Моя жизнь — чья-то глупая шутка.

Лекса проснулась рано утром, ведь вчера не пила и сладко спала всю ночь. Умывшись, девушка спустилась в кухню, подумав, надо что-то «сточить»; как и дети Блэйки, она была всеядна. Доев вчерашний жульен, она взяла чипсы, решив посмотреть телек, пока все спали, как было заметно по умиротворённому дому. Вудс была удивлена, когда заметила на диване мирно посапывающую блондинку. Кажется, телек отменяется... Брюнетка стояла, как завороженная.. У Кларк были милые, а также красивые и привлекательные черты лица: такие пухлые щечки (следствие обожания сладкого), большие и выразительные голубые глаза, аккуратненький носик, розовые губы, а эта еле заметная родинка над губой — в неё невозможно было не влюбиться... Так и тянуло её поцеловать (родинку). Далее глаза девушки начали спускаться по стройному телу Гриффин, пока та не дошла до оголённого плоского животика. Майка задралась во время сна, там она и задержала свой взгляд, на маленькой сережке в пупке. Грудь той вздымалась, завораживала, сводила с ума, привлекала внимание, приковывала взгляд, разжигала страсть... Некая "прелесть", превращая Вудс тем самым в "первобытного человека", дико хотевшего свою сестру... «Так, стоп! Нет!» — опомнилась брюнетка, тряхнув своей головой, пытаясь освободиться от собственного желания. «А это что?» — заметила розово-красные следы на коже Гриффин, пылавшие огнём. Почему? Так и не устояв, брюнетка всё же дотронулась до той, почувствовав, какая горячая кожа под её пальцами. Она что, перегрелась в солярии? Девушка быстро умчалась, не прошло и минуты, как она стояла рядом с диваном с кремом после загара (от ожогов) в руках. Конечно, Вудс не удержалась и начала наносить крем на обгоревшую кожу. Холодными и нежными мазками Лекса, как какой-то «художник», обожавший свои картины и натурщиц, прошлась по лицу блондинки: лоб, нос, щечки, шея... Кларк что-то бормотала в сонном бреду, по всей видимости, ей нравились касания. Брюнетка таяла от прикосновений, пока не увидела припухшую губу. Да-да, она помнит, что когда девушка уходила из дома, губа заживала, не было этой отёчности и сине-красного оттенка. Сразу же движения её изменились, превратились в жестокое втирание крема в кожу той... Кто посмел... Покуситься на ее... Неважно. Гриффин застонала от боли, тяжело просыпаясь и крича: — Отойди от меня!!! — Могла бы сказать спасибо, что я тебя спасаю от обуглевания! Ты не знала, что более пяти минут нельзя быть в солярии при такой бледной коже?! И что у тебя с губой?! Отвечай, а то... Она была перебита блондинкой, которая вскочила уже на ноги. — А то что? Изнасилуешь меня снова? О Боже, слова Кларк как нож по сердцу Вудс, злость прошла, и она стала похожа на потерянного, маленького ребёнка. — Я... нет... Я не это хотела сказать.. Прощения она не умела просить, поэтому замолчала: ребёнок, который пытается выбраться из чащи леса, но не выходит. Он зовёт на помощь, а его никто не слышит.. В уголках глаз брюнетки скопились слёзы. — А что хотела сказать? Точнее скорее всего заставить опять тебе покорно отлизывать? Гриффин разошлась не на шутку, это у них семейное, если начали, то хер остановишь. Брюнетка, почувствовав неимоверный стыд, развернулась и убежала в свою спальню. Блондинка пыхтела, восстанавливая дыхание, почему-то сейчас чувствуя себя виноватой, но она быстро отбросила эти «глупые» мысли. Той так и не удалось вновь заснуть, теперь она боялась, что та вернётся, да и спина, точнее всё оставшееся ненамазанное тело, беспощадно жгло. А брюнетку чёрт дёрнул, она решила сознаться Анье во всём, и будь что будет. Но волей судьбы ей не открыли. Она несколько раз стучалась со словами, что ей нужна помощь. Безрезультатно. Вернувшись в комнату, Лекса загуглила, как попросить прощения, если сильно накосячить, выбрала несколько способов, начала готовиться к их осуществлению. #1 способ Брюнетка спустилась в гостиную, встав перед блондинкой, закрывая обзор экрана. — Чего тебе? — грубо спросила Кларк. Девушка, молча, протянула красную маленькую коробочку с белым бантом. Подразумевалось, что голубоглазая её откроет, а там листок с надписью: Прости...😘 Но та лишь оттолкнула её, коробка слетела с ладони Вудс на пол, а Гриффин встала с дивана и ушла в кухню. #2 способ Лекса нарисовала (она же архитектор и умела рисовать) красивый плакат, в центре большими буквами надпись: Прости... Внизу лицо блондинки по памяти, сверху плаката нарисованы алые розы (в 3D, словно настоящие цветы), а по бокам две руки, мизинцы которых сплетены в примирении. С этим плакатом девушка вошла в кухню с включенным телефоном, на котором играла песня: 'Осыпается под ноги листва И в глазах моих слеза застывает.. Знаю миллионы раз не права, Но теперь тебе я, обещаю... Простииии - и, я пойду за тобооой, ууу За твоею рукой, я прощала любя.. Всё отдам за тебя, повернись уходяяяя.. Простии..' (Прости - Юлия Савичева) Честно? Кларк была в шоке, поэтому и слова почти всей песни она успела прослушать. Потом всё же "уехавшая крыша вернулась на место" и блондинка закатила глаза, встав из-за стола, показывая всем своим видом, что ей всё равно, ушла в свою спальню. Вудс вздохнула, но попытки не оставила. #3 способ На улице уже стемнело, ведь в зимнее время начинает смеркаться раньше. Лекса взяла пять штук новогодних гирлянд и прикрепила их скотчем, из каждой гирлянды составляя одну букву. В итоге получилось слово ПРОСТИ: П сделана из синей гирлянды, Р — из красной, О — из разноцветной, С — из жёлтой, Т — из зелёной, И — из белой. Пока она всё делала в духовке запекалась курица. Она знала/предполагала, что Гриффин ничего не ела с самого утра. От лестницы до стула она расставила дорожку из свечей, чтобы свернуть куда-то было невозможно, только если перешагнуть через огонь. Девушка зажгла все свечи, все гирлянды, вытащила курицу на стол с двумя тарелками, двумя бокалами и дорогим вином.Также поставила на стол две высокие свечки с приятным ароматом ванили. Всё было готово, свет погашен, осталось только ту затащить в кухню. Это был последний способ и если и он потерпит крушение, то.. Нет, Вудс не сдастся, но на время отступит. Постучав негромко в дверь блондинки, громко сказала: — Кларк... Там к тебе Октавия пришла... Обманула она, поднимая свой взгляд к небу: «Это в последний раз, обещаю». Услышав шорох за дверью, отступила от двери, пропуская блондинку и идя за ней следом. Конечно, когда Кларк увидела дорожку из свечей, любопытство взяло верх и она прошла по ней до конца. Заметив слово прости, тяжело вздохнула. — Октавия же не приходила, да? — Да, — прошептала брюнетка, перешагивая через горящие свечи и появляясь перед лицом девушки. — Что ты хочешь от меня? — спросила Гриффин, сложив свои руки на груди и серьезной миной посмотрела на сестру. — Нууу, для начала, чтобы ты поела, — она указала рукой на накрытый стол. — А если я не хочу... есть? Что тогда? — усмехнулась Кларк, весь день жевавшая конфеты и мармелад. — Тогдааа.. — Лекса протянула, «ломая голову» вновь. — Тогда я тебя покормлю, — улыбаясь ответила она. — Насильно, что ль, запихивать будешь? — спросила Гриф, поднимая одну бровь вверх. Вудс вновь перепугалась, её глаза забегали, она опять не знала, что сказать. Девушка всегда только приказывала, а её слушались, никто не шёл с ней наперекор и не «ставил в тупик». — Нет, нет.. Кларк.. пожалуйста, ты не ела весь день... Это очень плохо для твоего желудка. Прошу... Брюнетка выглядела так, как будто сейчас заплачет, и блондинка сдалась. — Хорошо, но это не значит, что ты прощена, — сказала, садясь за стол, продолжая руки держать скрещенными на груди. Ну не ей же резать курицу. Лекса кивнула, придвинув свой стул ближе к сестре, разлила вино и отрезала одну ногу от сочной курицы, положила к себе в тарелку. Голубоглазая нахмурилась: «Что, её не учили, что сначала накладывают гостям... Ах да, забыла: моделек и актрисулек учат лишь тому, как продавать себя, проститутки!» — подумала та, сделав небольшой глоток вина. Тем временем брюнетка сняла шкурку с курицы и начала отламывать от кости мясо, складывая его горкой, наломав быстренько несколько кусочков, протянула к губам Кларк. Та удивлённо округлила глаза, она думала, что девушка шутит. — Что это? — Принцессы не должны пачкать свои нежные ручки. И я же обещала. — Но я думала, это шут... — не дав договорить, Лекса пихнула кусок мяса в ротик девушки, ибо если ту не заткнуть, она так и будет болтать. Гриффин ничего не осталось делать, как начать есть. Брюнетка кормила и девушку, и себя. Та изредка запивала вином, понимая, что у сестры грязные руки, она взяла бокал той, склонила его и напоила удивлённую Вудс. Так, молча, они съели две ножки и выпили по два бокала вина. Были непьяные, но расслабленные. Лекса начала мыть посуду, а Кларк включила свет, потушила все свечи, собрала их на столе и ушла в гостиную. — Кларк.. Что мне сделать, чтобы ты меня простила? — умоляющим голосом произнесла девушка, присаживаясь на диван. Блондинка задумалась, смотря в телевизор, ответила: — Ничего... — Лекса опустила голову, тяжело вздыхая. А та продолжала. — Тебе ничего, а я должна отомстить тебе, тогда я тебя прощу. Вудс резко подняла голову и не знала радоваться или плакать. — Как ты мне отомстишь? — последовал логичный вопрос. — Я сделаю всё то, что ты сделала со мной!