S Cool Story

Неделя каникул пролетела, будто одним днём. Соне этого едва хватило, чтобы остудить голову, но жизнь в прямом смысле потеряла все краски. Солнце больше не выходило, пожухлую траву накрыла изморозь, и грязно-желтые гниющие листья плотным одеялом застилали газоны и детские площадки. Под стать настроению самой Сони, всё было серым: от темноты утра до темноты вечера. Невозможно было определить который час, и все тянулось нудной пожеванной пленкой черно-белого фильма. А это был лишь первый учебный день второй четверти… На уроке английского гнетущую тишину нарушали лишь ручки, скребущие тетрадные листы. Все писали короткие эссе на открытую тему, однако Соне в голову не лезло ни единой мысли, хотя она много о чем могла написать. Просто всё её нутро трепетало от волнения. Никита Сергеевич сказал: «Не обещаю лучшее место», и в итоге посадил прямо перед собой. Теперь смысл его слов доходил до неё сполна, ведь каждый урок иностранного языка был похож на испытание силы воли. Не смотреть часто, не пересекаться взглядами, не задыхаться от переизбытка чувств. Видеть его лицо так близко на протяжении четырех уроков в неделю — самый лучший подарок и самое жестокое наказание. Особенно сейчас, когда Соня прекрасно знала, что Никита видел её насквозь. И всё же она не могла остановить себя: исподлобья следила за движениями рук, за серыми глазами, которые бегали по страницам методички, периодически фокусируясь на нужной строчке. Даже сейчас вместо того, чтобы писать это адово эссе, Соня смотрела на его правую кисть, неподвижно лежавшую на столе. Изучала длинные пальцы, ногтевые пластины, вены, чуть вздувшиеся под атласной кожей. В этом мужчине не было ни единой детали, которая могла бы вызвать в Соне отвращение. Она осмелилась поднять глаза выше, проходясь по белой рубашке, застегнутой на все пуговицы. Затем по шее. Внимание привлекло дернувшееся адамово яблоко, когда Никита сглотнул. Из недр души воскресло самоё сокровенное воспоминание — их уединение на балконе. Сколько раз она думала об этом, уже не сосчитать. Соня на полном серьезе верила, что она не здорова и не один врач не поставит ей диагноз. Это можно было назвать чем-то сродни мазохизму. Безнадёжная любовь, приносившая столько счастья, но обреченная лишь на тотальное фиаско. — Соня, если сдашь мне пустой лист －поставлю двойку, — сказал Никита Сергеевич. Девушка не сразу поняла, что учитель окликнул её, продолжая пялиться без стеснения. Однако, уловив едва заметное движение уголков его губ, похожее на попытку сдержать улыбку, Соня стыдливо потупила взгляд в тетрадь. К щекам моментально прилила кровь, и стыд не заставил себя ждать. Коля наблюдал за всем этим, лениво подперев голову рукой. Он видел только спину Сони, но каждый раз, когда она смотрела на его брата, внутри что-то ёкало. Казалось, был пройден такой путь, но всё равно ничего не изменилось. Разве что проблем стало больше. Наташи в школе сегодня не было, и, судя по всему, она еще не поделилась с подругой событиями прошедшей у Алекса вписки. Колю этот факт угнетал: он не знал, как Соня могла отреагировать, а ожидание нарушало его душевное равновесие, которое и так держалось на честном слове. Про решение брата посадить девушку именно напротив себя Коля вообще не хотел думать. После окончания урока Соня очень быстро ушла, и Коля не успел её подловить. Он знал, что по расписанию следующий урок у параллели — история, и направился прямиком к нужному кабинету; но, дойдя до цели, не решился войти. Видел, что девушка сидела за партой и смотрела в окно, но даже позвать не осмелился. Коля подозревал, что было бы лучше, расскажи он сам о том, что произошло между ним и Наташей. Но не мог набраться храбрости, чтобы объяснить ситуацию. Он так и продолжал подглядывать из-за дверей. Волосы Сони были распущены. Как всегда, ниспадали по её плечам и спине. Они за неделю будто заметно отрасли. Она прятала руки в длинных рукавах серо-голубой толстовки, словно мерзла. Глаза её выглядели тусклыми и отражали холодный дневной свет, под ними залегли глубокие тени, и девушка даже не попыталась скрыть синяки макияжем. Коля ощущал своё бессилие. Хотя он уже относительно давно признался в своих чувствах, не ощутил свободы: напротив, он словно был закован в цепи и не мог сдвинуться с места. Так и стоял до самого звонка…

***

«Жду тебя». Соня прочитала сообщение от Наташи и заблокировала телефон. Уроки закончились, и девушка уже шла к подруге домой. Они не виделись во время каникул, лишь созванивались, и каждый раз Нат с энтузиазмом обещала что-то при встрече рассказать. Соня была на двести процентов уверена, что связанно это было именно с Колей. Холодный ветер заставил поёжиться. Этот парень… Соня весь день ощущала его взгляды на себе: на уроке английского, на переменах и даже сейчас. Она знала, что он шёл следом, и изо всех сил старалась не оглядываться. Ей даже казалось странным, что он не пытался подойти. Обычно такой навязчивый, сейчас плетётся мрачной тенью позади. Впрочем, так Соне нравилось куда больше. Может быть, её нехитрые приёмы отбить его романтический интерес сработали? Вчера она специально легла позже спать, чтобы выглядеть уставшей, а утром почти не красилась. Не погладила свою одежду и постаралась подобрать что-то более мешковатое и бесформенное. Не воспользовалась духами. Соня не считала себя красавицей, но, увидев утром в зеркало плоды своих стараний, ужаснулась. Так плохо она ещё никогда не выглядела! Всё это должно было сработать вкупе с тем, что Коля не видел её неделю, и Наташа рядом с такой зачуханной подружкой смотрелась бы в тысячу раз привлекательнее. Но она умудрилась прямо перед учебой заболеть. И план дал осечку. И всё же Соня свято верила, что хоть немного пыл Коли остудила. Спокойнее стало, только когда на перекрёстке, где они обычно встречались с Наташей, Соня свернула в сторону её дома. Тогда их пути с Колей разошлись. Спустя метров десять, она почему-то решила оглянуться, но сзади никого не оказалось — только ветер гулял по улице и гонял сухие листья, подхватывая их в маленькие вихри. Оставшийся путь Соня пребывала в сомнениях. Во время каникул, оказавшись в спасительном уединении, она не раз обдумывала сложившуюся ситуацию и пришла к выводу, что была просто обязана рассказать Наташе об истинных чувствах Коли. Но, когда дошло до дела, всё стало сложнее. Стоило представить реакцию Нат, и страх сковывал тело ледяным ознобом, а ноги превращались в рыхлую вату. Больше всего Соня боялась, что Наташа могла возненавидеть её. И от одной только мысли об этом, вся решимость испарялась. Уже на лестничной площадке, перед нужной квартирой, Соня поняла, что отступать нельзя. И когда входная дверь распахнулась, а Нат заключила её в горячий капкан объятий, всё беспокойство вышибло из сознания. Соня вообразить не могла, насколько действительно соскучилась. Она носом уткнулась в пшеничные волосы Наташи и вдохнула полной грудью запах её шампуня. Несколько минут они обнимались прямо на пороге, а после Соня отстранилась, чтобы получше разглядеть лицо подруги. Даже больная она выглядела прекрасно. — По-моему, ты симулянтка! — сказала Соня, расплываясь в улыбке от абсолютной радости долгожданной встречи. Наташа отступила чуть в сторону, пропуская гостью внутрь квартиры. — Может быть, только чуть-чуть, — лукаво прищурившись, ответила она и взяла рюкзак из рук Сони. Дома никого не было, и у девочек в распоряжении оказалось несколько часов, чтобы обо всем поговорить. Соня сняла парку и повесила на крючок. В коридоре было темно: свет пробивался туда лишь редкими лучами через окно на кухне. Наташа убежала, чтобы поставить кипятиться чайник. Соня разувалась нарочито медленно, пытаясь придумать, как начать разговор, но ни одной идеи как назло в голову не приходило. — Ты чего там застряла? Иди сюда, — послышался голос Нат. Соня глубоко вдохнула. «Перед смертью не надышишься», — подумала она и, отставив ботинки в сторону, пошла на зов подруги. Пятки через плотные колготки холодил деревянный ламинат. Сердце ускорило ритм, и тревога с новой силой окатила с ног до головы. Наташа крутилась возле стола, расставляя чашки и незамысловатые пирожные, и за своей суетой вовсе не замечала паники Сони, чему та была только рада. Она неуверенно села на ближайший стул и разгладила невидимые складки на джинсах-бойфрендах. — Ты случаем сама не заболела? — взволнованно спросила Наташа, наконец обратив внимание на подругу. — А что? Плохо выгляжу? — Соня нервно усмехнулась и положила руки на стол. — Есть такое, — ответила Наташа и отошла в противоположную сторону к шкафчикам для кухонной утвари, чтобы достать заварку. — Просто не выспалась, — сухо ответила Соня. На самом деле она терпеть не могла, когда Нат, делала ей замечания касательно внешнего вида. Хотя и понимала, что сегодня действительно выглядела ужасно. Но так ведь и планировалось? — Ты ни за что не поверишь, что произошло! — резко развернувшись, громко сказала Наташа. Соня от неожиданности дернулась и спросила, изумленно глядя на подругу: — Что? — она была рада, что ей дали ещё небольшую отсрочку, прежде чем пришлось бы поднять крайне неприятную тему. — На вечеринке у Алекса мы с Колей поцеловались! — Наташа едва не завизжала от счастья, а Соню эта новость словно прибила к месту тяжёлым молотом. Губы обожгло тактильное воспоминание. Соня едва удержалась от того, чтобы коснуться их пальцами. Сердце неприятно сдавило. Она оказалась в тёмном женском туалете, который освещал лишь свет фонарей с улиц. Так опостылевшее за все это время лицо Коли — слишком близко. Его дыхание щекочет кожу — «люблю тебя». Её первое признание и первый поцелуй… С Наташей было так же? Она смотрела на подругу, пораженно хлопая глазами, и полминуты переваривала сказанное, прежде чем неуверенно ответить: — Это же отлично! Ей удалось натянуть на лицо улыбку, но нутро обуревали весьма сложные чувства. Первое и самое острое было похоже на ревность. Но Соня решила, что это лишь её уязвлённое самолюбие. Неужели она серьезно поверила, что Коля влюбился в неё? Это была либо злая шутка, либо его чувства не стоили ничего. Задавив в себе обиду, она испытала облегчение. Если Коля был увлечён Наташей, то всё не так уж плохо. «Значит, теперь о его признании можно смело забыть. А Наташе знать об этом необязательно», — думала Соня. Девушка расплылась уже в искренней улыбке и повторила снова: — Это ведь, правда, отлично! — Соня даже поднялась с места, чтобы обнять подругу, и та, недолго думая, повисла на её шее. За обсуждением подробностей они провели ещё пару часов, и Соня грустила только о том, что в её любви так легко быть не могло. Но она уже примирилась со своей судьбой. Просто смотреть — тоже неплохо. Остался ещё год, а там — университет, и вдали от возлюбленного чувства должны были изжить себя. Соня наконец-то испытала успокоение. Правда, вопрос отношений Наташи и Коли всё ещё оставался незакрытым: встречаться они не начали, и почти все каникулы не общались вовсе. Но Наташа была уверена, что всё уже схвачено, о чём и говорила без устали. Даже если Коля не рискнул бы подойти к ней, Нат была готова всё сделать сама. Соня испытывала восхищение. Она и раньше знала, что её лучшая подруга — не из робкого десятка. Но каждый раз удивлялась, как впервые. Сама Соня ни за что бы не смогла так. Даже в фантазиях она сама никогда не целовала Никиту: в её воображении он всегда делал первый шаг. От того, она считала, их отношения и являлись невозможными. Кто в здравом уме сделал бы подобное? Особенно если речь шла об учителе с безупречной репутацией… На улице стемнело быстро. Девочки тепло попрощались, Соне едва удалось убедить Наташу не идти её провожать. Пусть она почти выздоровела, рисковать, точно не стоило. Пустые дворы освещал холодный свет фонарей, в лучи которых попадали мелкие снежинки. Первый снег в этом году выпал рано. Соня уткнулась глубже в шарф и спрятала руки в карманы. Хотя день и начался погано, но вечер в итоге превзошёл все ожидания. Девушка была довольна и улыбалась сама себе, думая о том, как все хорошо разрулилось. И всё же глубоко внутри неё пульсировало нечто болезненное и неприятное. Всё равно в этот момент она ощущала уверенность, что сегодня уже ничего её настроение испортить не могло. Пока не переступила порог собственного дома. — Ты поздно сегодня. Ходила к Наташе? — спросила мама, выглядывая из кухни. — Да, — ответила Соня. Пока она разувалась и снимала куртку, мама вышла к ней в коридор. — Как она себя чувствует? — поинтересовалась она. — Всё хорошо — завтра или послезавтра пойдёт в школу, — Соня наклонилась, чтобы убрать ботинки в шкафчик для обуви и чертыхнулась: там стояла пара мужских знакомых кроссовок. — К нам кто-то пришёл? — неуверенно спросила она, предвосхищая ответ матери. Глупо было полагать, что её настроение ничего не могло испортить. — Да, Коля в гости зашёл. Ждёт тебя в твоей комнате, — спокойно ответила мама и вернулась на кухню. Соня, мягко говоря, была в шоке. Она застыла на месте и готова была, сверкая пятками, бежать из собственной квартиры. Но самым ужасным являлось то, что мама додумалась пустить парня в девчачью комнату! — Уму непостижимо, — пробормотала она и на негнущихся ногах пошла к себе. Как только Соня открыла дверь, взору предстала ужаснейшая картина: чёртов Коля развалился на её кровати и, как ни в чем не бывало, листал каталог косметики, который Соня использовала как подставку под настольную лампу. Услышав, что кто-то вошёл, Коля отложил журнал и сел. Он проследил весь спектр эмоций, сменявших одна другую на лице Сони, и, прежде чем она успела начать выговаривать всё, что думала о его наглости, сказал: — Я давно жду, вот и решил прилечь. — Да ты охерел, — только и смогла констатировать девушка, даже не повышая голоса, ибо нахальство этого парня настолько зашкалило, что тут уже ничего не могло помочь: ни крики, ни ругань, ни даже насилие. И чтобы постараться сократить время и так затянувшегося пребывания Коли в её комнате, Соня поспешила спросить: — Чего припёрся? Её лицо выражало бесконечное недовольство. Брови сурово сошлись на переносице. И, если бы из глаз возможно было метать молнии, Колю, скорее всего, давно бы убило. Поэтому он не спешил отвечать. Днём, когда Соня свернула в сторону дома Наташи, он понял, что упустил возможность разрешить всё малой кровью. Судьба подарила ему отсрочку, и он совершенно бездарно её просрал. Эти мысли не давали ему покоя вплоть до порога собственной квартиры. И тогда он снова решился на что-то повлиять. Но видя лицо Сони сейчас, Коля лишался храбрости. Он поднялся с кровати и подошёл к девушке ближе. Было проще вернуть контроль над ситуацией, когда он смотрел на неё сверху вниз. Но вот контроль над собой удержать оказалось трудно; особенно когда Соня отшатнулась, едва он приблизился. Она уперлась спиной в стену на расстоянии вытянутой от Коли руки. — Ты боишься меня? — тихо спросил он, делая ещё шаг навстречу. — Глупость, — возразила девушка, изо всех сил стараясь не отворачиваться и не избегать его взгляда. Коля понимал, что ей было некомфортно рядом с ним, и это злило. Поэтому он хотел стать ещё ближе, будто это могло помочь ей привыкнуть к нему. Его агрессия стала катализатором его мужества. И он продолжал неотвратимо надвигаться на Соню, даже не замечая, что переходил границы. — Зачем ты пришёл? — Соня снова повторила вопрос, заставляя парня остановиться в паре десятков сантиметров от себя. — Наташа сказала тебе? — Коля буравил её взглядом в ожидании ответа, стараясь подавить нараставшее волнение. — О чём? — Соня стоически переносила его близость, не пытаясь оттолкнуть. Но Коля был уверен, поддайся он ещё хотя бы на пару сантиметров вперёд — она бы снова сбежала. А приблизиться сильнее ему очень хотелось. Несмотря на то, что она испытывала его терпение, уходя от темы. — Дай мне шанс, — он сам сомневался в своей просьбе, но не мог больше давить себя. Не мог ни отступить назад, ни двигаться дальше. Решил попытать удачу ещё раз, пусть и осознавал, что в этом было мало смысла. Сдаваться было не в его характере, однако клятая вечеринка у Алекса внесла свои коррективы. Соня зашлась громким хохотом и, уперевшись парню ладонями в грудь, с силой отпихнула его, отчего Коля пошатнулся и присел обратно на кровать. Он смотрел, как Соня почти задыхалась от смеха, утирая слезившиеся глаза. Его оскорбила такая реакция: лучше бы вмазала пощечину вместо того, чтобы смеяться над его чувствами. Девушке потребовалась пара минут, чтобы успокоиться, после чего она спросила: — Ты из ума выжил?! Целуешь Наташу, а шанс просишь у меня?! — за долю секунды от насмешливости и след простыл. Её лицо исказила гримаса, выражавшая то ли боль, то ли отвращение. Коля подозревал, что от его просьбы Соня испытала и то, и другое. — Вообще-то, она сама меня поцеловала, — решил он хотя бы как-то оправдаться, но тут же пожалел о сказанном. Это замечание Соню разозлило. Она сложила руки на груди и насупилась. Коля вновь невольно засмотрелся. В её злости было что-то сексуальное, и даже отсутствие макияжа ничуть не портило картину. И тут парня посетила интересная мысль, окинув девушку внимательным взглядом, он снова поднялся с кровати. — Но ты ответил. Играешь чужими чувствами, как на ум ляжет, — осуждающим тоном высказала Соня, наблюдая за действиями незваного гостя. Коля не двинулся с места, продолжая сохранять некоторую дистанцию. То, что не бросилось в глаза на занятиях, теперь становилось более очевидным. Мешковатая одежда, помятый вид и до кучи — Коля не чувствовал привычного запаха сирени. — Думала, это поможет? — спросил он, удрученный своей догадкой, растянув губы в грустной ухмылке. — О чём ты? — Соне уже порядком надоело его присутствие и резкие смены настроения, сбивавшие с толку. Она устало закатила глаза, из-за чего едва успела среагировать, когда Коля резко сорвался с места, приблизившись вплотную. Но Соня всё равно ничего не смогла сделать. Он прижал её к стене, у которой они стояли несколькими минутами ранее, крепко перехватив её кисти горячими ладонями. Коля был лишь в одной футболке — жар его тела оказался слишком ощутимым. Соня покраснела. — Ты чего удумал?! Отпусти! — зашипела она, стараясь сильно не шуметь, чтобы не привлечь маму. Коля это понял и, протянув левую руку в сторону, щелкнул замок на двери. Соня, освободившись на долю секунды, попыталась вырваться и заёрзала активней, но от этого парень лишь сильнее вжал её собой в стену. Соня, пусть и не считала себя слабачкой, но под таким крепким натиском ей ничего не оставалось, кроме, как сдаться. Глаза защипало от обиды. Ей всегда казалось, попав в такую ситуацию, она смогла бы дать отпор. А на деле всё вышло сложнее. Когда сверху нависала такая туша, помочь могли лишь грязные приёмы. Соня попыталась ударить парня коленом, но он пресёк все попытки, зажав её ноги своими. На какое-то время Коля замер, всматриваясь в лицо возлюбленной, слушая её тяжелое дыхание. Она не избегала его взгляда, злобно сжав челюсти. Он ослабил хватку настолько, чтобы не причинять боль и не оставлять следы на её руках, но не настолько, чтобы Соня могла вырваться. Он наклонился чуть ниже, полной грудью вдыхая её «чистый» запах. Так ему нравилось даже сильнее. — Ты псих… — процедила девушка. — А ты идиотка, — парировал Коля. — Надень на себя мешок, отстриги волосы да хоть говном обмажься — мои чувства к тебе не исчезнут. Соня поменялась в лице, поняв, что он просёк её план и то, что она была сейчас так пошло прижата к стене — лишь последствия реакции Коли на попытки охладить его пыл. Но едва ли она поверила в сказанное. Девушка прикрыла глаза и постаралась хотя бы немного отстраниться. Но от этих жалких потуг становилось лишь теснее. — Отпусти, пожалуйста, — она умоляла, к горлу подступал ком, а голову ломила невыносимая усталость. — Зачем ты меня мучаешь? Почему я? — Не отвергай меня, — Коля шептал ей почти прямо в губы. Он чувствовал вину за свою чрезмерную настырность, но ничего не мог с собой поделать. Соня готова была заплакать от бессилия. — А что насчёт Наташи? — она снова посмотрела на своего мучителя. — Мы с тобой в равных условиях находимся. Ты просишь меня о том, чего сам делать не готов! — её голос стал увереннее, потому что она знала, что была права. И Коля это знал. Было нечестно просить её о таком, ведь, если его о том же самом попросила бы Нат, он бы не отступился от собственных желаний. — Наши ситуации разные, — возразил Коля. — Никита никогда не ответит тебе. Его замечание сильно укололо, но Соня сдержалась и ответила спокойно: — Не имеет значения его ответ — важны лишь наши чувства. — Чего ты хочешь? — Коля будто пьянел. — Что я должен сделать, чтобы ты приняла меня? — Дай шанс Наташе! — Соня была абсолютно уверена в своем требовании: ей казалось, так будет честно, потому что Коля к её подруге всё же был неравнодушен. Но парень на её слова отреагировал слишком остро: — Это дикость, — твёрдо сказал он и чуть отстранился, позволяя нескольким сантиметрам пространства втиснуться между ними. — Но ты просишь о том же, — заметила Соня, слегка расслабившись. — Попробуй встречаться с ней. Вдруг твои чувства изменятся? — А если нет? — спросил Коля. — Тогда я постараюсь принять тебя как своего парня… Он выглядел очень задумчиво, и Соня посчитала, что её план должен был сработать. Но на самом деле Коля ощутил глубокую обиду. Его чувства настолько ей претили? Неужели он в своей любви был так невнятен, что она считала, будто Наташа могла быть ему симпатична? — Три месяца, — сказал он. — Я буду встречаться с ней три месяца. — Шесть! — возразила Соня. — Три, — по выражению его лица девушка поняла, что торг неуместен. — И будь готова, если Наташа останется с разбитым сердцем, в том, что ей больно, будешь виновата только ты… — слова Коли были пропитаны ядом. Соню сказанное им испугало. Но она всё равно ставила на подругу, потому что верила: Нат своего не упустит и Коля сдастся. — Закрепим сделку, — снова заговорил он и, обхватив лицо Сони ладонями, вжался в её губы. Девушка оторопела от такого натиска и попыталась Колю оттолкнуть, но бестолку. В этот раз он целовал её болезненно, будто с ненавистью. На глазах Сони проступили слезы. Она жмурилась и пыталась не задохнуться, с силой сжимая в кулаках его черную футболку. Надеялась, это будет быстро, но Коля не планировал прекращать. Он отстранился лишь на долю секунды, и Соня разомкнула губы, чтобы вдохнуть, а парень тут же воспользовался этим и снова припал к ней, углубив поцелуй. Соня замычала от возмущения и распахнула глаза. Было странно ощущать чужой язык во рту, но Коля уже не давил так сильно. Он хотел запомнить момент: для него это было почти прощание — способ выразить свою любовь и весь тот огонь, который сжирал его изнутри каждый день. Он был готов на всё пойти, лишь бы почувствовать этот вкус ещё хотя бы раз. Но после всего случившегося почти перестал верить в успех. Соня ждала конца этой пытки, а время, будто назло растягивалось сильнее. Сердце барабанило в груди, эхом отдаваясь в горле. Коля отпустил её лицо, спустив руки на талию. Хаотично оглаживал её тело, иногда сжимая пальцы, оставляя болезненные следы. И она ничего не могла сделать… Когда всё закончилось, парень прижался лбом к плечу Сони, пытаясь прийти в себя. Тело девушки дрожало и вздымалось в его руках в такт её рваному дыханию. Он поднял лицо, чтобы посмотреть на неё. — Это как съесть торт целиком перед диетой, — сказал он охрипшим от перевозбуждения голосом. Соня была измотана и смотрела на парня через полузакрытые веки, даже не сразу поняв смысл его слов. Коля поддался вперёд, мазнув влажными губами по её щеке и, отперев дверь, ушёл из комнаты, оставив одну. Соня сползла вниз по стене на пол, всё силясь унять дрожь, но впустую. Она горела от кончиков волос до кончиков пальцев, ощущая себя ведьмой на костре времён святой инквизиции. Прижала руку к груди, ловя ладонью беспокойные удары сердца: — По рукам. Уёбок…