Одержимость

Веном серьёзно болен. Эдди лихорадит. Он стирает выступившие капли пота ребром ладони, рывком поднимается с дивана и шагает в другую комнату. У Эдди нет никаких шансов противостоять той дряни, что поразила симбиота, и впоследствии его самого. Он мог встать посреди ночи и начать заливисто смеяться. Веном выл от распирающей боли, но хохотал вместе с носителем. У Брока остались капли здравого рассудка, но и те постепенно погружались в безумие. Особенное. Оглушающее. Оно рисует свою реальность, где прежде всего — инстинкты, и только потом, где-то в конце очереди, мораль. Самое худшее, что они стали убивать без разбору; не имело значения какого жертва пола, сколько ей лет и чем занимается. На первом плане стояла жажда, которую Веном требовал утолить. Нет, не он. Требовало его безумие, которое они с Эдди разделили на двоих. В дверь кто-то постучал. Эдди дёрнулся, соображая, откуда идёт звук. Не глядя в глазок он открыл, и слегка опешил: на пороге стояла Гвен. Милая девушка, к которой Эдди — тот, здоровый Эдди — испытывал самые светлые чувства, но даже не пытался их показать из-за разницы в возрасте и очевидной опасности в лице симбиота для такого хрупкого создания. — Ох… Эдди, что с тобой? Её обеспокоенный голосок стал резать его по живому. По самому лучшему, что когда-то было в нём. Эдди сгрёб её в охапку, крепко прижал к себе и закрыл дверь, щёлкнув замком. Он припал к фигурному изгибу шеи щекой с трёхнедельной щетиной, вдохнул аромат юного тела на полную грудь. Веном оживился, просек, что запахло чем-то вкусным. Но даже он, в своём безумии, не смог бы лишить эту девушку жизни. У них с Эдди были к ней чувства. Гвен не ожидала столь странного приема. Она обхватила шею Брока руками, опасаясь упасть, и замерла, пока он настолько интимно прижимался к ней лицом. Её сердце забилось резвее; Стейси всегда смотрела на Эдди Брока с обожанием, и старалась оказаться ближе. Их знакомство произошло совершенно случайно, и тогда девушка поняла: это не может быть просто так. Это знак! Симбиот уловил изменения в пульсе Гвен. То, что они с Эдди ей нравились — Веном понял давно, и настаивал на том, что эта привлекательная блондинка тоже приходится ему по вкусу. Преградой был лишь Брок, которого смущал возраст. — Я очень рад, что ты пришла, — он выпустил её из объятий, нервно сглотнув. Вид он действительно имел не лучший: кожа стала бледной, с зеленоватым болезненным оттенком, под глазами появились синяки, в точности как в их первые «дни знакомства» с симбиотом. Эдди нервничал, тёр щеку, затылок, кусал губы. Инстинкты брали вверх, но сдерживали их те самые скудные капли здравого рассудка. — Я принесла тут некоторые продукты… чтобы ты скорее поправился. Гвен стала выкладывать гостинцы на стол, начав что-то лепетать своим тоненьким голосом. Эдди встал немного поодаль, внимательно наблюдая за её движениями. Улыбкой. Взглядами. Симбиот не отказывал себе в удовольствии смотреть на то, как оголяется худое плечо, когда она вытягивает руку. Как пульсирует вена на шее, как внутри неё шелестит горячая кровь… Живая, тёплая, доступная только для них с Эдди — она здесь. Раскрывает пухлые розовые губы, что-то говорит, жестикулирует. Старается понравиться. Венома рвёт на части, а Брок из последних сил сопротивляется. — Хочешь чай? — вдруг предлагает он, когда Стейси замолкает; он не хочет, чтобы она отправилась к выходу — они её не отпустят в любом случае. — Не откажусь. Стейси скрывала свою влюблённость крайне неумело: от прикосновений к себе млела, щёки краснели, а губы наливались цветом, как спелые вишни. Эдди провел ладонью по лицу, прикрыл рот, облизнулся. Жадно. Как зверь. Чайник вскипел. Гвен оперлась на кухонную тумбочку, взяв лимон и бережно отрезав кружочек, чтобы бросить Броку в чашку. Ей очень хотелось позаботиться о нём, продемонстрировать лучшие свои качества; Стейси и подозревать не могла, что Эдди её уже выбрал. Они выбрали. Он подходит к ней вплотную, убирает чайник с плиты. Склоняется, касаясь кончиком носа белой макушки. Девушка стоит к нему спиной, держа в руках лимон и нож. У неё сердце выбивает чечетку в груди от близости объекта воздыхания. Короткая юбка беспрепятственно задирается, когда Брок прижимается плотнее. Он забирает из её рук предмет кухонной утвари и фрукт, откладывая их подальше. Веном незаметно цепляет нож и переносит ещё дальше, вне поля зрения их гостьи. Гвен настолько сосредоточена на касаниях Эдди, что даже не замечает вытянувшийся из его плеча отросток. Брок едва отдаляется, держа её за плечи, и разворачивает к себе лицом. Первое что видит Стейси: нечеловеческие глаза. Некогда серо-голубые, чистые, они затянулись чёрной дымкой. Вена на лбу вздулась, залившись чернотой. От ужаса девушка вскрикивает. — Эдди, твои глаза! Веном ненавидит громкие звуки, а Гвен срывается на крик. Это провоцирует его, и Эдди нависает над пленницей, придавливая всем весом к столешнице. Льнет к шее, раскрывает рот, кладёт обе ладони на миниатюрную грудь; Эдди не знает, кусать её или целовать: желание с животным возбуждением рвут его на мелкие частицы, отгоняя всякие разумные мысли. Ему быстро надоедает неприятная на ощупь ткань свитера и он напрягается, дёргает головой, позволяя симбиоту занять часть лица. Острые зубы терзают шерстяные нитки и те пухом разлетаются по сторонам. Веном прикладывается языком к вздрагивающему животу, прежде чем снова раствориться в коже носителя. Гвен с немым ужасом смотрит на Эдди. Ей на секунду кажется, что разлетались не нитки, а её плоть. Но клинтар не оставил на молочной коже ни царапины. Брок разлипает пересохшие губы, вбирая левую упругую вершинку в рот. Грудь у Стейси маленькая, как и вся её фигура — слишком утончённая, словно фарфоровая куколка с тощими ножками; тронешь — сломается. В здравом рассудке Эдди бы себе не признался в том, что его влечёт к ней. Ведь как можно думать о столь юной девушке в подобном контексте? Слишком миловидна, слишком наивна. Брок откинул подол юбки, приложив ладонь к закрытому нижним бельём лону. Ткань оказалась насквозь промокшей. Эдди зарычал голосом Венома, вызвав у Гвен судорожный скулеж. — Эдди, стой… — слабо позвала она его, вынудив отреагировать. — Тихо, тише, — он снизил тон голоса, стараясь усмирить её, параллельно тому не убирая руки от влагалища, интенсивно массируя губы сквозь ткань. — Я всё сделаю. Мы сделаем. Веном поспешил стащить с неё белье; ласки показались ему затянутыми. Нутро требовало незамедлительного продолжения. Почувствовав холодок, Гвен попыталась отпихнуть от себя Эдди, но он крепко обнял её за плечи обеими руками, прижимая к груди. Он закинул её голову, прижав щекой к своему плечу и склонился над столом. Симбиот помог расставить ноги девушки шире, деликатно раздвинул губы, и Эдди слабо толкнулся вперёд, прижимаясь набухшей от возбуждения головкой ко входу. — Эдди, нет! Нет! Не надо! Брок смотрел широко открытыми глазами прямо перед собой, толкаясь сильнее, глубже и резче. С каждым новым движением он прижимал Гвен к себе, одновременно утешая и совершая насилие над ней. Он снова вдохнул аромат её волос и шлепки усилились, заставляя Стейси скулить от боли. Человек, которому она верила, восхищалась — задрал ей юбку и взял, как проститутку. Ей хотелось, чтобы это всё закончилось как можно скорее. Но ни Веном, ни Эдди не собирались отпускать девочку, которую они сделали своей женщиной.