И мы лежим раскалённые в темноте...

Белый свет ударяет в глаза сквозь закрытые веки. Грейнджер морщится и заставляет себя проснуться. Если бы она только могла раньше представить себе, как белизна может слепить. Сколько боли она может доставить. Лицо Гермионы искажается гримасой отчаяния. Даже здесь ты не можешь выплакать свои слезы. Глаза остаются сухими, а внутри все раздирает от безысходности. Неужели правда. Все правда. Ведь ты так рассчитывала на темноту после смерти. На то, что все закончится. Просто темнота. Абсолютное ничего. Но воспоминания о жизни остаются с ней. Она как сейчас помнит лица друзей, любимых. И помнит все. Даже самые потаенные части ее памяти, стертые по несколько раз, теперь одолевают ее изнутри. Она несет в себе каждую секунду своей жизни. И за все расплатится. — Мисс Грейнджер. — Директор? — она непроизвольно делает шаг назад, запинаясь. — Серьезно? Вы не могли меня ждать. Альбус ухмыляется, складывая руки за спиной. Он приглашает Гермиону присоединиться к нему в прогулке. И смотрит на нее довольно непривычно: в Хогвартсе мисс Грейнджер показывала неплохие результаты, но никогда не привлекала к себе большого внимания. После войны она открылась с новой стороны. Теперь Дамблдору было куда интереснее за ней наблюдать. — Вообще-то, — он до конца не верит, что в этом признается, но все же решает, что может быть откровенным. — Я жду Тома. Очень мне хочется посмотреть на его реакцию, когда он после смерти столкнется со мной. — Не думали, что это жестоко? — Брось. Будет весело. Лимонные дольки? — он выуживает из кармана бумажный пакет и, с нескрываемым удовольствием, достает несколько штук. — Здорово, что ты заставила его снова стать смертным. Хорошая работа. — Вы же знаете, что я это не специально, — Гермиона опешивает. Меньше прочего ей хочется отвечать за те грехи, к которым она непричастна. Достаточно и тех, что она совершила осознанно. — Увы, тут ты меня, конечно, разочаровала. Было бы забавнее… — Я поняла, вы смотрели сериал, — Грейнджер выдыхает, перебивая директора. — Что дальше? Должно быть эпилог этой интересной истории вам только предстоит? — Мне всегда нравилась твоя проницательность. — Где Драко? Она пугается строгости, которой отдает ее голос. Нет, она не станет убивать директора, не в загробном мире на перроне Кингс-Кросс. Это было бы глупо. Но она уже давно вовсе не та Гермиона, которая могла бы промолчать. Теперь ей кажется, что у них с Альбусом одинаковые силы. Если он не станет сотрудничать, он ей ни к чему. — Драко? А почему не Гарри или Рон? — Очевидно, что они бы не стали меня ждать, — Грейнджер кутается в мантию словно может чувствовать холод. Альбус снова усмехается. Это начинает раздражать. — У тебя есть несколько вариантов, моя дорогая. Гермиона нетерпеливо переминается с ноги на ногу. — Первый: остаться со мной на перроне ждать Тома. Но ты им, конечно, не воспользуешься. Ведь он монстр. — С чего такая уверенность? — Грейнджер морщится. — Просто чтобы вы не чувствовали себя самым умным: я любила его. И люблю его до сих пор. — Второй вариант, — Альбус не замечает ее выпада. — Сесть в поезд. Он скоро будет здесь. В нем тебя будут ждать Гарри, Рон, Джордан и Драко. Грейнджер медлит пару секунд. — Я могу сесть в поезд к ним вместе с Томом? — Это твой выбор? На самом деле нет. Гермиона втягивает шею в плечи, сбегая от ответа. Она понятия не имеет, какой выбор ее. Она любит Тома. Это она уже сказала. Но она также любит и Драко. И Рона. И Гарри. И Джордана. Любит. Любила. — Я обязан озвучить еще один вариант, — Альбус продолжает движение более не смотря на девушку. От чего-то ему хотелось, чтобы она сделала свой выбор быстрее. И выбрала сторону, а не нашла удовлетворительный вариант для всех. Не серое, как последние годы, а что-то действительное: Том или Драко. Но она поступает так, как поступал он сам всю свою жизнь. Выбирает середину. Вариант, который никого не обидит. — Ты можешь просто уйти. Вон там, — он без интереса указывает рукой в появившуюся из ниоткуда дверь. — Выйдешь и переродишься. — Что это значит? — Новая жизнь. — И кто-то выбирает? — тянет Гермиона, наклоняя голову вбок. — Маглы любят. У них нет выбора ждать или уехать на поезде с близкими. Темнота или перерождение. Бесполезные исходы. — Почему бесполезные? — Ты все забудешь. Все сначала. Заново учиться жить, узнавать мир. Искать себя. Грейнджер сглатывает, не отставая от Альбуса. Новая жизнь. Ты все забудешь. Мимо перрона пролетает поезд не останавливаясь. Грейнджер кажется, что она видела в окне знакомые лица. А в памяти гулом отдается голос Тома. Его смех и нежный шепот. Картинка меняется, теперь она видит лицо Драко. Потом Гарри и Рона. Всех. Абсолютно всех. И своих родителей тоже. Она усмехается, обнимая себя руками. — Спасибо, Альбус. — Еще рано, — он хочет сказать что-то еще. И продолжает движение, поздно спохватившись. Грейнджер срывается с места. Еще пара секунд и она исчезает за дверью, растворяясь вместе с ней в сверкающей белизне. Дамблдор зло ударяет мыском ботинка о пол. Ни один из исходов, на которые он ставил, не играет. Мимо проносится пустой поезд. Гарри и Рон остаются ждать Джинни. Джордан уехал вместе с ждавшей его Анджелиной. Фред, который был с девушкой, остался с Поттером и братом ждать Джорджа. А Драко вышел в дверь подобно Гермионе. Он откуда-то точно знал, как она поступит, и не видел смысла оттягивать момент. Не хотел делать ей больнее своим ожиданием. И никто из них так и не сделал выбор в пользу кого-то. Они выбрали себя.