Со временем все меняется

Роксана написала Юлиану почти сразу же после драки Яна и того Максима. Она всего лишь пожаловалась на тупоголового брата и его талант влипать в неприятности. И она совершенно не ожидала, что Юля вызовется помочь с этим дерьмом. Он ей написал, что будет ждать их возле академии с Игорёшей. И когда Евсеев оповестил ее, что они уже на месте, Роксана все ещё ждала Емельяна, который как обычно все делал медлительно и всех задерживал, оправдываясь, что у него все болит. Юлиан же стоял возле забора, который огораживает территорию академии, и не спеша пил свой любимый энергетик, а другой рукой подносил к губам сигарету, делая лёгкие затяжки. Игорь сидел на бордюре, сосредоточено глядя в телефон и слушая музыку в одном наушнике. Краем глаза он заметил знакомые фигуры. Это были Саша и тот парень, которому Игорь сбагрил косяк тогда, у Громовых. Евсеев, так как стоял ближе к знакомым, поздоровался с ними первый, пожав Герману руку и похлопав Александру по плечу, а Игорёша повторил его действия. — Рокса ещё там? — спросил Юлиан, кривая в сторону здания. — Да, она Яна ждёт, — сказал Герман, опять вспомнив о моменте в туалете. Перекинувшись ещё парой фраз, парни попрощались, и Герман с безучастной Сашей удалились в сторону своих домов, оставляя Юлиана и Лукьянцева дальше ожидать Громовых. Спустя долгих минут пять на горизонте наконец-то появились Рокса и Емельян. Отчего-то Евсееву сначала показалось, что Яна не так сильно побили, но его лицо говорило само за себя. Его нижняя губа немного вспухла, а поперек переносицы был наклеен пластырь, который наверняка ничем не помогал. Когда сестра с братом подошли к ним, Роксана приветственно поцеловала Юлиана в губы, а после, привычно обнялась с Игорёшей. Емельян же пожал разглядывающим его парням руки. — Кто тебя отпиздил, малой? — вкрадчиво спросил Евсеев, делая последнюю затяжку и кидая бычок на асфальт. Он прекрасно знал кто это сделал, а спросил просто так. — Да так, я тёлке одной присунул, ко мне её парень и подошёл. Бил как котёнок, ей богу, — насмешливо произнёс Емельян, делая невозмутимый вид и показывая всем, что переносица вовсе не ноет. — Окей, покажешь этого «парня», — с усмешкой сказал он, делая глоток из банки с энергетиком. — Зачем? — на его лице и позе читалось непонимание. — Поговорить с ним надо, — ответил за Юлиана Игорёша, вздохнув так, мол «Лучше тебе, дитё, не знать». — Вот он, идёт, — невозмутимо кивнула в сторону Роксана, показывая парням этого Макса. На лице Яна читался нескрываемый азарт. Он как-бы понимал, что имел в виду Игорёша под «поговорить», но все же было дико интересно, что произойдёт дальше. Юлиан подошёл к Лукьянцеву и отвел его подальше, что-то тихо говоря ему. Игорь кивал и также тихо отвечал ему. К тому времени, Максим уже попрощался со своими друзьями и вышел с территории академии. Юлиан сделал глоток вредного напитка, осмотрел улицу и медленно начал подходить к этому Максиму. — Привет, дружище! — весело сказал он, закидывая руку на плечо парня. — Э-э? — Максим от неожиданности дернулся, но Юлиан его не отпустил. А когда парень Натальи повернул голову в сторону нарушителя его покоя, он захотел перекреститься, ибо когда к тебе прицепился странный парень, да ещё и глаза у него полностью чёрные. — Дружок-пирожок, нам с тобой перетереть надо, — улыбнулся Евсеев, направляясь вместе с Максимом в более укромное место, вновь глотнув напитка. А оставшийся на месте Игорёша прикурил сигарету, глядя куда-то вдаль. — Ты не пойдёшь с ним? — немного удивлённо спросила Роксана, поправляя рукой волосы. — Да не, он сам справится, — отмахнулся Игорь, делая затяжку. Ян сильно хотел посмотреть на разборку, которая началась из-за него самого. Он не мог вступить в еще одну драку, иначе его бы точно вздернули преподаватели, ибо «лицо — главное в актере», а у него и так физиономия не совсем цела. Парень направился к ним, но его остановила сестра, схватив его за плечо. — Куда намылился? И так уже дров наломал, — грубо произнесла девушка, прожигая глупого брата взглядом. — Пусть пацан посмотрит, — вклинился в разговор Игорь, как-бы защищая Громова от Роксы. Девушка стрельнула в Игоря глазами, на что парень дружелюбно ухмыльнулся, и отпустила брата. Но не успел Емельян сделать и шагу, как из-за угла вышел Юлиан и быстро к ним подошел. — Ну как? — спросила Роксана, уже заметив, что у парня были разбиты казанки. — Теперь вы неприкосновенны, — с усмешкой произнёс Юлиан, одной рукой притягивая Роксану за талию. Рокса пыталась скрыть улыбку гордости.

***

Всю оставшуюся неделю студенты часто проводили время вместе, сидели в столовке на каждой перемене и разговаривали о своем. Саша с Роксой сдружились и теперь могли законно называть друг друга «подругами». Да и у Геры с Громовой тоже наладились отношения. Не разговаривали только Емельян с Герой. Между ними всегда возникала немая пауза, которую никто не решался нарушить, ибо неловкость просто витала в воздухе вокруг них. При каждой встрече, они вспоминали про тот горячий момент в туалете и оба чувствовали напряжение. Только вот по Герману можно было понять, что его что-то тревожит, а вот по Яну — нет, он все тщательно держал в себе. Побитый Максим не появился в академии ни на следующий день после драки, ни через неделю. Видимо, Юлиан так хорошо его приложил, что бедняга отлеживается дома, а может и в больнице. Это радовало Яна, так как он не хотел с ним никак пересекаться.

***

Настроение у Геры в пятницу было, на удивление, хорошее. К нему на выходные должны были приехать из Франции сводный старший брат и Лиза. По мелкой он сильно соскучился, а Руслана очень давно не видел, ибо братец испоганил все отношения с родителями. Пускай, он и согласился переехать вместе с ними в Марсель, но связь полностью разорвал. И Герману это было не очень понятно, так как в семейные разборки его не посвещали. Измайлов терялся в догадках, но вспоминая напряжение между Русланом и Вячеславом, его отчимом, который терпел пасынка из последних сил, то всё вставало на свои места. Поэтому, новость об их приезде была неожиданной. Не столько из-за желания Руслана приехать в родной город, сколько из-за того, что Вячеслав доверил свою дочурку пасынку, ведь путь немалый. Измайлов сидел на паре и скучающе водил карандашом по листку. Он уже жил выходными, и ему совсем не хотелось слушать того старого маразматика. Вдохновение к нему так и не пришло, поэтому парень просто выводил какие-то незамысловатые узоры и думал о всякой чепухе. Но вдруг, в его памяти возник фрагмент с поцелуем Емельяна тогда в туалете. Вроде бы, никто больше об этом случае не знал, значит: Ян никому не рассказал. Может быть, он вообще забыл? По крайней мере, он всегда выглядит спокойно при общении с Герой. Пускай, Герман и не знал каких усилий это ему стоило, но не зря же он учится на актера. Под конец пары, Гера всё-таки что-то нарисовал, и этот рисунок ему показался не очень. Подумав, что сегодня неудачный день, Герман решил послушать лекцию. Оглядев всех присутствующих, а это было довольно легко сделать, так как Измайлов сидел на любимом заднем ряду. Вроде все было как обычно. Но что-то напрягло Германа, что-то было не так. Ему понадобилось несколько минут, чтобы понять, что в кабинете отсутствовала Роксана Громова. Удивившись, что девушка опоздала или прогуливает, Герман чуть не пропустил звонок с пары. Спустившись, как обычно, в столовку, Гера заметил любезно болтающих Сашу и Емельяна. Пересилив себя, Измайлов подошёл к их столику и сел рядом с Сашей, здороваясь. Геру радовало и одновременно раздражало то, что Ярославцева нашла новых друзей. Она действительно хорошо общалась с «компанией» Роксы. Даже вечно закрытый Ян, сейчас спокойно с ней беседовал. Германа это сильно напрягало. Он даже согласился принять тот факт, что немного ревнует лучшую подругу. — Не знаешь, где Роксана? — с трудом спросил Герман Громова. — Болеет, скоро выйдет, — равнодушно пробубнил Емельян, подпирая голову рукой и оглядывая всю столовую. В сидящих за столами людях промелькнуло что-то сильно знакомое. Приглядевшись, Ян узнал Максима, которого не видел в универе со дня их разборок. Максим тоже заметил Емельяна и, состроив злое лицо, отвернулся к своим. — Знаешь что-нибудь про это? — спросил Герман, кивая в сторону побитого, заметив то, как парни ненавистно друг на друга смотрели. — Не лезь не в своё дело! — слишком грубо ответил Ян, сам поняв это ещё до того, как Гера удивленно вскинул брови и притих. Хотя, сам этот Герман виноват, нехрен лезть в чужие дела, его не касается! — Я пойду, гудбай, — Громов встав со стула махнул рукой, даже не посмотрев на ребят, и вышел из столовой. — Придурок, — деловито кинула ему в след Саша.

***

С Измайловым и Сашей Ян пересекся ещё раз в конце дня. Они сидели в коридоре на лавочке и тихо разговаривали, посмеиваясь. Парень никак не хотел к ним подходить, особенно к Герману, но делать все равно было нечего, до последней пары оставалось ещё уйма времени. Он к ним подсел, и Саша сходу ввязала его в их насмешливую беседу. Макса Емельян заметил еще тогда, когда тот вышел из-за угла. Он шёл со своим другом и стрелял глазами в сторону Яна. Саша с Герой тоже его заприметили, но не стали обращать на него такого внимания, в отличии от Громова. Проходя мимо них, Максим остановился ровно перед Яном, взглянув на него как на дерьмо. — Ты что, ребёнок блять маленький? — сразу начал он, будто готовился, — Сам разобраться не можешь, гондон? Пожаловался парню своей старшей сестры, как мило, — в доказательство парень сделал очень умиленный вид, надув губы. Емельян вскинул брови вверх и спокойно слушал. Герману даже показалось, что он улыбается, — Сам-то, пидор, зассал подойти! И подослал этого ебнутого фрика! Да как твоя шлюшка-сестра с ним вообще встречается?! — Чего, блять? — резко спросил Ян, вставая и становясь наровне с Максом. Хотя нет, Емельян чуть повыше. — Что?! — не понял Максим с чего так встрепетнулся Громов. — Что ты сказал?! — громко произнёс Емельян, почти незаметно подходя к Максиму. Герман заметил, что также медленно Ян подошёл и к нему самому, тогда, в туалете. Потом он резко закрыл глаза, чтобы убрать это из головы, а позже открыл, вновь продолжая наблюдать за конфликтом. — Ха, я сказал, что твоя сестра — шлюха! — последнее слово он специально громко и четко выделил, почти выплевывая его прямо в лицо Яну. В голове у Громова прозвучал щелчок. Это его терпение. Оно у него всегда было ни к черту. И сейчас этот щелчок кричал Максиму, чтобы тот бежал. Но, как назло, Максим стоял на месте и гадко улыбался, наблюдая как меняется в лице собеседник. Это ещё больше раззадорило «собеседника». Быстро подойдя к Максу, схватив его за голову, Ян резко потянул её на себя и сам поддался вперед, больно попадая лбом и так в поломанный нос Максима. Парень с матами повалился на пол, а Ян, злясь ещё больше, пытался допинать несчастного. Но тот друг Максима встал прямо перед Яном, загораживая спиной корчившегося от пронзительной боли друга. Яна бесили они оба, и парень, оттколкнув «защитника», продолжил пинать живот Макса. Его быстро остановил Герман, оттащив от еле защищавшегося третьекурсника. Емельян пытался брыкаться, но, услышав спокойное «остынь» от Геры, он как-то реально остыл. Презрительно посмотрев на вдвойне-пострадавшего, он тихо, но чётко выдал: — Мою сестру шлюхой могу назвать только я!

***

Уже вечером, когда давно стемнело, Герману пришло уведомление. Парень спокойно играл в приставку и ему совсем не хотелось отвлекаться. Но подумав, он решил, что это может быть что-то срочное, поэтому поставил игру на паузу и взял телефон. Ему писала болеющая Роксана. Девушка спрашивала, как у Геры дела и много ли они прошли в её отсутствие. Измайлов ответил на все вопросы и уточнил, что они писали много обязательных конспектов, которые точно понадобятся в дальнейшем. «Гер, мог бы ты передать мне свой конспект, пожалуйста? В понедельник тебе отдам.» — следующее сообщение, которое получил Гера. Он согласился и поинтересовался, собственно, как ей передать тетрадку, ибо идти в ночи к ней домой он не сильно хотел, да и вообще он не хотел выходить из дома. Ответа долго ждать не пришлось: «Отдашь Яну, ок? Он быстро забежит и заберет. Все равно шляется хрен пойми где. Я ему позвоню щас», — у Геры появилось неприятное щемящее чувство в груди. Ему так сильно не хотелось видеться с Емельяном, что аж стало обидно. И через пару минут пришло: «Этот придурок придёт где-то через час или полтора, хорошо?» — согласившись, Гера подписал себе смертный приговор. «Спасибо тебе огромное! <3» — содержало последнее сообщение. Гера вдруг вспомнил, что не сказал своего адреса, но когда он уже взял телефон в руки, чтобы написать Роксане об этом, резко понял, что совсем забыл о том, что ещё на первом курсе, Роксана уже была у него. Ведь это было так давно и далеко. Решив, что до прихода Емельяна ещё очень долго, и словив поток грусти, он продолжил свою игру. Прошло около десяти минут. И сказать, что он испугался дверного звонка, это ничего не сказать. Он чуть не подпрыгнул от неожиданности. Поняв, что Роксана ему наговорила фигни про время, Герман растерялся и начал метаться по квартире. Измайлов полностью отключил приставку, даже не сохранившись, спрятал недопитую бутылку вина за диванную подушку, наспех заткнув горлышко пробкой, и, вспомнив про кошмар в прихожей в виде разбросанных недавно купленных листах бумаги, он вообще потерял надежду на «не опозорится перед Громовым». В дверь вновь позвонили. Гера быстро собрал эти листы, помяв некоторые, и бросил на свой стол, стоящий в другой комнате. Увидев, что в квартире более-менее чисто, он уверенно пошёл открывать дверь. В подъезде стоял недовольный Емельян. — Чего так долго?! — резко сказанул Громов, заходя в квартиру. Видно, что ему тоже не сильно хотелось сюда идти. — Прости, мне Роксана сказала, что ты позже придёшь, — оправдывался Герман. — Да я тут недалеко был, — с доброй усмешкой произнёс парень, изменившись в лице, — Давай тетрадку, — нетерпеливо сказал Емельян. Твою мать. Вот что пронеслось в голове у Измайлова. Значит, он успел прибраться и спрятать бутылку вина, а найти эту гребанную тетрадку с конспектами он не удосужился. Просто, Герман запомнил, как пришёл домой и «разбирал» свой рюкзак, а точнее, он просто поскидал все в одну кучу, и ещё он, как назло, забыл в каких тетрадях находятся нужные Роксане конспекты. Капец одним словом. — Проходи, я сейчас! — громко пробубнил Гера и почти бегом направился в свою комнату, а потом, увидев веселого Барсика, который чуть ли не вприпрыжку бежал в противоположную сторону от Геры, учуяв незнакомый запах, понял, что стоит предупредить Емельяна и крикнул: — Не пугайся, Барсик не кусается. — Ха, ещё Барсиков я не боялся, — тихо, чтобы не слышал Герман, усмехнулся Ян, разуваясь и подумав, что Барсик — это обыкновенный кот. Услышав топот, доносящийся откуда-то сбоку, он подумал: «Видимо, Герман давно не стриг котейке коготки». Когда топот был совсем близко, парень глянул на предполагаемого «кота», — Ух, ебать! — сдавленно воскликнул Ян, ибо на него смотрел огромный пёс, весело виляя хвостом. Барсик сразу же подбежал к Громову и начал выпрашивать, чтобы его погладили. Парень слегка потрепал его по голове, у него от неожиданности даже подрагивали руки. Посмеявшись с этой ситуации, Ян прошёл вглубь квартиры, а точнее в гостиную, где буквально пять минут назад сидел Герман. Он сел на диван, отмечая, что здесь довольно чисто для квартиры одинокого парня. Через несколько секунд, Емельян почувствовал что-то твёрдое спиной, а на том месте стояла подушка. Смутившись, парень решил поправить подушку, и тут он заметил заветную, тщательно спрятанную, бутылочку. — Алкаш, — тихо усмехнулся Ян, — А что у тебя тут под подушками бухло валяется? — громко, чтобы Гера слышал, спросил Емельян, улыбаясь. Герман, старательно ищущий конспекты болезненно пощурился. — Да вот, решил к концу недели себя побаловать, — оправдался он, продолжая рыться в тетрадях. Откуда их тут так много?! Раз уж он откопал эту бутылку, то пускай хоть скрасит своё одиночество, — Угощайся, там где-то бокалы были. — Ну спасибо, — пробубнил Емельян, удивляясь тому, что бутылка уже вскрыта, а пробка стоит на месте, как будто её почти не трогали. Видимо, Измайлов настолько растерялся, что не заметил как повторно воткнул одноразовую пробку в горлышко. Всё-таки, пробка была воткнута не до конца, и Ян кое-как подцепил её пальцами и выкрутил, открывая бутылку. Сделав пару глотков прямо из горла, Громов понял, что не так уж и сильно злится на сестру: он спокойно гулял, а она его заставила переться сюда. Прошло около пяти-семи минут, а Ян все ещё не забрал эту чёртову тетрадь. Зато почти допил остававшееся вино. Заметив, что Гера уж очень долго где-то копается, Ян пошёл его искать. Тот стоял к нему спиной, видимо, в своей спальне, и отбрасывал в стороны какие-то листки и тетради. Емельян внезапно для себя обнаружил, что у Геры широкие плечи, узкая талия и безумно сексуальные ноги и ягодицы. Он, плюс ко всему, какого-то черта ходил дома в джинсах. В узких, мать его, джинсах. Громов на сто процентов понял, что накидался. И пообещал себе, что не будет творить всякую хрень, как в прошлый раз. — Ты что-то долго, — произнёс Ян, подходя ближе к Герману. Тот от неожиданности резко повернул голову. — Я забыл, куда дел ту тетрадь, — лишь сказал Герман, злясь на себя. — Да ничего, сейчас найдём, — Емельян подошёл ближе, становясь рядом с Герой, — Как она выглядит? — Проблема-то в этом, я не помню, — усмехаясь признался Измайлов, опуская руки и тяжело вздыхая. Ян только усмехнулся, глядя прямо на Германа. И тут возникло молчание. И не сказать, что неловкое. Они оба чувствовали себя комфортно, особенно глядя друг другу в глаза. Это выглядело странно, ещё секунду назад они активно разговаривали, а сейчас резко замолчали и начали смотреть друг на друга. Гера понимал, что происходит ровно до того момента, как он посмотрел на губы Емельяна. Чуть менее пухлые, чем у Роксаны и немного покусанные. А он ещё и сейчас стоял и кусал нижнюю губу, будто дразня Геру. Все мысли спутались в одну кашицу, а на уме было только одно. Германа прорвало дикое желание попробовать эти губы на вкус. В прошлый раз он не успел их распробовать. Его дыхание участилось и начало становится жарко. И, видимо, у Яна было тоже самое. Громов сделал небольшой шажок, подходя чуть ближе, а потом и вовсе подошёл вплотную, тяжело дыша и глядя то на губы Геры, то в глаза. Но он не решился сделать это первым. А вот Гера решился, и это аж выбило воздух из его лёгких. Сначала, их поцелуй был лёгким, почти невесомым. Но Емельян начал его углублять, не без трепета чувствуя, что Гера добавляет язык. Такими темпами их поцелуй перерос в агрессивный и безумно пошлый Когда уже было не в терпеж, Ян попытался стянуть с Геры футболку, но Герман его слегка оттолкнул, тем самым прерывая жаркий поцелуй. — Ты что делаешь? — возмущенным шепотом спросил Гера, ибо понял, что от страсти его голос охрип. Что вообще себе этот Ян позволяет? Ну поцеловались они и что? Это же не повод заходить дальше. — Не ври, что сам этого не хочешь… — хитро улыбнулся Емельян, глянув куда-то вниз, намекая на явно видную возбужденность, которая говорит о том, что Гера уж очень хочет этого. Да и сам Ян не отрицает, что чувствует тоже самое. Герман, который сначала даже не понял, что так сильно возбуждён, подумал: «Эх, была не была». Он вновь прильнул к его губам, пальцами зарываясь в светло-русые волосы. Ян победно улыбнулся сквозь поцелуй и всё-таки стянул с него футболку, на секунду прервавшись. Гера потянул его в сторону кровати, но они оба потерялись в пространстве и совсем не заметили кровать, которая стояла близко к ним. Они повалились на нее так, что Ян оказался сверху и начал покрывать поцелуями шею Германа, попутно снимая худи и растегивая ремень. Видимо, зря сегодня Гера запрявлял кровать…