***
— Анализ займёт некоторое время, результат придёт на вашу электронную почту, — произнёс заученную фразу молодой парень-омега, забирая у меня заполненную анкету. Я кивнул и уступил место следующему желающему найти свою вторую половинку. Таковыми в основном были омеги, это им жить не можется без какой-то там любви, лучше бы за порядочностью так гнались. Письмо пришло где-то через час, я оттягивал момент его открытия, как мог, почему-то казалось, что открою, и пути назад уже не будет. А я не люблю, когда нет выбора. И всё же собрался с силами и клацнул кнопкой. «Поздравляем, ваша пара была найдена в нашей базе данных» было написано в письме, а дальше следовала ссылка на страничку в этой базе данных. Первой была фотография. Я застыл, не веря своим глазам. Золотистая кожа, тёплые карие глаза, тёмные волосы в художественном беспорядке, и улыбка такая, что невозможно не улыбнуться в ответ. «Эрни?» — неверяще прошептал я. Это действительно был он, Эрнесто Диаз. Мы не виделись одиннадцать лет, но я сразу его узнал. Когда благосостояние нашей семьи всерьёз и надолго пошатнулось, родители были вынуждены продать почти всё, что имели, чтобы сохранить компанию, так что мы переехали из шикарного особняка в престижном районе в маленький домик на рабочей окраине. Моя жизнь изменилась в одночасье, высококвалифицированная няня и личные апартаменты с отдельной игровой сменились на обычный детский сад и маленькую комнатку, где кровать со шкафом помещались еле-еле. Я пытался возмущаться, но загруженные и уставшие родители слабо реагировали, впрочем, я был достаточно умным ребёнком, и когда мне объяснили, что по-другому пока никак, всё понял и смирился. Но дедушку и его коварного любовника не простил. Где-то через неделю после переезда мне исполнилось пять лет, родители в кои-то веки взяли выходной и папа даже испёк торт. На какие-то ещё телодвижения предков не хватило, после торта, поздравлений и маленьких подарков они попросили меня сильно не шуметь и завалились спать, хроническая усталость давала о себе знать. А я от нечего делать решил слазить на чердак. На чердаке было пыльно и по большей части душно, только в одном углу было приоткрыто окошко, и оттуда дул лёгкий ветерок. Я двинулся в ту сторону, обходя залежи всякой рухляди и старых книг, трогать пока ничего не решался, было и страшно, и интересно. Заглянув за какой-то рассохшийся комод без пары ящиков, я вдруг увидел сидящего на полу подростка. Я так удивился, что забыл испугаться, а мальчишка вдруг улыбнулся, будто мы были сто лет знакомы, и сказал: — Привет, малыш! — Привет. А ты кто? Опасности я не ощущал, да и с чего бы? Первые пять лет жизни прошли у меня вполне благополучно, в школу я ещё ходить не начал, так что был непуганным идиотом. К тому же чердак воспринимался как другой мир, где было возможно всё, что угодно, и появление незнакомых мальчишек тоже. Это уже потом я разглядел и излишнюю худобу, и не слишком чистую заношенную одежду, и синяки на руках, а пока видел только глаза и улыбку. — Я? Я — Карлсон, который живёт на крыше, — заявил парнишка с таким видом, будто это само собой разумеется. — Карлсон? — Ну да! — А где твой пропеллер? — В ремонт отдал, забарахлил что-то. — А как же ты тогда?.. — Пешочком, как все, — «Карлсон» печально вздохнул. — А сюда как залез? — Не скажу, это секрет. — А зачем залез? — Хорошо тут у вас, и книжки интересные, и одеялко мягкое. Старое лоскутное одеяло было разложено в углу и явно использовалось как лежанка. В голове у меня мелькнула мысль, что надо спуститься вниз и позвать родителей, но из книги я помнил, что Сванте Свантесон, когда пытался кому-то рассказать о Карлсоне, всегда оказывался в глупом положении, его ошибку я решил не повторять. — А ты точно Карлсон? — спросил я, чтобы уж наверняка. — Точно! Точнее некуда! — Ладно, жди здесь. Я спустился вниз и вернулся с куском торта на тарелке. Карлсон так удивился, что мне всё сразу стало ясно. — У меня сегодня День рождения, а ты никакой не Карлсон! — Эх, спалился! — с досадой поморщился «некарлсон» и от расстройства стал есть торт. Так мы и познакомились. Эрнесто жил на той же улице через два дома, отец его гонял фуру между городами и частенько дома отсутствовал, а отчим делал всё, чтобы Эрнесто поступал так же. Пока наш дом пустовал, Эрни устроил на чердаке себе убежище, даже ночевал там иногда. Вот и в этот раз, получив от отчима тумаков вместо обеда, сбежал к нам. Мы просидели с ним на чердаке до вечера, я рассказал ему про детский сад, он рассказал мне про школу, я рассказал, как мы жили, пока дед нас не разорил, он рассказал про времена, когда был жив его папа. Я принёс ещё торт и сок, а потом печенье и яблоки. Впервые после переезда мне не было тоскливо. Когда стемнело, Эрни пришлось уйти, но он обещал зайти в гости завтра. Родители проснулись, обнаружили, что торт кончился и сильно всполошились, по их мнению, если я сам всё съел, мне должно быть плохо. Пришлось всё рассказать, иначе меня бы увезли в больницу. На следующий день Эрни пришел в гости уже через дверь и познакомился с папой. Папа был в шоке и вечером возмущённо высказывал отцу: «Мальчик очень плохо выглядит, вряд ли нормально ест, прячет синяки, и гуляет непонятно где целыми днями! Это очень опасно для ребёнка, тем более для омеги!», отец пробурчал, что единственное, что можно сделать, это поговорить с его отцом, когда он вернётся из рейса. После того разговора я с удивлением спросил Эрни: — Ты, что, омега? — Ну да, — ответил он, — так же, как и ты. — Так я — альфа! — Что? Такой хорошенький и альфа? Да как ты смеешь? Раньше я злился, когда кто-нибудь из взрослых или детей, говорил, что я похож на омегу, но тут разозлиться не получилось, я только фыркнул, а Эрни рассмеялся. Мы крепко сдружились и даже больше, папочка так сильно переживал за него, что не успокоился, пока не нанял за мной присматривать, так что вскоре Эрни стал для нас как член семьи. Он практически жил в нашем доме, к себе возвращался только, чтобы повидаться с отцом. Его отчим не возражал, а очень даже приветствовал такой поворот событий, он вовсю изменял мужу, и пасынок ему только мешал. Это были замечательные три года, Эрни забирал меня из сада сразу, как у него заканчивались занятия в школе, мы с ним гуляли, готовили еду, занимались домашними делами, учили его уроки, читали книжки. Я уже не мыслил без него свою жизнь, и даже был рад, что мы разорились и переехали. А потом всё резко закончилось. Как в пошлом анекдоте отец Эрни вернулся домой раньше и застал мужа с любовником. Мистер Диаз тут же развёлся, оставил бывшему дом, подхватил сына с вещами и уехал черт знает куда на своём грузовике. У меня будто вырвали сердце, боль была настолько сильной, что я просто потерялся, не мог даже слышать его имя, не то что читать письма, или не дай бог отвечать на них. Я ничего не мог изменить и максимально отстранился от всего, что напоминало Эрнесто. А его бывший отчим, когда я его видел на улице или в магазине, вызывал во мне глухую злость: манерный, стервозный и тупой, очень похожий на дедушкиного любовника. От таких как раз все беды! Примерно полгода после того, как Эрни уехал, я почти не жил, даже школьные издевательства не слишком задевали. Потом я немного пришел в себя, но всё равно до конца не оправился, и только после того, как начал дружить с Элинор, смог вернуться в нормальное состояние. Всё это я понял только сейчас, когда увидел фотографию повзрослевшего Эрни и узнал, что он мой Истинный. Будто выпавший из моей души кусок вернулся на место, и я впервые почувствовал себя целым. Эрнесто… Сколько ему сейчас? Двадцать шесть? Чёрт! Столько времени упущено! Но ведь ещё не поздно? Если он ищет Истинного, значит, у него никого нет? Я так жадно всматривался в лицо Эрни, что не сразу заметил на его руках ребёнка двух или трёх лет. Зачем ему ребёнок на фотографии? Я пробежался глазами по личной информации. Эрнесто Диаз. 26 лет. Омега. Офицер полиции. Не замужем. Есть сын-альфа… Да, Эрни такой, может соврать шутки ради, но в самых важных вещах будет предельно честен. У него есть сын, и об этом он сообщит сразу. Сын… Ладно, сын, так сын. Я тоже не монахом жил всё это время. Мальчишка симпатичный, даже на меня похож немного. Я усмехнулся, получается, Эрни выбрал похожего на меня любовника. Чёрт! Если бы я не отстранился тогда! Если бы мы продолжили общаться… Но что сделано, то сделано, толку из-за этого переживать? Я нашел электронный адрес и телефон, немного подождал, чтобы успокоиться, а потом позвонил, телефон оказался отключен. Эрни прошел процедуру анализа запаха восемь месяцев назад, мало ли что за это время могло произойти с телефоном. Я написал ему на электронную почту, ответа не дождался ни на следующий день, ни потом. Домашнего адреса не было, только место работы — полицейский участок в соседнем городе. Если до выходных Эрни не ответит, отправлюсь туда. Офицер полиции, надо же! Эрни очень любил читать, и особенно ему нравились детективы. Однажды он рассказал мне по большому секрету, что хочет стать следователем. — Ты же омега? — ляпнул я, не подумав. — И что? — тут же взвился он. — Ничего! — контраргументов у меня не нашлось. Эрни не был похож на других омег, не наряжался, не жеманничал, не капризничал, ржал над комедиями, не слишком любил мелодрамы, с интересом смотрел боевики, гонял в футбол наравне с альфами и в драке мог за себя постоять. Иногда я даже забывал, что он не альфа. Папа говорил, что это потому что у него нет хорошего примера омежьего поведения рядом. Говорил и уходил воевать бок о бок с отцом за наше светлое будущее. Я с трудом вспоминал, что до всего этого папа был вполне обычным омегой, занимался домом и садом, ходил по бутикам и салонам красоты, устраивал благотворительные вечеринки и невообразимо скучал. Когда Эрни узнал, что папин брат работает в полиции, он чуть с ума не сошел от восторга, и не успокоился до тех пор, пока его не познакомили и не сводили на экскурсию в полицейский участок. Мне всё это не слишком нравилось, я злился, и не понимал из-за чего. Наверное, это была ревность.***
Ответа на письмо я так и не получил, и это кольнуло тревожным предчувствием. А что, если Эрни уже не один? А что, если отец его ребёнка решил вернуться, и теперь они вместе как полноценная семья? Плевать, отобью, уведу, всё, что угодно сделаю! Да, у них ребёнок, но у меня нет другого выхода, мне нужнее. Меня по-прежнему тянуло к Элинор, и я боялся, что сорвусь и сделаю что-нибудь не то, пора заканчивать с этим наваждением. Я отмёл все сомнения и начал решительно собираться в дорогу. Родителям сказал, что уезжаю с друзьями, чтобы отвлечься после расставанием с Габриэлем. Папа просил не пропадать и отвечать на звонки, отец поинтересовался, куда мы едем, но не выслушал ответ, потому что его отвлёк телефонный звонок. Я решил не показывать Эрни сразу, насколько богат, оделся попроще и взял обычную машину, пусть в наши отношения деньги пока не вмешиваются. В дороге я думал, что скажу, и как буду действовать, когда мы встретимся. Стоит ли рассказать ему, как я его нашел или притвориться, что искал его самого, а не Истинную пару? Или вовсе устроить как бы случайную встречу? Ничего конкретного я не придумал, да и толку-то было придумывать? Я не знал, каким стал мой друг детства спустя одиннадцать лет, но подозревал, что обычная схема общения с омегами тут не подойдёт. Тем более, если у него уже кто-то есть. Как же я злился на себя за то, что, когда Эрни искал Истинного, я встречался с Джастином и обходил кабины анализаторов стороной. Только бы он согласился быть со мной! Только бы остался таким, каким был раньше, честным и достойным. Я всё для него сделаю! Плевать на его происхождение и благосостояние, плевать на то, что у него есть ребёнок, плевать на мнение родителей. На всё плевать! Я выехал рано утром и уже к обеду был на месте. Навигатор показал путь до нужного мне полицейского участка. Проезжая мимо цветочного магазина, я купил разноцветные герберы, день был пасмурный, хотелось солнца и увидеть улыбку Эрни. А потом подумал и заехал в магазин игрушек, выбрал паровозик для мальчишки. Через полчаса я положил герберы на стылую землю и бессмысленно уставился на серый надгробный камень. Эрнесто Диаз. Годы жизни. Погиб при исполнении…