Корона Дракона

Огромная змея подтянула длинный хвост, извиваясь кругами и голова ее возвышалась над пятью кольцами, внутри которых я свободно мог бы уместиться. Да что там я, Юн бы влез. Я вдруг понял, что змея так готовиться к прыжку. Еще секунда и на меня полетит огромное тело. Вряд ли я переживу этот удар. Страшно ли мне? Нет, я не чувствую страха, не чувствую ничего, кроме боли. Мне так жутко, так больно от смерти этой девчушки. Она еще такая маленькая, даже до моих лет не дожила, а уже лежит, превращенная в закуску. А ведь я все еще стою. Что я за мужик такой, что не способен защитить никого и ничего. Сожри он меня первым, у нее была бы фора для отступления. Только вот, помогло бы ей это? Вряд ли, змей нагонит скорее. Я видел в Нефритовом Дворце реки крови, видел, как Юн убивал, я сам стал тем, кто уничтожил богиню. Но они все не люди. Сколько они прожили? Столетья? Тысячелетия? Миллионы лет? Сколько?! И на всем этом фоне, это дитя не прожило и два долбанных десятка! Массивная голова подается вперед с невероятной скоростью, я даже глаза прикрыть не успеваю, это даже не секунда, миг, мгновенье и я вижу знакомые, желтые глаза, такие же у Шина и Вана. Но я с трудом успеваю их рассмотреть и определяю сходство, уже в воспоминании, ибо между мной и головой вырастает нечто черное. Я слышу ужасающий, громкий рык, вижу черные чешуйки, меня отшвыривает назад, но чем и почему, я не понимаю. Меня перевернуло и я, прокатившись по траве, свез себе щеку и сильно ударился головой. Кое-как подняв голову, я увидел трех драконов. Теперь я понял, что змея и есть дракон, только в такой необычной форме. Юн, который защитил меня, свернулся дугой и из его бока, сокрытого от меня, стекала на землю кровь. Огнеслав тоже существенно изменился, от грузного и массивного тела, осталось только пузо и масштаб. Голова теперь была только одна и на гигантском теле выглядела карикатурно и ненатурально. А рядом с этими двумя, уже знакомыми мне драконами, маячила маленькая, на их фоне, нитка. Не толще моей руки, но невообразимой длины, нежно-голубая лента. Это и есть форма Шина, его тело дракона. Голова выглядит крупно на тонком теле, ни лап, ни крыльев, ничего нет, если бы не наросты, в разы увеличивающие и без того масивную голову, он выглядел бы как обычная, чрезмерно длинная, змея. Он свободно растянулся бы тут на всю поляну, без проблем обвил бы титаническое тело Огнеслава, и сдается мне, что вытяни его и он будет выше деревьев. Но Шин крутил кольца, и необъятное их количество, потрясало больше всего. За этими тремя, напавшего на меня дракона я не видел. Мне по прежнему не было страшно, только боль наступала сильнее и давила все больше и больше. Мозг выплевывал мне картину, когда голова девушки была в пасти дракона. В ушах раздавался хруст перекушенного позвоночника. Я не хочу этого слышать. Не хочу, пожалуйста… Картина мешала мне видеть, что происходит, а точнее понимать. Шин бросился вперед и помешал Юну накинуться на враждебного дракона. Я услышал шипение и Черный Дракон взмыл в воздух, расправив все четыре крыла. Огромный змей, которого я теперь видел, обнажил зубы в крови и перестал складываться кольцами. Затем посмотрел в сторону и издал шипение. Видимо, он не рассчитывал встретить тут драконов, да еще и трех. По поляне прокатился звон хлопков, с некоторыми интервалами. Меня это оглушило и я схватился за голову, но это было лучше, чем слушать хруст костей из воспоминаний. Все, кроме Юна, стали сами собой. Черный Дракон стрелой скользнул вниз и плавно приземлившись рядом со мной, по змеиному обвился вокруг, давая мне достаточно пространства сделать шаг, но выйти из круга было невозможно. Юн положил голову на хвост и уставился на людей неподалеку. Я тоже все отлично видел, благодаря стараниям Амурского дракона. Я понял, что в случае того, если злобный дракон нападет еще раз, то встретит препятствие в виде Юна. Однако, я отлично теперь видел и рану на боку, точнее то, что я принял за рану. Отец Шина рассчитывал укусить человека, а не драконью чешую. И даже не смог прокусить ее, то что я принял за кровь Юна, оказалась кровь самого незнакомца, который порезал пасть, об отодвинувшиеся от тела острые чешуйки.   — Юн… — Мне больше неинтересно слушать то, о чём они говорят, я больше не хочу видеть старика Шина, я больше ничего не хочу. Черный Дракон поворачивает ко мне глаз, а я хочу обнять его. Вдруг он поможет, хоть чем-то, лишь бы больше не слышать этого хруста, не видеть перекушенный позвоночник, не видеть веселого лица девчушки, когда она говорила, что у нее есть нож и ей не страшно. Только бы это прекратилось… Подавшись вперед, я заключил кусочек головы Юна в объятья. Он защитит меня, даже ценой собственной жизни, теперь я понимаю. Но зачем? Кто защитит его? Я оказался, более чем бесполезен. Сомневаюсь, что Бог услышал мои молитвы. Иначе не убил бы это дитя. Я запутался в собственных мыслях, они превратились в клубок, разорвать который мешает картина минутной давности. Всего две минуты назад, я разговаривал с этой девочкой. Хлопок прокатился по поляне и я почувствовал, что больше не обнимаю часть головы дракона, теперь уже обнимали меня. Каждый, из здесь собравшихся, убивал людей. Я знаю это. Раньше я не ощущал этого так остро, было жутко слышать такое, но я все равно не до конца понимал, что такое убийство. Я переживал смерти, потерял отца, бабушку, но это не было убийством. Они умерли из-за обстоятельств, а не от чьей-то руки или зубов. Сейчас, я впервые увидел это и вдруг, в голову влезла предательская мысль... Юн, Шин, Огнеслав… Они ведь тоже убийцы. Тоже так делали. Когда-то, где-то, давно, но так же точно. И меня спасает от этого, только то, что я на их стороне? Только то, что драконы путешествуют со мной? Нет, конечно нет… Они не станут больше… Я отшатнулся из объятий, сделав несколько шагов назад. Я больше не хочу путешествовать. Я хочу домой. Достаточно с меня. Хватит драконов, хватит интереса, хватит убийств. Не нужна мне такая дружба, мне ничего больше не нужно. Сколько я не плакал? Я даже не помню, когда последний раз из моих глаз текли слезы. Я всегда старался мыслить рационально, но сейчас это невозможно. Я не способен ничего решить. Страх наваливается с опозданием, но я чувствую лишь его отголоски. Мне все еще больно, очень больно. Мы с Юном стоим дальше остальных и как-будто отдельно. Он делает шаг мне навстречу, но я не хочу чтобы он подходил. Я сам обнял его, но теперь не хочу этого. Не хочу, чтобы он касался меня. Я… Я боюсь его. Боюсь их всех.   — Не подходи… — Эта фраза заставляет замолчать драконов и остановиться Юна. Он ошалело на меня смотрит, а я хочу убежать. Но я даже не понимаю, куда бежать. Перед глазами все плывет. Он больше не подходит. Руки опустил, но уши у него вылезли, как при первой моей встречи с Широ. Две антенки, которые хаотично дергаются и изредка, лупасят по макушке самого Юна.   — Кто это такой? Тоже дракон? — Я услышал голос старика и увидел, что троица оказалась ближе, чем мне изначально казалось. То ли подошли, то ли я просто уже не в состоянии здраво оценить ситуацию. Тело девушки еще валялось в стороне и я, мог бы увидеть его, если бы пелена слез не застилала глаза. Все стало плыть и я видел, словно в воде. — Сомневаюсь, и с каких это пор, ты путешествуешь с людьми? Шин ничего не ответил, Огнеслав двинулся вперед, спеша подойти ко мне, но почему-то остановился. Ко мне никто не подходил и меня это немного успокоило. Хотя, если это слово вообще применимо к моему состоянию. Боль смешивалась со страхом, цветок которого теперь распустился в груди и мешал нормально дышать. Я слышал голоса отдаленно и совсем не вникал в их смысл.   — Значит, Бог и правда слышит тебя, Мэтью. Удивительно... — Шин пораженно жестикулировал в сторону, разговаривая с кем-то, возможно, с Юном или с отцом. — Мы тебя искали, отец. И только благодаря этому парню нашли.   — Искали меня? Зачем? Или ты думаешь, я оставлю этого парня в живых, как и вас троих, потому, что его слышит Бог? — Старик явно возомнил о себе больше, чем стоило. Хотя я не видел толком его в битве. Судя по рассказу Шина, этот огромный змей, самолично истребил всех драконов Кореи. Однако, никто не обратил на его слова внимания, кроме меня. Они эхом стали повторяться в моей голове и цветок страха распускался с огромной скоростью.   — Успокойся, мы закончим здесь позже... — Голос Шина, даже не дрогнул. — Скажи лучше, много ли нас осталось? Или мы последние? Я так понимаю, ты был где-то еще.   — Нас? — Старик расхохотался, смех его был похож на кряхтение. Седая бородка китайского мудреца подрагивала в такт с сильно отросшими волосами. — Немного. Остались только те, кто способен в совокупности противостоять Великому. Те, кто хоть на что-то способен. Вы с братом не в счет. Вы ни на что не годны, но все еще мои дети, и даже я не способен убить свою плоть и кровь. Поэтому, кроме вас двоих, на земле остались лишь сильнейшие. Таких единицы. Возможно, десяток и наберется.   — Противостоять Великому? — Юн резко развернулся, чем напугал меня и я дернулся. Но теперь уже, сквозь цветок страха и сквозь боль, сквозь отчаяние и хруст костей, я вслушивался.   — И почему это мы не годны? — Вспылил Шин и, с нескрываемой ненавистью, посмотрел на отца.   — А меня одного волнует, что Мэтью плачет? Юн я хочу подойти. — Огнеслав стоял рядом с Шином и теперь я понял, почему он остановился. Черный Дракон стоял не просто так. У него в руках был меч, его оружие, которое я так и не знаю, как он призывает и отзывает. Раньше он так не делал, это недавно появилось. Он выставил его так, чтобы было понятно, любой, кто подойдет ко мне, будь это даже русский дракон, останется без последней головы.   — Не надо. Пусть успокоится. Что с противостоянием? — Юн смотрел на старика. который пожал плечами и потрогал свою бородку.   — А что с ним? Все как и раньше, ты вроде не щегол должен знать. Сколько тебе веков? — Старик смерил взглядом лицо Юна, покрытое россыпью шрамов. Дракон был обнажен и поэтому, его тело тоже не укрылось от глаз старика. Хотя, вряд ли Юн собирался его прятать.   — Две с половиной тысячи лет, из которых два тысячелетия я провел в заточении. Так что знаю не больше, чем ваш отпрыск. А о Великом Драконе вообще первый раз слышу. Второй, если учесть, что Шин что-то рассказывал. Но мне не особо это интересно было слушать, — безразлично отчеканил Юн.   — О, а я думал, ты постарше. В наше время с оружием все ходили, это сейчас им считаются зубы. А раньше, владеть таким клинком, было искусство. Ошибся малость, ты все еще щегол, — старик пожал плечами.   — Забудь об этом. Расскажи, кто мы такие? Почему мы можем существовать без богов? Почему отрекшись от пантеона или будучи изгнанными, неважно, вы все еще живы и не растворились? Кто мы? — Юн не моргая смотрел на старика и поднял меч выше, слегка повернув его. Теперь старику угрожало острое лезвие, так как он сделал шаг вперед. — В смысле? А почему это мы должны исчезнуть вместе с богами? Драконам не нужна вера для существования. Нас не придумали люди. Мы существуем вне зависимости от людей и богов, и все же связаны с ними. Не все. Вот ты, например, у тебя вообще связи ни с кем нет. Две тысячи лет ты провел в заточении, уж не знаю, за каким пирогом ты там оказался, ну, да неважно. — Произнес старик и покосился на лезвие.   — Есть, я служу единому Богу. Так что… — Старик разразился громогласным смехом, прервав Юна на полуслове.   — Так и что? Он тебя не слышит и никогда не услышит. Как оружие, да, ты имеешь привязанность, но связи у тебя ни с кем нет. Она появиться, тогда, когда ты захочешь ее установить. Любовные узы, может быть дружеские, вынужденные, да мало ли, даже просто, когда осознаешь свое стремление, но сейчас у тебя связей нет. Я же вижу. Ты сам волен уйти, вернуться, убить бога или человека. Твое желание строит твой путь. У Богов нет, они связаны с людьми. Единый, пантеон, всей кучей, неважно. Без веры они погибают, лишенные сил и своей власти. Люди же, которые и создают этих богов, связаны с ниткой мембраны, которая и дает их фантазиям и сокровенным желаниям души жизнь. Отсюда Боги берутся. Мы тут вообще не при делах. Левые в этой цепочке. Мы те, кто делит этот мир пополам, не давая смешаться верху и низу. Не давая желаниям души выйти из-под контроля. Хотя, это я утрирую. Мы просто существуем и все. Срать хотели и на тех, и на других.   — В смысле? — Я плохо шевелю губами, не хочу говорить вообще, но я не понимаю о чем говорит старик. Какая мембрана? Почему тогда драконы служат богам, если срать им и на тех, и на других? Старик повернулся ко мне и, отделенный от меня лезвием меча, продолжил улыбаться. Я видел, что на зубах и во рту у него кровь, это заставляло внутри все сжиматься.   — Ты человек. У тебя есть душа. Она не просто сгустком в тебе находиться. Она связана с нитью мембраны. Это… Ммм… В общем, что-то вроде незримой пленки, от которой отходит энергетическая нить, связывающая твою душу с мембраной. То, что позволяет твоей душе существовать. Когда ты чего-то хочешь, или, когда веришь во что-то очень сильно, то все это поступает в нитку, оттуда в пленку, и она дает твоей вере жизнь, разделяя реальное и созданное собою. Так появились все боги. Допустим, ты поверишь в Великого Бога Деревьев, который заправляет всем в этом мире. Мембрана оживит его и мы получим на выходе нового Бога. Он может быть могущественнее всех, а знать о нем ты не будешь. Предположим ты перестанешь верить в него, или умрешь. Бог раствориться с тобой, если ты не распространишь свою веру дальше. Без тебя он ничто. Он может исполнять все, чем ты его наделил, но эволюционировать он не способен. Это всего лишь… Плод твоей фантазии. Но если бог могущественный и имеет веру сотни людей, он прислушивается только к определенному кругу. К избранным, а желания всех исполнять не станет. Видимо, ты особенный для своего Бога. — Старик снова усмехнулся и изо рта у него вытекла алая струйка, которую он сгреб желтоватыми, сухими пальцами. — А мы, драконы, не созданы твоим воображением. К нитке мембраны мы не имеем никакого отношения. Мы сами по себе, такие же особи как ты, только души в нас нет. Поэтому, когда ты умираешь, то с помощью, все той же нитки, твоя душа переходит другому телу. А мы остаемся, живем веками и от старости не гибнем, но если убить нас, мы просто перестанем существовать, как и твоя душа, если ее уничтожить. Отдельный род, отдельная раса, называй, как хочешь. И мы способны совершенствоваться, так же, как ты. Ты растешь и умнеешь. Ну, может ты конкретно и нет, но в целом, люди такие. Они обретают знания, к чему-то стремятся, узнают что-то новое и обращают все в свою пользу. Мы такие же, мы использовали богов до этого, перенимая их способности и приобрели многие навыки, как-то магия, всякие стихийные штучки, даже многоголовый Ямато, подшиб фишку с соединениями у богов. То есть, по факту, мы крали ваши фантазии и присваивали их себе. Ну, это неважно. А потом проснулся Великий. Веками он спал под водой, ибо не имел возможности передвигаться. Тогда все изменилось. Боги решили убить его, посчитав мировым злом. В отместку, Великий решился уничтожить нитку мембраны, чтобы боги больше не являлись. Но это невозможно сделать. Никому. Потому что мы не имеем с ней связи, как я говорил, а значит и разорвать ее не можем. Тогда драконы и приобрели характер прислужников божеств, а Великий был заточен под воду огромного океана. Нас стали уничтожать и, чтобы избежать этого, мы стали набиваться в пантеоны. Это обезопасило некоторые особи. Но последующие поколения, не воспринимали себя, как отдельную расу, а исключительно, как часть пантеона. Вот и вся песня. Я даже плакать перестал. Рассказ вышиб остатки всего, и даже хруст костей теперь не звучал в моей голове. Только размеренные, стариковские ноты повести. Юн фыркнул.   — Хороша песня, только смысла в ней немного. На кой-хрен, ты тогда своих же поубивал? Если мы раса отдельная? И почему это Великий заточен? Если, вроде как, убит был, да, Шин?   — Ну, я так читал… — Уклончиво ответил кореец.   — Так, потому, что вы бесполезны. Нужно ступать уже на прошлую дорогу. А драконы, которые идут против себя, за Бога, это не драконы. Шавки, воспитанные на страхе перед уничтожением. Я пытался их переубедить, но все без толку. Только Ёнвана, мою драгоценную супругу, убили, а меня разозлили еще больше. Вот и поплатились за это. А Великий еще жив и вернется. В следующий раз он будет более осмотрительным. Проще уничтожить все сосуды для душ и истребить человечество, чем таскаться с мембраной. И, когда он вернется, все оставшиеся драконы попадут к нему в подчинение, а после Великой битвы, мы будем свободны и от Богов и от людей.   — Бред какой-то! — Категорично заявил Юн. — А нахрена ему противостоять тогда? Если ты тут сказки поешь, что мы бедные, несчастные и людей надо уничтожить.   — Я сказал, в совокупности смогут противостоять. Сборище оставшихся, по силе будут равны Великому. И под его мудрым руководством мы и уничтожим всех. Но когда это будет, я не знаю. Может еще века пройдут до того, а может люди сами себя к тому времени изживут, а может статься, и завтра все случиться. Так что не донимай меня такими точностями! Я вообще жрать хочу! Идите отсюда, если все узнали, я потрапезничаю и мы решим все другие вопросы. Паренька оставьте, мне лишние калории не повредят. — Старик ткнул в меня сушеным пальцем и внутри все затрепетало. Как это понимать? То есть, всему миру угрожает Великий дракон, который заточен на дне океана? Глобально и как-то неправдоподобно. Как-будто сюжет фильма. А сейчас все бросятся собирать команду драконов и, в итоге, уничтожат мирового дракона. А потом, все будут жить долго и счастливо. Ну, или дракон все же уничтожит всех и спасутся только две особи, это, как размах на продолжение и кассовый сбор у вас в кармашке. Еще и какая-то мембрана, которая рождает Богов из наших фантазий. Хотя, если задуматься, то, как раз таки с мембраной все понятно. Тогда ясно, почему Богов стало слишком много и все они ведут войну за власть. Они борятся за существование, что бы вера не пропала и они не исчезли. Этим их наградили мы сами. Ясно теперь, почему русский бог просил о помощи Огнеслава, тот, как не часть пантеона, вполне может показываться людям. Боги ведь, не могут распространять веру в себя. Значит, это может сделать только тот, кто виден людям, кто-то, вроде драконов, которые ни нашим, ни вашим. Но почему же тогда, я видел Нефритовый Дворец. Если богам нельзя показываться?   — Я видел Нефритового Императора. Он был богом даосизма. Почему я его видел? Если я в эту религию не верил и не знал о ней. Вы сказали, что я не буду знать о существовании придуманного мною бога. Но его-то, Императора, я видел, и даже уничтожил одну из богинь. — Я обратился к старику, но старался не смотреть ни на кого.   — Где ты их видел?   — В Нефритовом Дворце.   — Это их территория. Ты бы туда сам никогда не попал. Только с нашей помощью. То же самое и в обратном порядке. Без драконов, боги не попадут на землю. Я же сказал, мы как грань, но в то же время нам срать и на вас, и на них.   — Пошли, Мэт, мы все узнали. — Шин сделал шаг ко мне и я, сам того не ведая отступил, споткнулся о дерево и медленно по нему сполз. Оказывается, во время всего разговора, мы оказались уже у просвета в деревьях, перейдя всю поляну.   — Куда пошли? Я же сказал, что не отпущу вас живыми. Вы мне всю трапезу запаскудили. А я эту девчонку долго караулил. Ты можешь идти, сын мой, а остальных, я попрошу остаться. Повисла пауза. Шин прикусил губу и остальное я видел, как в замедленной съемке. Огнеслав и Юн переглянулись, лишь на секунду их глаза встретились. Старик уже удлинился, обретая более яркий, голубой окрас, чем у сына, и, мгновенным прыжком, ринулся на Черного Дракона. Русский сделал выпад вперед, когда Шин еще только оборачивал голову к отцу, которого там уже не было. Массивное тело Огнеслава прижало к земле старого дракона, а Юн, ловким движением, вонзил свой клинок в пасть змея. Меч легко вспорол гортань, кровь хлынула на голое тело Амурского дракона. Змей еще секунду поизвивался и, под крик Шина, затих. Какой-то глупый исход, для существа, которое погубило весь свой род. В чем тогда его сила, если два дракона свободно его зарубили? Однако, как только Огнеслав вновь принял человеческий вид, а Шин в ужасе посмотрел на тело отца, Юн рывком вытащил меч из пасти и вонзил его, поочередно, в открытые глаза змея. Тело рептилии тут же взвилось вверх, как будто и не умирало вовсе, громогласное шипение, смешанное с рычанием и дракон стукнулся в дерево, не имеющий возможности видеть, он попросту был бесполезен.   — Ты знал? Что он не умер? — Тихо спросил Шин и, его отец, истекая кровью, обернулся на голос. — Было бы странно, если бы змея умерла от такого удара. У него пусто внутри и меч легко вошел. Я же чувствую, когда вгоняю его в тело. Именно поэтому, раньше предпочитали пользоваться клинками, а не зубами. Так надежнее убить таких, как вы. — Юн пожал плечами и резво отпрыгнул, от спикировавшего дракона на голос. — Он подохнет здесь от голода, пошли уже. Я хочу одеться и отмыться. Мы зря потратили время на это путешествие…