем экране всплыла задорная улыбка Солус — словно благословление старшей сестры. Слова сами сорвались с глоссы.
— Я знаю, что ты мог бы сказать. Но ты не в курсе того, что скажу я, — Оптимус задорно улыбнулся. — Я должен тебе вальс в Иаконе… Мегатронус.
Лорд десептиконов рывком поднял шлем, неверяще вглядываясь в Оптимуса. Но Ван Прайм уже видел, как на дне рубиновых линз, за алыми кольцами фокуса, вишнёво-красными лепестками диафрагмы растёт, дробится, множится огромное, мощное чувство — там были и трепетная вера, и яркая надежда, и чистая, незамутнённая радость вместе с чем-то ещё… в чём Оптимус теперь не боялся себе признаться.
Две легенды могут ужиться вместе, особенно если они превращаются в одну, и её части теперь — одно целое.
