Противоречивая любовь

Взглянув на часы, висевшие на стене рядом с барной стойкой, Тобирама поморщился. Время давно уже перевалило за полночь, а он так и не смог нажраться в хлам. После встречи с Мадарой алкоголь в горло не лез, тем самым вновь и вновь возвращая его на четыре часа назад. - Дурак. Очень точное определение, — пробубнил блондин. — Что вы сказали? — спросил бармен подходя ближе. Сенджу моргнул и, тряхнув головой, произнес: — Мысли вслух, не обращай внимания. Тащи-ка ещё одну бутылку. — Одну минутку. Бармен исчез, а блондин погрузился в раздумья. Никто и никогда не вызывал такую бурю чувств в душе Тобирамы. Ни клан, ни мать с отцом, ни даже брат все вместе взятые. Зато с этой задачей справлялась одна черноволосая девушка из клана Учиха. Порой хотелось её придушить за её дерзкие взгляды и высокомерные речи. А порой хотелось обнять и отгородить от всех невзгод и печалей, видя её грустной и потерянной. Она могла разом все положительные эмоции превратить в отрицательные и наоборот. Горестно вздохнув, он опрокинул в себя ещё одну порцию сакэ и в очередной раз отметил, как паршиво справляется алкоголь с предначертаным ему заданием. — Ксо! — Сенжу налил себе ещё один раз и вновь «уплыл» в воспоминания. Тобирама проснулся от стука в дверь своей комнаты и удивился когда глянул в окно. Ночь или поздний вечер. «Кого там черти принесли?», — пронеслось в голове, но ответ он знал ещё до того, как задал себе этот вопрос. — Чего надо? — буркнул блондин, все ещё пытающийся понять причину, по которой к нему явились. Дверь приоткрылась, и в неё заглянул Хаширама: — Спишь? — Ты как всегда, — закатил глаза Сенжу-младший, — Задаёшь глупые вопросы. — Просто волнуюсь немного, — пояснил он, — Не каждый день выбирают Хокаге. — Что? — Тобирама в удивлении поднял брови, — Уже завтра? — Ты в своей лаборатории пропадаешь неделями, а в этот раз я не видел тебя целых две. — Ладно, проехали. Чего хотел-то? — Узнать, за кого ты будешь голосовать, — подал голос брат. — Может ты хотел попросить, чтоб я за кое-кого проголосовал, а не за тебя, — прищюрился младший, — Ты же знаешь, что мне плевать! — Но… Хаширама хотел начать говорить о том, что блондин и так знал, поэтому оборвал его: — Моё решение неизменно. Если это всё, то могу я тебя попросить покинуть комнату — спать хочу, сильно. Шатен кивнул и удалился, а Тобирама, откинувшись на подушку, закрыл глаза. Но сон как рукой сняло и он, закинув ремень катаны на плечо, выпорхнул в окно. Прыгая по крышам домов, он направлялся к центру деревни, туда, где стоит резиденция Хокаге. Периодически он сидел на её крыше и размышлял о жизни. Присев на краю, Сенджу свесил ноги и посмотрел на спящую деревню. Тобирама припомнил недавний диалог с братом и хмыкнул. Не первый раз уже он пытается навязать свое решение. Старший желает видеть у руля деревни Мадару, а не себя. Как-то раз он спросил Хашираму, зачем он так рьяно отстаивает именно такую позицию. Тот в ответ лишь посмеялся. Сказав, что если кто-то из Сенджу станет Хокаге, то она ещё больше обозлится на их клан. Звякнули стальные сочленения нагрудника и за спиной Сенджу-младшего появилась девушка. В руке она держала гунбай, от которого шла цепь с притороченным к ней камой. Красный нагрудный доспех был тоже при ней. — Убить пришла? — настроение стало резко подниматься, — Или решила переворот устроить? — На счёт переворота ты погорячился, — девушка расплылась в хищной улыбке, — А вот на счёт тебя… — Ну давай, — Тобирама встал и, повернувшись к собеседнице лицом, посмотрел на неё, поднимая руки, — Убей! Вот я! Стою перед тобой, — он тепло улыбнулся, созерцая её. В свете луны она была прекрасна. Её роскошные чёрные волосы, красные, как два сапфира, глаза, в которых виднелись по три томоэ, и миловидное личико с такой коварной улыбкой. Сердце ускорило ритм, пробуждая давно спрятанное чувство. В который раз он отметил, что пропал. Пропал навсегда. Можно сказать с первого взгляда. Мадара мигом поменялась в лице, при виде того, какой взгляд посылает ей ниндзя. Учиха смутилась, а на щеках стал проступать румянец, который она быстро попыталась скрыть за длинной челкой. — Ты думаешь, что я прихожу, когда ты один, для того, чтобы убить? — понкнув, спросила коноичи. — Твоё появление в полном обмундировании наводит на некоторое мысли. — А сам то! Таскаешь при себе катану, — парировала она. — Привычка! Я ещё не совсем привык к тому, что опасности нет, и никто не поджидает за углом с кунаем в руках. — Я с тренеровки возвращаюсь, — как бы оправдываясь, произнесла Мадара. — А ко мне каким ветром? — спросил блондин, присаживаясь на прежнее место, и похлопал ладонью рядом, приглашая девушку. Переминаясь с ноги на ногу, брюнетка ещё пару минут раздумывала, а после, положив гунбай и каму, присела рядом. Окинув округу взглядом, куноичи посмотрела на безмятежное лицо мужчины. И вновь начала краснеть. — Мне стало интересно. Хоть я и так знаю ответ, — девушка положила руки себе на коленки, — Есть ли хоть какой-то мизерный шанс, что завтра ты проголосуешь за меня, а не за брата? — Какие же вы все-таки дурни, — беззлобно произнёс Сенжу, — Я же сказал, что голосовать не буду… Мне претит мысль, что от меня зависит что-то. — Помню, помню, — засмеялась Мадара, а Тобирама не смог оторвать от неё взгляда, — Как же там? Ааа! Лишний геморрой. — Точно! Не нравится мне вся эта политическая возня. — Лучше совершенствовать и изучать техники, да? — Ты вон тоже не сильно-то погружаешся в эту рутину, — блондин легонько пихнул куноичи в бок, — Тренировки вон проводишь. Кстати, а где ты их проводишь? Лицо девушки исказилось в гримасе боли, когда она указала направление. Тобираму как под дых ударили. — Мадара, прости… Я. Я не знал что… Прости, — бубнил Сенжу — Плевать! — Учиха вскочила и, вытерев подступившую слезу, быстро скрылась в напровлении квартала Учих. Поток мыслей прервал грубый и до боли знакомый голос: — Пъянствуешь? — собеседник сел рядом и продолжил, — Какой повод? — То-то тебе не знать! - пробубнил Тобирама, отхлебнув ещё «горючего». Знать истинных причин его запоя этому человеку не следовало. — Зачем пришёл, отец? — Хаширама рассказал тебе? — Хах, вопросом на вопрос… Недурно. Нет, этот дурак молчал бы до самой свадьбы и в последний день поставил бы перед фактом, ты же знаешь, — ещё глоток, — Ты ему посоветовал? — Мы! Таджима тоже считает, что это поможет деревне. — А вы о нас подумали? — беловолосый ниндзя ударил колоком по стойке, от чего в ней появилась вмятина. — Стерпится, слюбится, — философски изрёк Бацума и положил руку на плечо сына, — К тому же, Мадара не самая плохая партия для тебя. — Да, да… Скажи это ей, когда она будет наматывать мои кишки на свою каму. Я последний, за кого ей захочется выйти замуж. Я так и сказал братцу, но он лишь посмеялся надо мной. — Значит, ты плохо знаешь её. Ты хоть и намного умнее своего брата, но он чувствует и разбирается в людях лучше тебя. — Хотелось бы верить… Что-то мне нехорошо. Тобирама схватился за голову и попытался встать. Ноги не слушались, голова начала сильно кружится и блондин плюхнулся обратно. — Это снотворное, тебе надо отдохнуть. - последнее, что он услышал, прежде чем мир померк.