***
Часы показывали десять часов вечера. Парни сумели растянуть эти бутылки почти на весь день, начиная усерднее пить только под вечер. И Герман уже давно уложил Лизу спать. Они разговаривали о разных пустяках, а когда у них получилось приличное число пустых бутылок, в ход пошли ситуации из жизни и политика. Вообще, разговаривали только Руслан и Емельян, а Гера только изредка вставлял фразы, ибо выпил не так много, как парни, и сидел почти все время в телефоне. Он пытался не смеяться с их пьяных разговоров, чтобы их не обижать. Сейчас же, главной темой их беседы являлся неудачный опыт в любви. — Я однажды, — начал Руслан, — по дури, одной телке предложение сделал, а она согласилась там, все дела… а я потом понял, что херню сотворил, и перестал отвечать на её звонки. Короче, просто исчез. Пуф! — он смешно махнул руками. В прочем, Герман знал эту историю и ту девушку, — А она каждый день приходила к моему универу, меня ждала, а я сбегал. И так вот вышло, что мы с ней с того момента не разговаривали, — он усмехнулся, — Кста, ты на кого учишься? — На актёра! — с гордостью заявил Емельян, представляя, как он идёт по ковровой дорожке, везде вспышки фотокамер и визги девчонок. — Что вам, молодёжи, так не терпится в творчество податься? — вскинул руками Ленц. — Русь, ты, по идее, тоже молодежь, тебе только двадцать четыре, — вмешался Гера. Он уже не раз слушал от брата про это. Когда Герман готовился поступать в академию, Руслан всеми силами пытался его отговорить, рассказывая о бесполезности образования в сфере искусств. — Тщ-щ-щ, — заткнул его Руслан, — Вот я, когда поступал, понимал. Понимал, что в жизни пригодятся точные науки, поэтому и поступил на физмат. Жаль, только не окончил, — грустно вздохнул Руслан. — Хера! Физмат? — одобрительно протянул Ян, зная, как тяжело туда поступить. Нужно конкретно задрачивать точные науки, в которых Емельян был как пень. — Ну не суть! Теперь твоя очередь рассказывать трагичную историю. — Окей, — Громов на секунду задумался, — Однажды, я бухой сделал татуху имени одной телки, с которой я встречался. Я потом трезвый так ахуел от этого, что аж капец. Она была так рада, и я даже не думал о том, чтоб свести. А она меня потом кинула! — Ян хлопнул ладонью по столу, — Прикинь, я уехал в другой город, мы договорились, что будем поддерживать связь, а она не звонила, не писала. И только потом, я от знакомых узнал, что она блять с кем-то другим ебется, пока меня нет! — Вот шалава, — признал Руслан, — Не таких надо любить! — Не таких, — согласился Емельян, кивая, — Зато, у меня теперь пиздатая татуха. Смотри, — он положил свою левую руку на стол, показывая. Даже Гера нехотя обратил внимание, получше рассмотрев татуировку Емельяна, — эта херня называется как-то… дарк-ворк, ворк-блэк… Короче, хуй разберешь. — Блэк-ворк, — исправил Гера, который когда-то читал о таком виде тату. Он отметил, что выглядит это потрясно: одна толстая линия на запястье, а выше, отступив от «браслета» пару сантиметров, почти до локтя идёт сплошной цвет, обвивая предплечье со всех сторон полностью. — Точно! Красава, шаришь. Дай пять, — резко зауважал Измайлова Ян, протягивая ладонь в жесте «дай пять». Герман молча хлопнул по его руке в ответ, нехотя вспоминая, как ночью они хватали друг друга за руки. Ему опять поплохело из-за неприятных воспоминаний. А неприятных ли? — И теперь, даже нельзя ничего прочесть, — с необъяснимой гордостью заявил Емельян. А Руслан, чтобы удостовериться, начал сильнее вглядываться в, так называемый, «блэк-ворк». — Ха-ха, ебать, Карина, — протянул с издевкой, Руслан, заметив написанное курсивом имя, а после засмеялся. Ян вскинул брови и сам посмотрел на то место, удивляясь, что на самом деле надпись заметна, не сильно конечно, и немного отличается по цвету. Ян, видимо, сам не сильно вглядывался в это и не пытался найти на руке то самое, злосчастное имя. И все это время, а точнее около полугода, он думал, что на самом деле эту надпись не видно; но Руслан доказал ему обратное. Историю с Кариной во всех подробностях, кроме Емельяна и самой Карины, знает только Роксана, ибо Громова была единственным человеком, кто мог поддержать Яна в тот момент. Карина действительно поступила некрасиво и из-за этого окончательно упала в глазах Роксы, которая невзлюбила её ещё тогда, когда Ян их впервые познакомил. Громов пытался забыть про это все, и очень странным способом. — Так, блять, мне домой надо, — с досадой сказал Емельян, осознав, что не появлялся дома сутки, — Меня уже, наверное, с собаками ищут. — Ну-у-у, — расстроенно протянул Ленц, — Что за спешка? — Я дома не был со вчерашнего утра, меня мать убьет. — Ты взрослый пацан, позвони и скажи, что ты у друга и все окей, — подметил Руслан, — А так как уже поздно, то ты ещё на ночь останешься. Давай-давай, звони, — Герман с недовольством заметил, что против его воли, Руслан оставил Яна ещё на одну ночь в его квартире. — Хуй с ней, я уже пьяненький, куда я в таком виде? — пробубнил Емельян, делая несколько глотков из стакана и по-привычке закусывая нижнюю губу. Гера обратил на это внимание и невольно вспомнил, как сам кусал эти губы. — Вот это другое дело! А то с Геркой скучно, он обычно пьёт только своё винишко, — последнее слово он протянул искривлённым, противным голосом, словно выражая этому напитку презрение. Гера скривился от ужасного «Герка». — Я такое говно не пью, а этот его обожает, ебанутый. — Я знаю даже название того вина, — медленно произнёс Емельян, вспоминая тщательно спрятанную бутылку за подушкой, заставляя Геру ещё сильнее зажмуриться от воспоминаний, — Оно, на самом деле, было вкусное, — словно издеваясь, протянул Ян. — Ну и тьфу на вас, — Ленц одним глотком выпил содержимое своего стакана, забыв даже, что именно они пили, — Настоящие мужчины пьют вискарь с колой или водку, а не ваши эти «Бордо» — пердо. Поэтому, с Герой и скучно, он не пьёт и вечно молчит, не о чем поговорить. А вот с тобой, братан, можно, о чем угодно, — Руслан привстал и потянулся через стол, чтобы по-братски похлопать Яна по плечу, — Хорошего ты себе друга нашёл, Измайлов. Гера встрепенулся от таких громких слов. Получается, что они с Яном знакомы в общей сложности месяц, и друзьями их не назовешь. Они совершенно друг друга не знают, но им это не помешало. Сегодня ночью им ничего не мешало. И все же, даже после такого, Гера не мог назвать их друзьями.***
На следующее утро, Герман проснулся от голосов, звучащих из кухни. Он с недовольством признал, что опять не выспался. Измайлов лениво потянулся, встал с кровати, немного расправил постель и направился на голоса. Проходя мимо гостиной, парень заметил раскиданное по полу одеяло и рядом лежащую подушку, это в репертуаре Руслана. Ночью, когда Гера постелил парням на диване и полу, Руслан не дал Яну лечь на пол, хотя тот пытался. Ленц не мог позволить гостю спать на полу, что и пытался доказать ему почти до трёх ночи. Герман же, ещё в начале спора, ушёл спать, ему с Лизой повезло, они спали на кровати. Зайдя на кухню, Герману в нос ударил вкусный запах кофе и чего-то жареного. Возле плиты стоял Руслан, одной рукой поднося ко рту чашку с кофе и делая аккуратные глотки, и что-то готовил. За столом сидели Лиза и Ян. Девочка недовольно ковырялась ложкой в каше, которую ей приготовил Руслан, выполняя просьбу матери — не кормить Лизу чем попало; а Емельян страдал: у него было жуткое похмелье. Парень подпирал голову рукой, а другой держал возле лба холодный графин со льдом, который ему всунул в руки Ленц, и выглядел очень болезненно. — О, проснулся. Ты постоянно так долго дрыхнешь? — спросил Руслан, заметив Геру, который сел на стул рядом с Лизой и потрепал её по голове. После того, как Руслан развернулся и оперся на столешницу, он обратился к сводной сестренке, — Ты чего не ешь? Не будешь есть — умрёшь. — Руслан, — упрекающе протянул Гера, глянув на вовсе поникшую Измайлову, — Что ты ее кашей мучаешь? — Потому что, мама сказала следить за ее питанием. Не думаю, что жаренная картошка — это здоровое питание, — пожал плечами Ленца, а потом обратился к Герману, — Мелкий, сгоняешь потом в магазин за похмелом, лады? — Ты ж вроде не болеешь, — сказал Измайлов, вспоминая за всю жизнь только несколько случаев, когда брат болел с похмелья. — Я — нет, а он… — кивнул на Емельяна Ленц, издевательски улыбаясь. — Не-е-е, — простонал Ян, поняв, что речь идёт про него, — Мой организм точно не выдержит. Ща, голова пройдёт, и я пойду. — Да что ты? — все ещё улыбаясь поинтересовался Руслан, — Я требую продолжение банкета. И твой организм тоже. — Я умру быстрей, чем Лиза с голоду, — жалобно сказал Ян, со звоном ставя графин на стол. Руслан засмеялся и вернулся к готовке. Через десять минут, Ян засобирался уходить, отказавшись от завтрака и сославшись на то, что долго в его животе пища не продержится. Он чуть не забыл про вещь, за которой он вообще сюда пришёл. Когда парень вышел из квартиры, он расслабленно выдохнул. За все времянахождение в этой квартире случилось слишком много всего. И с его губ тихо сорвалось: — Сходил, блять, сестре за конспектами…