История моего сумасшедствия

Ночь. Снова бессонница. Снова в голове мысли про Ната. Если бы он был жив, то сейчас все было бы иначе. Сейчас бы я была не здесь. Хотя, как знать? Когда-то он довел меня до психоневрологического диспансера, где и началось мое знакомство с антидепрессантами и психологами. Я стала зависимой от этого всего, но долгое время не могла этого осознать. В один из его бесконечных приступов истерики я просто перестала отвечать. Вернее, сначала написала что-то вроде: «Эй, пошел к черту, у меня нет времени на твои психи!» «Энн, мне плохо» «Энн, мне нечем дышать» Пропущенные вызовы от абонента «Нат»: 8 «Я люблю тебя» «Вызови мне скорую» «Ненавижу тебя, тварь» «Моя смерть будет на твоих руках» Пропущенные вызовы от абонента «Нат»: 27 «За что ты так со мной» Выключить телефон. Включить телефон. Новые сообщения: 19. Пропущенные звонки: 53. Новое сообщение: «Энн, его больше нет» Он был болен. Острый лимфобластный лейкоз. Согласно официальной статистике, среднегодовая заболеваемость острым лимфобластным лейкозом составляет 2,7 случая на 100 тысяч детского населения. Среднегодовые показатели смертности до 2,4 случаев на 100 тысяч населения. Вероятность появления острого лимфобластного лейкоза у взрослого человека: 1 к 50000. Длительная ремиссия или полное выздоровление бывает у 20-30% пациентов. Каковы были шансы заболеть 18тилетнему парню и прожить с этой болезнью до 23 лет? Были длительные ремиссии. Была возможность лечиться в лучшей клинике Израиля. Были шансы выжить. Но все разбилось о мое безразличие. И его глупость. Он был в состоянии самостоятельно вызвать себе скорую, или добраться до аппарата ИВЛ в соседней комнате. Он мог позвонить родным людям. Но он пытался добиться помощи от меня, на последних минутах жизни надеясь, что мне не все равно. Я не помню моменты после его смерти. Лишь какие-то отрывочные воспоминания. Пропущенные похороны. Много алкоголя, разговоры с подругой через Скайп, заливаясь алкоголем. Потом я почему-то дома и мама несет меня в душ, говоря, что я не мылась пару недель. Что я делала эти пару недель? Не помню. Потом кое-как закрытая сессия, снова возвращение домой и лето с подругой. Пьяное лето, это был мой самый жуткий запой в жизни. Утро начиналось с бокала дешевого вина, за день уходила пара бутылок. Отвращение к себе, к окружающему миру и больше ничего. Я считала дни после его смерти. День. Два. Месяц. Полгода. Когда был год – я встречалась с другим парнем. Ненавидела себя всей душой, мне казалось, что это максимальное предательство моего человека. Не было и дня, чтобы я не вспоминала Ната. Мы завтракали с новым парнем – я представляла Ната. Обсуждали совместные планы – я задумывалась, как бы отреагировал на это Нат. Мы занимались сексом – я называла его Натом. Зачем вообще это все было? Я не знаю. Мне было слишком одиноко. Слишком тоскливо быть одной. Нужен был рядом человек, с которым можно было бы заснуть и не думать о кошмарах. Не бояться засыпать. Но эти новые отношения добили меня окончательно. Мой новый парень оказался тем еще альфонсом, но я, ослепленная жаждой избавления от одиночества, этого не замечала. Я устроилась на работу. Потом еще одну. В итоге у меня их было четыре. Меня работа занесла в соседний, более крупный город. Между нами было всего 3,5 часа на электричке. Совместно я работами я заканчивала институт, пыталась следить за собой, не забывать о друзьях, и не забивать на личную жизнь. Мы с новым парнем виделись раз в две недели, когда я приезжала к нему. Сам он не видел смысла ездить ко мне. Я не знаю почему меня это тогда не насторожило. Не знаю почему не насторожило, что когда мы поехали отмечать Рождество с моей семьей, он сказал, что денег у него только на дорогу в один конец. Сказал это уже по факту приезда. Не спрашивал, могу ли я себе позволить оплатить дорогу назад. Не спрашивал, на что я буду жить. «У меня нет денег на обратную дорогу, а еще я голоден. Нет, еда дома мне не нравится, пойдем в ресторан, но ты же заплатишь, да?» Расставание с этим человеком прошло очень болезненным для нас двоих. Я была зла на него, на Ната, а еще на девицу, с которым мой новый парень вел весьма откровенные переписки. Тогда я пообещала себе растоптать его сердце. Пафосно, не правда ли? Но я этого добилась. Сделала ему максимально больно, играла на его чувствах. Ужасный поступок, не горжусь, но до сих пор восхищена своей устремленности этому плану. Потом он приехал ко мне в другой город. Ночевал у подъезда. Молил о прощении. Я вышла на улицу. Он сжал мое горло и поцеловал. Еле отбилась и ушла обратно. Зашла в подъезд, сползла по стенке, позвонила приятелю. А потом меня стошнило от отвращения. Приятель отвел меня в парк по соседству, где меня тошнило почти всю ночь. Домой возвращаться не хотелось, там была соседка. Не нужно было ей видеть меня в таком состоянии. Меня тошнило от отвращения к бывшему новому парню, к себе и к.. Нату. Да, к Нату. Потому что как он посмел умереть и оставить меня одну? Как он посмел не вызвать себе скорую, а позволить себе умереть? Как? И как я теперь буду тут совершенно одна. Через пару дней у меня случился очередной нервный срыв. В то время я безуспешно пыталась слезть с антидепрессантов, переходила на более легкие, но не видела от них пользы. Я помнила Ната. Больше года спустя, я все еще помнила наши споры об именах детей. Помнила, как он сделал мне предложение. И то, как потом смешивал с грязью, ограничивал меня во всем, запрещал ходить в институт и строить карьеру. Но при этом не оказывал мне финансовой поддержки в жизни. Я любила его и ненавидела. Я хотела быть с ним, но мечтала, чтобы он умер. И в тот момент я осознала, что я хотела его смерти сильнее, чем любила его. Осознала, что его смерть лежит на моих руках. Что я просто не захотела ему помочь. СМСка подруге: «Я не могу так больше». Рассчитанная смертельная доза оставшихся антидепрессантов. И дальше провал. Темнота. Очнулась я уже в клинике, в которой, на данный момент, провела пару недель. Не знаю, как долго мне тут еще находиться, но надеюсь скоро выбраться отсюда. Я устала от жизни тут. Устала.