Взлом

— Какого хуя?.. — сипло задаёт Гэвин, собственно, абсолютно риторический вопрос, через силу заставляя себя сделать шаг в служебное помещение. Оно совсем немного меньше предыдущего, тусклые неоновые лампы под потолком почти не дают света, но первым делом в глаза бросается совсем не это. Гэвин даже не пытается считать. Их много. Просто пиздец как много тел, сваленных бесполезной кучей посреди зала. У некоторых из них вскрыта грудная клетка, у других — черепная коробка. Почти у всех открыты глаза, и даже в темноте Гэвин видит, как они изредка моргают. Это напоминает сцену из какого-то поганого фильма ужасов, потому что пятна тириума на униформе в темноте ничем не отличить от пятен крови. Перед глазами одно за другим вылетают уведомления об ошибках, и Гэвин не понимает их причин, но зато точно знает, что все неисправные андроиды должны были подлежать деактивации, а Киберлайф за последний год подавали не более десяти отчётов по деактивации неисправных андроидов. По коже ползут неприятные мурашки от понимания, что корпорация давно пытается скрыть проблему, и неизвестно, отчего эти андроиды всё ещё... — Они живы? Ричард стоит на пороге. Рид оглядывается на него, и красный отсвет диода его жестянки сливается с сотнями алых отблесков дефектных роботов. Он готов поспорить на свою хату, что RK-900 находится в ужасе, но испытать от этого удовлетворение у детектива не выходит. — Они неодушевлены изначально, — замороженно произносит Ричард и медленно делает несколько шагов вперёд, каким-то в раз опустевшим взглядом оглядывая гору тел. Когда он смотрит на Гэвина, тот всё ещё не может оторвать взгляд от алеющего диода. — У меня системный сбой, — ровно поясняет андроид, но Гэвину кажется, что его голос едва ощутимо дрожит. — Происходящее не вписывается в рамки, прописанные в моей программе. — Происходящее, блять, не вписывается вообще ни в какие рамки, тупая ты жестянка! — не выдерживают нервы у детектива, и он срывается на того, кто сейчас находится ближе всего. — Это раньше такое могло прокатить, а сейчас у андроидов права и прочая хуйня! Ты, пластиковый отморозок, хотя бы понимаешь, что мы сейчас обнаружили, считай, гору трупов?! — Успокойтесь, детектив, — чуть хмурится Ричард, но Гэвина уже не остановить. — Ты ёбнулся, Рич, раз считаешь, что я в такой ситуации могу быть спокоен! — гневно рычит мужчина, так сильно сжимая кулаки в попытке хоть немного взять себя в руки, что на левой руке ногти оставляют в ладонях наливающиеся кровью лунки. — Мы нашли не просто трупы, кусок пластика, мы нашли трупы, которые ещё дышат, в центральной больнице, где эти трупы должны или лечить, или кремировать! У нас в департаменте каждый отчет по андроиду, которому грозит свалка, отправляют, и не было их столько даже за все годы существования Киберлайф! Ты понимаешь?! Ричард понимает, это понятно по его взгляду, но ничего не отвечает, обходя подошедшего к нему детектива, который тяжело дышит и с трудом справляется с накатившим так резко приступом ярости на грани панической атаки. Гэвин почти видит себя среди всех этих тел. Его мозг мало чем отличается от их. У него все шансы оказаться в этой куче бесполезного пластика за запертой дверью. Андроид приседает на корточки рядом с одним из андроидов, который лежит с самого края. Гэвин не может перестать воспринимать их за людей. Он не видит перед собой робота, он видит молодого мужчину с открытыми глазами, не отрывающимися от одной точки где-то в потолке. Такого не было до операции — заполучив в мозги компьютер, детектив стал в разы толерантней. Ричард касается рукой обнаженного пластика с частично слетевшим скином и застывает, считывая данные. — Они находятся в режиме принудительной гибернации, — RK-900 поджимает губы и делает то, от чего у Гэвина ещё сильнее сжимается сердце. Он протягивает ладонь, скин на которой медленно возвращается обратно, и уже человеческими пальцами мягко закрывает андроиду глаза. — Вы были правы. Их взломали. Некоторые тела не лежат в общей куче — висят на настенных креплениях в полуразобранном состоянии, измазанные тириумом. Видимо, их тоже пытались починить, но все попытки оказывались неудачными. Рид проходит мимо, замирает перед подвешенным на ремнях телом андроида. Тёмноволосая девушка пялится пустыми глазами на него и моргает чаще остальных — это заметно невооружённым вглядом. Гэвин тянется к ней рукой, но Ричард резко перехватывает напарника за запястье. — Нельзя, — резко произносит он и даже отходит на пару шагов в сторону, оттягивая детектива за собой. — Вам нельзя касаться дефектных андроидов. У меня нет информации о том, как распространяется этот вирус. Я сам попробую её пробудить. — Ага, тебя замкнёт, и что я с тобой тут буду делать! — рыкает Гэвин, пытаясь выдернуть руку, но Ричард держит крепко. — Оставите здесь и пойдёте домой, — невозмутимо отвечает он и только тогда отпускает чужую конечность, теперь уже сам подходя к висящему телу. Гэвин напряженно наблюдает, как Ричард осматривает девушку, и чувствует, что андроид просчитывает сейчас в своей умной голове всевозможные варианты. — Дышите, детектив, — раздаётся тихий смешок. Гэвин судорожно вдыхает воздух через легкие. — Будь аккуратнее, тостер, — всё же просит он. Ричард улыбается, мерцает диодом и касается андроида. В следующее мгновение девушка вдруг резко выгибается, и диагностический центр пронзает оглушительный вопль. — Блять! — Гэвин зажимает уши, краем глаза замечая, как отдергивает руку Ричард и отшатывается в сторону, прикрывая его собой. Тело дефектного андроида бьётся в судорогах прямо на ремнях под непрекращающийся пронзительный визг. "Уровень стресса — 100%" — выскакивает уведомление одно за другим, и Гэвин в данный момент даже не понимает, к кому именно это относится: к нему самому, девианту напротив или всё-таки Ричарду, который возвышается рядом, заслоняя основной обзор. Всё заканчивается неожиданно — девушка резко и совсем по-человечески обмякает, а потёкший из глаз тириум прочерчивает по лицу несколько синих дорожек. Гэвина почти трясёт, и он ничего не может сказать. Ни съязвить, ни выругаться, ни сделать какой-то вывод. Чувствует, как его пальцы обеих рук —и живой, и пластиковой — неудержимо дрожат. — Её процессор перегорел, — глухо произносит Ричард. — Думаю, то же происходило и с другими андроидами. Вирус, которым заразили этих девиантов, при попытке разблокировки активирует заложенный им процесс самоуничтожения. Обычно они просто перегорают и тихо отключаются, но этот... ублюдок, — цедит RK-900 ругательство, — решил устроить целое представление. — Я думал, ты не умеешь ругаться, — выдаёт Гэвин нервный смешок и обессиленно прикрывает глаза, не прекращая смеяться. Грёбаная истерика подкатывает незаметно. Правой руки касаются чужие пальцы, и Рид вздрагивает. Он хочет вырвать ладонь, но Ричард, кажется, снова делает что-то с его системой, и спокойствие мягко расползается по сознанию. Это не похоже на прошлое грубое проникновение. — У вас тоже системный сбой, Гэвин, — голос андроида звучит совсем близко. — Я не андроид, — Рид не открывает глаза, потому что знает, что когда снова увидит окружающий ад, то от этого внезапного умиротворения не останется и следа. — Да, вы не андроид. Вы девиант, — соглашается Ричард. — Я сделал калибровку системы и отрегулировал процессы, чтобы сгладить последствия сбоя. Гэвин прикусывает язык, чтобы не ляпнуть слова благодарности. — Что-то вроде андроидского успокоительного? — всё же открывает он глаза и ловит улыбку Ричарда на его слова. А в следующую секунду в помещении вспыхивает свет. — Кто вы такие?! — вскрикивает высокий бородатый мужчина в униформе киберлайфа. Гэвин отшатывается от Ричарда, потому что тут уже никакие успокоительные не помогут. — Что вы делаете в служебном помещении?! — Лучше скажи мне, что тут делает куча неучтённых девиантов, — агрессивно оскаливается детектив и вздергивает подбородок. — Полиция Детройта. Ваш помощник Лиам пустил нас сюда и ушёл за вами. Мужчина дёргается вперёд, но замирает под наставленным на него пистолетом. — Какой. К черту. Помощник, — членораздельно произносит он. — Я последние три года работаю тут один.