house of balloons

Самое паршивое — понимать, что для Брендона то, что между ними было, ничего никогда не значило. Ему было весело, только и всего, у него была текила и Тревор, который слишком нуждался. Который лучший друг, вместе в огонь и в воду, который ловил его губы, как кислород, запоминая каждую гребаную деталь. Руки, которые уверенно шарили по его телу. Пьяный смех, когда футболка не хотела стаскиваться с тела. Тупую шутку про "текила делает меня геем". Травку, которая смялась в кармане джинс. Тревор помнит. Своё безумие и почти вырвавшееся признание, дурацкую надежду на что-то большее, чем перепихон с лучшим другом. Нечто, что выходило бы за границы "эксперимент". Для Тревора — это, блин, не эксперимент. Эскилл, чёрт, сжимает губы в одну напряженную линию, прежде чем выдавить улыбку, сидя в тачке, пропахшей жженой травой, — совсем, как тогда, — с водкой в бардачке и Брендоном, который помешан на девчонке. Его блядский Брендон, который никогда (очнитесь! никогда) не привязывается к тем, с кем спит или флиртует. У которого в жизни не было серьёзных отношений, чей максимум — полупьяный секс на вечеринке или отстойные подкаты к каждой короткой юбке. К юбке. Остальное — эксперимент, Трев. Тревор стекает по сидению, почти истерично желая снова оказаться в той самой ночи. Пусть всего на минуту. Потому что в этой жалкой реальности Брендон — его друг. Брендон смеётся, думая, что он прикалывается. Откидывает голову чуть назад, выпуская слабую струйку дыма в потолок машины. Тревор не рискует больше поднимать эту тему, так как смех режет не хуже ножа или пули, что выпустил себя в висок Данбар.

***

Он хотел бы не понимать, что такого все находят в вечно хмурой Роуэн. Но он понимает. Когда она принимает его безоговорочно и не оглядываясь на прошлое. Сжимает своими руками и шепчет слова поддержки, сидя на холодном полу ванной. Он видит слишком ясно, почему Брендон так прочно в неё упал. И от этого в груди формируется противоречивый ком — желание оттолкнуть её, заявить свои права на (не)его парня, и обнять, потому что она единственная, кто смело шагает навстречу. С кем ему хочется поделиться, словно что-то в её лице нашептывает, что ей можно доверять. Шон пытался, но это Шон. Шон, который всегда будет всего лишь вторым по значимости. Роуэн почти умерла за своих друзей, и если Брендон ей дорог, то, блядь, Тревор не может желать ему иного. Он отчаянно цепляется за детскую обиду, пытается разжечь ненависть, но в итоге хватается за её плечи, слушая хриплое: — Я рядом.

***

Брендон много улыбается. Он раньше строил из себя мальчика-придурка, задиру, на которого ведутся девочки (и Тревор). Много смеялся, заливая в глотку пиво. Свистел и показывал факи, отпуская сальные комментарии. Но сейчас он улыбается иначе. Иногда он пялится в экран, где ему пишет она, и едва заметная улыбка тянет его губы чуть вверх. Она нежная с примесью какого-то воздушного счастья, ничего общего не имеющего с прямыми подкатами в лицо. Эскилл чуть прикрывает глаза, жмурится, прежде чем выдохнуть: — Я рад, что это Роуэн. — Что? — Брендон смотрит с непониманием, упирается взглядом в его лицо. — Что ты с Роуэн. Это могла бы быть Зои, и ситуация была бы херовой, — неловко шутит, глядя, как Брендон моргает, все ещё пытаясь уловить двойное дно. Он пытается сказать, что поддерживает. Несмотря на то, что хочется прижимать к себе, вернуться в мир, где Фрикс не существует на их орбите. Где они — Трев и Брендон. Вдвоем. Против целого мира. Эскилл мог простить ему вереницу однодневок на тусовках, он мог тягаться с несерьёзными интрижками, но Брендон взрослеет. Брендон тянется к Роуэн, тянется к ней неосознанно, шагая чуть ближе, задевая рукой, играя с её волосами, не отпуская взглядом. Иногда он улыбается, простоя глядя на неё. Она может не смотреть — Роуэн закрыта в своих эмоциях, она немногословна и сдержана там, где Брендон открыто заявляет на неё свои права и обнимает за плечи. Тревор видит слишком ясно тягучую и острую потребность Брендона находиться рядом с ней. Она равнозначна тому, с какой силой сам Тревор желает быть с Дэрроу. Ахуеть, как ему сносит крышу от одних только воспоминаний. Роуэн задумчиво ловит его взгляд, когда Брендон прижимается щекой к её волосам, такой невъебенно непонимающий. Тревор отворачивается.

***

— Ты влюблён в Брендона. Его будто пинают в солнечное сплетение, и Эскилл толкает слюну по горлу. Ему хочется защищаться, она ему никакая не сестра на самом деле, какого хера лезет в душу, но Роуэн настойчива и она... она, вроде как, его друг. Чудачка Фрикс, разрушившая его жизнь до самого основания. — Не пори чушь, — слабо упирается, и они оба осознают, что это пассивное "да". Да, блядь. Я влюблён в твоего парня. (Которого ты должна ненавидеть, сестричка.) — Что я могу сделать? От её жертвенности тянет блевать и кричать, чтобы она отвалила от Брендона. Вернулась к своему бывшему, перемотала плёнку назад, создала, блин, портал в прошлое. Что угодно. Но это к чертям разобьёт Брендону сердце, и Тревор не сможет его склеить, сколько бы не загадывал желаний в новогоднюю ночь. Его собственное сердце расходится трещинами, но он понимает, что Дэрроу видит в ней. — Просто не делай ему больно, ок?