***
В Академии после каникул ничего особенного не происходило. Даже Ян стал меньше чудить. Рокса с умным видом сказала, что его «успокоила» дружба с адекватным Герой, и попросила брата вести себя нормально, чтобы его не спугнуть. Ян безудержно хихикал и тыкал Германа, который тыкал его в ответ, но только не для намеков, а для того, чтобы Ян успокоился и не сболтнул лишнего. Ян и так вел себя крайне неосторожно, что сильно напрягало Германа. То подойдёт слишком близко, то трогает слишком много, а один раз вообще погладил Геру по волосам, когда они сидели все вместе в столовой. Девочки, конечно, не поняли этого жеста, но Ян быстро объяснился: Гера как-то упомянул, что купил новый бальзам для волос, и вот Ян неожиданно вспомнил и решил проверить, хороший ли бальзам. Было не ясно поверили ли девочки в эту чепуху, но Рокса с интересом пощупала его волосы и стала расспрашивать, как он ухаживает за ними. После этого злой Гера почти отчитал Яна из-за того, что он совсем невнимательный и неосторожный, а Ян даже как-то виновато объяснил, что он просто забывается и делает всё это непроизвольно. Гере было приятно, что Ян так любит уделять ему внимание, но попросил впредь больше так не делать вне дома. Но в скором времени видеться вне Гериной квартиры они почти перестали: у Яна было ужасно мало свободного времени в Академии. На середине первого курса актерам выдают напарников, и этими напарниками чаще всего были актеры, уже выпустившиеся и игравшие на большой сцене. Это все нужно было, чтоб актеры постарше, с опытом, помогали и консультировали актеров помладше. Яну досталась молодая девушка, Женя, которой очень не повезло. Ян доставал ее со всем подряд, помимо каких-то учебных вопросов и их совместных заданий. Он называл ее «сенсей» и, делая шутливо-сосредоточенное лицо, повторял за ней во всем. Поначалу Женю напрягало то, что он ведёт себя как дурачок и постоянно за ней таскается, она даже хотела отказаться от него, испугавшись, что он ничему не научится. Но потом ей стало понятно, что ученик он способный, просто много дурачится и шутит, и стала веселиться вместе с ним. Из-за этих практик все актеры с первого курса были заняты даже сильней, чем при подготовке к новогоднему спектаклю. Гере было ужасно жаль Яна, который освобождался гораздо позже, чем обычно, и постоянно был уставшим и измотанным. Но к Гере он ходить не перестал. Там он просто спасался: любимый художничек всегда под боком, и царит такая желаемая тишина. Геру он всегда рад видеть, как и тот его, а тишина стала в последнее время его необходимостью. В Академии постоянный шум, а дома шумная мама и ее глупые сериалы с бездарными актерами. Дома у Германа Яну стало уютней и родней, ведь он так любил его, Барсика и все эти рисунки, в которых ему так нравилось копаться. В очередной раз, сидя в обнимку с Герой и жалуясь ему на родителей, Роксу, Женю и надоедливых преподов, Ян пожелал никогда не вылезать из его объятий. Измайлов, не раздумывая, предложил ему съехаться, а Ян, не раздумывая, согласился. Спустя час, Ян предупредил, что если Гера не передумает, то может пожалеть, ибо просто видеться с Яном и жить с Яном — разные вещи. Но Гера не передумал, у него даже не появилась мысль о том, что он может пожалеть. И вообще-то он уже задумывался о том, чтобы забрать Яна жить к себе, еще на новогодних праздниках, но ему показалось, что он слишком торопится, но теперь появилась веская причина: Яну некомфортно дома. Они оба были готовы прямо сейчас ехать собирать вещи Яна, но он на удивление умно заявил, что переезд дело серьезное и долгое, поэтому лучше немного повременить, пока он не разгрузится на учебе. Решили, что Ян уже начнет понемногу собирать вещи, и, когда у него будет достаточно свободного времени, он перевезет их. Ну, а Гера захотел, чтобы сегодня Ян остался на ночь. Вечером пришла Саша: они с Герой договорились встретиться, чтобы кое-что обсудить. Ян Сашу не смущал, но и говорить при нем о каких-то своих проблемах ей не хотелось. Поэтому они до позднего вечера просто веселились, пили слабый алкоголь и обсуждали то одно, то другое. Не то чтобы Ян и Саша были хорошими друзьями. Скорее, они были простыми знакомыми, объединенными одной компанией и Герой. Саша вообще поначалу невзлюбила Яна, как когда-то невзлюбила и Роксу. Только с Роксой они подружились, не без косвенной помощи Геры, а вот с Яном пока такое нейтральное общение. Но она отчего-то знала на все сто процентов, что и с Яном ей придется подружиться. Все-таки она и Гера лучшие друзья, а Ян — очень хороший друг Геры, и ей очень не хотелось ставить Измайлова перед выбором, если случится такая ситуация. Он уже оказывался меж двух огней на первом курсе, когда познакомился с Роксой. Саша не считала Яна каким-то плохим человеком. Если бы он таковым и являлся, то Гера бы с ним не общался и тем более не вступал в какие-либо связи… Она доверяла Герману и уважала его выбор, каким бы отчаянным он ни был. Ян, если честно, не внушал доверия не только Саше, которая с ним знакома полгода, но и Роксане, родной сестре, прожившей с ним всю жизнь. Но она точно доверяла Гере, а Гера, видимо, доверял Яну. Но доверие Геры не значит, что Громов заслужил доверия Саши. Но она тут ничего уже не сможет сделать, это же Гера с ним встречается (она была не уверена, но догадывалась), а не, боже упаси, она. Ян немного поднялся в Сашиных глазах, когда внезапно засобирался в круглосуточный, чтобы докупить чего-нибудь из напитков и сладенького. Она не знала, специально он оставил их, чтобы они поговорили, или же действительно захотел сладенького, но все равно оценила этот жест. Провожая Яна, Гера настоятельно просил его спокойно сходить до магазина и обратно, не ввязываться ни в какие авантюры и не напиваться одному на улице (иначе он просто не вернется). Ян внимательно слушал и кивал, будто действительно собирался послушаться, но было очевидно, что все перечисленное Герой совершенно не зависит от самого Яна. Оставшись наедине, Гера с Сашей немного посидели молча — у них уже давно были такие отношения, когда молчать было также приятно, как и болтать. Саша пыталась собраться с мыслями, ведь она давно ни с кем не разговаривала по душам, а Гера ждал пока она будет готова. — Ну, короче… — начала она, — это про Игоря. Она никогда не обсуждала свою личную жизнь с Герой. Может быть, потому что у нее не было личной жизни, ведь Игорь — ее первый парень. Не то чтобы было неловко говорить о таком, просто необычно. Тем более Саша до сих пор не знала, как именно Гера относится к Игорю, но если плохо, то Измайлов просто об этом не скажет, чтобы не злить ее. С Роксой поговорить она не могла. Несмотря на то, что она девушка, состоит в отношениях и может дать более ценные советы, чем Гера-парень, Рокса была близкой подругой Игоря. Вряд ли она стала бы рассказывать ему про разговор с Сашей, но Рокса всё-таки Громова, и опасаться ее стоит всегда. — Он уже неделю достает меня, предлагает к нему переехать, — Саша как-то удручённо налила в стакан. — Так, — сосредоточенно кивнул Гера. — И что? Ты не хочешь? — Хочу! — вздохнула она, — Но, мне кажется, что он слишком торопит события. Мы встречаемся всего несколько месяцев, и в моем понимании отношений стадия «совместная жизнь» наступает хотя бы после года встречаний. Герману захотелось смеяться. Они с Яном не провстречались и месяца, а уже собрались съехаться. Наверное, все зависит не от количества лет отношений, а от уровня отношений. Гера не мог сказать точно какой же уровень у них с Яном, но он определенно чувствовал, что хочет жить с ним. Гера высказал свои мысли: — Я думаю, без разницы сколько времени вы встречаетесь. Хоть день, и уже живёте вместе, хоть десять лет, и все ещё нет. Тебе должно хотеться видеть этого человека каждый день, делить с ним территорию и быт. Очень важно хотеть. А если не хочется, то лучше будет для ваших же отношений, если вы будете видеться не двадцать четыре на семь. Саша очень внимательно слушала, кивала, соглашаясь с его словами, думала, что действительно не хочет постоянно видеться с Игорем. — Да, ты прав. И что же… получается, что я его не люблю? — Почему это? — Ну, если я не хочу его постоянно видеть, — она села поудобнее, подгибая колени и кладя на них подбородок. — Просто, мне кажется, что в нормальных отношениях всегда хочется видеть свою половинку, скучаешь там, тоскуешь… Вот Рокса, например! Постоянно, по-сто-янно, говорит про Юлиана, ноет мне, когда его нет дома… Она хотела привести ещё какой-нибудь пример с Роксой, но Гера перебил: — Не стоит опираться на чужие отношения. Если Роксана вот такая, то это не значит, что ты тоже должна себя так вести. Ты не суди так радикально, люблю — не люблю. Любить не значит желание жить вместе, — он тяжело вздохнул. — А ты говорила ему, что не хочешь? — Да, конечно. Но он не отстаёт! При любом удобном случае, то всерьез, то в шутку, снова поднимает эту тему. И я не понимаю шутит ли он, когда обижается из-за отказа, или же и вправду… Короче, мне это все бесит! — она зло сёрбнула из стакана. — Ну… — Герман хотел сказать что-то, чтобы поддержать ее, дать ещё какой-нибудь совет, но Саша сразу же перебила: — И Игорь бесит! Почему он просто не может не лезть ко мне с этим?! И ещё дипломная эта ебучая… — она устало провела ладонью по волосам. — Нахера вообще все это нужно? Гера не стал уточнять, что она имела в виду под «все это», но попытался ее поддержать так, чтобы не разозлить ее ещё сильней: накрыл ее руку своей и подлил ещё. Это разговор ни к чему не привел, за исключением советов, которые надавал Саше Гера. Но прислушаться к ним или нет — это, конечно, уже ее дело. Но единственное, о чем она могла сейчас думать, это о том, что она погорячилась, вывалив все это на Геру. Теперь чувствовала себя неловко из-за того, что он стал свидетелем ее почти что нервного срыва (само собой это не впервые, но все же). Пока она раздумывала, извиниться перед Герой или же это будет слишком тупо с ее стороны, у Геры зазвонил телефон. Он тяжело вздохнул, потому что на экране высветилось злополучное «Ян». Выражение лица Геры за долю секунды стало каким-то напряженно-испуганным, когда он взял трубку. Саша уже стала строить догадки, что же Ян такое сказал, что у него такое лицо, будто кто-то умер. Саша хохотнула в голос, когда Гера растерянно будто переспросил у звонящего: «…полиция?». Он мельком глянул на нее, вскочил и помчался в прихожую, чтобы натянуть пальто. Саша побрела за ним, тихо посмеиваясь. «Хе-хе, у Громова проблемки» — ехидно думала она, но ее это не сильно радовало. Наверное, в большей степени из-за паники Геры, который уже сбросил вызов и обувался. На вопросительный взгляд Саши сухо ответил: — Ян что-то натворил, его привезла полиция. Меня попросили выйти его забрать. — Почему его привезли сюда, а не в участок? — спросила Саша, застегивая куртку. Она понимала, что ей совсем не обязательно идти с Герой, но она просто не могла пропустить ту картину, которая ей представлялась: что-то натворивший Ян, сидящий в машине с мигалками и в окружении полицейских. Она вообще с трудом делала вид, что ей совсем не весело, но откровенно смеяться было бы очень грубо по отношению к Гере. Тем более она же идёт не просто поржать, а помочь: либо доставить Яна в квартиру, в каком бы состоянии он ни был, либо не дать Гере побить его (но это вряд ли). Он пожал плечами в ответ, нетерпеливо дождался, пока она обуется, и они наконец-то вышли. Гера не мог думать ни о чем, кроме проступка Яна. Что же он мог такое натворить, что его аж полиция привезла?! Господи, даже часа не прошло, как он ушел, а уже успел ввязаться к какую-то историю! Это, наверное, дар свыше — находить приключения на свою задницу так часто и быстро. Гера вообще даже не мог предположить, что же случилось, но радовало одно: его привезли не в участок, а сюда, даже не домой к самому Громову. Так что, должно быть, это что-то не особо страшное. А вообще, Герману больше всего хотелось, чтобы это была ещё одна тупая шутка Яна. Это вполне в его репертуаре. Когда они вышли на улицу, к сожалению для Геры, это была не шутка. Стояла полицейская машина. Чертова полицейская машина! Ян сидел на пассажирском сидении с открытой дверью, наполовину высунувшись на улицу и опустив ноги на асфальт, курил и о чем-то разговаривал с рядом стоявшим мужчиной в форме. Гере захотелось просто придушить Громова. Который заметил их и, улыбнувшись, махнул рукой. Саша просто взорвалась, когда увидела все вот это. Она смеялась до слёз, так, что у нее почти сразу заболел живот. Гера оставил ее отсмеиваться и подошёл к машине, с немым укором глядя на веселого Яна. — Здравствуйте, — протянул руку полицейский, — младший сержант Алексей Егоров. — Здравствуйте, младший сержант, — комически низким голосом сказал Ян, протягивая руку мужчине, чтобы пожать. Тот раздражённо вздохнул и шлёпнул Яна по руке. Снова обратился к Гере: — Герман, верно? — Здравствуйте, да, — максимально спокойно ответил Гера, хотя ни черта не понимал. Почему Ян себе такое позволяет? А этот Алексей почему так спокойно реагирует на грубые выходки? Так много вопросов! Но он решил ждать, пока продолжат вводить его в курс дела. — Ваш друг… — он бросил на Яна осуждающий взгляд, — устроил дебош в супермаркете. — Чего…? — удивлённо спросил Гера, хотя понял все сразу. Саша захохотала ещё громче и сильней, привлекая внимание полицейского. Она опомнилась и, утирая слезы, сквозь смех пискнула: «Ой, здрасьте». Тот, как бы между делом, кивнул ей и продолжил: — Если коротко, то этот, — прозвучало уже как-то устало, — поругался с кассиршей, угрожал расправой, — Саше было уже больно смеяться. — Кто-то из покупателей вызвал полицию. Повезло, что вызов попал ко мне, иначе сидел бы он сейчас не тут… — вздохнув, потер глаза. — Мой рабочий день уже закончился, а он назвал ваш адрес, так что теперь это ваша проблема. — Леш, ну ты чего? Отказываешься от меня? — якобы обиделся Ян, подошвой кед затушив бычок. — Громов, боже, я тебя и не принимал, — устало ответил Алексей, — Ну, то есть принимал, но не в том смысле… Короче, отвали и проваливай уже! — Вот всегда так. Я же к тебе со всей душой, а ты прогоняешь. Хочешь ириску, Леш? — он засунул руку в карман и вытащил горсть ириса. — Ян, ты такой придурок. Убери их! Вся вот эта херня из-за них и твоей дебильной любви к ним. Гере тоже захотелось смеяться. Только не от веселья. — К ним и к тебе, — нашел, что ответить Ян, — Я же это все спланировал, чтобы с тобой повидаться. Соскучился. — Угомонись и иди! — он махнул рукой в сторону парадной. — Ах ты какой! — прищурился Ян, полностью вылезая из машины, — Совсем корни забыл? Весь такой из себя. Мент! А как пиво мне покупал, когда мне ещё не продавали? А как мы с тобой траву курили… — Заткнись уже! — зашипел на него «мент», останавливая этот несуразный поток слов. — Ей богу, Ян, я ведь правда могу тебя отвезти в участок, хватит выебываться. Просто иди. Пока он устало это говорил, Ян достал откуда-то бутылку пива, очевидно не первую за эту «прогулку», открыл взятыми ранее Гериными ключами и сделал пару глотков. Гера испепелял его взглядом, но Ян, видимо, был очень занят пивом и Алексеем, что не сразу заметил, что его хотят убить прямо тут. — Младший се-ержант, мальчик молодой…! — пропел Громов, вызывая у младшего сержанта новую волну ярости. — Леша, я понял! Ты такой злой, потому что голодный, да? Леша не ответил, махнул рукой и попытался обойти машину, чтобы сесть и уехать отсюда к чертовой матери. Но Ян резко его остановил и покопался в кармане своего худи. — На, перекуси, — протянул ему горсть ирисок, — как от сердца отрываю. — Ты совсем идиот? — полицейский посмотрел на него в упор. — Да ладно тебе, мне не жалко, возьми, — Ян аккуратно открыл его нагрудный карман, стараясь не пролить на него пиво, засыпал туда конфеты и завершающим жестом похлопал. Понизил голос: — Леш, ты только не подумай, что это взятка. Герман стоял молча, изредка потирая виски и переносицу. Просто фантастический придурок! Как же его угораздило?! «Его» — не Яна, Геру. Саша сидела на ступенях парадной, плакала и уже снимала все на телефон. Алексей, уже не скрывая злости, полез в карман, вытащил ириски и бросил в Яна с такой силой, что они разлетелись во все стороны. — Я тебе обещаю, Громов, что в следующий раз ты так просто не отделаешься. Обещаю! Он подтолкнул Яна к Герману, тот сразу же схватил его за плечо, словно боясь, что он куда-нибудь убежит. Гера хотел так много ему сказать, очень много. Он уже просто с нетерпением ждал, когда они вернутся домой, чтобы отчитать Яна, как ребенка. Ведет себя как ребенок — пусть стоит в углу, черт побери! Полицейский уже открыл водительскую дверь, но внезапно обратился к Герману, который уже уводил Яна. — Герман, кстати говоря, попросите этого придурка переименовать ваш контакт. Иначе, если бы не конец моего рабочего дня, я бы вами заинтересовался, «Герыч». Сел в машину под дружный хохот Яна и Саши. Ян взглянул на злого-презлого Герыча, пихнул его плечом, чтобы обратить на себя внимание, и подмигнул. Гера стал еще мрачнее, чем до этого. Ян понимал, что у него проблемы. Понимал, когда еще только очутился в полицейской машине. Ему и правда повезло, что сегодня была смена его старого друга. Поэтому он переживал не из-за своего шанса побывать в обезьяннике, а из-за Геры, который будет вот так вот осуждающе на него смотреть. Он не побьет, не отругает, а лишь будет смотреть на него с каким-то напрягом. Будет вести себя с Яном как обычно, только будет строить из себя деловую колбасу, чтобы его пристыдить. Ян, конечно, мог только предполагать — таких случаев у них еще не было. Ян, уже почти зайдя в парадную, крикнул Леше, чтобы он услышал из чуть приоткрытого окна на пассажирской двери: — Леша, передавай сестре привет! — Пошел нахуй!***
Саша пересматривала записанные видео и уже отправила в их общую беседу. Старалась хихикать не очень громко, чтобы не смущать водителя такси. Она уехала почти сразу же, как они зашли к Гере. Ей было стыдно за свой безудержный смех там, на улице. Она не видела Гериного лица, чтобы знать его реакцию и настроение, хотя могла бы и догадаться. Лучшая подруга, блин. Он был зол, раздражен, но в тоже время был спокоен, молча смотрел на дурачества Яна, даже не прикрикнул на него. Наверное, внешне он очень старался держать себя спокойно, хотя сильно хотел прибить Яна. Саша должна была помочь ему разобраться с Яном, угомонить его. Но она просто смеялась до колик в животе и набрала кучу компрометирующего материала на Яна. Емельян повел себя как полный идиот. Подумать только! Из-за ирисок! Что за детский сад? «Натворить кучу делов и вести себя как клоун» — видимо, жизненное кредо Яна. Иначе и не скажешь. Как вообще Гера, такой хороший и правильный, начал водиться с таким дурачком, как Ян. Конечно, Саша свято верила, что в Яне есть хоть капля чего-то хорошего, но пока что она видела от него только всякое говно. Она вызвала себе такси сразу же, когда в лифте заметила лицо Геры. Ей казалось, что, если бы в его вечно полупустой аптечке был корвалол или просто какое-нибудь успокоительное, он бы даже не запивал. Когда Саша уходила, Ян боком сидел за столом и что-то жевал (наверное, свои тупые ириски!), а Гера стоял перед ним, прислонившись к кухонному гарнитуру и скрестив руки на груди. И в данной ситуации жаль не Яна, которого сейчас отчитают так, как мама родная не отчитывала, а Геру, который вляпался во все это дерьмо только из-за того, что подружился с Яном.***
Гера просто смотрел. Напрягал Яна с каждой секундой все сильнее и сильнее. Ян бы сказал ему что-нибудь, но говорить было нечего. Оправданий у него нет, как и решимости, чтобы извиниться. Тем более, он понимал, что Гере от его извинений ни горячо, ни холодно. Было стыдно. Несмотря на то, что Яну очень казалось, что Гера не станет сильно злиться, он все равно напряженно сидел, опустив глаза, как провинившийся ребенок, и ждал, когда его будут ругать. И все-таки ругать его не стали. Герман лишь устало вздохнул, покачал головой, словно ему не верилось, что весь сегодняшний вечер — это не выдумка. Он был поражен сам собой — так хотеть поговорить с Яном и не суметь найти слов! Он и правда был зол, но вся злость как-то сама улетучивалась, когда он глядел на Громова. Ян поднялся со стула и подошел к Гере, но не слишком близко. — Ну я же вижу, что ты хочешь что-то сказать, — тихо сказал Ян, сжав пальцами рукав Гериного домашнего свитера. — Прости. Скажи, на что конкретно ты злишься, и я извинюсь. Гера провел свободной рукой по волосам, потер глаза и посмотрел на серьезного Яна. — Я тебе не мамочка, чтобы передо мной извиняться. Просто будь осторожен, когда в следующий раз тебе захочется устроить дебош, ладно? — он сказал это так спокойно, но так агрессивно. — Э-эй, ну что ты? — улыбнулся Ян, потянув Геру за рукав. — Ты из-за того, что меня приняли? Так все под контролем было — Леха мент хороший. Или про кассиршу? Она вообще-то первая начала… — заметил темный взгляд Герыча. — Ладно, я понял. Прости за все это, я просто веселился. С последними словами он приблизился и положил голову на Герино плечо. Гера вздохнул и погладил его по спине. Ян понял, что лед растоплен, и начал действовать активнее: крепко обнял его. Гера обнял в ответ. — Ты мне не мамочка, — тихо сказал Ян, и получилось, что он сказал это прямо ему в ухо, — ты мой любимый человек. Я должен перед тобой извиняться. Геру это очень смутило, он отвернул от него лицо, а Ян в тот же миг повернул обратно. Всё-таки долго на него злится Герман не мог. Возможно, Ян этим сейчас нагло пользовался: делал и говорил всякое милое для того, чтобы растопить Герино холодное сердце ещё сильней. Ян просто улыбался, когда смотрел на него и ласково гладил пальцами его щеки, а Гера уже не мог не улыбнуться в ответ. Герман первый потянулся к губам Яна. Это нельзя было назвать полноценным поцелуем — он просто коснулся его губ, аккуратно, нежно, вкладывая в это столько чувств, сколько мог, даже больше. А Ян, побоявшийся испортить момент, не стал проявлять инициативу, позволил Герману целовать его так, как ему хочется. Поэтому Гера сам углубил поцелуй и сам погладил Яна по голове. Громов улыбнулся сквозь набирающий страсть поцелуй: всё-таки Гера очень отходчивый.***
Как только Ян немного разобрался с учебой и делами, он сразу заявил маме, что переезжает. Ян думал, что мама будет только рада, что шумный и придурковатый нахлебник (то есть ее сын), наконец-то съедет. Вопреки ожиданиям Яна, она расстроилась и даже попыталась его убедить остаться. Потом Яну вспомнился скандал, который учудили она и Рокса, которая так же как и Ян решила съехать. Он не хотел ругаться с мамой, но в случае, если она начнет ту же песню, что и с Роксой, он был готов к «ну, ма-а-ам, я уже взро-ослый». Мама лишь грустно поинтересовалась, где он будет жить. Ян не раздумывая ответил: «у девушки». Больше она ничего не спрашивала, только предлагала свою помощь. В общей сложности Ян потратил на переезд два дня: в первый — поговорил с мамой и перевез немного вещей, а во второй день решил собрать все оставшиеся. И пока он копался в своих вещах, постоянно отвлекаясь на какие-то интересные штучки, которые все это время существовали в его комнате, но были позабыты на многие годы. Например, Ян уже и забыл, что когда-то коллекционировал открывалки с банок от пива и энергетиков, они даже лежали в отдельной коробочке. Ян решил, что они переедут вместе с ним. Или еще: когда он вытаскивал вещи из шкафа, за всей одеждой возле внутренней стенки заметил картонную фигурку одной раскрученной поп-певицы в полный рост. Её Ян с собой брать не стал. Он потратил почти весь день на то, чтобы собрать вещи, поотвлекаться на всякую забавную хрень из комнаты и помочь маме приготовить торт. К вечеру приехала Роксана, в очередной раз поссорившаяся с Юлианом, поесть торта. Когда мать сообщила ей новость, что Ян переезжает, она выглядела очень оскорблённой из-за того, что она узнала об этом не первая. Когда Рокса стала рассказывать маме, что у нее нового и как у нее дела, Ян их оставил пить чай в дуэте, ибо было неинтересно и он все это знает, а одежда сама себя не сложит. Он как раз закрывал первый чемодан, когда к нему пришла Рокса. Она села за его компьютерное кресло, ела вкусный мамин шоколадный торт и доставала брата вопросами. — Ну что, куда переезжаешь? — спросила с набитым ртом. — К девушке, — снова ответил Ян, складывая футболки. — К девушке? — скептично переспросила Рокса. — Да, а что? — Ни за что не поверю, что какая-то дура позвала тебя жить к себе, — покачала головой она. — Это та девушка, о которой ты рассказывал? Вы встречаетесь? Она передумала уезжать? Я рада! В этом вся Рокса: все помнит, спрашивает, но не даёт ответить. Сама придумала — сама порадовалась. — Да, та девушка, — ответил Ян, игнорируя остальные вопросы. — Это ее квартира? Или она снимает? — снова не дала ответить, — А как вы будете платить коммуналку? Пятьдесят на пятьдесят? Хотя нет, — задумалась, — наверное, сто на ноль! Ты же нищий. — Ну да, у меня же нет богатенького парня, — Ян в стервозном жесте посмотрел на свои ногти и надул губы. — Сволочь… — прищурилась Рокса, отламывая вилкой кусок торта и бросая прямо в брата. Она попала ему в живот, оставляя на домашней футболке шоколадное пятно. — Ты что, дура? Не мусори в моей комнате! — Рокса хихикнула, глядя на развалившийся на полу кусочек торта. — Это уже не твоя комната! Да и ей хуже уже не станет. В твою берлогу заходить страшно. — Но ты же сейчас не кричишь от ужаса. Она замолчала, правда, ненадолго. Видимо обдумывала слова про «богатенького парня» и «ужас». Не прошло и пяти минут, как она снова начала. — Мама сказала, что будет сдавать твою комнату наркоманам. Мол, только такой контингент будет согласен поселиться здесь. Ну, короче, с твоим уходом тут ничего не изменится. — Ага. В таком случае в твоей комнате должна поселиться какая-нибудь проститутка. Чтобы все было как в старые добрые времена. Рокса попыталась кинуть в него ещё один кусок торта, но она вспомнила, что она вообще-то старшая сестра, и решила вести себя мудро. — А далеко она живёт? — продолжала расспросы. — Нет, — сухо отвечал он, старательно делая вид, что его спортивки самая важная вещь на свете, и Рокса вообще-то его отвлекает. — Ну, ты конечно молодец, — упрекающе протянула она, — Значит, собрался с ней съезжаться, а меня с ней даже не познакомил. Ты меня вообще ни во что не ставишь, что ли? — Блять, Рокса, если бы я знал, что ты будешь вести себя нормально при ней, то обязательно бы познакомил, — Ян придумал единственную не звучащую глупо причину, чтобы она перестала докапываться. — Нет, а ты сам подумай! Уезжаешь хрен пойми куда, к хрен пойми кому! А на то, что бедная мать и родная сестрёнка будут переживать за тебя, думать, что тебя убили и съели, когда ты на звонки не будешь отвечать, тебе пофиг. Ян, ну правда! — Слушай, иди к маме чай пить. Чего доебалась? Я сам разберусь, окей? Дай мне собрать вещи, окей? — в ответ на эти слова Рокса недовольно посмотрела на него, а потом и на его телефон, лежащий рядом с ним на полу. Яну пришло сообщение, и он, ответив на него, принялся складывать вещи активнее. — Сейчас Герыч приедет, — бросил он Роксе в ответ на вопросительный взгляд. Понял, как это странно звучит, и поспешил исправиться: — поможет мне с вещами. Тут много и тяжело. Роксана притихла — молча доедала торт и наблюдала за сборами брата. Ян проверил, все ли он положил в чемоданы и сумки. Брал он не абсолютно все вещи, а только те, которые носит чаще всего и которые могут ему пригодиться. Компьютер, к его величайшему сожалению, забрать не получилось — у Геры просто нет места, куда его ставить, а избавляться от своего, хоть и менее мощного, он пока не готов. Для Яна это было нестрашно, разберётся. Ян даже успел переодеть заляпанную Роксой футболку, а она все молчала. Хоть Громов только этого и ждал, но это молчание как-то напрягало. Но лучше уж она сидит молча, жуёт торт, чем доканывает вопросами. Он вообще выдохнул с облегчением, ибо Рокса не стала настаивать на ответах, как она умеет, даже адрес не потребовала. Но один внезапный вопрос заставил Яна наоборот, вдохнуть с напряжением. — Вот эта твоя девушка, — она пальцами показала кавычки, — это же Гера, да? Ян сделал вид, что не услышал ее. — Ян, я все знаю. — Что знаешь? — как-то раздражённо спросил он. — Про вас с Герой. Ну, я, конечно, могу только догадываться, но было пару моментов… — Ну, херово догадываешься. Ты что несешь? Что «про нас с Герой»? — он изо всех сил старался не вести себя агрессивно, чтобы Рокса не сделала такие ненужные выводы. Он жестко материл ее в своих мыслях, ведь очень сильно не ожидал такого вот исхода событий. Может, Рокса что-то путает? Или шутит? Она, конечно, очень умная, догадливая, но не это не отменяет того, что она может догадываться не в то русло. Они же с Герой почти не давали поводов «догадываться», поэтому Рокса либо пытается подшутить, а Ян так очевидно подставляет себя и Геру своей реакцией, либо ошиблась в своих наблюдениях или информации. Ян задумался: а может быть, ей кто-нибудь что-нибудь сказал? Кто? Гера сразу отметается — он же не совсем дебил. А вот Ян дебил — он когда-то излил душу, с какого-то хрена, Игорю. А Игорь непостоянный, легкомысленный, мутный и дружит с Роксой. Вполне возможно, что он мог ей рассказать кое-что, что знать ей вовсе не обязательно. Ну, а может, всё-таки они спалились? В таком случае, когда и как? Ян слишком лез к Герычу в академии? Или слишком много времени проводили вместе? Сестра даже как-то порадовалась, что наконец-то Ян пропадает не с своими «долбанутыми друзьями», а с надёжным и хорошим Герой. А если всё-таки сам Гера проболтался? Например, рассказал Саше. Они же лучшие друзья, а друзья вроде как делятся подобными новостями из личной жизни. А дальше уже по цепочке — Саша рассказала Роксе, ибо Рокса ее подруга и сестра Яна. Слишком много вариантов! Блять. Видимо, на лице растерянного Яна было видно, как усердно он думает, поэтому Роксана решила объясниться: — Вы вообще с самого вашего знакомства вели себя странно, — она почему-то смотрела не на брата, а по сторонам, словно ей не хотелось смущать Яна, — то общались, то делали вид, что друг друга не знаете. Потом резко сдружились, и ты пришел ко мне за тем советом. А когда я случайно увидела, как вы целуетесь на балконе, ну, на новый год, то… все поняла. Ян сидел не шевелясь и недовольно смотрел куда-то в стену. Этого ему ещё, блять, не хватало! — Я очень за вас рада. Правда! — она поставила уже пустую тарелку на стол и переместилась на пол, поближе к брату, — И рада, что вы съезжаетесь. Буду знать, что ты в хороших руках. — Как собака? — с напряжённым видом пошутил Ян. — Ага, — хихикнула сестра, — теперь у Геры будет два пса. Хотя нет, всё-таки один. Барсик повоспитаннее тебя будет, пёс. Ян хмуро на нее посмотрел, еле сдерживая смех, а она, все также хихикая, полезла к нему обниматься. Не так, конечно, он представлял себе этот каминг-аут перед сестрой, который должен был когда-нибудь наступить, но точно не сейчас. Яну было уже бесполезно отпираться и отнекиваться — Роксу уже не переубедишь. Ну и ладно, зато теперь не придется ей это самому рассказывать. Зазвонил домофон, оповещая о приходе Геры. Громовы переглянулись, Ян удручённо покачал головой, ибо заметил, как у Роксы загорелись глаза. Она, конечно же, начнет приставать к Герычу, ведь она узнала кое-что новое про него. — Рокса, не смей, — прошипел Ян, а потом поднялся на ноги и пошел в коридор, — Мам, это мой друг, вещи мне поможет перевезти. Он услышал, как за спиной захихикала Рокса от слова «друг». Началось. Теперь она, уверенная в том, что они встречаются, вообще потеряет тормоза и будет надоедать им своими намеками и шутками. Ян вернулся в комнату, ещё раз попросил Роксу молчать и попытался выгнать ее из комнаты, чтобы переодеться. Махнул на нее рукой, быстро натянул худи и вынес чемоданы в прихожую. К тому времени поднялся и Герман. Как хороший друг пожал Яну руку, вежливо поздоровался с мамой Громовых, которая сразу же попыталась его уговорить зайти на чай, а ехидная Рокса старательно рекламировала ему торт. Но Ян сразу же накинул куртку и стал обуваться, сказав маме, что у Германа ещё дела и он не сможет зайти. Мама, прощаясь с сыном, расцеловала его в обе щеки, попросила звонить каждый день и регулярно приезжать, и даже добавила, что хочет познакомиться с его девушкой. Ян уклончиво ответил, мол, когда-нибудь. Пока мама стояла спиной к Роксе, она поймала взгляд Геры и, чтобы никто кроме него этого не заметил, пошло поиграла бровями, давая ему понять, что она знает, почему Ян уезжает. Гера ответил ей непонимающим взглядом, а она глазами показала ему на Яна. Опять непонимание. Наверняка, он не только делал такой вид, но и правда не понимал, какого черта Рокса тут творит. Когда она, уже потеряв совесть, стала показывать ему неприличные, однозначные жесты, он закатил глаза и вздохнул. Заметно напрягся. Когда мама со слезами на глазах отошла от Яна, подошла Рокса, чмокнула в щеку его, а потом, с таким же хитрым видом, и Геру. Яну снова захотелось ее прибить. Когда они садились в такси, Ян глянул наверх: мама с Роксой провожали их с балкона. Сестра снова, стоя немного позади матери, чтобы она не заметила, показывала неприличные жесты. Ян хотел показать средний палец в ответ, но мама бы не поняла. Ян, только зайдя домой, завалился на диван. Герыч завалился рядом с ним. У Громова на душе было такое приятное чувство, что он даже не мог описать его словами. Он всё-таки переехал к нему. Всё-таки они точно-точно встречаются. Теперь они будут засыпать и просыпаться вместе, Ян каждое утро будет готовить завтрак (конечно, если будет в состоянии рано проснуться), а Гера шуточно возмущаться, когда Ян будет к нему приставать. Громов теперь постоянно сможет разглядывать его рисунки, а Герман будет уверен, что задница Яна не мерзнет на холодной скамье в "обезьяннике". К ним прибежал Барсик, виляя хвостом, а Ян вспомнил слова Роксы про псов и хорошие руки. Взглянул на руки Герыча, резко захотелось поцеловать его длинные пальцы. Тот, словно прочитал его мысли, поднял руку, чтобы погладить его по голове, провел пальцами по щеке. Ян перехватил его ладонь и всё-таки исполнил свое желание — коснулся губами его руки. Да, Рокса права, в хороших он руках. В хороших, заботливых, с красивыми длинными пальцами, руках, которые творят искусство.