Warship My Wreck

We can make you understand…

В начале истории мы видим самого обыкновенного творческого подростка: он играет на гитаре, увлекается искусством, ходит в музеи, думает о вечном, социально адаптирован. У него есть друзья, с которыми он любит развлекаться; есть лучший друг. Он помогает своей матери, несмотря на то, что та оказывается пьяницей и в какой-то степени сумасшедшей (невротик, по пьяни говорящий с духами). Не хватает отца, и мальчик не спешит восполнить дыру в сердце. Он не ищет в мужчинах отцовской любви. Все, что он увидел в Светлане, будучи влюбленным в свою учительницу, это та взрослая поддержка, которая помогла бы ему стать выше и взрослее. Просто в какой-то момент до Беллами дошло, что мужчина способен дать гораздо большее и более крепкое. Они играли, они дружили. Ничего личного, для Доминика это было бизнесом. Он делал деньги, Мэттью творил любовь и просто был милым. И ответ на вопрос вселенского масштаба: да, они любили. Считайте как угодно, но у них не возникло привязанности (они бы жили и дальше по одиночке, если бы расстались); они не привыкли друг к другу в негативном смысле (об этом сказано в последних главах). Через всю их жизнь красной нитью прошла почти что подростковая влюбленность: у одного все было закономерностью, у другого – эмоциональным всплеском, нелогичным гормональным сбоем. Эта история о том, как можно восстать из пепла и выйти даже из самого черного дегтя, подняться на ноги, позабыть депрессию. У всех есть шанс на перерождение, и у Ховарда в том числе он был. Вопрос, как он им воспользовался. Я отвечу, что Доминик сделал самое умное решение в своей жизни. Так сказать, прочертил позитивную вертикаль и ушел далеко ввысь. «Неисчерпаемые мили наших дорог» – вот какой путь они проделали. Почему Доминик выбрал Лондон, делая ноги из Берлина? Все просто: Лондон считается городом преступников – правительство готово предоставить убежище, здесь фальсификация документов не проблема, так что если вы вдруг зарубили свою соседку топором – путь вам туда. Сколько было стычек, драк, сколько боли они причинили друг другу? Любой другой бы на месте Доминика тут же пристрелил Мэтта за его истерики, когда бы понял, что ни один разговор не поможет. Любой другой на месте Беллами убил бы Ховарда за весь тот абьюз, что был совершён над Мэттом. Но все было ради благой, мать вашу, цели. Мэтт хотел подарить Доминику чувства, а Доминик хотел сделать из Мэтта мужчину. И они оба преуспели. А депрессия Мэттью, когда он замерзал до обморочного состояния и разговаривал с автоответчиком? Коммунальные услуги не отключали, в холодильнике был полугодовой запас долго хранящейся еды. Следовательно, Доминик, уходя на год, позаботился обо всем. Он все продумал. Потому вел себя неестественно, был загруженным, как только погоня по Шотландии из Белфаста спала. Вы спросите: зачем? Почему он ушел, почему оставил Мэтта? Ховард боялся, что причиняет ему больше боли, чем причинит его отсутствие. И ошибся. Да, Беллами научился жить без Доминика. Начинал учиться. Любой из вас сможет жить, потеряв любимого человека. Сквозь боль, страдания, депрессию, нервные срывы. Любой сможет. Но Мэтту было неизмеримо больно просыпаться каждое утро. И потому Ховард вернулся. Он убедился: Беллами будет больно, но даже после его смерти парень будет жить. Доминик просто хотел быть уверенным, что вместе со своей жизнью он не унесет жизнь парня. Но ведь у них закон, так? Они заключили своеобразный договор еще в самом начале, но читатель не знал об этом до последнего. Намеков было достаточно. Всю жизнь они жили под снайперским прицелом. У оставшегося в живых, у того, чей пистолет выстрелил раньше, будет не больше семидесяти двух часов до момента, когда его подстрелят. Но об этом позже. Будет, будет ещё сиквел в одну главу, но не так скоро. Бывали взлеты, бывали падения. Я старалась сделать эту историю максимально приближённой к реальности. Потому в конце парни остались полностью без денег. Все начиналось как простой гейский фанфик, однажды в июле я не могла уснуть до пяти утра. Так из одного слова «дуплекс» родилась идея, уже на следующий день был написан пролог, всем понравилось. Но уже пару месяцев спустя я стала одержима, мне захотелось вложить идею больше, чем просто нежная любовь, мне хотелось внести мораль, смысл. Я очень долго думала, делать ли Доминика киллером, и в последний момент все же сделала. И, знаете, я не считаю, что допустила ошибку. Я писала эту работу в десятке городов и в пяти странах. И это невероятно. Под градусом, в состоянии изменённого сознания, в слезах, в приступах истерического смеха. На рассвете самых жестоких дней я вбивала в текстовый документ самые сильные слова. Самой глубокой ночью я готовила матчасть, сама на себе проверяла написанное (например, в пятнадцатой главе, насколько хорошо Мэтт видел записку от Доминика, освещая ее пламенем зажигалки, и как тряслась последняя сигарета в пачке вместе с запиской). Я потратила в общей сложности несколько дней на изучение всего материала. Мне не хотелось, чтобы все оставалось просто так. Я тщательно изучила судебную систему Великобритании и Америки, я смотрела часовые тест-драйвы описанных мною автомобилей, я читала огромные статьи о мафии, завязывая узлы между действительно существующими семьями (поэтому персонажи мафии упоминаются без фамилий – их имена действительно такие и в жизни, какие на моих страницах), книги об оружейных приспособлениях. Прототипы персонажей менялись бесконечно, поэтому менялось и поведение персонажей. Я целый вечер обсуждала со своим отчимом, как может вести себя человек после тридцати. Я общалась с десятком парней, чтобы узнать их отдельные взгляды на определенные вещи. Я общалась с той самой учительницей. Все, что вы видите, есть на самом деле. В реальной жизни. В реальном времени. Я слишком сильно люблю эту работу и намерена издать ее на русском языке в цензурном варианте, а также с переводом на английский, без цензуры. Хочу поблагодарить всех, кто был со мной здесь с самого начала или приходил по мере написания. Я люблю всех и каждого! Честное авторское! Отдельное спасибо хочу передать девочкам: Кате, Соне, Алине, Тане. Моему молодому человеку за поддержку. Моей матери, что выслушивала мои идеи. И еще доброй сотне, которая так душевно отзывается об идее The Great Shipwreck of Life и Anemone. Спасибо. Огромное душевное спасибо. Я выросла вместе с этой работой и во многом ей обязана. Пора двигаться дальше.