Шутка

- Сука. Меган стояла напротив – колени согнуты, руки и ноги расставлены, пальцы подрагивают. Сейчас бросится. Схватит. Отберёт. Верити подкинула мяч в руках, улыбаясь. Дёрнулась вперёд, подняв его над головой – Меган не пошевелилась. Ещё раз, в сторону. Нет, так её не обмануть. - Ну же. Просто отдай, - мягко предложила Меган. - Забери. - Верити. - Да? - Дай сюда мяч, и я тебя не покалечу. - Ты помнишь, что это просто игра, а? – Верити перекинула мяч из руки в руку. Лениво. Она хотела, чтобы это выглядело лениво и непринуждённо… Меган выбрала этот момент, чтобы броситься вперёд. Верити кинулась в сторону, прижав мяч к себе, вот сейчас проскочит, один бросок, и… Меган сбила её плечом, навалилась сверху, против правил, ебать эти правила, эту женщину, которая их ебала, чёртову жару! Верити заизвивалась, задрав мяч над головой, пытаясь выскользнуть из-под неё, краем глаза поймала движение – будто Меган хотела ударить её, и не ударила, вместо этого впившись пальцами ей в бока, выжимая из неё звук, бесконечно стыдный, где-то между визгом и задыхающимся хохотом. - Нетнетнетсука, не смей, ненавижу тебя!.. Меган смеялась заливисто и низко, выколупывая мяч из её хватки, зажимая в пыли. - Не бывает, - она выдохнула, откидывая волосы с лица, - просто игр. Выпрямилась, зажав её локти коленями, и забросила мяч в корзину. Это знакомство было самым странным из тех, что у Верити когда-либо были. Исключая знакомство с Рэтчетом сто лет назад, конечно. Она стояла у торгового центра: костюм, плакат в руках, которым она размахивала в такт словам, туфли валяются рядом на мостовой. И толпа народу вокруг. Совсем небольшая – человек десять, но для этого городка они в самом деле были толпой; и они слушали. - Они говорят нам, что ксенофобия – отвратительна; но разве не отвратительно то, как они просто сдают нас, нашу землю, наши ресурсы – чёртовым захватчикам?! Она была похожа на офисного клерка, который однажды с утра случайно одержался Сатаной и сбежал из компании, чтобы начать новую жизнь на улице, дикую и свободную. Галстук можно снять. Верити остановилась. Что-то заставило её. Вероятно, то, как эта дамочка была хороша, стоя вот так, босая и злая, праведный гнев в каждом жесте. Потом она увидела, что было на плакате. «НАХУЙ КИБЕРТРОН И ОПТИМУСА ПРАЙМА» - вот что это было. Очень большими, очень красными буквами. Ох, блядь. Как же они расплодились в последнее время. Как грибы, приспособившиеся к токсичному дождю. И тогда эта… одержимая Сатаной офисная бунтарка? Заметила её. Её взгляд сначала скользнул по Верити, как по каждому здесь – горячий, ищущий того же гнева, что шёл от неё самой – а потом вдруг вернулся. Впился в лицо так, что Верити захотелось шагнуть назад, сбежать; спрятаться подальше. - На сегодня всё, - сказала она, не отрывая от Верити глаз, - всё, я сказала! Давайте, идите домой и посмотрите в глаза своим детям, которым придётся жить, как животным, если вы ничего не сделаете… ага, спасибо, - кто-то подал ей туфли и поддержал под локоть, пока она надевала их. Верити развернулась и пошла. Не медленно, но и не слишком быстро. Она доверяла инстинктам, но не настолько, чтобы привлекать внимание внезапной беготнёй по улице. Чужая рука вцепилась в её предплечье через полминуты, крепко и жёстко – старые инстинкты вскинулись в голове и опали, подсказывая: нет, не вырвешься, жди момента. - Привет, - услышала Верити у самого уха. Голос был странным – приятным, это точно, но таким странным. Если не видеть, кто говорит, не поймёшь – мужчина или женщина. Этот голос напоминал что-то, что-то буквально на поверхности, но Верити никак не могла понять. Её развернули, дёрнув за руку. Верити дёрнулась разозлено, в миге усилия от того, чтобы влепить кулаком этой дамочке в лицо, но что-то остановило её. - Полегче, - мягко попросила та, не ослабляя хватки, - я Меган. А ты? - А я закричу, если ты меня не отпустишь прямо сейчас, - прошипела Верити, - Чокнутая. Меган рассмеялась, совершенно не задетая, ничуть не обеспокоенная. Отпустила её, подалась назад ровно на полшага – Верити отчего-то точно знала, что попробуй она развернуться и уйти сейчас, хватка вернётся. - Что тебе надо? – спросила она зло, потирая предплечье. Чёрт. Будет синяк. - Всё, - ответила Меган спокойно, - ничего. Твоё имя, для начала. - Верити. Начала чего? Это какой-то социальный эксперимент? Это какая-то пикаперская дрянь? Меган улыбалась ей открыто и мягко, будто была совсем не тем человеком, которая только что толкала людей на Бунт Против Системы. Будто в прошлой жизни они были любовницами, и вот, наконец, Меган её нашла. - Ничего такого. - Мне не интересно про НАХУЙ КИБЕРТРОН И ОПТИМУСА ПРАЙМА! – рявкнула Верити, наконец. - Очень приятно, Верити, - сказала Меган, - если честно, мне тоже. Но мы об этом ещё поговорим. - Наврядли. - Поговорим, - возразила она, - если я скажу, что влюбилась в тебя с первого взгляда, ты меня ударишь? В её голосе было только весёлое любопытство, ни малейшего беспокойства. Верити глубоко вдохнула и выдохнула, сжав пальцы на переносице. - Разве что позвоню в ближайшую психушку. - Тогда я этого не скажу. - Уже вспоминаю номер. - Подсказать? - Спасибо большое, как-нибудь обойдусь. - Почему бы тебе не выпить со мной завтра вечером, - это даже не было похоже на вопрос. И Меган снова взяла её за руку – уже мягче, не пытаясь приласкать или сжать слишком сильно, но. Верити подумала, что любой парень, прояви он такую тревожащую настойчивость, уже валялся бы на земле с разбитым лицом. Но Меган не была парнем. Она была… чем-то новым, пожалуй. Среди дней, которые стали неприятно похожи друг на друга. Не плохи. Нет. Но Верити уже начала путаться не только в том, какой сегодня день недели, но и в том, какой месяц. Она сказала: - С чего ты взяла, что я завтра свободна? - Послезавтра? Верити помолчала пару секунд, глядя на её руку на своём запястье, потом вскинула взгляд. - Ладно. Хорошо. Давай свой номер, я позвоню сама. И она позвонила. И позвала Меган в бар, который ей нравился. Хотела бы она зависнуть там со Спрингером однажды, но даже приди он с ней туда, используя аватарку, энжекс в земном баре ему не нальют. Пока что. Вот потому она и не выкинула номер Меган сразу же, как зашла за поворот. Она любила Спрингера, он был её лучшим другом, да – но проблема была в том, что он был единственным. Все остальные её друзья рассеялись кто куда, связи истёрлись со временем, большинство – были стёрты ей самой тогда, когда она была слишком занята тем, что умирала, злилась и плакала, жалея себя, скучая по тем, кто уже умер, отталкивая подальше тех, кто остался жив. Как будто запнулась на пороге. Ей нужен был кто-то новый. Кто-то достаточно отличающийся от всех, кто был до, чтобы не сравнивать, не вспоминать, не скучать. Меган подходила. - Я не буду, - отмахнулась Меган, - но ты ешь. Еда в баре была мерзотно дорогая, но Верити решила наплевать. Она не успела поесть дома, потому что спала до самого вечера, и не собиралась теперь краснеть из-за бурчащего живота или заглядываться на соседние столики, если кто-то там решит перекусить. Заглядываться она хотела на Меган. Не потому, что та обладала неземной красотой (потому что нет, не обладала). Но что-то в ней царапало взгляд, привлекало внимание - и отнюдь не потому, что её кошмарный костюмчик смотрелся в баре, сплошь заклеенном плакатами полузнакомых групп, ещё нелепее, чем где-либо. Было что-то… совсем на поверхности. - Мы с тобой похожи, - ляпнула Верити, сделав заказ. И её тут же затопило осознанием… - Правда? – быстро спросила Меган, - Чем? …что ответ неверный. Не то. Будто она была на секунду, на свистящую долю секунды близка к ответу, но потом оказалось, что вопрос не тот. - Ну… лицом. Как будто мы родственницы. Даже больше, чем родственницы. Неловкость. Вот, что повисло между ними. А может, не между, а только на одной лишь Верити. Меган просто смотрела прямо, но так странно, будто совсем ничего не имела ввиду под этим взглядом: не давила, не предлагала. Просто смотрела, просто раздумывала над ответом столько, сколько ей хотелось, наплевав на социальные условности. - Мило, - протянула она, наконец, - больше, чем родственницы. Ты всем девушкам так говоришь? Верити поморщилась. Она уже поняла, что это было неверно, неверно, не то – и хотела поскорее перескочить этот дурацкий поворот разговора. - Да нет же. Я серьёзно. Это странно немного. - Какой удивительный поворот судьбы, - она даже не улыбалась, но звучало всё равно, как насмешка, - смотри-ка, тебе принесли твоё... еду? Еду. - Мда, - пробормотала Верити. Порция была смешной, но хотя бы пахло вкусно. - Давай. Ешь. А я посмотрю. - Даже не представляю, что более отбивающее аппетит ты могла сказать, - вздохнула Верити. Меган ей улыбнулась: широко, но не показывая зубов. Опустила подбородок на сложенные руки, глядя лукаво, ласково. Очень пристально. - Пожалуйста, - попросила она. Есть при ком-то, кто так беззастенчиво пялится, было странно, но не неприятно. Больше смущающе. Меган наблюдала за тем, как Верити берёт в рот кусочки мяса и жаренного сыра, как жуёт и глотает. Она выглядела… заворожённой. Любопытной. Она постукивала пальцем по нижней губе, слегка приоткрыв рот, и это даже не был жест соблазнения – только знак сосредоточенного внимания. Верити встретилась с ней взглядом и тут же опустила глаза в тарелку. Подняла чуть погодя – и увидела, что губы Меган раздвинулись в улыбке. Сглотнула последний кусочек и облизнулась. Меган откинулась на стуле, сложив руки перед собой, продолжая улыбаться. - Я тоже проголодалась, - сказала она, - хочу попробовать тоже. Что ты там заказывала?.. Меган вначале взялась за нож и вилку слегка неуверенно, словно давно не пользовалась ими – но через минуту неловкость из её движений пропала. Впрочем, изящество, которого Верити подспудно ожидала от человека в таком костюмчике, так и не проклюнулось: Меган ела со скупой аккуратностью, быстро, животно-жадно. Не так, словно ей слишком дорога одежда, чтоб обкапать её жиром, а так, словно слишком дорога каждая капля жира, чтоб позволить ей оказаться на одежде. Она заглатывала целые куски, едва жуя. Верити так ела лет в пятнадцать. Только без ножа и вилки. - Почему это всё выглядит, как свидание? – спросила Верити у своего стакана. Его принесли вместе с порцией Меган, и выглядел он старым, пережившим много ртов и много бросков. Вот посуда для еды выглядела куда новее. И вилки тоже. - Потому, что это и есть свидание, - ответила Меган, прожевав, - ты. Я. Бар. - О, нет. - Да. Я абсолютно уверена, что так свидания и выглядят, Верити. К тому же, ты слишком часто смотришь на мою грудь. И рот. Больше, чем в глаза. И твоё дыхание… Верити быстро перебила её, уткнувшись взглядом в стакан. - Прости. - Не извиняйся. Я тоже на тебя смотрю. Верити глотнула то, что тут называлось виски-колой, хотя точно было колой чересчур больше, чем виски. Потыкала трубочкой в кусок льда, лениво гоняя его по дну. - Так… чего ради ты это делаешь? Ты ведь понимаешь, что в том бреду, что ты несёшь… - она перехватила предупреждающий взгляд Меган, - я не возьму свои слова назад! В этом бреду нет никакого смысла. Она выглядела забавно, когда попыталась заговорить с набитым ртом. Верити это понравилось. Не одной же ей чувствовать себя неловко. - Смысл есть в том, во что веришь. Мне верит всё больше людей. Ты веришь мне, Верити? - Нет? - И зря. Я никогда не лгу. Если только это не шутка. - Значит, это всё шутка? То, что ты там говорила. Я не знаю, тостеры-убийцы с автоботским значком, серьёзно? – Верити почти возмутилась. Почти. Вот десять лет назад эта кола-виски уже была бы на Меган, Меган на полу, а Верити – на ней, выколачивающая из неё всю дурь. Но это всё ещё было десять лет назад. - Нет? – поддразнила Меган, - У тебя же наверняка кто-нибудь умер. Был убит. Ты разве не хотела бы помочь мне с листовками? Плакатами? Я думаю, это совсем неплохо для начала. Верити никак не могла понять, это всё смешно, или слишком странно, хочет ли она встать и уйти или остаться и понять, что за чёрт с этой Меган вообще. - Неплохо для начала чего, - уточнила она плоско. - Отношений. Меган широко махнула вилкой с куском мяса, говоря тоном человека, для которого не было ничего естественнее, чем «отношения» с первой встречной. Потом отправила мясо в рот, и продолжила, не трудясь уже пережевать, прежде чем говорить: - Ненависть сближает, знаешь ли, - сглотнула, - это всегда так потрясно?.. Еда потрясная. Это должно было выглядеть мерзко. И выглядело? Но почему-то у этого «мерзко», у непосредственной жадности, с которой Меган ела, был отчётливо порнушный оттенок. Верити смотрела на неё, и не знала - ей это нравится, или ей стыдно, что ей это нравится. Она решила не уходить, пока не решит. - Да любой бред кажется значимым, если нести его… правильным тоном, - Меган опрокинула стакан. Это был шестой, но пьяной она не выглядела ни чуточки. Верити немного завидовала, и отчасти предвкушала момент, когда она попытается встать, и наверняка – не сумеет. Возможно, ей понадобится помощь, чтобы добраться до дома… и поддержка. Чёрт. Да ей самой понадобится, похоже. - Правда? – спросила Верити, стараясь смотреть ей в глаза, а не в вырез пиджака, обрамлённый этими… кружавчиками. - О, да. Меган склонилась над столом, и взяла её за руку – со стороны выглядело мило, но её хватка была такой жёсткой, будто она вообще не умела рассчитывать свою силу. Или не хотела. Или всё-таки опьянела. - Это секрет, но тебе я скажу: просто подражаю кое-кому старому и заносчивому. Болтал этот кто-то так, что одна моя знакомая до сих пор слушает его речи на ночь, как колыбельную. Такую горячую и скользкую колыбельную, если ты понимаешь, о чём я. - Фу! – пьяно фыркнула Верити, - ты ужасна. Хватка на руке сжалась почти болезненно. Потом ослабла слегка, и Меган погладила её, легко и вкрадчиво, забравшись большим пальцем под рукав. - Ужаснее, чем ты можешь вообразить. Она встала, не пошатнувшись (Верити так завидовала!), и пересела к ней. Беззастенчиво близко. - Но всё-таки… если ты понимаешь, какую хрень несёшь, зачем тогда?.. Меган обняла её за плечи. Её запах обнял Верити тоже: тёплый, живой, чуть отдающий алкоголем. Приятно. Это было приятно. - Всё просто. В моей жизни не хватает остроты с некоторых пор. Мой сосед достал меня нытьём об ex и об их ребёнке, всё вокруг стало мелким и преходящим… мне нужно было какое-то занятие, понимаешь? Что-нибудь весёлое. Ненапряжное. - Разговоры о том, что мой мобильник грохнет меня ночью во благо автоботов, кажутся тебе весёлыми? - Не только грохнет, но ещё и насильно спарится с тобой, проигрывая имперский марш, будь уверена. Теперь Меган гладила её по плечу. Лениво, будто бы они знали друг друга – и спали друг с другом – уже давным-давно. Верити всё пыталась вспомнить, кого Меган ей напоминает – кто вообще в её жизни был способен нести такую дурь таким тоном, как будто флиртует? О, нет. Она ведь и правда флиртовала. «Спарится». Кто вообще говорит слово «спарится»? - Я бы так и поступила, - шепнула Меган, склонившись к её уху, - думаю, я так и поступлю. - Меня не возбуждает ни имперский марш, - Верити фыркнула, - ни телефоны. - Мы можем исключить марш из сценария. Но ты многое потеряешь. Вот однажды… Верити накрыла её рот ладонью: - Всё. Я поняла, намерения у тебя серьёзные. Ладонь защекотало, когда Меган широко улыбнулась – а потом коротко лизнула её, заставив отдёрнуть руку. - Очень серьёзные. Мы будем всегда вместе и заведём много телефонов. Или детей. Как ты захочешь. А может, даже славную маленькую дрель. Дрели классные!