Магия пламени

— Все происходящее очень сильно напоминает мне о снятии Проклятия Аркобалено. — с некоторой ностальгией вздохнула Тсунаеши, оглядывая своих Хранителей и Кавахиро. Все они стояли в кругу, держась за руки, словно пятилетки в хороводе вокруг елки. Правда, зачем стояли, не совсем понятно, так как Шаман все еще ползал по земле, тщательно вычерчивая древние заковыристые символы, от которых наэлектризовывался воздух, и у нее начинала чесаться пятка. — Ты очень внимательная, Тсунаеши-чан. И правда, то, чем мы занимаемся сейчас, очень похоже на снятие Проклятия. — мурлыкнул Кавахиро, весело хихикнув, при этом даже не отрываясь от своего занятия. — Только масштабы немного другие. — Ага. То, что мы делаем сейчас, явно гораздо скромнее. — согласно хмыкнул Мукуро, потому что для снятия Проклятия Аркобалено объединились несколько мафиозных семей с не самым слабым Пламенем, а тут только они, девять человек, и больше никого. Так что да, масштабы несопоставимы, хотя он готов был поклясться, что силы их Пламени вполне должно хватить, чтобы повторить тот мощный выброс объединенной жизненной энергии. — Как мне кажется, не важно, насколько скромно или нескромно происходящее. — дернул плечом Хибари, сурово посмотрев на вечного заклятого друга, которому с удовольствием настучал по бедовой головушке. — Главное, насколько эффективен в итоге этот ритуал будет. — Тут даже спорить с тобой ни у кого язык не повернется. — согласился Гокудера, который вопреки обычно вспыльчивому характеру был абсолютно спокоен и расслаблен. Впрочем, учитывая, что он нашел подтверждение всем своим теориям о существовании паранормального, что он начал с огромным нетерпением изучать с потрясающим упорством, это было совершенно неудивительно. — Итак, какой там процент успеха? — Около семидесяти, помнишь? — напомнила Хром, прикрыв рот ладошкой, чтобы никто не увидел непрошенную улыбку. Она покосилась в сторону, где на расстоянии двадцати метров замерли, чуть вибрируя, горстка дементоров, которые жадно наблюдали за всем, что они делают. Правда, учитывая, что у них отсутствовали глаза (по факту, они были сгустками тьмы, внутри которых были скелеты!), как именно они могли наблюдать за ними, было совершенно непонятно, но факт оставался фактом. Конечно, это не причиняло слишком большого дискомфорта, но подобное внимание все-таки было не особенно приятным. Они наблюдали за ними столь пристально, что аж между лопатками свербело, заставляя зябко передергивать плечами и постоянно смотреть в сторону дементоров. Тех периодически отвлекал на себя Ламбо, но из-за того, что Небо удерживало Бовино за шкирку, у него не было возможности постоянно докапываться до тех. Ну, по крайней мере, учитывая, что дементоры раньше были представителями семьи Азкабан, было вполне понятно, почему они так пристально смотрят на них. Все-таки, у тех наконец-то появилась надежда избавиться от Проклятия… Понятно, почему они настолько воодушевлены. — Кажется, у Хаято склероз… — захихикал Ламбо, ловко уворачиваясь от подзатыльника Урагана, который возмущенно сверкнул на него синими глазами. Впрочем, абсолютно всем было понятно, что он сделал это, шутя. Если бы хотел действительно ударить, у Бовино бы не получилось настолько просто избежать карающего удара за свой острый и несдержанный язык. — Если бы ты думал обо всем и сразу, как это делает наша бомбочка, у тебя бы тоже был склероз. Ну, или, по крайней мере, рассеянность точно была бы. — хмыкнул Такеши, смотря за тем, как Гокудера подскакивает на месте от возмущения и явно собирается сделать с ним что-то нехорошее. Именно поэтому Ямамото за пару секунд перекидывается в черную пантеру, которая широко и долго зевает, естественно показывая, почему именно Хаято не стоит тянуть к нему руки. В принципе, предположение оказывается верным, потому что Ураган мгновенно прижимает руки к груди и даже отступает на пару шагов назад, потому что с его зубами рыжему свою драгоценную конечность столь близко явно знакомить совершенно точно не хотелось. Конечно, он понимал, что Дождь едва ли будет его кусать — все-таки, ненастоящий он зверь, чтобы так делать, но все равно первичный инстинкт требовал уберечь обожаемую руку от кое-чьих острых зубов. — Может, мы снова встанем в круг и продолжим делать то, чем занимались ранее? — несколько раздраженно поинтересовалась Тсуна, вскинув брови. — Зачем, если дядюшка Кавахиро все равно еще не закончил с приготовлениями? — удивился Рехей, озадаченно посмотрев на Небо. Та несколько смутилась и покосилась на Шахматноголового, который как раз чертил на земле что-то, отдаленно напоминающее пентаграмму. Тот не стал отрываться от своего занятия и лишь коротко махнул рукой — мол, развлекайтесь, а я пока… Судя по всему, это «пока» могло длиться еще как минимум полчаса, если не час. — Постоим в кругу, как детсадовцы, для собственного удовлетворения? Все-таки, в таких вещах, как ритуалы и снятия Проклятий, любая ошибка могла стоить очень и очень дорого. Именно поэтому даже Шаману, у которого многомиллиардный опыт за плечами, все равно нужно было не только тщательно начертить все символы, но и проверять и перепроверять, чтобы какая-нибудь случайная закорючка не испортила абсолютно всю работу. Было бы крайне неприятно расщепиться на атомы из-за подобной ошибки. Так что, в принципе, почему не разрешить остальным поразвлекаться, если уж им этого так сильно хочется, пока время есть? — И то верно… — дернула плечом Савада, снова посмотрев на полностью сосредоточенного древнего Тумана. Однако, она порой не может отделаться от мысли, что тот иногда очень сильно похож на играющего ребенка, которому бесконечно интересно, что может случиться, если сделать именно это, а не что-нибудь другое. К счастью, даже малая часть ее подозрений не подтверждалась от слова совсем, но порой… Порой она ощущала действительно именно это. Да и Гиперинтуиция прямым языком говорила, что только дай Кавахиро волю, и… Представлялось все самое разное, но во всех случаях обязательно максимально масштабное, потому что на что-то поменьше и попроще Шахматноголовый явно размениваться не стал бы. Девушка во всех красках представляет, ЧТО это могло бы быть, и тяжело вздыхает, приходя к выводу, что нынешние неприятности по сравнению с неприятностями, которые может устроить Шаман, просто меркнут, после чего изящно усаживается на наколдованный стул и открывает книгу о переломах, так как лето заканчивается всего через неделю, и ей уже скоро отправляться в Хогвартс в качестве помощницы лекаря. А учитывая, как в Хогвартсе обстоят дела с безопасностью, книга о переломах ей наверняка понадобится еще ни один раз (и даже ни пять). Впрочем, вполне может быть, что Абраксас Малфой все-таки озаботится безопасностью в замке, чтобы больше не было несчастных случаев. Она мельком видела его, и он походил на действительно предприимчивого и благородного, пусть и сноба, хорошего человека. Так что… Рыжая уверена, что тот после того, как займет место директора, изменит очень многое. Причем, изменит к лучшему. Она не может не ждать этого с нетерпением, собираясь из первых рядов за всем проследить, помочь или поправить, если он ошибется. Пожалуй, это будет… незабываемо. — Ребята, что вы делаете? — устало спросила Тсунаеши, отрываясь от чтения и наблюдая за тем, как Мукуро и Хибари играют во что-то вроде пятнашек, поддерживаемые и подбадриваемые радостно-заунывным воем дементоров. Видимо, те решили, что раз уж ритуал еще не начался, то пока интереснее наблюдать за тем, что делают Пламенники. А Кея и Рокудо с удовольствием устроили им бесплатный цирк, хотя сама Тсуна назвала бы это ну максимум сумасшедшим домом «Ромашка» на выезде. — А на что это похоже, Босс? — тихо интересуется Хром, которая тихо смеется, щуря глаза, и с не меньшим интересом наблюдает за тем, что еще придумают их бедовые Облако и Туман. — На что? — вскидывает брови Савада, поморщившись от того, как парни методично разносят поляну. Хорошо, что над своим творением Кавахиро установил защитный барьер, а то бы пентаграмме и символам определенно досталось. — Не знаю, но пока я не могу в сотый раз не задаться вопросом, почему я с вами вообще продолжаю общаться. — Потому что ты нас любишь, Тсунаеши-чан! — запыхавшись, кричит Мукуро, ловко уворачиваясь от тонфы вечного друга-соперника, которую тот запустил в него со всего размаху. Та со всей силы воткнулась в землю, оставив после себя внушительную вмятину. — Да. Но иногда я жалею о том, что познакомилась с вами. — нервно хихикнула та, поднимая руку, чтобы поймать яблоко, которым в нее кинул Рехей. Конечно, абсолютно все вампиры питались исключительно кровью, не в силах есть любую другую пищу, но у Сасагавы — вернее, у его тела; вернее… Сначала у вампира, в которого он попал, а потом и у самого Солнца была странная привязанность к яблокам, которые тот всегда и везде таскал с собой. Есть он их, конечно, не мог, но запахом, видимо, наслаждался. — О, яблочко! А еще с удовольствием угощал ими всех желающих, в которых просто кидал фрукты, не особенно спрашивая, хотят те их или нет. Кидал он, кстати, с такой силой, что если бы на месте его друзей были бы обычные люди, которые попытались бы поймать яблоки, их бы просто снесло. Все же, он был вампиром, вот и силища у него была соответствующая. Девушка, кстати, пыталась выпытать у Рехея, почему его предшественник питал настолько сильную (паранормально сильную) любовь именно к яблокам, на что Сасагава лишь пожал плечами и коротко упомянул что-то о высоком содержании железа и приятном запахе. Рыжая приняла этот факт философски, потому что всегда и везде есть свои уникумы. Даже среди вампиров. Особенно когда дело касается кого-то настолько нестандартного и необычного, как Хранитель Солнца бывшего Десятого Босса Вонголы. Впрочем, все, кто в той или иной степени связан с Вонголой, всегда являются уникумами. По скорости умения находить неприятности на собственные пятые точки, уж точно. Так что вампиру, который обожает и умеет есть яблоки, удивляться определенно просто глупо. Тсунаеши с хрустом откусила от спелого бока достаточно большой сладковатый с кислинкой кусок и с удовольствием захрустела им, снова возвращаясь к чтению. Едва ли Хибари и Мукуро станут убивать друг друга (раз уж предыдущие лет двенадцать друг друга терпели и еще не убили), так что она может просто расслабиться и продолжить читать до тех пор, пока Шахматноголовый не завершит то, над чем он работает. Проходит еще около двадцати минут, во время которых она читает, а ее Хранители делают кто во что горазд, гораздо больше уделяя внимание противостоянию Кеи и Рокудо, прежде чем Шаман наконец-то садится с удовлетворенным вздохом и с внимательным прищуром последним взглядом окидывает пентаграмму, которая представляет из себя настоящее произведение искусства. Он довольно улыбается и кивает, бросая: — Все готово. Тсунаеши закрывает книгу и изящно поднимается со стула, игнорируя невероятную суматоху вокруг себя, пока ее Хранители пытаются вернуть привычный ландшафт, чтобы убрать перекопанную взрывами и рытвинами землю, на которой словно устраивали трехнедельное сражение две небольшие армии, вооруженные танками, гранатами и минометами. Впрочем, учитывая силу, с которой те сражались, то, что земля была в подобном состоянии, вообще не удивляло. Удивляло то, что те надеются после подобного вернуть все к изначальному состоянию, будто тут никогда и не было битвы. Даже с магией эта задача определенно будет очень сложной, если не окончательно невозможной в принципе. — Я занимался подготовкой к ритуалу всего сорок минут. — простонал Шахматноголовый, лицезрея развалины того, что еще совсем недавно было вполне глухим лесом и красивой природой. — Как вы вообще умудрились все столь…. — Качественно? — помог Хаято. — Скорее сильно разнести… — дернул плечом Шаман, устало выдохнув и помассировав виски. Иногда он был уверен в том, что этих бедовых детишек определенно нельзя оставлять без присмотра даже на пять минут. А то все разнесут… Причем, очень качественно и сильно. — Вот как? Просто как?! — Ну… Мы талантливые… — картинно хлопнул ресницами Мукуро, невинно округлив глаза. — О том, что вы альтернативно талантливые, я уже говорил? — обреченно уточнил древний Туман, смотря на них, как на свое личное наказание за какие-то непонятные грехи. Впрочем, учитывая, сколько всего он натворил за всю свою очень долгую жизнь, за что именно, было все еще непонятно, потому что проступков тот совершил море. — Множество раз. — покивал Рокудо, показательно сокрушенно вздохнув. — Тогда я в очередной раз просто повторю это. — развел руками Кавахиро, еще раз окидывая взглядом рисунок, и поднимаясь на ноги. — Ладно, готовность четыре минуты. — Хорошо! — нестройно прокричали они, переглядываясь между собой и занимая отведенные места. Каждый из них покосился в сторону дементоров, которые выглядели все более оживленными и нетерпеливыми, даже несмотря на то, что оставались стоять на месте, мудро не приближаясь. — Ну, будем надеяться, все пройдет как можно более удачно. — нервно хохотнул Хаято, посмотрев на Тсуну. — Джудайме, что с вами? — А? — та встрепенулась и посмотрела на него. — Все в порядке, Гокудера. Просто интуиция мне сообщила, что нас будет ждать что-то интересное. — Хм? — Интересное? — удивился Ламбо, округлив голубые глаза. — Насколько интересное? — Хотела бы я знать… — развела та руками, нахмурившись. — Вы же знаете мою интуицию. Та дама самостоятельная и любит устраивать мне… сюрпризы. — По крайней мере, это не что-то опасное, потому что иначе она предупредила бы… — покачала головой Хром, прикрыв рот ладошкой. — Только это и успокаивает. — согласно кивает Савада, отряхивая платье. — Надеюсь, это всего лишь мое предчувствие, и мне не придется делать что-то, к чему я сегодня не готова. — Тсуна, ты всегда ко всему готова! — закатил глаза Хибари. — Хватит прибедняться. — Ну, я определенно имею право хотя бы поворчать… — стонет та, хлопнув длинными ресницами. Правда, наткнувшись на скептические взгляды остальных, которые показывали, что ей никто не поверил, она показательно обиженно надулась, а потом выдохнула воздух и нервно хихикнула, когда Рехей озвучил общее мнение: — Ты и так постоянно ворчишь. — Ага. Как старая бабка. — широко усмехнулся Такеши, прикрыв низ лица рукой. — По крайней мере, я симпатичная старая бабка… — Тсуна! — Ладно-ладно. Надеюсь, этот ритуал по крайней мере не займет слишком много времени. — А это уже как повезет, Тсунаеши-чан, как повезет… — покачал головой Шахматноголовый, после чего крикнул. — Время. Они тут же перестали дурачиться и взялись за руки, закрывая глаза и освобождая собственное Пламя. То устремилось на волю с такой силой, образовав невероятно яркую радужную вспышку, что Тсуна засомневалась, что кто-то сможет принять это за салют или Северное сияние, если такое в Шотландии вообще бывает. Савада чувствует, как сквозь нее стремительно проходит огромное количество энергии, исчезая без следа. Слышится густой протяжный звон, который складывается в еле слышимую песню Три-ни-сетт. Она слышит еле улавливаемые слова, которые проходят сквозь нее, успокаивая и убаюкивая. Девушка сжимает в своих ладонях руки друзей, но при этом чувствует, будто она одновременно находится в совершенно другом месте. Эта двойственность завораживает и пугает одновременно. Рыжая чувствует, как у нее начинает болеть и кружиться голова, а потом… Мир перед глазами стремительно меркнет, и Тсунаеши куда-то падает. Там… Огромный костер угольно-черного Пламени Мрака, которое заставляет отбегать в сторону и прижимать руки в груди, боясь обжечься. Пламя Мрака такое страшное и ужасно злое… Оно… Почему оно такое? Конечно, Пламя Мрака никогда не было добрым и светлым, но чтобы оно могло быть настолько темным… Тсуна расширяет глаза, с удивлением рассматривая более молодую себя в теле Молли, которая спешно выходит из подъезда и, прижимая к себе сумку, идет к выходу со двора, оглядываясь по сторонам. Та подпрыгивает на месте и вздрагивает, когда раздается громкий мощный взрыв, и Пламя Мрака вспыхнуло, уничтожив внушительную часть дома. Савада поежилась, потому что она помнила, как испугалась, увидев это, но со стороны подобное выглядело еще страшнее. Девушка ведь тогда только благодаря Гиперинтуиции спаслась, потому что целый день чувствовала что-то неладное и постаралась выйти из дома как можно раньше. Видимо, это ее и спасло тогда. Мир начинает кружится все сильнее и сильнее, размываясь по краям, а потом все снова полностью темнеет, от чего она снова падает куда-то, попутно теряя сознание. *** — Так… Хотя бы в одном источнике было упоминание того, что абсолютно все представители семьи Азкабан были химерами? — тихо шепчет Гокудера, нервно дергая Тсунаеши за руку. Та молча хлопает ресницами и ошеломленно округляет глаза, рассматривая… многонациональную толпу перед ними. Правда, многонациональность — не совсем то слово, учитывая, что дело касается химер. — Ну, учитывая, что Азкабаны многие сотни лет хранили весь этот мир, я бы не рассчитывал на то, что они являются чистокровными людьми! — нервно фыркнул Мукуро. — Ага. Иначе не отбили бы нападение в случае чего. — согласно покивал Хибари, хищно ухмыляясь и внимательно рассматривая столпившихся неподалеку существ, которые отвечали ему такими же внимательными, но расслабленными взглядами. Их самих, судя по всему, представители семейства Азкабан не боялись совершенно. — Правда, не думаю, что состояние дементоров им с этим как-то помогло… Впрочем, учитывая, насколько те сильные, стремительные и смертельно опасные, им уж точно никого не стоит опасаться. Правда, от проклятия и превращения в дементоров это их не спасло. Однако, было удивительно, что те через все это время все еще были живы и в сознании, хотя то состояние, в котором они находились несколько последних сотен лет, сложно назвать осознанным. — Ну, по крайней мере, мы им помогли. — устало выдохнула Тсуна, устало усаживаясь прямо на землю, абсолютно наплевав на то, что ее платье может запачкаться. Честно говоря, сейчас запачканный подол был наименьшей из ее проблем. — Хочу поблагодарить вас за вашу помощь нам. — вежливо сказал Кэйлеб, заставив их всех вздрогнуть и удивленно посмотреть на них, после чего не менее вежливо поклонился. — Ой, как хорошо! А я как раз хотел у вас спросить… — изо рта Ламбо слова вылетали со скоростью пуль из пулемета. Кэйлеб при первом же звуке побледнел, посинел, снова побледнел, попытался притвориться мебелью, а когда понял, что за мебель его принимать никто не собирался, развернулся и задал стрекача. Бовино устремился за ним. — Да подождите же! Я всего лишь спросить хотел! — Да твою ж мать… ЛАМБО! — рявкнула Савада, но бежать за Грозой не стала. Если хочет развлекаться, пусть развлекается. Тем более, что Кэйлебу вроде как даже весело…       Наверное.