Корона Дракона

Как человек проживший в этом времени и знавший только то, что можно было узнать из интернета, я стал нервничать. Правда уже поздно это делать, но почему-то моей нервной системе было глубоко на это класть. Я никогда не нарушал законы, точнее, не нарушал критично. Было дело, украл жвачку, на этом моя преступная деятельность окончена. Ну, конечно, мы с Юном довольно много насобирали с жителей Китая, но не крали же. Ну, еще каракули мои за паспорт двум драконам сошли. Но что бы границу нелегально пересекать, тем более такой страны, как Северная Корея, это уже немного за рамками. Кажется, дружба с Юном заведет меня за решетку, или вообще на смерть. Но я не жалею. Наверное, даже оказавшись за решеткой или перед смертью, жалеть о нашей дружбе я не буду. Хотя, говоря откровенно, я странно себя чувствую в отношении Юна. Мужчина он с загогулиной в головушке. Впрочем, как и я. Только загогулины у нас разные. Я не очень понимаю, что для него дружба? Но он вполне нормально отнесся к сегодняшнему утру. Сам же меня вчера на кровать перенес, раздел, укрыл, рядом лег, обнял. Так не делают друзья. По крайней мере последнее точно. Спать в обнимку, это что-то уже из оперы геев. Но, блин, я слишком давно дружу с Джеком, у меня уже счетчик на геев зашкаливает. Все мне кажутся педиковатыми. Я нормально к этому отношусь, но как-то не стремлюсь оказаться в постели с мужиком, меня и женщины устраивают. Другой вопрос, что Юну я таки сказал однажды, что не против, только вот спать с человеком, которому на меня все равно не буду. Я тогда был пьян и растроган его историей. Но, может я не так уж и против? Вообще, что Юн об этом думает? Почему он так иногда поступает? Эти поглаживания по голове, как будто мы парочка. Приятно, конечно, но… Ох, стоит забить на это дело. Пусть идет, как идет. Насиловать меня точно не будут, на этом ограничусь. Мы должны были добраться до реки, на границе Северной и Южной Кореи. Место злачное и опасное. Но из-за голода, некоторых пограничников, которые патрулируют реку, можно подкупить. В основном оттуда все стараются выбраться, редко кто возвращается. Все что нам удалось узнать, было немного. В Пхеньяне, столице КНДР (Корейской Народной Демократической Республике) все гладко и сладко. Туда пускают туристов, правда, прогуляться свободно по городу не получится. Экскурсии под конвоем и за пределы Пхеньяна особо не выберешься. Разве что телевидение согласовывает с правительством и опять же, под конвоем проводятся съемки в нужном месте. Только с разрешения, которое получить вряд ли удастся. Граница это отдельная тема. Демитализированная зона считается самой опасной в этих местах. Боюсь, даже драконам худо будет. Но мы огибаем это место, которое находится гораздо выше. Мы же будем сплавляться вообще в другой стороне. Переправив нас на лодке, мы должны будем обогнуть ближайшее село, а это значит пехом надо будет по медвежьему дерьму хер знает сколько километров пидорить. Кое-как, с большими трудностями и потерей здравого рассудка, к вечеру мы добрались до нужного места. Здесь широкая река огибалась лесным массивом с двух берегов. С нами должны были переправляться еще два человека. девушка и мужчина. Они стояли на расстоянии друг от друга, одетые до непростительного просто. Каждый с обычным пакетом, без какого-либо бренда. Судя по всему, содержимым пакета была одежда. Оба покосились на нашу компанию с нескрываемым интересом и недоверием. Я, Огнеслав, Юн и Шин, все мы пребывали в приподнятом настроении, несмотря на трудности дороги. Адреналин от того, что каждый из нас убежал от нравоучений был схож с детским азартом школьника, который сбегает с урока, он знает, что потом отхватит трындюлей, но несмотря на это, ему весело. Вот и мы, пребывая в таком же состоянии веселились. Даже русский дракон улыбался. Юн пихнул меня плечом и я чуть не свалился, в ответ я тоже пихнул Черного Дракона, но добился лишь того, что получил по носу щелчком его пальцев. С меня посмеялись Шин и Огнеслав, да и мы с Юном тихонько стали смеяться. Но веселье наше длилось недолго. В порыве эмоционального стресса, мы вообще не обращали внимание на окружение, а стоило бы. Уже было темно, небо покрылось россыпью звезд. В этом месте их было настолько много, что даже голова закружилась, когда я их заметил. Невообразимое небо, которого я никогда раньше не видел столь прекрасным. А все потому, что на противоположном берегу, куда не хватался взгляд, нигде и огонька не было. Я молчу о рекламных вывесках и прочей яркой атрибутике, к которой привык любой житель города. Как бы мы не хотели, мы никогда не оказываемся в темноте, фонари, окошки домов, из которых каждый вечер льет свет, призывные рекламные вывески, яркие огоньки главных улиц. Нас всегда окружает свет, даже ночью. Свет этот мешает видеть звезды. Поэтому в больших городах такого не увидишь. И я впервые увидел настоящую ночь. Ночь, где мрак не рассеется с помощью фонарика, а лишь привлечет внимание. Темнота здесь обволакивала и даже звезды и луна, не были способны рассеять ее. Стволы деревьев на расстоянии нескольких метров, утопали во мраке. Жуткое зрелище. У меня мелькнула мысль, что это всего лишь село, поэтому здесь так темно. Но я тут же вспомнил школьные походы, я был в лесу ночью, но даже там нет такого мрака. Нет, что-то явно не так.   — Шин, а ты уверен, что твой отец именно здесь? Может он пересек границу много лет назад, но ведь потом он свободно мог переместиться в другое место. — Я зашептал так тихо, что, казалось, только губы размыкал. Шин отрицательно качнул головой, что я понял скорее интуитивно, нежели увидел.   — Нет. Он точно тут. Последние годы в этой части страны засуха. Мой отец ее приносит, куда бы ни пришел. Поэтому мы и здесь. Радиус его поиска сокращен, но этого все равно недостаточно чтобы найти его. Поэтому вся надежда на тебя. Юн рассказал нам, как ты нашел меня и Вана. Это впечатляет. Вероятно, ваш Бог ценит твою помощь, раз отвечает на твои молитвы, выделяя из множества людей. Я застыл, глядя на силуэт дракона, нечетко вырисовывающийся во мраке. А ведь я совсем не подумал об этом. В детстве я всегда молился перед сном, отец говорил, что это необходимость. Поэтому я так делал. Но я бы не сказал, что Бог отвечал на мои молитвы. Скорее игнорировал. Да я и не то чтобы верил. Но когда… Когда я молился со свечой для Юна, я искренне желал, чтобы все мы выжили и спасли Широ. Тогда он услышал меня. И каждый раз, после этого, когда я молился, он меня слышал. Если мы все же найдем этого старого дракона, я бы хотел узнать как это работает. Потому, что эти четверо в этом не очень шарят, также как и я. Появился мужчина, спустя десять минут ожидания. Появился на реке, он плыл с противоположного берега на обычной деревянной лодке, которую я последний раз видел в старом кино. Когда он преодолел расстояние и причалил к нашему берегу, оказалось, что переправляться мы будем по три человека. Юн махнул драконам, давая понять, что мы с ним будем следующими. Мужчина влез вместе с драконами и лодка отчалила. Мы остались на берегу втроем. Девушка косилась в нашу сторону и откровенно нервничала. Затем, сделала пару шагов к нам и робко спросила:   — А вы далеко или до ближайшего села? — Мы с Юном переглянулись, я смутно видел его апельсинки глаз и поэтому тоже занервничал, но дракон похоже, хорошо видел в темноте, потому что без проблем нащупал мое плечо и сжал его.   — До ближайшего, — коротко ответил Юн и девушка немного расслабленно выдохнула.   — А можно с вами пойти? Одной в этих местах опасно. А мужчина в другую сторону идет. А вы, как раз куда нужно.   — А не боишься, что мы маньяки? — Я вообще, походу мозг отключил, раз такое ляпнул. Но все же странно, что в таком опасном месте, девушка предлагает пойти вместе четырем мужчинам.   — Не боюсь. — Отрапортовала девица и добавила. — Тем более, после этой фразы, уверена, что не маньяки. Те кто пересекают туда границу, не могут быть маньяками. Туда возвращаются только по очень важным делам… Мы с Юном посмотрели на девушку. Рассмотреть ее сейчас было невозможным для меня. Но когда пришла наша очередь лезть в лодку, в свете луны, я все же различил ее черты. Низенькая, как и все в Кореи, у нее были каштановые волосы заплетенные в тугой хвост. Темные глаза и гладкая кожа, то что я сначала принял ее за девушку, я ошибся, она была гораздо старше. Женщина гораздо старше меня. Возможно, около сорока лет. Из-за своей миниатюрности, выглядела все же моложе, но шея и руки выдавали возраст. Мы плыли в тишине, река текла и это был единственный звук. На противоположном берегу, тьма была в разы гуще. Даже драконов видно не было. Задор, который изначально давал веселье, сгинул, на его место пришел страх и нервозность. Те самые, которых я совсем не ждал. Женщина спрыгнула с нами из лодки и мы, намочив в ледяной воде ноги, выбрались на берег. Здесь нас ждал пограничник с другой стороны, молча принимая плату. Мужчина уже расплатился и нырнул в ближайшие кусты, Шин тоже заплатил за всех нас, а женщина протянув пару купюр, уставилась на нас, поочередно. Пограничник махнул рукой в сторону нашего маршрута и поправив автомат, скрылся в зарослях, как призрак. Все это в полнейшей тишине. В кратце и еле разлепляя губы, мы объяснили Шину, что девушка проследует с нами, до ближайшей деревни. Дракон кивнул в темноте и мы двинулись в кусты. Пробираться приходилось сложно. Тропинок и даже их подобия не было. Если бы не женщина и потрясающие способности драконов, я в жизни бы не выбрался из этого леса. Деревья здесь просто гигантские. Сквозь них вообще ничего не видно, поэтому тьма стоит еще более плотная, если бы не рука Юна, пахал бы я тут носом все, чего не видно. Пройдя в полной тишине около часа, может больше, точно сказать затрудняюсь, мы остановились передохнуть. Несмотря на время года и то, что уже ночь, холодно не было. О костре и речи быть не могло и все, на ощупь достали то, что припасли для дороги, пожевать. Если не жевать, то можно и упасть здесь замертво. Дорога отбирает большое количество сил, особенно. когда приходится переступать, перепрыгивать, пригибаться, все это в тишине и темноте, с неотъемлемым атрибутом страха.   — А вы зачем сюда приехали? — Неожиданно нарушил тишину Шин, обращаясь к женщине.   — Ну… У меня тут дочка. Забрать хочу. — Тихо ответила женщина и откусила от батончика, что я услышал, а не увидел.   — А почему сразу не забрали? — Юн отобрал у меня шоколадку и принялся есть, а я стал на ощупь искать вторую.   — Так, куда ж я ее заберу? Думаете легко отсюда выбраться? Это сейчас все гладко прошло, а если попадется подсадной, то заберут и тогда… Тогда… — Она замолчала, и мы замолчали, даже есть перестали. — Вы, что первый раз? Зачем вам сюда? Теперь в ее голосе послышался страх. Она явно не рассчитывала, что кто-то способен просто так пробраться в это государство, скорее даже не понимала, на кой-черт сюда вообще можно лезть? Зачем?   — У меня тут отец, а сам я не отсюда. Забрать его хочу. Потому что переживаю за старика, если жив, то заберу, а нет, так назад вернусь. — Произнес Шин и откусил от булки, которую предпочел сладкому.   — Вот как, тогда понятно. — Женщина расслабилась и вдруг заговорила. — Повезло вашему отцу, если жив конечно. А мне вот не очень. Нас трое в семье было. После того, как отец умер, а он партийным работником был, розовые очки у матери слетели. Она разглядела, что да как, но поздно уже. Вот мы и стали выбираться, как могли. Да только у меня дочка, оказаться в другой стране с малышкой, еще и неясно, как границу пересекать. Мы всякого наслушались, и как убивали, сажали в тюрьму, но это не самое страшное. Я отсюда пять лет назад уехала удачно. А до этого мы с сестрами попались, как раз на границе, дальше по течению. Нас троих отправили в исправительный лагерь. Но это официальное название, а за глаза концлагерем и зовется. Мы там три месяца провели. Старшая скончалась, а мы с младшей постарались бежать. Выйти оттуда можно, но вот уйти… По периметру охрана дежурит. Тот кто выйдет за пределы лагеря сразу расстреливается. Это предательство родины. Мне повезло, это была чистая случайность, я попала на караул, который… Который лишь воспользовался мной и отпустил. Редкость, но и такое случается. А моей сестре не повезло и ее убили. Я боялась еще раз ехать и откладывала, но тянуть стало некуда, малышка совсем не ела, нечего было. Пришлось рискнуть и еще раз пересекать границу. На этот раз более удачно. В Южной Корее все совсем иначе. Там и помогают, таким как я. Только вот, куда идти, когда знаний у меня нет. Здесь не учат тому, что там преподают, все рассчитано на КНДР. Пришлось идти туда, где знания не нужны. Зато я могла переправлять продукты моей семье. Только теперь, когда там есть жилье и более менее все устаканено, я решила забрать свою дочь. Поэтому… Поэтому так долго… Женщина похоже заплакала, этого было невидно, но никто из нас больше не ел. История была жуткой. Не для всех, Юн и Огнеслав слабо понимали происходящее. Мир для них был загадкой, ответ на которую они не знают, а значит и удивляться ему не будут. Просто сочувствовали. А вот я откровенно ощутил ужас, который стал копошиться внутри. Что здесь вообще происходит, в этой закрытой стране? Если выбраться отсюда невозможно, а мать решается на побег таким способом, лишь для того, чтобы прокормить свое дитя… Это страшно, жутко и… И абсолютно никак тут не помочь. Это не маленькая деревушка, огромная страна с населением превосходящим миллионы. Голод, нищета, что еще тут можно встретить, и как жить потом, когда мы вернемся в сытый Сеул…