Солнечный

Это был если не решающий момент, то уж точно один из самых важных в их жизни. Парни сидели прямо на земле, не заботясь о своей одежде, вымазываясь в пыли и грязи, не пряча мирных улыбок. Они не обсуждали пока ничего, но сейчас это было немножко неуместно, ведь Хосок, не удержавшись, начал плакать, а еще больше расстраивать его не хотелось. Поначалу Джун просто планировал подойти и объясниться, рассказать о том, какие именно чувства расцветали в нем, словно цветы, все эти годы. Рассказать, что Хосок - первый, кому он открылся, и единственный, кому он хотел бы открываться дальше, всю свою жизнь. Но это могло напугать парня, поэтому Джун откинул эту идею, решив предоставить Хоупу сознательный выбор. Если он откажется, тогда все, конец пути. Но когда слова так легко слетели с языка, он и от себя не ожидал совсем, что решиться на такое. Он доверял другу больше, чем себе, так что смотреть в глаза не составляло труда. Он хотел видеть его, наблюдать перемену во взгляде, его истинные чувства. Хосок же совсем не смотрит на друга. Мелко подрагивая всем телом, он устремляет свой взгляд сквозь ветви, на спокойную гладь озера, находящегося на территории школы. Они всегда любили это место. Не важно какой месяц на дворе, атмосфера тут всегда окутывала особенная, но всегда такая разная. Птички громко щебетали над ухом. А в душе словно поселился маленький покой. Он все еще слишком незаметный, чтобы не беспокоится о будущем, но по венам разливается тепло, когда ладонь Джуна касается его ноги. Это не неприятно, и не стыдно, и возможно ему даже нравится? Лицо приобретает слегка пунцовый оттенок, и он поднимает голову вверх, якобы смотря в небо. Но из-за извилистых веток, щедро усыпанных листьями, и птиц, снующих туда-обратно, ничего не было видно. - Прости, прости меня, - Намджун упал на колени, склоняя голову, - прости. Я вижу в тебе не только друга, прости меня, Хоби. Второй молча заламывал пальцы на руке, слушая свое сбившееся дыхание, пытаясь все взять тело под контроль. Не получалось. Вся сущность норовила вопить во весь голос, то ли от боли то ли от счастья. Он не мог понять, что происходит, и сжал голову руками. - Прости, что причиняю тебе боль. Все нормально, ты мне ничего не должен… Все хорошо, я просто хотел сказать тебе. Сказать, что я… Я… Он сжал губы в плотную линию, а глаза рефлекторно зажмурились, пытаясь не пролить ни капли слез, но их начало жечь, и было ощущение, если сейчас откроешь, то случится потоп. Хосок поднял наконец голову на друга, и наблюдая за его мучениями, немного успокоился. Хоть он и хранил эти чувства годами, и сейчас считает, что фактически рушит дружбу, но все равно не может вымолвить и слова. Он готовился к этому, он страдал, и думал об этом очень часто, Хосок уверен. Только вот сейчас, когда он такой по-детски милый и уютный, он совсем не кажется несчастным. И Хоби не готов видеть слезы отчаяния на его лице. Это не жалость, это шанс. - Привет. В живот Джуну, спрятавшему лицо в ладонях, ткнулась раскрытая для рукопожатия рука. - Ты - первый, кто говорит мне такие вещи, и это смущает. Чон Хосок. Возможно… - Хосок неуверенно замялся, - ты захотел бы сходить выпить кофе? Со мной. Сегодня вечером. Намджун, ошарашенный таким поведением друга, понял все на свой лад, завизжав как девочка, получившая признание в любви от крутого старшеклассника. Но тут же становясь серьезным, он прошептал: - Я пойду, только если ты мне пообещаешь, что это не новое начало. Просто ступень вверх, хорошо? Я не хочу забывать все… - добавил тихо Джун. - Не понимаю, о чем ты говоришь, - Хоби вздернул подбородок, тут же добавляя, беззвучно, лишь одними губами, - обещаю.

***

Медленная музыка играла приглушенно, не создавая дискомфорта. В кофейне в вечернее время было много людей, удивительно что все они покупали кофе. - Их совсем не заботит то, что они потом спать не будут? – Намджун по-доброму рассмеялся. Огонек в его глазах горел все ярче с каждой минутой, проведенной с любимым, а улыбка становилась все шире и счастливее. Ему больше ничего не надо, только остаться в этом моменте навсегда. Да они и раньше бывали в кафе, и даже часто, но не в таком статусе… А какой, собственно, у них теперь статус? Намджун даже думать не хотел, не то, что спрашивать. Он ждал какой-то неловкой атмосферы, молчания, сухих диалогов. Но с подачи Хосока все возвращалось на круги своя, и это безумно радовало. Приглушенный свет желтого оттенка отбрасывал тени на лицо Хоби, придавая тому загадочность и какую-то необычную привлекательность. Он сейчас выглядел таким уютным, что руки чесались коснуться его, хотя бы ненадолго. На мгновение. Но Джун понимал, что переходит черту. Сидеть сейчас с ним тут, в явно романтической атмосфере, после того, что случилось, это уже хорошо. - Не надо все рушить, - пробормотал он себе под нос. - Что? Я не расслышал. - Говорю, ты дурак, хён, на многих взрослых кофе так не действует, они же литрами его хлещут. А еще тут кроме кофе есть другие напитки, какао например, или горячий шоколад. Ты что закажешь? - Хочу карамельное мокко, - улыбка Хосока светила ярче всех этих ненужных лампочек. Он сам сейчас весь светился. И Джун подумал, что об отношениях они поговорят потом. Касаясь своей растерзанной коленки, он прошипел. – Эй. Ты чего? Не лезь туда грязными руками. Пойдем, может, лучше ко мне? Я тебе обработаю. - Нет-т! Хён, нет. Я в порядке, весь день проходил и за лишний час ничего не случиться. Хосок кивнул, но все же поглядывал обеспокоено в сторону ранее упомянутой коленки. А вообще у Джуна ничего такие ноги, обтянутые плотной тканью джинсов, они были худыми, но не тощими. Взгляд скользнул по бедрам и задержался немного на внутренней стороне, подтянутые. Он закусил губу и отвел взгляд. С каких пор его беспокоят мужские ляжки?! Возможно, с тех пор как они принадлежат Намджуну. А может он гей теперь?! Черт! Хосок закашлялся и начал бешено стучать себя по груди, выплевывая легкие. Возможно ли то, что Намджун ему нравится? Хосок закрыл глаза, и тихо прошептал: - Джуни, подойди пожалуйста ко мне поближе. Ким не смел ослушаться и покорно встал со стула, направившись к другу. Он остановился перед ним на расстоянии вытянутой руки, но Хосок помотал головой, пальцем зазывая – ближе. Лицо отвернул в другую сторону, все еще кусая губы до красных следов. - Слушай, та девушка, она… - Не надо, хён. - Дослушай, я сказал! Она не моя девушка, и она вообще никто, она завалилась ко мне утром, начала меня терроризировать, мол ей холодно, и пить она хочет, и все дела, и тут ты, и я просто растерялся, и я так не хотел, чтобы ты ее вообще видел, я хотел, чтобы все было как всегда, но она пришла, а я ее не знал даже, и… Бессвязный поток мыслей прервало крепкое объятье. - Да, я хотел это сделать, - пробормотал Хоби, - но мой язык завел меня далеко. Намджун рассмеялся. - Язык, говоришь, - он отстранился и поиграл бровями, Хосок фыркнул и через секунду уже вторил смеху друга. Большие, явно не детские, ладони, преспокойно себе лежали на талии Хосока, и он не мог перестать кусать губы. Джун отводил взгляд от этого сексуального зрелища, чтобы не набросится на него прямо тут, среди десятков чужих людей, и не спугнуть окончательно. Негромкий хриплый кашель прервал их неловкие объятья и парни отскочили на свои стулья со скоростью света. Официант принял заказ и снова оставил их вдвоем. Хосок все-таки заказал это странное суперсладкое латте, из-за чего потом плевался весь вечер, а Джун не переставал издеваться над ним. В итоге Хосок подсунул другу свой сладкий кофе, а сам попивал спокойно его американо без сахара. Прикасаясь к трубочке губами, обхватывая ее и стирая с губ языком остатки напитка, он не знал, какие сейчас чувства пробуждает в младшем. А тот, краснея, лишь прятал взгляд. - Дашь мне немного времени? – спросил Хоби, когда Джун проводил его до дома. Они неловко переминались с ноги на ногу и пытались не смотреть друг другу в глаза. Все было таким неловким. Они договорились поговорить об этом позже. Подарив друг другу неловкое объятье на прощанье, они разошлись по домам. Сгорая от стыда, Джун бросился прочь, как можно скорее скрываясь за стенами домов. Пытаясь успокоить свое ускоренное сердцебиение, он сидел на краю бортика ванны, подставляя лицо под холодную воду. Легче не становилось, и он судорожно схватил телефон, услышав гулкий звук пришедшего сообщения. «Придешь завтра немного раньше?» - от Хосока. Он весь зарделся, припрыгнув и стиснул кулаки, поднеся их к потолку. Ноги подкосились и он плюхнулся на пол. Кажется, Хосок принимал его. Не бежал навстречу с распахнутыми для объятий руками, но и не отталкивал, а это главное. Завоевать его доверие он еще успеет. И он готов посвятить этому столько времени, сколько потребуется. Эпилог Громкий будильник снова вытянул его из сладкого сна. Зевая, Намджун потянулся и, кинув взгляд на место возле себя на кровати, внезапно засмеялся. Картина, которая предстала перед ним, была идиллией – черный мопс, обтирая задницей белые шелковые простыни, вылизывал лицо спящего рядом человека. Хосок сморщился и застонал пуще прежнего. Оставляя отпечаток ладони на своем лбу, он наконец разлепил глаза и спихнул пса с кровати. - И почему ты разрешаешь ему залезать на кровать? – недовольно пробурчал он, накрываясь с головой. - Соня, поднимайся, тебе на работу пора. Джун нежно откинул простыни в сторону, наклоняясь к любимому заспанному лицу. Он провел кончиками пальцев по лбу, убирая упавшие на глаза прядки. Оставляя нежные поцелуи по всему лицу, он наконец добрался до губ, невесомо касаясь. Хосок резко схватил его за шею и потянул на себя, принимаясь щекотать. - Не хочу на работу, хочу с тобой поваляться. Можно? Он захныкал совсем как ребенок, корча смешные рожицы. - Нельзя, не строй из себя маленького. Джун перехватил его ладонь и чмокнул безымянный палец, на котором уже несколько месяцев красовалось обручальное кольцо из белого золота. - И вообще, во-первых, это ты научил его спать на кровати, пока я был в командировке. А во-вторых, я тоже иду на работу. Так что быстро, поднялся и почесал на работу, понял меня? – Хосок прикусил губу и кивнул. Ему нравилось, когда Намджун становился таким дерзким, всем своим видом показывая, кто тут доминирует. Хосок не давал ему отстраниться, притягивая к себе и припадая к губам в глубоком пошлом поцелуе. Звуки причмокивания разносились по всей комнате, и даже пес, не выдержав такого напора, сбежал. - Может, опоздаем немного? – прошептал старший, обхватывая талию мужа ногами. - Определенно, да.