После кофе

Onative — Smeared Make Up . Саске сидел на полу, упираясь спиной в диван. На журнальном столике и под ним разбросана куча различных исчирканных бумажек. Бегло пробежав взглядом по ровным строчкам, он отложил лист в одну из кип и откинул голову назад, на мягкий матрас, и уставился в потолок. Недавно ему красноречиво намекнули на то, что если он не возьмется за ум и продолжит прогуливать занятия, то его отчислят. Ему плевать на множество вещей в этой жизни, но музыка — то, что заставляет цепляться за жизнь изо всех сил; единственное, что его интересует. Саске не любил занудную теорию, которую ему преподавали на парах; не любил сборища людей, которые окружали его в университете. Единственное, что ему поистине нравилось и приносило умиротворение — это перебирать струны гитары в одиночестве, записывая на попавшиеся под руку бумажки — будь то салфетка или даже туалетная бумага — внезапно пришедшие в голову строки для новой песни. Еще ему нравилось выступать на сцене, до недавнего времени. Иногда он задумывался о том, что, возможно, рано или поздно, музыка наскучит ему точно также — и это самый большой страх в его жизни. Ему казалось, что музыка будет подпитывать его вечно. Но, как обычно это бывает, ничто не может длиться вечно. Словно он ступил не туда и свалился в глубокую творческую яму, дна которой даже солнечный свет не достигал. Саске изо всех сил пытался убедить себя, что все последние принятые им решения пойдут на пользу. Он чувствовал себя выжженным полем. Нет никакого смысла продолжать выступать в группе. Раздражение росло в груди, распространяясь волнами по телу, болезненно отзываясь в мышцах. Учиха перевел рассеянный взгляд на тумбу, стоявшую рядом с диваном, на которой располагался домашний телефон. На аппарате непрерывно мигала красная лампочка, оповещая владельца о входящих не прослушанных сообщениях. Саске вздохнул, догадываясь (зная наверняка), что они от одного назойливого непробиваемого идиота и содержали банальные крики-вопли Узумаки по поводу его «ужасного» поведения. Только нервотрепки от Наруто не хватало. Саске устало потер глаза, нывшие от усталости. Как же его все достало. Почему всем что-то нужно от него? Почему бы им просто не отстать? Ему нужен перекур. Он поднялся с пола и размял затекшие конечности. В глазах, привыкшим к темноте, все вокруг приобрело знакомые очертания. Саске решил хотя бы на пару минут отвлечься от всех этих проблем за чашкой крепкого кофе. Пройдя на кухню и включив лишь подсветку гарнитура, принялся за эксплуатацию кофемашины. Уперев руки в стол, он внимательно наблюдал за процессом приготовления. Ему вспомнилась та бариста из кафе, которая сначала аккуратно, почти любовно, перемалывала зерна в кофемолке, затем утрамбовывала в темпере… На улице догорал закат. Сумерки гасили последние лучи солнца, окрашивая небо в фиолетово-синий, почти черный, цвет. Свет в небоскребах погас, знаменуя конец долгого рабочего дня; на крышах мигали сигнальные огни. Мрак проникал в просторную комнату, поглощая каждый кубический миллиметр пространства. Так уютно. Из мыслей выдернул режущий слух писк, гласящий, что кофе готов. Выдохнув вместе с углекислым газом едкие отравляющие разум чувства, мгновение назад обуявшие его, Саске достал кофейник и, вылив содержимое в белую керамическую чашку, сел за стол. Терпкий запах заполнил комнату. Стараясь из последних сил ни о чем не думать, он мелкими глотками потягивал кофе, затянутый темно-бежевой пенкой, и наслаждался, как горчит на языке и обжигает горло. Но только насыщенный густой эспрессо из той кофейни с глубоким ароматом и сладко-горьким вкусом не сравнится ни с каким другим. Учиха перевел мутный взор в окно, приложив ладони к чашке. Там, внизу, вдоль одинокого проспекта, мерцали неоновые вывески ночных заведений, отбрасывая пятна колеблющегося света на темный асфальт. Голова медленно наполнялась туманом. Он отодвинул от себя пустую посудину и поднялся из-за стола. Сейчас ему необходимо нормально выспаться. Проблемами Саске решил заняться по мере их поступления. . . . Утро выдалось холодным и промозглым. Жители города, как всегда, спешили кто куда. Припарковавшись на стоянке университета, Саске медленно вылез из машины. Шквал ветра резко ударил в лицо, от чего он чуть не поперхнулся. — Саске, привет! Он обернулся и заметил, что навстречу ему мчится рыжая бестия, махающая рукой. Поприветствовав Карин кивком головы и засунув руки в карманы джинсов, Саске направился к главному входу. Он осознавал, что рано или поздно столкнется со старыми друзьями, но в глубине души он все же надеялся, что это произойдет не настолько скоро. Наверняка, подруга уже в курсе всех событий и сейчас начнет читать ему нотации. — Эй, — ухватив друга за рукав его кожаной куртки и ступая с ним вровень, начала Карин. — Ты ведь помнишь, что Киба в пятницу устраивает вечеринку в загородном доме? — Мне это неинтересно, — резкий ответ не заставил себя ждать. Он больше не собирается тратить на подобную ерунду время, у него есть дела поважнее, например, саморазрушение. Саске недовольно вырвал руку из цепкой хватки. Его передергивало от чужих прикосновений. — Ты ведь обещал, — требовательно вымолвила Карин, заламывая пальцы на руках. — Выполни хотя бы одно чертово обещание в этой жизни! Саске закатил глаза и ускорил шаг. Как же его достала эта опека. Вот почему он не любит обзаводиться этими чертовыми узами. Слишком много ответственности. Карин издала недовольный вздох и засеменила за ним меж машин. — Ты ведь понимаешь, что я не отстану от тебя, пока ты поклянешься, что придешь? — еле поспевая за Саске, запыхавшись, произнесла Карин. — Хорошо, ладно, я схожу на эту долбаную вечеринку, только отвали, — вымученно выдавил Саске, на что подруга удовлетворительно улыбнулась. Она ускорила шаг, быстро взбежала по ступенькам и скрылась за тяжелыми дверьми учебного учреждения. У него не нашлось сил на сопротивление. Он ужасно утомлен и раздражен, потому что внезапно проснулся в четыре утра в холодном поту. Закинулся ксанаксом и попытался поспать еще. Это помогло ненадолго забыться неспокойным сном. Уже окончательно встав около семи, он попытался смыть с лица следы дремоты и депрессии водой, что у него, конечно же, вышло крайне плохо. Ощущения такие, словно он спал не в кровати, а на мешках с картошкой, предварительно избитый ими же. Выпив чашку кофе, который немного взбодрил организм, Саске отправился в универ и тут же наткнулся на очередную проблему. В общем, день определенно уже пошел под откос. — Надо же, ты-таки соизволил наведаться в универ, — Суйгецу встретил его с типичной ухмылкой-оскалом на лице, опираясь руками на высокие перила крыльца. Саске замер у подножья лестницы и поднял глаза на друга. В голове тут же пронеслись события субботнего вечера. Мимо сновало куча людей, спешащих на учебу. Он не обращал внимания. Суйгецу хмыкнул, очевидно догадавшись, от чего тот застыл. Учиха не мог подобрать нужных слов. Что он должен сказать? «Привет, как жизнь?.. Погода сегодня не очень, да?» Отстой. — Что, так и будешь стоять? Может, уже на пары пойдем? — непринужденно поинтересовался Хозуки, ковыряя медленно поддающееся коррозии крыльцо носком ботинка и прерывая раздумья Учихи. Саске лишь кивнул, мысленно благодаря друга за то, что он такой же любитель игнорировать проблемы и делать вид, что ничего не случилось. С ним всегда было так легко. Учиха выдохнул, словно избавляясь от всей той напряженности, что скопилась в легких. Груз на плечах стал чуточку легче. . . . Пряча руки в карманы джинсов, Саске покинул учебное заведение. Примерно около четырех; небо хмурилось и собиралось вот-вот расплакаться мерзким дождем. — Ты все еще тут? Суйгецу обернулся, держа в острых зубах наполовину скуренную сигарету, и ухмыльнулся. Вытащив сигарету из пачки, так любезно предложенной другом, Учиха подпалил ее и с удовольствием затянулся. Они стояли на университетском крыльце пару минут в глубоком молчании, наблюдая, как ветер склоняет перед собой многовековые деревья Наконец-то этот чертов день закончился. Отсидев все четыре пары, что, нельзя не отметить, довольно-таки отстойное занятие, Саске еще пришлось обойти кучу преподавателей. Те надавали ему заданий, чтобы восполнить пропуски. В тот момент он трижды пожалел, что выбрал эти предметы. Еще придется и на дополнительные ходить, чтобы сдать все эссе, тесты, экзамены. К концу дня голова Учихи знатно разболелась от переполнявшей ее информации. Впрочем, вечерами он сейчас ничем не занят, вот и будет нагонять программу. Ведь больше не будет никаких репетиций или вечеринок с друзьями. Нужно постараться остаться на плаву и довести хоть что-то начатое до конца в жизни. Он даже не мог спокойно вздохнуть, проблемы свисали камнем на его шее, вот-вот намереваясь утащить на дно. Хотя… кто во всем виноват, если не он? Хриплый голос донесся до Саске и выдернул его из мыслей: — Черт, было бы неплохо перекусить, а? Как думаешь? Умираю от голода, — выдохнув пару колец ядовитого дыма, поинтересовался Суйгецу и затушил сигарету о железные перила. — Тут недалеко кафе есть, — мельком глянув на друга, произнес Учиха, выбрасывая окурок за крыльцо, и направился размеренным шагом к парковке, Хозуки лениво последовал за ним. Ливень внезапно застал их на полпути к машине. — Черт, — тихо выругался Саске, ускоряя шаг. Огибая незнакомые машины, он старался выискать свою сквозь плотную завесу дождя. Наконец-то, заметив знакомые номера, вмиг устремился к ней. Наверное, это вторая самая любимая вещь в его жизни. Первая, естественно, гитара. — Льет как из ведра, — прокомментировал Хозуки, оказавшись в уютном сухом салоне автомобиля и вальяжно развалившись в кресле, не утруждая себя пристегиванием ремнем безопасности. — Чертов сезон дождей. Убрав со лба мокрые липкие пряди волос, Саске молча вставил ключ в замок зажигания и завел машину. Транспорт плавно сдвинулся с места и покинул территорию учебного заведения. Выехав на дорогу, он сильнее надавил на газ, обдавая тротуары водой из луж. Все остальное пространство вне машины превратилось в одну сплошную смазанную картинку. Дворники едва справлялись с количеством воды, падающим на лобовое стекло. Миновав широкие проспекты и узкие улицы, простояв достаточное количество времени в пробках, они наконец-то прибыли в пункт назначения. Саске аккуратно вывернул руль и остановился прямо напротив знакомой ему кофейни. Хозуки тут же выпрыгнул из сидения и небрежно захлопнул дверцу машины. — Эй, поласковее, — раздраженно заметил Учиха. Поставив автомобиль на сигнализацию, Саске осмотрел пустующую улицу. Естественно, все прохожие разбежались кто куда, стоило хоть одной капле упасть на асфальт. Сакура затуманенным взором уставилась на тротуар через большое окно. Ливень безжалостно сокрушался на землю, острыми каплями дождя царапая по стеклу. Тоскливая и унылая атмосфера по-прежнему мягко окутывала-оборачивала ее в плотное одеяло, несмотря на окружающий уют. Суетливые прохожие, желая спрятаться о непогоды, забегали в кофейню, рассаживались по залу и, послушно дождавшись заказ, поглощали горячий и ароматный кофе с каким-нибудь десертом, иногда перешептываясь между собой. Звякнул колокольчик. Холод и сырость ворвались в ее теплое комфортное помещение с улицы, из-за чего Сакура невольно поежилась. Она перевела отстраненный взгляд на внезапно нагрянувших посетителей, что так и стояли в дверях; вода стекала по их волосам, лицам, одежде. Нащупав на полке то ли тряпки, то ли полотенца, Сакура вышла из-за стойки и протянула их гостям. Холодная вода неприятно заливала глаза, затекала за шиворот и струилась по спине. Саске нахмурился, но из-за мокрой челки, налипшей на лоб и скрывшей его взгляд, окружающим не видно, впрочем, они все равно не обратили на него ни капли внимания. Приняв ткань, он тщательно промакнул ею лицо. — Прошу — присаживайтесь, — слабо улыбнувшись, Сакура поприветствовала их и вернулась на рабочее место. — Спасибо, спасибо, — весело прощебетал Суйгецу, нарушая спокойную, как в библиотеке, тишину, и направился за ней, на ходу вытирая влажное лицо и желая поскорее согреться с помощью горячего кофе и набить желудок свежим круассаном. Саске последовал за другом и присел на высокий стул, огляделся — помещение выглядело более приветливым, чем в то хмурое раннее утро. Теплый свет ламп окрашивал зал в мягкие сливочные оттенки. В воздухе витал запах корицы и аниса. Шумевший за окном дождь лишь притуплял мрачные мысли, усиливая чувство комфорта. — Американо, — постукивая пальцами по столу, сделал заказ Суйгецу, так же заинтересованно рассматривая зал. — И парочку круассанов. — А вам? Двойной эспрессо? — спросила бариста, сосредоточившись на приготовлениях. Она упорно делала вид, что они не знакомы. И Саске принимал ее условия игры. — Да, — Саске оставался все таким же невозмутимым. Звук включенной кофемашины приятно ласкал слух. Медленно заполняющий пространство густой терпкий запах молотых зерен резанул по обонянию, что у Саске аж желудок свело. Неудивительно, ведь он и крошки в рот за весь день не взял. Его взгляд задержался на ней больше пары секунд: заметил, как девушка, полностью уйдя в себя, увлеченно молола зерна. Она повернулась к нему спиной к громоздкой кофемашине и, ловко маневрируя, начала варить кофе. Сквозь тонкий бежевый свитер проступили острые лопатки. Ей определенно все это приносило удовольствие. Почему-то он подумал о том, что, наверное, выглядит также, когда перебирает струны гитары или придумывает строки для песен. Размышляя, Саске не сразу понял, что смотрит прямо в ее зеленые глаза. Лучистые, живые. От одной встречи с ее глазами дыхание перехватило, словно кто-то сжал его горло. — Вот, ваш заказ, — Сакура первая потупила взор. Как же тяжело выносить такой беспросветно-темный взгляд. Осторожно расставила перед Суйгецу чашку с горячим кофе и блюдце со сладкими лакомствами. — Благодарю! — весело поблагодарил бариста Суйгецу и приступил к трапезе, уминая один круассан за другим и жадно запивая их обжигающим кофе. Сакура улыбнулась на такую реакцию, но, стараясь не терять ни минуты, приступила к выполнению следующего заказа. — Сейчас вернусь, — все еще пережевывая пищу, проговорил Суйгецу, вылез из-за стойки и направился на поиски уборной. Ожидая заказ, Саске старался смотреть куда угодно, только не на девушку, только не снова. Он сбился со счета сколько раз уже обвел взглядом это помещение, казалось, он даже уже запомнил, где и в каком положении здесь все расположено. — Готово, — словно сквозь толщу воды донесся ее тихий голос до его разума. — Это не двойной эспрессо, — мрачно проговорил Саске, уставившись на жидкость в белой керамической чашке, на улыбку, которая все шире и шире расплывалась на мягкой молочной пене. — Я знаю, — довольно улыбнулась Сакура, вытирая руки о фартук. — Простите, просто вы такой хмурый, поэтому захотела вас порадовать. Не волнуйтесь, кофе все такой же вкусный. И к чему тогда вопрос про двойной эспрессо? Она что, издевается? Саске пытался оставаться спокойным, но эти самовольные выходки лишь сильнее выводили его из себя. — Не стоило себя утруждать подобным, — мрачно проговорил Саске и, взяв в руки чашку, сделал большой глоток, желая, чтобы эта улыбка наконец-то исчезла. — Девиз этой кофейни — делать посетителей счастливыми, — Сакура пожала плечами и улыбнулась, стараясь игнорировать холод в его голосе. Пару секунд понаблюдав за ним, она скрылась по делам за дверью, ведущей на кухню. — Фух, уж не думал, что тут в уборную будет очередь, — возмущенно проворчал Суйгецу, усаживаясь на место. Саске никак не среагировал на возвращение друга, отрешенно глотая кофе, полностью погрузившись в раздумья. Суйгецу знал Саске уже достаточно времени, чтобы определить малейшие изменения в его настроении. Поэтому, посчитав наилучшим решением оставить его сейчас в покое, он так и сделал. — А куда делась та миленькая бариста? — разглядывая полки с стеклянными флаконами, поинтересовался Суйгецу спустя пару минут молчания. — Оставь тысячу йен и пошли, — допив кофе, отозвался Саске, вылезая из-за барной стойки. Хотелось поскорее оказаться в уютной одинокой квартире и снять с себя эту мерзкую мокрую одежду, неприятно облепившую тело, и отдохнуть от всего. Завалиться на мягкий диван и проспать целые сутки. Бессонная ночь не лучшим образом сказалась на его физическом состоянии и настроении. Не став обременять себя ожиданием друга, который закопошился с бумажником, Саске направился к выходу. Дождь уже почти закончился. Серые осенние тучи рассеивались, уступая место холодному темному небу. Забросив Суйгецу домой, Саске решил еще немного покататься по городу, в котором ни на минуту не прекращала кипеть жизнь и круглосуточно расцветали неоновые огни. Вымотать себя окончательно, чтобы уж точно прийти домой и вырубиться. Он бесцельно колесил по широким улицам Синдзюку, Шибуи, Минато… Сгущающая бархатная тьма вокруг него делала обстановку намного уютней. Она проникала в глубины его сознания, зализывая старые раны, заполняя мучительную пустоту. Он врубил печку на полную, тело уже привыкло к влажной одежде и не чувствовало дискомфорта. Когда закоулки Токио наскучили однообразностью, Саске все же решил отправится домой. Он проезжал знакомые дома, магазины, кафе… Бескрайнее темное небо наблюдало за ним, следовало по пятам. За последние пару дней он впервые чувствовал что-то, отдаленно напоминающее ему успокоение?