Зашибись, это бета!

Спал я хорошо, проснулся рано, умиротворённый и предвкушающий прекрасный день. Новый проект заряжал энергией и энтузиазмом, сначала я продумаю детали и закуплю материалы, потом начну работать, наблюдая как под моими руками ткань превращается в вещь. Жизнь прекрасна! На лекцию пришел рано и принялся в блокноте набрасывать фасоны, которые подошли бы Мэттью. Мысль о том, что я буду шить ему рубашку, волновала и будоражила. Рубашка, она ведь прямо к телу, интимнее только нижнее бельё, или, например, халат, шелковый, не на каждый день, а для особых постельных случаев… Тут уж воображение разыгралось вовсю, представляя складки тёмной ткани на светлой коже личного помощника главного следователя, а ведь у меня даже шелк подходящий есть, насыщенного кофейного цвета, прихватил на распродаже, не смог пройти мимо. Мэтта в халате я тоже нарисовал, откинувшегося на подушки, сверху халат распахнут до пояса, обнажая грудь, и одна нога почти целиком голая, а самое интересное слегка прикрыто шелковой полой. — Не меня рисуешь, сладкий? — запах сандала и кардамона накрыл облаком, и смуглая рука легла мне на плечо, приобнимая. — Привет, Дэн, — дружелюбно улыбнулся я красавцу-альфе, но ладонь его с плеча сбросил. — Руки не распускай. — Да ладно тебе, — медовые глаза игриво вспыхнули, а белоснежная улыбка стала ещё обольстительнее, — мы ведь так давно знакомы, можем стать чуточку ближе. — Не стоит. А что ты вообще тут делаешь? Это не по твоему профилю лекция. — Узнал, что ты, прелесть моя, расстался с парнем, и решил проверить, не грустишь ли. — Нет, не грущу. — О! Я вижу! — альфа выразительно покосился на мой набросок. Вообще-то Дэн вполне себе милый парень, ветреный и развратный до невозможности, не пропускает ни одного симпатичного омежки, и любви до гроба от него ждать не стоит, но понимает слово «нет» и не выходит за рамки приличий. Учится он на дизайнера, и у нас несколько общих лекций, по теории цвета, например, и по истории искусств. Дэн начал ко мне подкатывать чуть ли не в первый день, и ещё к парочке омег тоже, но это был совсем не мой вариант, да и запах его мне не очень нравился, так что я его сразу отшил, он понял и отстал, но сейчас, похоже, решился на второй заход. — Здорово, что не грустишь. Он вообще тебе не подходил, сноб и сухарь, ты для него слишком хорош. Скучно, наверное, было? Я улыбнулся и ничего не ответил, уж с кем, с кем, а с Дэном откровенничать не стоило, по нему сразу видно, лезет в душу, чтобы потом залезть в штаны. — Слушай, а ты после лекции свободен? Может, сходим куда-нибудь? — Нет, я занят. Дэн вдруг придвинулся поближе, снова меня обнял и зашептал на ухо: — Почему нет, прелесть моя? Я всегда знал, что ты страстный парень, — он постучал пальцем по моему фривольному рисунку. — Уж не намекаешь ли ты, что я блядь? — поинтересовался я, приподняв бровь. — А что в этом плохого, сладкий? — вкрадчивый голос мёдом лился в уши, а свободную руку Дэн положил мне на коленку. — Если такова твоя природа, зачем против неё идти? Тебе просто нужен кто-то, кто поможет тебе раскрыться и испытать подлинное наслаждение. Со Скалли ты этого не получал, поэтому и изменил ему, так? Обольщение шло полным ходом, вот только на меня не действовало, да и запах альфы начал уже раздражать. — Дэн, свали по-хорошему, а то обвиню в домогательствах. С обвинениями у нас было строго, за такое и исключить могли, поэтому парень сразу отстал и отсел: — Ладно, ладно. Но ты подумай, я, если что, всегда рядом. Тут в аудиторию зашел преподаватель, и Дэн свалил, чтобы дождаться меня после лекции. — Ну что? Ты подумал? Я даже рассмеялся, всё-таки самоуверенности и обаяния ему не занимать. — Я всё-таки не твой вариант, Дэн, поищи кого-нибудь другого, того, кто не будет скрывать свою блядскую натуру. — Слушай, я не имел ввиду, что ты блядь блядью, я говорил про здоровую сексуальность, которую не надо загонять в какие-то рамки… — Я не обиделся, — прервал я поток его объяснений. — Прости, мне пора. Мэтт написал, что ждёт меня у ворот универа, и я спешил к нему. Дэн, однако, не отставал: — Так куда ты сейчас? — У меня деловая встреча. Была мысль сказать, что спешу на свидание, чтобы он отстал, но я отчего-то не решился. — А потом? — А потом я буду работать. — А может, всё же сходим куда-нибудь? — На кой чёрт, а? Спать я с тобой всё равно не буду. — Так можем пока не спать, просто по-дружески. Нравишься ты мне, прелесть моя. А я тебе нет, что ли? — Дэн, ты симпатичный парень, но… — Но сейчас свалишь отсюда и больше к Джастину не подойдёшь, — тихо, но грозно прозвучало за моей спиной, и рука Мэтта легла на мою талию, а сам он прижался ко мне сзади. Я же всё это позволил, да ещё и положил свою ладонь на его руку. До этого мне было неловко врать, что он мой парень, но раз уж он сам решил мне помочь, сопротивляться не буду. Дэн оглядел композицию и заметно расстроился: — Ты же говорил, что встреча деловая. — Да, я думал, что встреча деловая, — я оглянулся на Мэтта, благодарно ему улыбнулся и, подняв свободную руку, ласково провёл пальцами по его щеке, — но оказалось, что не совсем... Мэтт всё это подтвердил, подхватив приласкавшую его ладонь, чтобы поцеловать пальчики. — Получается, я опоздал? — сердито фыркнул Дэн. — Прости, — я посмотрел на него, как умеют смотреть накосячившие наглецы, которым вовсе не стыдно. Дэн разочарованно рыкнул, что-то пробурчал на прощание и ушел. — Спасибо, — прошептал я, снова посмотрев на Мэтта. — Он к тебе пристаёт? — серо-зелёные глаза угрожающе сощурились. — Не больше, чем ко всем остальным, — покачал я головой, — натура у него такая, не может пройти мимо омеги и не попытать счастья. — Ещё какие-нибудь проблемы есть? — Кроме того, что мы стоим, обнявшись, посреди дороги и все на нас смотрят, никаких. Мэтт посмеялся, развернул меня к себе, взял за руку, и мы пошли к его машине.

***

В швейном магазине альфа вёл себя идеально, безропотно шел за мной, позволял прикладывать ткань к лицу и вертеть себя как мне вздумается. Но вот у кассы, стоило мне на секунду отвлечься, взял и всё оплатил. Я по этому поводу возмутился, он сказал, что ничего не знает, его альфячья натура потребовала оплатить, он и оплатил. Я попытался вернуть ему деньги на счёт, но он отобрал у меня телефон, поцеловал мои руки и сказал, что это мне на маникюр. Я разозлился. Ничего, ничего, Мэттью Томпсон, ты ещё узнаешь всю мощь омежьего коварства! Я всё-таки сошью тебе шелковый халат, сфоткаю тебя в нём и буду каждый день любоваться! Мысль о халате здорово подняла мне настроение. Потом мы закинули покупки в машину и зашли в кафе перекусить. Мэтт пригласил меня погулять с ним по городу, уж очень ему хотелось отвлечься от работы. Мне тоже хотелось от многого отвлечься, поэтому я с удовольствием согласился. Мы объездили местные достопримечательности и погуляли в парке, говорили о всяком разном, кормили парковых белок, слушали уличных музыкантов на площади. После ужина в ресторане на первом этаже отеля, в котором остановился Мэтт, он взял меня за руку и сказал: — Ну, что, теперь ко мне? — К тебе? — опешил я. Были у меня ожидания, что Мэтт всё-таки предложит продолжить нашу встречу в более интимной обстановке, но я не думал, что это будет так топорно. Как-то не вязалась такая формулировка с его обычным вежливым и обходительным поведением. Я был уверен, что предложит он так, что будет приятно согласиться. Не то, чтобы я ждал этого и готовился согласиться, нет, я решил, что просто почувствую в тот момент, чего мне по-настоящему хочется, и именно это и сделаю. А тут такое! — Ну да, тебе же нужно снять с меня мерки. Чёрт! Мерки! Как я мог забыть? А ведь специально взял с утра с собой блокнот и портняжный метр. Так, стоп, а соблазнять-то он меня будет? Хотя не важно, главное, снять мерки. Я всё-таки профессионал, хоть и учусь пока. Соблазнять? Особо соблазнять меня не понадобилось, я смотрел, как Мэтт спокойно и буднично снимает с себя рубашку, и у меня подкашивались ноги. Что это? Моя всё-таки блядская натура или здоровая сексуальность? Или воспоминания о том, как нам было хорошо в «Ками»? Или всё дело в рубашке? Всё-таки я немного фетишист в том, что касается одежды. Если бы Мэтт был стриптизёром я бы заставил его медленно раздеться, потом медленно одеться, потом опять раздеться и так снова и снова. Я старался просто снимать мерки и ничего больше, но оно как-то само получалось с таким-то настроением. Пальцы всё время задерживались на светлой коже, норовили погладить, приласкать, почувствовать. Я растягивал удовольствие, как мог, измерил всё, что было надо и не надо выше пояса, и очень пожалел, что не шью Мэтту брюки. И всё же мне удалось удержаться на границе приличий. Я порядочный омега, я не блядь, но, если бы после всего этого тщательно замаскированного домогательства кофейно-ореховый соблазн не положил бы мне руки на талию и не прошептал на ухо: «Может, останешься?», я бы на него смертельно обиделся. — Хочешь расплатиться натурой? — поинтересовался я, чтобы скрыть охватившее меня волнение. — Нет, просто хочу! Он смотрел на меня, ожидая ответа. Его желание было совсем не таким, как у Дэна, сандаловый красавчик хотел меня поиметь, порадовав себя как альфу-покорителя и как молодого самца, а Мэтт хотел меня обожать всеми доступными способами. Вот и пришло время решать, чего хочу я. И я не особо задумывался, перекинул сантиметровую ленту через шею полуголого альфы и притянул к себе для поцелуя. Больше времени на разговоры мы не тратили. А о чём тут говорить? Он хорошо обезболивает моё разбитое сердце, а я неплохо отвлекаю его от работы, а ещё я проверенный со всех сторон омега, никакого риска для дела, которым он занимается. Будущего у нас всё равно нет, есть только настоящее, вот им мы и занялись. Я всегда думал, что встречу любимого человека, построю с ним серьёзные отношения, мы поженимся, будем жить вместе, заведём детей и станем хорошей семьёй, а вышло так, что я провожу выходные в компании временного любовника и совершенно не представляю, что с моей жизнью будет дальше. Или жизнь оказалась не такой, какой я себе представлял, или я сам. Утром я попытался улизнуть, потому как за домашку ещё не брался, а понедельник уже завтра, но Мэтт, толком не проснувшись, предложил мне провести ещё один день вместе, у него тоже есть куча документов для анализа, и если я привезу в отель учебники и конспекты, то мы сможем поработать рядом, совсем друг другу не мешая. И я согласился, его присутствие действовало на меня успокаивающе, переживания уходили на задний план и мельтешили там себе потихоньку, особо меня не затрагивая. После позднего завтрака мы поехали в общежитие, я оставил там купленную ткань, переоделся и захватил нужные учебники. Мэтт хотел освободить мне половину своего рабочего стола, но я отмахнулся и расположился на пушистом ковре у его ног. У меня в комнате стол был занят швейной машинкой, и я уже привык заниматься на полу или на кровати. Некоторое время мы оба были погружены в работу, он просматривал какие-то архивные документы и делал пометки в блокноте, я читал конспекты и готовился к семинарам. Шелест бумаг, скрип карандашей и ручек, сосредоточенное вдумчивое молчание, я иногда украдкой посматривал на него, он на меня. Было… уютно? Тепло? Как будто я дома? Нет, нет, нет, это всё временно, никаких фантазий, только реальность! Реальность меж тем мне тоже нравилась, я закончил с домашним заданием, сделал несколько набросков для будущих моделей, сфоткал себя лежащего на ковре в окружении учебников и тетрадей, типа вот как я учусь, для Инстаграма. Заметил, что Мэтт любуется тем, как я позирую, и встретился с ним взглядом. — Скоро закончу, и пойдём ужинать, — сказал Кофеёк и вернулся к своим документам. После я уже просто лежал на ковре и наблюдал за ним, как листает бумаги, как крутит ручку в длинных пальцах, как хмурит брови и трёт подбородок в минуты задумчивости, откидывается на спинку стула и некоторое время смотрит на потолок, будто ищет там ответы. Да, посмотреть было на что. Как кот, который вроде бы просто лениво валяется, а на самом деле зорко следит за происходящим, я не спускал глаз с объекта, изучая, запоминая, впитывая. Вот ручка легла на стол, блокнот закрылся, и последняя папка отправилась в коробку. Закончил. Я медленно поднялся с ковра и перетёк к Мэтту на колени, соскучился по его рукам, губам и всему остальному. Поцелуев мне вскоре стало мало, я соскользнул под стол и расстегнул его брюки. Захотелось. С Джеймсом я себе такого никогда бы не позволил, это было бы слишком пошло, слишком непристойно, слишком по-шлюшески. А с Мэттом почему-то запросто, легко, просто, свободно. Во-первых, он скоро уедет, и мне незачем что-то из себя строить, останусь в его воспоминаниях горячим студентом без стыда и приличий, ну и хрен с ним. А во-вторых, он с восторгом принимал любую мою инициативу и тут же откликался. А потом был очень благодарен. В этот раз он отблагодарил меня прямо на ковре посреди тех самых учебников и тетрадей. На ужин мы не пошли, заказали еду в номер. Утром Мэтт отвёз меня в универ, коротко поцеловал на прощание и сказал: — Я позвоню. Я кивнул и вышел из машины. Не знаю, что у нас за отношения, встретимся ли мы ещё раз, и как это будет, но определённости мне сейчас не хотелось. Позвонит, так позвонит, не позвонит, так не позвонит. Не хочу ничего решать и ни на что решаться, пусть это будет отпуск от всех моих правил и контроля над жизнью. — Моё обоняние мне подсказывает, ты очень хорошо провёл выходные! — порадовался за меня Ноэль. Вместо ответа я счастливо улыбнулся.