Темнота

      Съёмки в лесу не заладились. Юра устал бродить среди деревьев, спотыкаясь о выступающие из земли старые узловатые корни. Пару раз парень чуть не упал, а тут ещё Юлик с Гришей достали поторапливать его. Хованский никак не мог понять, чем вызывает такое раздражение. В конце концов, когда уже даже Мотор к чему-то придрался и пригрозил, что «Хова поедет домой пешком», Юрий не выдержал и, обидевшись, остановился. Он ненадолго задумался, а когда очнулся, то понял, что ребята куда-то подевались. Юра несколько раз их окликнул, а затем бросился их догонять. Через некоторое время тропинка под ногами куда-то подевалась, и парень даже сам не заметил, что изо всех сил несётся через лес. Бежать неожиданно было легко. Корни, которые до этого так и норовили подставить подножку, и ветки, минуту назад больно бьющие по лицу и цепляющиеся за капюшон, будто расползались в разные стороны. Через какое-то время Хованский выдохся, остановился и огляделся: его окружали высокие стволы сосен, под ногами мягко пружинила опавшая и потерявшая свой зелёный окрас хвоя. Юра заметно растерялся, так как это место было ему совершенно незнакомо.       Парень прислонился спиной к шершавому стволу ближайшего дерева и задумался, а затем осмотрелся и медленно пошёл обратно, туда, откуда, как ему казалось, он прибежал.       Через полчаса хвойный лес как-то внезапно сменился лиственным. Юра обрадовался, что скоро выйдет в знакомые места, ускорил шаг, однако деревья всё никак не хотели походить на те, среди которых они снимали видео.       Через пару часов парень утомился. Он хотел было присесть на поваленное дерево, но оттуда раздалось недовольное шипение, и Хованский отправился дальше.       Где-то через час Юра снова остановился. Рядом как раз была лужа, истоптанная чьими-то копытами. Парень усмехнулся, глядя на грязную воду, и пробормотал:       – Сейчас как попью да как телёночком стану…       Хованский минут двадцать посидел на траве, а затем с трудом, опираясь на ближайшее дерево, поднялся и пошёл.       Через полчаса парень снова набрёл на истоптанную копытами лужу, но даже не стал останавливаться, медленно бредя мимо, только пробормотал:       – Почему не делают пивные лужи? Я бы даже козлёночком стать рискнул…       Юра уже пошатывался от усталости и жажды. Он приостанавливался каждые десять шагов, опираясь на деревья, и отдыхал. Через час такого продвижения он увидел небольшой ручей, буквально испещрённый следами, мутный и засыпанный сухими ветками и травой.       Хованский пошёл против течения и увидел родник, вытекающий из-под корней огромного старого дуба. Парень аккуратно присел на выступающий из-под земли корень, который с успехом заменил невысокую скамейку.       – Так, козлёночком было, телёночком тоже было… Сейчас тут попью и стану конём. И будет у меня метровый член, как я всегда и мечтал! Лишь бы не отравиться…       Юра зачерпнул из родника ледяной воды и поднёс к губам, сделал несколько глотков и вдруг упал, весь как-то сжался, зарябил, скрылся в туманном облачке, которое тут же сдул сильный порыв ветра.       У корней дуба в воде что-то шевелилось и это что-то совсем не напоминало человека. Наконец это существо вылезло из родника, оказавшись крупным годовалым поросёнком таких размеров, которые это животное может обрести только в том случае, если его вовремя кастрировать.       – Зато на четырёх ногах идти удобнее, – тоскливо прохрюкал свин и торопливо побежал в глубину леса.       Поросёнок, несколько минут назад бывший человеком, бежал гораздо быстрее, поэтому не сразу заметил, что его кто-то преследует. И этот кто-то тоже быстро бегал. Когда Юра услышал за спиной звук ломающихся веток и топот, он обернулся и увидел, как на него летит огромный вепрь. Поросёнок сжался, понимая, что это чудовище с лёгкостью могло вспороть нежную розовую кожицу своими клыками, а острыми копытами раздробить позвоночник. Хованский закрыл глаза от ужаса, разглядев вздыбленную гриву и горящие глаза монстра.       Однако двухсоткилограммовая здоровенная и отвратительно пахнущая туша не спешила нападать. Вепрь обнюхал поросёнка, неподвижно сжавшегося перед ним, резко выдохнул, обдавая жертву зловонием, а затем издал неразборчивый, но пугающий рык.       Хованский попытался медленно отойти, и сначала у него даже получилось отдалиться на несколько шагов, однако монстр тут же догнал поросёнка, напрыгнул на него сзади, начав тереться о поросёнка животом. Юра под весом этой туши не мог даже шелохнуться, когда эрегированная головка члена вепря высунулась из препуция, и что-то несколько раз ткнулось в розовые ягодицы, задев мешающий хвост, а после резко вошло в прямую кишку молодого поросёнка.       Хованский захрипел и захрюкал, когда нависшая на нём туша начала резко двигаться, совершая фрикции, а затем замерла, продолжая удерживать парня передними ногами. Напуганный и дрожащий от боли поросёнок вряд ли понимал, сколько по времени они так стояли, но когда кабан наконец отпустил его, Юра изо всех сил ломанулся прочь, не обращая внимания на стекающую из-под хвоста сперму.       Шокированный поросёнок даже не заметил, как лес сменился сначала пригородом, затем мегаполисом, а потом и вовсе знакомыми улицами. Хованский увидел свой дом и свой подъезд, возле которого нервно ходил из стороны в сторону Юлик. Поросёнок медленно подошёл к знакомой двери, когда его увидел Онешко.       – Мы тебя везде ищем, а ты где-то уже нажрался, как свинья! – возмутился и разозлился Юлик.       Хованский, никогда не видевший друга таким злым, нервно пролепетал:       – Я в лесу заблудился! И я только водичку пил!       – Среди бутылок ты заблудился, даже к дому приполз на четвереньках! Жаль, никто тебе пендель под сраку не отвесил! Где у тебя тут ключи?       Юлик помог Хованскому принять горизонтальное положение, нашёл у него в кармане ключи и потащил парня к нему домой.       Затолкнув Юру в квартиру Онешко принялся звонить Мотору. Андрей схватил трубку после первого гудка и сразу объявил:       – Пока не нашли.       – Знаю. Он набухался и домой приполз, – ответил Юлик.       – Хован нашёлся! – Мотор оповестил кого-то рядом с собой так громко, что Юлик поморщился и отодвинул трубку от уха. – Он бухал с кем-то, оказывается!       – Что с ним сделать-то? – поинтересовался Онешко. – Хова на ногах не стоит.       – Да выеби ты его как следует, а мы домой поедем! – буркнул Андрюха и отключился.       – Ну ладно, – пожал плечами Юлик и повёл Хованского в ванную. Юра прислонился к раковине и машинально посмотрел на себя в зеркало: он снова был человеком.       – Что застыл? – возмутился Юлик. – Раздевайся и лезь в ванну. Ты по всем помойкам повалялся или только половину освоил и завтра ещё пойдёшь с бомжами пить? Раздевайся давай!       Хованский попытался стянуть с себя куртку, но руки его не слушались.       – Долбоёб, – проворчал Онешко, помогая ему. – Мыть тебя тоже я буду? Я к тебе в няньки не нанимался вообще-то!       Однако, несмотря на возмущения, Юлик всё же помог Хованскому раздеться, засунул его в ванну и принялся поливать из душа ледяной водой. Юра какое-то время бездумно сидел под бьющими его тело струями, а затем резко вскочил и неловко выбрался из джакузи.       – Протрезвел? – поинтересовался у Хованского Юлик.       Юра непонимающе посмотрел на друга.       – Вот только не делай такой вид, будто ты ничего не сделал! – разозлился Онешко. – Ты понимаешь, что пока ты где-то бухал, мы тебя искали? Что ж ты такая скотина, Хован!       – Я просто заблудился! – попытался оправдаться Юра.       – Заблядился! – психанул Юлик, разворачивая Хованского лицом к раковине и толкая вперёд так сильно, что парень был вынужден опереться о белую прохладную поверхность руками. – Я тебя сейчас и правда выебу, скотина!       – Пусти! – запаниковал Юра, однако Онешко одной рукой прижал голову друга к зеркалу, а другой провёл по спине и ягодицам, залезая в ложбинку между ними и засовывая пальцы в анус.       – Какая у тебя растяжка… – с хрипотцой в голосе притянул Юлик. – Ты сегодня уже с кем-то поебаться успел? Да ты знатная давалка!       – На меня напало чудовище! – Хованский попытался вырваться, но его крепко удерживали на месте.       – И звали его Зелёный Змий! – усмехнулся Онешко, потянувшись к флакону с жидким мылом.       – Ты чего творишь? – зашипел заметивший это Юра. – На полке смазка есть…       – Давно бы так.       Юлик выдавил немного смазки прямо на поясницу Хованскому и размазал её ладонью по коже, а затем той же рукой небрежно поводил по своему уже вставшему члену и без особой подготовки вошёл в стоящее перед ним тело.       Юра дёрнулся и зашипел от боли и обиды, сжав исхудавшие пальцы в кулаки. Онешко ненадолго замер, пристраиваясь получше, а затем начал двигаться внутри прижатого к раковине парня. Член и мошонка Хованского болтались в такт фрикциям, и чем быстрее нарастал темп, тем сильнее краснело прижатое к зеркалу лицо парня.       – Да кончай уже быстрее! – в какой-то момент заскулил Юра. – Мне больно!       – Зато бесплатно, – проворчал тяжело дышащий Юлик, однако ещё немного ускорился и через пару минут вытащил свой член, обдавая спину Хованского брызгами спермы.       Несколько секунд парни стояли неподвижно, а затем Онешко схватил полотенце, вытер им член и вышел из ванной, а Юра опустился на пол и сжался в комочек. Его сознание медленно проваливалось в поглощающую всё вокруг темноту.