Корона Дракона

Я сидел, опираясь спиной о дерево и подобрав под себя колени. Меня все это выбило из колеи. Пойти один я не могу, хоть и желаю этого больше всего на свете. Я хочу всех их бросить и убраться отсюда побыстрее. Потом вернуться домой и поскорее все это забыть. Путешествие, драконов, Юна… Смогу ли я забыть Юна? Друга, который защищал меня от всего. Смогу ли я выкинуть его из головы? Хотя, друг ли он мне? Я боюсь его сильнее, чем остальных. Или мне так кажется, потому, что именно от него я ничего и не ожидал. Проблема в том, что я уверен, они не причинят мне вреда. Но это, как жизнь в лесу, никогда не знаешь, откуда прилетит. Кроме меня и Джека, есть еще люди. Что если они… Что если… Нет, я так не могу. Надо просто поспать до утра и все пройдет. Мы почти весь день потратили на разборку со стариком. Потом меня отправили к рюкзакам, Юн отправился куда-то мыться, Огнеслав шерстил следом за мной, а Шину пришлось разбираться с трупом девушки. Я не знаю, что он с ним сделал, и не уверен, что хочу знать. Сейчас опять темно. Ночь здесь наступает рано и я… Мы будем ждать утра, чтобы двинуться обратно к границе. И я этого не хочу. Но идти в кромешной мгле невозможно. Юн все еще не вернулся с помывки. Куда он пошел вообще? К озеру или к людям? Что если к людям? Что тогда? Это ведь опасно. И людям, и Юну. Огнеслав расположился на земле, с рюкзаком под головой, а Шин сидел мрачной тучей поодаль. Я старался отодвинуться от этих двоих подальше, но так, чтобы это было не сильно заметно. Более менее мне удалось расслабиться, только благодаря маленькой бутылочке ликера, обнаруженной в рюкзаке Юна. Когда Огнеслав искал там еду, то обошел эту бутылочку стороной и поставил под дерево. Я же забрал и теперь, потихоньку, потягивал алкоголь из горла. Это было единственным, что меня успокоило, хотя бы немного. Еще помогло согреться и перестать прокручивать в голове события сегодняшнего дня. Я устал, а ликер действовал, как снотворное. Драконы опередили меня и уснули раньше, чем я успел допить небольшую бутылочку, которой мне показалось мало. Хотелось больше, еще, чтобы окончательно обо всем забыть и погрузиться в спасительный сон. Я как раз положил пустую бутылку в рюкзак, когда рядом со мной кто-то сел и я, в безмолвном ужасе, чуть не отложил кладку кирпичей.    — Мэтью, — голос Юна, как меч прорезал мрак. — Ты в порядке? От дракона пахло водой, предполагаю, он все же искал поблизости озеро и ему хватило ума, не соваться к людям. Я отполз на небольшое расстояние и кивнул. Я не видел Юна, но знал, что он видит меня. Повисла пауза и я, вроде, даже успел успокоиться, думая, что вот сейчас я немного смогу поспать, но меня схватили за шкварник и притянули к себе, как уличного кота.    — Ты что оборзел, зельевар? Я по твоей халатности сегодня, шкурой рисковал. А ты, даже вразумительно ответить не можешь? — Юн шептал это и обжигал дыханием мою щеку, он явно не хотел будить драконов, сопение которых слышалось рядом. А я зажмурился и страх просто парализовал меня. Если бы такое же произошло вчера, я бы и сам зашипел на Юна и, может, мы бы поругались, а может, я бы поблагодарил его, или мы наоборот, пообсыпали друг друга оскорблениями и поржали с этой шутки, но сейчас мне страшно. Сильно страшно, не могу даже заставить себя что-то сказать. Черный Дракон вдруг ослабил хватку и я услышал в его голосе, неподдельное удивление и даже испуг. — Мэтью, что с тобой? Ты что… Ты… Ты боишься меня?.. Я сглотнул и понял, что не могу даже пальцем пошевелить. Алкоголь, который старательно расслабил тело, теперь словно испарился. Остался только всепоглощающий ужас. Я даже не могу объяснить, почему боюсь сейчас Юна. Знаю ведь, что он ничего мне не сделает. А еще неприятно слышать такой его голос, с нотками испуга, который я впервые слышу именно таким. Вероятно, как хищник, он слышит мой страх. Ведь он сам говорил, что гипноз, это средство охоты. Значит, во время охоты, они должны, как и любые хищники, чувствовать страх жертвы. Вряд ли мне стоит отвечать на этот вопрос, да и при всем желании, ответить я не смогу. Юн окончательно отпустил меня, вернув возможность хотя бы шевелить пальцами. Повисла вновь тишина, которую дракон разрушил тихим, еле различимым шепотом.    — Почему? Что я сделал? Мэт, я пытаюсь тебя защитить, а ты меня боишься. Где тут хваленая логика? Может объяснишь? Или это из-за того, что произошло сегодня? Но ты же видел и раньше убийство, да и я там не фигурировал, зачем меня-то бояться?    — Я… — Голос охрип, я все еще не знаю, что ему сказать, но от воспоминаний об убийстве меня пробил приступ тошноты. — Юн, просто я хочу домой. Мне больше не хочется колесить по миру. Я не хочу… С тобой… Не хочу больше никуда ехать. Когда мы вернемся в Сеул, я поеду домой.    — Домой? То есть, когда я предлагал тебе ехать, ты сам кричал, что хочешь остаться. Ты не желал оставлять меня одного, даже сбежал от Джека вместе со мной, а теперь валишь домой? — Похоже, я разочаровал его. Друзья так не поступают, не бросают своих на полпути. Наверное, друг я все же хреновый. И от Джека сбежал, я уже и забыл об этом. — Мэтью, объясни нормально. Чем я тебя напугал? Юн говорит так тихо и спокойно, хотя в его голосе все еще звучат отголоски испуга. Я уже и не понимаю, кто кого напугал. Он меня или я его. И как все так получилось? Почему мои чувства к Юну резко изменились? Он и правда ни в чем не виноват. Да и… О чем я вообще думаю, он людям реку сделал, что бы они от голода не умерли, девушку от болезни спас, а человека, только один раз убил, да и то, только потому, что тот оказался в его темнице. Он бы все равно там умер. Там же другая была… ситуация… Почему я страх-то испытываю к этому дракону, который только и делает, что людям помогает, а мне особенно? А Огнеслав? Этот дракон, вообще неспособен, по-моему, кому-то навредить осознанно, разве что напугать его из-за угла и он залпом огня спалит к ебени матери, так ведь не его тут вина будет. Черт, как же я устал от всего этого. Это не мой мир, зачем я вообще сюда влез? Джек хоть и влез, но от нашего мира не отказался. Они с Широ живут по правилам человеческого мира, а не этого, непонятного и, для меня, запутанного. Так и не дождавшись ответа, Юн тяжело вздохнул, рядом со мной. А я решил сменить тему, хотя бы как-то поддержать разговор, умыкнуть его в другое русло и заснуть. Мне кажется, после сна станет легче.    — А ты что будешь делать дальше? — Я опять подтянул коленки и обнял их. Мне трудно сейчас с ним говорить, потому что я все еще в глубине души, тянусь к этому одинокому дракону. Хотя так ли он сейчас одинок, как раньше?    — Уже не знаю. — Юн больше не трогал меня, зато чем-то зашуршал и я услышал порцию отборного мата, который дракон изучил штудируя интернет-ресурсы. — Наверное, буду и дальше искать тех, кому, как и этому русскому, требуется помощь. Без тебя это, конечно, существенно ухудшит процесс и замедлит. Но что поделать, раз ты решил ехать домой. Я не вправе тебя удерживать. Я вообще в вашем мире мало прав имею. А своего у меня нет. Приходится мириться с вашими людскими заскоками. Однако, знаешь, Мэтью, меня это порядком достало. Я тоже хочу домой, только у меня нет дома. Моим домом две тысячи лет была темница, возможно, не стоило оттуда выходить и дать Широ сдохнуть. Нахрен я вообще сюда выперся… Меня, как громом шарахнуло. А ведь и правда. Это я вытащил его из темницы. Мы с Джеком заставили Юна взять нас с собой. Он пошел спасать брата, но и нам с другом не дал умереть, и дальше по списку. А сейчас, если я уеду, вот так, не объяснившись, он опять будет один. Ему некуда вернуться. Я стал тем, кто избавил его от безразличия к людям, а теперь бросаю его. У него вообще ничего и никого нет. Будь я на его месте, возненавидел бы меня всей душой. Но мне этого не хочется. Не хочу, чтобы он меня ненавидел. Не хочу его бояться. И что теперь делать? Как с извинениями, просто высказать то, что думаю?    — Юн, прости. Я просто испугался сегодня. Я не видел, как вы убиваете людей. Ты прав, я уже наблюдал убийства. Но это были не люди. Боги в моем сознании не могут умереть. Они же боги. Сегодня я услышал какую-то дичь о мембране. Это понятно, но не доступно. Я обычный человек, но понять такие глобальные вещи очень сложно. Это, как спросить Широ, помнишь мы с тобой прикалывались и спросили его, за что он любит Джека. Он тогда завис и не ответил, а Джек обиделся. Потому, что нельзя ответить на этот вопрос. Это трудно для понимания, такая вещь, как за что я люблю. Я люблю и все, мне не нужно для этого думать, понимаешь? Тоже самое и с этой мембраной, я живу и все, и чем больше вижу смерть, тем сильнее понимаю, насколько мало мы с Джеком проживем. Мы в любом случае умрем. Рано или поздно, поздно или рано, один хрен исход одинаковый. У меня нервы уже не выдерживают думать об этом. А еще сегодня, когда этот старик убил девушку. У нее ведь есть родители, понимаешь? Дедушка есть, который ее любит. А они просто не дождутся ее домой. Тут вся страна таких, Юн, они не живут, даже не выживают. Я не видел такого раньше, у нас даже бомжи живут лучше. Я тебе клянусь, без дома, но лучше. Они едят лучше и выглядят лучше, даже пахнет от них лучше. Если кому-то из них сказать, что кору с деревьев можно сварить, они покрутят пальцем у виска и скажут, что я… что я зельевар. — Я вдруг истерично заржал, как идиот. Юн терпеливо слушал мою тираду и чем-то шуршал, но время от времени. — А дальше куда? Опять искать таких, как этот дед? Судя по тому, как Бог слышит мои молитвы, сначала под колеса машины, затем в пасть дракону. Я хер знает, доживу ли я до завтра. А я… Я хочу жить, Юн. Не хочу умирать. Ну, все приплыли. Истерика, впервые в жизни. Не могу остановиться и не ржать, а слезы начинают течь и я плачу. Ржу, как конь, и плачу, как девица над мелодрамой. Дракон перестает шуршать рядом, издает еще одну порцию мата, но на этот раз не столь эмоционально, и притягивает к себе. Меня прижимают к груди и я продолжаю поддаваться истерике. Зато страха больше перед Юном у меня нет. Он еще живет в груди цветком, но цветок этот высыхает, по мере того, как пальцы дракона поглаживают мою спину. Я всхлипываю последний раз и успокаиваюсь, медленно, но уверенно. Вывалив все это, я как будто, разделил свою проблему.    — Да ты идиот у нас, Мэтью. Тебе вообще не надо париться над этой мембраной. Она тебе даром не сдалась. И ты не умрешь, пока я рядом. Я же защищаю тебя. А, знаешь, я неплох в сражениях. Не боевая единица, как в Нефритовом Дворце, но похлеще, чем этот старик. Я не только рубить умею, еще думаю. — Его шепот доноситься до меня так четко, в наступившей тишине. — А та девушка, по которой ты убиваешься, то не стоит. У нее и правда ужасная жизнь тут была. Нить перенесет ее душу в другое тело. Она родиться в другой семье и будет жить. Она ничего не вспомнит об этой жизни. Ты боишься, что я съем тебя, или позволю это кому-то? Боюсь, потом моя жизнь превратится в ад, благодаря твоему другу. Джек же мне мозги ложечкой выест, предварительно сдобрив их порцией майонеза. Ты заметил, что он его во все кладет?    — Да, он давно так делает. — Я всхлипнул и немного улыбнулся.    — А мне не нравится его вкус, по-моему он только портит.    — Ты просто ужасен, говорить такое о майонезе… — Я хихикнул и мне утерли слюни рукавом, как малому дитя.    — Ну, я не… Не ужасен. — Запнувшись, сказал Юн и я вздохнул, проклиная себя, что надавил на больное. Как я вообще допустил мысль, что этот дракон может быть страшным? Как я мог подумать, что бы оставить его одного и уехать домой?    — Ладно, Юн, уболтал ты меня, дубина эдакая. — Я повторно утер слюни, которых уже не было, и долбанул дракона в плечо. — Поеду с тобой еще… ненадолго…    — Тю, а я только собрался твои шмотки повыкидывать из чемодана. Вечно все портишь… — Проворчал Юн без тени того, что говорит, хотя бы отдаление правды. — Кстати, ты не в курсе, куда бутылка ликера делась из рюкзака?    — Эээ… Нет, я не знаю…    — Правда не знаешь?    — Честное слово, вот те крест. Я поднял руку, чтобы покреститься, но ощутил, как нечто ледяное касается моей щеки. Пальцы Юна прошлись по ней, и я почувствовал, как моих губ коснулись другие. Губы Юна. Он поцеловал меня…