После кофе

Au/Ra — Panic Room . На черное небо наползли хмурые облака, за которыми едва виднелись ледяной кусочек луны и крохотные огоньки звезд, бледно освещающие сонный ночной город. Уныло завывающий ветер сновал по пустым холодным улицам города, гнал пожухлые листья по аллеям, забивая ими грязные углы тротуаров и канализации. Из старого здания, заделанного кое-как под клуб, с разбитой тускло-мерцающей неоновой вывеской, находившегося на окраине Голден Гай, доносился шум. Внутри душно и темно, плотный дым застилал помещение. Тяжелая музыка оглушала, металась меж ребер, сквозь подошвы проникала в тело. Пьяные силуэты тел самозабвенно дергались на танцполе в кислотном свете мигающих прожекторов. От противного запаха алкоголя першило в горле и тяжелела голова. Узумаки громко долбился в дверь гримерки, которая трещала под его кулаками и, казалось, вот-вот слетит с петель. Учиха даже не шелохнулся, продолжая пристально всматриваться в отражение в зеркале, опираясь руками о столик. Растрепанные черные волосы, темные круги под глазами от недосыпа и усталости. В животе неприятно крутило, тревожность неясного происхождения поднималась выше, обволакивая грудину мерзким холодом, опутывая и сдавливая горло. Незнание причины этих ощущений бесило его больше всего. Ведь это очередной обычный вечер пятницы в полуразвалившемся дешевом клубе, в котором они выступают каждую неделю перед пьяной толпой, надеясь, что это поможет им как-то раскрутиться. Но в этот раз все было не так. Его терпение на пределе. Еще немного, и он точно словит паническую атаку. Саске закинул в себя пару таблеток ксанакса и сжал челюсти до скрежета зубов; запустил пальцы в волосы, еще сильнее взъерошив их. Мысленно послав всех и вся к черту, Саске вышел из гримерки, резко распахнув дверь. Наруто, чуть не получивший по лбу, ошалело отскочил и сурово посмотрел на друга, который в ответ кинул лишь безразличный взгляд и прошел мимо по коридору, направляясь к сцене. Узумаки спешно отправился за ним, то и дело думая, чтобы такого язвительно сказать в его адрес, но на ум никакой остроумной шутки не шло, отчего из его уст вырвался какой-то безнадежный хриплый вздох. Из-за злобной ауры Саске, распространявшейся на все вокруг, Наруто стало не по себе, словно что-то вот-вот должно пойти не так. Саске уверенным шагом вышел на сцену. Танцевальная музыка стихла, а вместе с ней и пьяная безликая толпа. Свет софитов направлен на сцену. Рука Суйгецу пробежала по струнам гитары. Наруто тут же подхватил аккорды. Мелодичные звуки эхом разлетелись по помещению. Учиха напрягся, бегло всматриваясь в эти пустые лица посетителей, и крепче сжал микрофон. Все в этом зале сфокусировались на них. Эта пара минут принадлежит сейчас только им троим. Именно за это ощущение, что дарила сцена, Саске и любил выступать. Но, стоило лишь ему открыть рот, он понял. Это какое-то всепоглощающее чувство отчаяния и безысходности, которое будто обволакивало все его существо, пронизывало каждую клетку, хватало скользкими щупальцами и утаскивало на холодное дно. Зачем он здесь? Какой во всем этом смысл? То приятное чувство первого выступления на сцене давно утеряно им. Вся его жалкая погоня в попытках повторить — тщетна. Бесполезна и бессмысленна. Он никогда не сможет ощутить нечто подобное вновь. У него нет и малейшего шанса на успех. За последние дни Саске словно ощутил всю ту усталость, которая копилась в нем долгие-долгие годы и в одно мгновение она решила обрушиться на него как лавина, сметающая все на пути. И у него не нет ни сил, ни желания как-то бороться с ней. Пускай она полностью похоронит его под собой. Музыка прекратилась, свет погас. Просторное помещение погрузилось во мрак. Раздалась парочка ленивых аплодисментов. Это их последняя песня. Перед глазами вновь замельтешили световые эффекты, заиграла громкая музыка, что давила на мозг, а от смеси различных запахов ему становилось дурно. Саске спрыгнул со сцены и направился к бару, не оглядываясь на участников группы. Толпа казалась единым организмом, качающимся в ритме музыки. Он едва протиснулся через нее, то и дело отпихивая от себя пьяных девиц, что липли к нему, словно жвачка, и даже одного перекачанного парня. Забравшись на высокий барный стул и сложив локти на стойке, он сделал заказ. — Б-52. Бармен, безразлично протирающий бокалы, послушно кивнул и принялся выполнять заказ. Бутылки с различным алкоголем блестели в разноцветном мигающем свете. Саске осмотрелся. Рядом сидели воркующие парочки, пытающиеся перекричать грохочущую музыку, иногда заливаясь громким раздражающим смехом, пытаясь подцепить друг друга и уволочь в ближайший лав-отель. Бармен подтолкнул стопку с напитком, и та проскользила по гладкой поверхности стола прямо в руки Саске. Он выбросил соломинку и залпом осушил рюмку. Вытащив пару помятых купюр и бросив их на барную стойку, он поспешил убраться отсюда подальше. Сделав шаг, он почувствовал, что его слегка качнуло в сторону и все вокруг — пьяные танцующие люди, мигающие яркие огни, чернота — смешалось в кучу. Алкоголь ударил в голову и распалил грудную клетку. Добравшись служебной двери, находившейся около сцены, он оказался в длинном коридоре с бледно-желтыми стенами, освещенном холодным светом ламп. Здесь холодно и пахло чем-то затхлым. Музыка и гомон людей практически не проникали. Только его шаги гулким эхом раздавались в воздухе. Он направился за вещами в гримерку, услужливо предоставленную группе организаторами-владельцами клуба. Небольшое помещение лишено малейшего уюта — грязное и унылое: серые бетонные стены с потрескавшейся штукатуркой и старый пол из деревянных досок с облезлой коричневой краской. Суйгецу, сгорбившись, сидел на облезлом выцветшем диване, и проводил ладонью по струнам гитары, порождая гнусавые звуки, которые эхом разносились по комнате и таяли где-то под потолком. Наруто сидел у гримерного стола и отчужденно размешивал сахар в уже остывшем кофе, вперившись взглядом в противоположную стену. Саске ворвался, как ветер, оповещая о появлении громким ударом хлипкой деревянной двери. Наруто даже не обернулся, а Суйгецу тут же отвлекся от увлекательного занятия, как перебирание струн гитары, и взглянул на лидера группы, откидывая с глаз светлые пряди волос. Саске молча подошел к шкафу и вытащил кожанку. — Я распускаю группу. Он натянул на себя куртку и засунул руки в карманы. — Что? — недоуменно воскликнул Суйгецу, отставляя от себя гитару. — Почему? Что случилось? — Я устал. Раньше группа была моим спасением, но теперь все стало рутиной. У меня нет новых идей, мыслей. Хочу отдохнуть от всего. — Может, лучше взять небольшой перерыв? — предложил озадаченный Хозуки. — Нет, — Саске тут же грубо его оборвал. — Я уже все решил. Наруто отставил от себя чашку с кофе и вылез из-за стола. — После одного провала ты тут же решил сдаться, да? Хватит вести себя как чертов слабак, — выплюнул со всей яростью Наруто, сжимая руки в кулаки. — Одного провала? Серьезно? Что бы мы ни делали, все обязательно оборачивалось провалом. Не знаю, как тебя, но меня достали тщетные попытки чего-то добиться, будучи этой жалкой группой, — Саске усмехнулся и одарил друзей безразличным взглядом. — Черт, почему ты вечно ведешь себя как эгоист? — Наруто взбесился и схватил его за ворот, потянув на себя. Но тот резко одернул руки и отошел на шаг. Как же его раздражало это манерное напускное безразличие Саске. — Делайте, что хотите. Я все сказал, — ухмылка тут же исчезла, и его лицо приняло пугающе-бесстрастное выражение, а взгляд, казалось, устремлен сквозь друзей. Чуть помедлив, он развернулся и пошел прочь, махнув рукой. — До скорого. — Да что с ним творится? — уставившись хмурым взглядом в металлическую дверь, за которой только что скрылся его друг, спросил ничего не понимающий Суйгецу. — Черт знает, что у него в башке, — прошипел Узумаки, гневно сверкая голубыми глазами. Саске выскочил на улицу, за спиной хлопнула тяжелая дверь. Он остановился, оставаясь под узкой кромкой крыши старого клуба и с отвращением поглядывая на мерзкий дождь, который холодной стеной обрушился на город. Втянул в легкие побольше сырого свежего воздуха, отчего все едва не поплыло перед глазами. Решив подождать, пока ливень чуть-чуть успокоится, Саске достал пачку сигарет из куртки. Подпалив одну, он наблюдал, как вода собой обволакивает все вокруг, делая влажным и скользким. Учиха затянулся и выпустил сквозь зубы струю сизого дыма, что тут же растворилась в темноте ночи. Он так и не мог понять, что его раздражало больше: никак не успокаивающаяся в душе буря тревоги или этот противный ливень, норовящий залить за шиворот куртки? Ему казалось, будто он что-то забыл, но не мог понять, что именно; словно потерял какой-то важный пазл и теперь картинка его жизни не являлась целостной. Это не давало ему покоя. Но в последнее время он часто возвращался к мысли, что если что-то изменить в жизни, то это неприятное наваждение исчезнет. И сегодняшний провальный концерт стал последней каплей. Саске, сделав последнюю затяжку, затушил сигарету о влажную кирпичную стену, задумчиво уставившись перед собой. — Вот так просто? — произнес Наруто, который до этого момента мирно стоял, оперившись на стену, и не подавал никаких признаков существования. Саске настолько углубился в мысли, что даже не заметил, как он оказался рядом. — Ты не можешь так поступить. Нет. Еще как могу. Учиха решил не слушать нотации и не слишком весомые аргументы «Почему Он Не Должен Так Делать», резко сорвался и вышел в ливень, тут же исчезая в холоде и мраке. Саске оказался в каком-то переулке. Засунув окоченевшие руки в карманы джинсов, он направился по блестящему из-за дождя тротуару на парковку. Пиджак промок и неприятно прилип к телу. Достав ключи от машины, он задумался о том, действительно ли сделал все правильно. Сомнения и незнание что делать дальше терзали его изнутри. Саске никогда не отличался особым рационализмом, но всегда старался тщательно взвешивать решения, хотя, несмотря на это, они редко приводили к чему-то хорошему. Но сейчас… он поступил крайне импульсивно? Он попытался изо всех сил отгонять поганые мысли, но выходило это крайне хреново. Внешне ему всегда удавалось скрывать эмоции, но внутри справляться с ними еще тяжелее. Наконец, Саске залез в уютный салон машины, хлопнув дверцей, глянул в зеркало заднего вида и встретился взглядом с уставшими черными глазами, мешки под которыми, казалось, выражали всю бренность бытия. Заведя машину и медленно выехав со стоянки, Саске направился туда, куда глаза глядят. Он петлял по пустынным узким улочкам города с низкими домами, что вплотную стояли друг к другу. Фонари и различные неоновые вывески магазинов горели в темноте, стараясь приманить к себе ночных гуляк-посетителей. Гоняя по промокшему насквозь после дождя городу, проносясь между серых многоэтажек и черных деревьев, он старательно пытался привести мысли в порядок. Он думал о разном — о семье, друзьях, учебе, о том, что он, черт побери, делает. Сколько времени он так бесцельно проездил? Пару минут? Пару часов? Саске даже не обратил на это внимания. Небо потихоньку начинало светлеть. Город медленно оживал, избавляясь от пелены зябкого сна. Небрежно брошенный ранее на переднее пассажирское сиденье телефон неприятно завибрировал, отвлекая от просмотра утренних пейзажей пустынного города. Саске поморщился, увидев на загоревшемся дисплее уведомление о входящем сообщении от Наруто. Припарковавшись у грязного тротуара, недалеко от своей квартиры, он устало откинулся на мягкую спинку и нехотя пробежался глазами по тексту. «Поговорим завтра». Саске злобно заскрипел зубами, откидывая надоедливый телефон куда-то за сиденье. Голова болела от навалившихся разом проблем и немедленно требовала живительного бодрящего сна. За сегодняшний день он ужасно вымотался. Приоткрыв окно, через которое в салон тут же влетел сырой прохладный воздух, Саске увидел на той стороне дороги огромную расписанную вывеску кофейни, мерцающую оранжевыми неоновыми огоньками. Чашечка кофе или даже две ему сейчас явно не помешали бы. Выйдя из машины и хлопнув дверцей, Саске осмотрел дорогу и, убедившись в отсутствии препятствий, перешел ее. Где-то в глубине мутной серой дымки облаков мягко, едва заметным желтым светом, сверкало водянистое солнце. Проспект пустовал. Черные гнилые листья устилали вымощенный плитами мокрый тротуар, прилипая к подошвам. Облезлые деревья вдоль автомагистрали, уныло покачивали костлявыми ветвями на ветру, создавая видимость жизни. Среди ряда невысоких домов этот ничем не выделялся: двухэтажный и панельный, с огромными окнами и висящей над дверьми неоновой вывеской. Таких сотни в этом торговом квартале и их едва отличишь друг от друга. Саске, потоптавшись на месте и засунув руки в карманы, прекратил разглядывать здание и вошел, толкнув стеклянную дверь плечом. Табличка с надписью «открыто» колыхнулась и глубоко в сознании промелькнул вопрос о том, почему кофейня уже работает: часы только-только пробили пять утра. Как только Учиха пересек порог, то по помещению тут же разнеслась звонкая мелодия колокольчика, сообщавшая о посетителе. Он подошел к барной стойке и вальяжно разместился на высоком стуле. Он начал постукивать пальцами по столу до того момента, пока из-под прилавка неожиданно не высунулась невысокая девушка. От удивления она невольно вскрикнула и отскочила, едва не задев спиной полки, на которых стояли различные склянки с сиропами и пряностями и пакеты с кофейными зернами разных сортов. — С-саске-кун?.. — пролепетала ошеломленная девушка, она никогда бы не подумала, что их пути когда-нибудь пересекутся вновь. Надо же, она все-таки узнала его. Он ее тоже узнал — эти странные розовые волосы навсегда отложились в его памяти. На секунду он все-таки решил, что ошибся — мало ли в Токио девушек с такой внешностью? Выведенное красивым почерком имя на бейдже только подтвердило его догадки. «Харуно Сакура». Вот в такие совпадения Саске предпочел бы не верить. — Здравствуйте, — взяв себя в руки, она все-таки соизволила поприветствовать его, как полагается. Сдув со лба выбившуюся прядку розовых волос, пролепетала бариста, стараясь как можно доброжелательнее улыбнуться своему посетителю. — Что будете заказывать? — Двойной эспрессо, — Саске ухмыльнулся резкой смене поведения и без капли смущения продолжил разглядывать ее. Ничего примечательного — обычная униформа в серо-бежевых тонах, убранные волосы, дежурная улыбка. — Какой-нибудь десерт? — по привычке спросила Сакура, хотя она все еще прекрасно помнила, что он ненавидит сладкое. Саске отрицательно махнул головой, почти кривясь, припоминая противный вкус на языке; бариста кивнула и занялась приготовлениями. Он украдкой поглядывал на то, как она сосредоточено забрасывала зерна в кофемолку. Терпкий горьковатый запах кофе защекотал ноздри. Жужжание кофейного аппарата нарушило тишину в просторном помещении. — Вот, — по прошествии некоторого времени протянула Сакура, медленно пододвигая чашечку кофе и стакан воды к посетителю. — С вас триста двадцать йен. Саске, предварительно ополоснув рот водой, сделал маленький глоток кофе и закопошился, вытащил из кармана куртки четыре помятые сотни и положил их стол. — Сдачи не надо, — между короткими глотками сказал Саске, чувствуя на языке приятный трепетный привкус. Сакура бросила на него удивленный взгляд, но противиться не стала и убрала деньги в кассу. — Спасибо за заказ. Она решила по пути наименьшего сопротивления и сделать вид, что они не знакомы. Саске ухмыльнулся. Сакура неловко пригладила волосы, наблюдая за ним. Внимательно, но незаметно — как ей казалось — посматривала из-под опущенных ресниц на него, впавшего, казалось, в прострацию, и скрывшего темный взгляд за неровной челкой. Она взволнованно всматривалась в его бледное лицо, выискивая в нем хоть какую-либо тень эмоции, но оно оказалось совершенно пустым, равнодушным. На секунду их взгляды пересеклись и Сакура вздрогнула, смущенно отводя глаза в сторону, и принялась нервно разглаживать ладонями слегка помятый фартук кофейного цвета, на котором витиеватым шрифтом написано название заведения. — Кофе… очень вкусный. Его хрипловатый голос нарушил повисшую в воздухе хрупкую тишину. Сакура глянула на него с неподдельным изумлением. Он нечасто рассыпался в комплиментах и потому не был достаточно хорош в этом, но сейчас ему внезапно захотелось поблагодарить ее — кофе получился действительно отличным. — Спасибо, — она радостно улыбнулась ему, испытывая гордость от того, что ее работу похвалили. Саске осмотрелся. Зал, отделанный в теплых оттенках осени, длинный и узкий, включал в себя ряд хаотично расставленных круглых столиков по левой стене с огромными окнами, еще несколько столиков стояло в центре, барную стойку по правой стене, пыльный шкаф с парочкой книг рядом со скрытой шторами лестницей, уходящей вглубь стены и уводящей на второй этаж. Сакура молчала, уткнувшись мутным взглядом куда-то в пол, в стыки между кафельной плиткой, и думала о чем-то. Допив остатки кофе, Саске поставил пустую чашку обратно на блюдце и отодвинул от себя. — Спасибо за кофе, — произнес он, вылезая из-за стойки. Она подняла голову. Их взгляды вновь встретились, зрительный контакт продлился чуть дольше — Пожалуйста. Приходите еще. — Обязательно. Приблизившись к двери, Саске махнул на прощание рукой. Звон колокольчика гулко пронесся по помещению; раздался хлопок. Сакура проводила его долгим взглядом, неотрывно наблюдая через окно, как он удаляется, вновь нарушает все правила дорожного движения, пересекая дорогу в неположенном месте, и скрывается в черной ауди. Саске быстрыми шагами увеличивал расстояние между ними. У него было плохое предчувствие с самого утра. Его голову заполняли все более идиотские мысли. Если бы она действительно не вспомнила его, появился бы у него шанс попробовать все сначала? Она была раздражающей, как и все другие окружающие его девчонки. Но она раздражала его по-особенному.