Электрокоманда, вперёд! или Ну, Сен-Канар, держись!

- «Здравствуйте. Чем я могу Вам помочь?» - Раздался совсем рядом другой голос, взрослый и строгий. Джекки всхлипнула от неожиданности и устремила взгляд в сторону, откуда прозвучал вопрос. За прилавком стоял продавец - мужчина лет пятидесяти, сухопарый и седовласый, облаченный в белую сорочку, зеленый жилет и строгие черные брюки. Продавец смерил посетительницу строгим придирчивым взглядом и замер в вопросительном ожидании. Джекки заглянула в стеклянную вставку двери, убедилась, что дети все еще ошиваются возле пекарни, по всей видимости поджидая ее, и, скорчив злобную гримасу, значительно погрозила мальчишкам кулаком, они же принялись дразнить клоунессу, корчить рожи и кривляться. Продавец нахмурился и нарочито кашлянул в кулак. Жаклин отвлеклась от задир и вновь переключила внимание на мужчину. Лучезарно улыбнувшись, девушка произнесла - «Простите, сэр. Это все дети. Дикие детеныши, совершенно невоспитанные. Представляете, закидали меня снегом, паршивцы. Куда только их родители смотрят?» - «Кхм… Так чем я могу Вам помочь?» - Повторил свой вопрос продавец. Недовольно нахмурившись, он многозначительно посмотрел на мокрые следы и комья снега, которые, подтаяв в теплом помещении, отвалились от одежды Джекки и уже успели превратиться в лужицы. Лицо Жаклин покраснело под слоем размазанного грима не только от резкой перемены температуры, но и от стыда, когда она сама увидела какой беспорядок принесла в уютный, чисто прибранный магазинчик. Виновато пряча взгляд, она немного помялась, переступая с ноги на ногу у входа, а после, желая испытать удачу, она подошла неуверенным шагом к прилавку, кашлянула в кулачок и спросила - «Эм-мм… Скажите, пожалуйста, сколько стоит маленькая чашка какао?» - «С зефиром пять долларов. Классический напиток стоит три семьдесят.» - Совершенно неприветливым тоном ответил продавец, глядя на посетительницу свысока. Ответ мужчины несколько обескуражил Джекки. Она подозревала, что в этой лавчонке цены кусаются, но, чтобы настолько! Обескураженно округлив глаза, девушка осеклась, но, покосившись на корзинку с бракованным печеньем, спросила - «Оу… У меня только доллар наличными. Что я могу купить на один доллар?» - Она посмотрела на непробиваемого продавца глазами полными мольбы, в надежде, что он предложит ей битую выпечку. Ведь лом, как правило, не продавали, а предлагали покупателям в качестве пробников совершенно бесплатно. Но вопреки надежде Жаклин, мужчина демонстративно поднял корзинку с ломом, спрятал ее под прилавок и ответил ледяным голосом - «На один доллар Вы можете купить стакан артезианской воды без газа.» Джекки выпучила глаза, потрясенная ответом, и выдохнула - «Что? Целый доллар за стакан воды? Этот источник девственницы наплакали, что ли?» Глядя прямо в глаза бесперспективной клиентки продавец ответил, четко проговорив каждое слово - «У нас здесь элитная французская пекарня, и ассортимент наших товаров рассчитан на состоятельных и искушенных покупателей. Если Вас не устраивают наши цены, барышня, то отправляйтесь в заведение попроще. Я слышал, что в районе Тенгерлойн, например, можно всего за пятьдесят центов купить в любом киоске чашку растворимого кофе и простой сэндвич с арахисовым маслом или стакан постного бульона с кукурузой.» Клоунесса распахнула рот от неожиданной бестактности продавца. Полбеды, что этому жмоту бракованного печенья жалко, но отправлять одинокую, беззащитную девушку в один из самых отвратительных районов сити, да еще и на ночь глядя… Да как у него только совести хватило? Медленно выдохнув, чтобы не ругнуться от возмущения, Джекки ответила - «Это, конечно, здорово, но Тенгерлойн очень опасный район. Местное население относиться к чужакам с подозрением. Там могут избить и ограбить только за то, что у тебя «неправильный» цвет глаз или волос, к тому же, это очень далеко отсюда. На улице метет и очень холодно, я не доберусь до Тенгерлойна пешком.» Продавец лишь равнодушно отмахнулся от слов девушки. С недовольным видом он извлек из-под стойки тряпку, размашистыми движениями протер прилавок, затем принялся снимать с витринных полок подносы с продукцией и переносить их в холодильник, старательно делая вид, что очень занят, и приговаривая на ходу - «У Вас есть целый доллар, барышня. Доберетесь на метро. К тому же, до Рождества осталось всего три дня, в этот период волонтеры активно занимаются благотворительностью. Повсюду открыты ночлежки и столовые для бездомных. Авось, не пропадете.» - «Пожалуйста, сэр, сжальтесь! У меня с позавчерашнего вечера во рту маковой росинки не было. Пока я отыщу волонтерский центр, умру от голода и холода. Я прошу у Вас всего лишь чашку какао и черствый рогалик. Можно даже в кредит, лишь бы сейчас.» - Взмолилась Жаклин, но мольба ее осталась демонстративно проигнорирована. Силясь не разрыдаться от отчаяния, она судорожно соображала, чем же может расплатиться за пищу. Перебрав в уме подходящие варианты, девушка снова произнесла, стараясь говорить убеждающим голосом - «У меня нет денег, но я могу отработать угощение. Например, я могу помыть посуду, почистить кухонное оборудование, сколоть лед с крыльца… а еще я знаю много смешных историй и умею чревовещать. Я могу устроить кукольное представление для Ваших детей или для посетителей. Всем понравится мой спектакль, уверяю Вас!» - «Нет. Уходите. Мы не занимаемся благотворительностью.» - Раздался твердый отказ откуда-то со стороны служебного помещения. Джекки не поверила собственным ушам. Собрав в себе крупицы последней надежды разжалобить упрямого торговца, она почти закричала в ответ - «Что? Но ведь сейчас Рождество!» Выскочив из служебки, как цепной пес, продавец гневно сверкнул глазами и воскликнул, указав пальцем на дверь - «Убирайтесь! Немедленно! Иначе, я сейчас вызову полицию.» Клоунесса молча проглотила обиду, затем медленно развернулась, но уходить не подумала, а демонстративно прошествовала к одному из столиков, хлюпая подошвами по мокрому полу. Грузно плюхнувшись в одно из кресел, Жаклин положила ногу на ногу и произнесла решительным тоном - «А знаете что? Вызывайте. В участке, конечно, не курорт, но там хотя бы тепло и сухо.» Поражаясь собственной наглости, Джекки постаралась изобразить непринужденный вид и принялась показательно рассматривать облупившийся лак на своих ногтях, но нутром млея от страха. Хоть теперь терять ей было нечего, а в полицейском участке действительно было сухо и тепло, мисс Квагер числилась в розыске за киднеппинг, также она занималась бродяжничеством и нелегальной торговлей самодельными игрушками. После предварительного трехсуточного заключения девушку могли сразу отправить в тюрьму, как говориться «с корабля на бал», и Джекки в полной мере осознавала, насколько рискует своей свободой. Мысленно оценив собственные перспективы, Джекки издала печальный вздох и мысленно же ответила сама себе -«На что мне нужна свобода, если с ней мне светит только мучительная смерть от голода и обморожений?» - «Да что же это такое? Убирайся прочь, попрошайка! Слышишь? Уходи! Или тебя взашей вытолкать?» - Возопил продавец, выпучив глаза настолько сильно, что на мгновение стал похож на выброшенного на берег окуня, когда увидел, что его угрозы не возымели должного действия, а наглая побирушка, как ни в чем не бывало, расположилась в светлом кожаном кресле и, по- видимому, уходить никуда не собиралась. Тогда мужчина вышел из-за прилавка, широким шагом прошествовал к выходу, схватился за ручку и попытался распахнуть дверь настежь, рванув ее на себя, но сильный ветер, разыгравшийся снаружи, воспрепятствовал попытке продавца осуществить задуманное. Пока торговец пытался справиться с дверью, Джекки воровато осмотрелась. Она бесшумно поднялась из кресла и бочком переместилась ближе к витрине, на которой сверху стоял поднос, доверху наполненный румяными булочками-завитушками и круассанами. Не сводя взгляда с продавца, стоящего к ней спиной, Джекки вытянула руку и быстро выхватила из живописной горки хлеба самую румяную из булочек. Булка оказалась очень жесткой, но девушку это не смутило. Жаклин сунула добычу во внутренний карман куртки и отошла от витрины. Скрестив руки на груди, она одарила продавца взглядом полным укоризны. В этот момент дверь поддалась и резко распахнулась, ударившись поручнем о стену. В магазин ворвался холодный воздух, принеся с собой целую стайку колких снежинок. Ветер всколыхнул легкие новогодние украшения, занавески и скатерти. Продавец отшатнулся от входа, недовольно прикрыв лицо рукой. Заслоняясь от снега сухой сморщенной ладонью, мужчина повернулся к назойливой посетительнице. Вытянув руку, он указал на белый, рябящий снежной заметухой проем, и произнес приказным тоном - «Вон отсюда!» Гордо вздернув курносый носик, мисс Квагер прошествовала к распахнутой двери. Презрительно сузив глаза, она одарила мужчину ненавистным взглядом и сказала тоном побежденного, но несломленного революционера - «Ну, хорошо, старый скряга! Я ухожу. Пойду, замерзну насмерть под забором одного из жадных богатеев, что жируют на налоги простых работяг, но моя смерть будет на твоей совести. Так и знай!» - Не дожидаясь ответа, девушка вышла на улицу, но задержалась на крыльце. Она озадаченно посмотрела сначала направо, затем налево, пытаясь определить, куда же направиться дальше. - «Ну, конечно! Ничего, не замерзнешь. Согреешься в объятиях какого-нибудь бродяги, вроде себя. Давай, пошевеливайся. Мне пора закрывать магазин.» - Поторопил клоунессу торговец и грубо подтолкнул девушку в спину. Джекки обернулась, недовольно фыркнула и осторожно спустилась по скользким ступеням на мостовую. Дверь пекарни тут же громко захлопнулась, едва не сорвав с крючка тревожно дребезжащий колокольчик. Невзирая на то, что ее слова уже не могли достигнуть слуха оппонента, Джекки обернулась и крикнула - «Чтоб тебе пусто было, хам!» - после чего она остервенело пнула ледышку, попавшую под носок ее ботинка и поспешила поскорей покинуть эту красивую, но неприветливую улицу. Проклиная людскую чопорность, Джекки вновь побрела вдоль сверкающего новогодними огнями бульвара, продуваемая ледяным ветром и выделяясь ярким пятнышком среди безликой толпы прохожих, одетых хоть и в дорогие, но одинаково серые шмотки. Петляя среди шумных, мигающих гирляндами и уже опостылевших ей торговых улиц, мисс Квагер свернула в подворотню, прошла вдоль зеркальной стены длинного офисного здания и вскоре оказалась у ворот маленького тихого сквера. Надежно спрятанный за высоченными зданиями, скверик напоминал островок преткновения. Метель уже закончилась, и теперь снег мягкими хлопьями тихонько опускался с небес, укрывая землю пуховым одеялом. На улице заметно потеплело, но Джекки, промокшая насквозь после снежной атаки мальчишек и одетая совсем не по погоде, по-прежнему страдала от холода. Створка высоких кованных ворот была приоткрыта, поэтому девушка, не раздумывая, протиснулась в этот зазор и побрела по заснеженной парковой дорожке вглубь сквера. Фонари освещали пространство таинственным светом, а снег укрывал кусты и деревья снежным кружевом. Вокруг было безлюдно, уютно и безмятежно. Джекки на мгновение показалось, что она каким-то волшебным образом перенеслась в сказку, или, может быть, девушка уже замерзла насмерть и оказалась в Раю? Так тихо и непривычно спокойно было в этой части улицы, словно по ту сторону офисных зданий не шумел огромный город. Джекки остановилась и прислушалась. Откуда-то из-за ограды лились звуки веселой Рождественской песенки, может быть, из открытого окна близстоящего дома а, может быть, из припаркованного возле сквера автомобиля, Жаклин так и не смогла это понять. Мерно поскрипывая обувкой по заснеженной дорожке, мимо клоунессы прошла пожилая пара интеллигентного вида. Старики плавно вынырнули из сумерек и, не удостоив девушку вниманием, прошествовали в сторону выхода. Где-то вблизи раздались еще чьи-то торопливые шаги, но из-за густых веток Джекки не смогла разглядеть нарушителя тишины. Впрочем, невидимый прохожий слишком быстро прошел по соседней дорожке в сторону центра сквера, где возвышалась высокая праздничная ель, почему-то темная и мрачная. Лишь огромная пластиковая звезда, венчающая макушку дерева, красноречиво намекала, что это все-таки не обычная елка, а символ Рождества. Звук шагов незнакомца смолк так же неожиданно и внезапно, как и появился, а Джекки вновь осталась в полном одиночестве под сенью парковой тишины и в плену ненавязчивой мелодии. Методично согревая дыханием руки, она сама не заметила, как начала пританцовывать в такт песенке, доносившейся не пойми откуда. Попрыгав на месте от холода, как зайчишка, девушка вскоре начала танцевать в полную силу. Кружа по узким тропкам сквера и тихонько мурлыча себе под нос мотив мелодии, Джекки вдруг почувствовала себя намного лучше. Невзгоды как-то отступили на шаг назад, голод притих и перестал сводить живот, а пронизывающая дрожь унялась. Она уже давно не верила в чудеса, Санта Клауса и Ангела-хранителя, а привыкла сама создавать волшебство для себя и других. Вот и сейчас, чтобы поднять себе настроение и хоть немного согреться, Жаклин заставила себя превозмочь тоску и танцевать на зло ненастью. Джекки росла в приюте, поэтому с малолетства знала все о превратностях жизни. Отродясь не имея игрушек и красивых вещей, девушка сама научилась создавать их из подручных средств. Рано открыв в себе талант кукольника, она начала обеспечивать игрушками других приютских детей. Однажды, в возрасте девяти лет, в канун Рождества, Джекки все-таки написала письмо Санте, она даже не поленилась тщательно и заботливо украсить конверт звездами и блестками, но в тот же вечер была глубоко разочарована, когда случайно увидела, как воспитательница, проходя мимо камина, равнодушно бросила в огонь стопку детских писем, адресованных главному волшебнику Рождества. И вот тогда Джекки решила, что с этой самой минуты она не будет надеяться на милость взрослых, а сама станет Сантой, Зубной феей, Пасхальным Кроликом и еще Бог весть кем, лишь бы поддержать в сиротах веру в чудеса и в лучшие времена. А как же иначе? Ведь, если не верить в лучшее, так и совсем угаснуть можно, как уголек в камине. Джекки заперлась в чулане и не сомкнула глаз всю ночь, мастеря маленькие пустячки из фольги и пластилина. Конечно, сама она проспала Рождественское утро и осталась без праздничного завтрака, зато каждый ребенок в приюте нашел под подушкой маленький сувенир, а воспитательница обнаружила в своих носках золу вперемешку с потускневшими блестками от сгоревших писем, в каждом носке по щедрой горстке. Незыблемо веря в удачу, Жаклин по жизни с трепетом несла в своем сердце светоч надежды, с честью проходя через все испытания, выпавшие на ее долю. Кроме того, она старалась поддерживать и огоньки чужой веры, ведь ветер перемен так коварен. Одно неосторожное легкое дуновение, и человек глазом не успеет моргнуть, как окажется окружен мраком и безысходностью. Так прошло все детство и юность Джекки, но теперь она была взрослой, поэтому слепо верить в удачу стало гораздо сложнее. Везение все реже и реже перепадало мисс Квагер, поэтому ветер перемен ушедшего дня окончательно задул едва теплящийся огонек надежды в душе самой Джекки, поскольку поддержать его было совсем некому. Светоч ее души остыл, а Джекки даже не стала сопротивляться. Что толку быть оптимисткой и притворно улыбаться до ушей, когда тебе вовсе не радостно? Если тебе ничего не мило, а внутри страстно бушует только одно желание - быть нужной хоть кому-то, так ведь и свихнуться недолго. Уж лучше тогда поскорее подавить в себе эту страсть и стать вовсе равнодушной. Устав кружить по заснеженным тропинкам, как заводной волчок, Джекки плюхнулась на скамейку, чтобы перевести дух. Лавочка, скромно притулившаяся напротив Рождественской елки, была лишь слегка припорошена снежком, поэтому девушка выбрала для отдыха именно ее. Голод вновь напомнил о себе, заурчав в желудке, как дикий кот. Глядя с усмешкой на ель, оплетенную, словно рыболовной сетью, перегоревшей гирляндой, девушка запустила руку за пазуху и извлекла из внутреннего кармана булочку, прихваченную из пекарни. Черствая выпечка больше напоминала сухарь, но мисс Квагер это не смутило. Голод не тетка, за скромный перекус сойдет и сухарик. Вонзив зубы в румяный бок булочки, девушка вдруг замерла. Ее глаза округлились и наполнились недоумением. Медленно вынув выпечку изо рта, она посмотрела на место укуса и поняла, что только что откусила не хлеб, а пенопласт. Украденная выпечка оказалась муляжом, искусно вырезанным из несъедобного материала и покрытым водостойкой краской. Яростно отплевываясь от белых крошек, Джекки швырнула подделку в урну и окончательно приуныла. Пенопластовая булочка стала последней каплей в копилке невзгод Джекки Квагер, случившихся за последнюю неделю. Сейчас она, как никто другой на свете, нуждалась в чуде, но судьба, видно, отшатнулась от девушки бесповоротно. Тихо закипев нутром, Жаклин вскочила на ноги и решительным шагом подошла к елке. Притопнув ногой, она задрала голову и посмотрела вверх, туда, где хвойное терялось «звездной» верхушкой в ночной дымке. Деловито кашлянув в кулак, клоунесса напустила не себя грозный вид и закричала, воздев руки к небу и обращаясь к Богу, Ангелу-хранителю, Санта Клаусу и вообще сразу ко всем, кто нес бремя ответственности за чудесные события в жизни смертных - «Да что же это за непруха такая?! Я что, и в самом деле днище? Где справедливость, я вас спрашиваю? Если вы собрались меня уморить, то почему сразу не прикончили? Зачем было тянуть кота за хвост, когда каждую минуту на головы людей падают кирпичи, в машинах ломаются тормоза, рабочие забывают закрывать люки крышками? Я не знаю, чем я провинилась перед всеми вами, но, если уж мне позволили дожить до этого Рождества, то я требую новогоднего чуда! Я столько лет создавала чудеса для других. Неужели, хоть раз в год, я сама не могу претендовать на малюсенькое волшебство? Я имею на это право, слышите? Как и любой другой человек! Да, я согласна, что весь этот год, да и вообще по жизни, вела себя не слишком-то хорошо, но, если учесть, сколько при этом мне пришлось хлебнуть горестей, я могу требовать компенсацию немедленно. Я официально заявляю, что меня заколебала такая жизнь и, если сию секунду на меня с небес не свалиться подарок, я клянусь, что наложу на себя руки! Предупреждаю, я не шучу! Повешусь прямо на этой елке, обмотав шею этой дурацкой перегоревшей гирляндой! Вот так!» - Закончив свою гневную тираду, Жаклин схватилась обеими руками за провода и с силой потянула на себя, с целью оборвать сетку и вытянуть из нее шнур подходящей длины. Но тот, кто оформлял Рождественское дерево, потрудился на славу - гирлянда оказалась прочная и была надежно закреплена. Тем не менее, Джекки не собиралась отступать от задуманного. Тяжело дыша от натуги, девушка поудобнее перехватила провода и, что есть силы, дернула на себя упрямую сетку. В этот момент недра елки громко хрустнули, и на Джекки сверху что-то упало, и не просто упало, а свалилось грузным мешком, горлопаня, размахивая руками и обломав по пути с десяток веток во время падения. Сбитая с ног и придавленная спиной к земле грузом, как минимум в сто пятьдесят пять фунтов, мисс Квагер сдавленно застонала и пробормотала - «Черт побери! Лучше бы на меня кирпич упал, ей Богу!» Она осторожно пошевелила ногами, руками и помотала головой. Убедившись, что кости не сломаны, а встреча с неопознанным объектом обошлась для нее лишь легким испугом, да несколькими синяками, девушка внимательно посмотрела на сам объект, расслабленно лежащий поперек ее тела. Объект, тем временем, зашевелился и издал приглушенное оханье. Молодой мужчина, на вскидку лет двадцати пяти, был одет в желтую робу рабочего и совсем легкую куртку кричащего синего цвета. Ноги незнакомца были обуты в ботинки-берцы, на голове у него красовалась простая вязанная шапочка кирпично-красного цвета, а его шея была обмотана длинным шарфом того же цвета, что и шапка. Внимательно изучив внешний вид упавшего на нее мужчины, Джекки пару раз пихнула его кулаком в бок и вопросила возмущенным тоном - «Ты кто такой? Откуда взялся?» - «А ты не из полиции часом?» - Отозвался сверзившийся с елки парень. Он приподнял край шапочки, съехавшей ему на глаза, и покосился в сторону Джекки настороженно и недоверчиво. Теперь девушка могла увидеть, что половина лица странного незнакомца, от носа до бровей, была закрыта широкими защитными очками на резинке, напоминающими полумаску. Мисс Квагер удивленно распахнула рот и хотела ответить со всей присущей ей решимостью, но ее вдох отозвался ноющей болью в сдавленных ребрах. Издав болезненный стон, Джекки пробормотала - «Сдурел, что ли? Разве я похожа на копа?» - Она зашевелилась и снова принялась толкать незнакомца, пытаясь выползти из-под его худого, но довольно тяжелого тела, проворчав - «А ну, слезь с меня! Подарочек, блин! Разве я о таком чуде просила?» Незнакомец сполз на снег и осторожно выпрямился. Стоя на коленях, он посмотрел вверх, оценил высоту, с которой упал, и протяжно присвистнул, затем потер рукавом безнадежно запотевающие очки, понял, что это бесполезное занятие, и разочарованно выдохнул. Не споря с законами физики, парень схватился за «маску» и поднял ее, переместив на макушку. Взглянув на Джекки, он стушевался и произнес оправдывающимся тоном - «Прости, что упал на тебя и чуть не раздавил, но ты сама виновата, начала гирлянду тормошить, вот я и не удержался.» Джекки осторожно перевернулась, встала на четвереньки и потерла ушибленный бок. Она недовольно нахмурилась и приготовилась высказать парню все, что думает о нем: о его неуклюжести, об этой дурацкой гирлянде и о Рождестве в целом, как вдруг их взгляды неожиданно встретились, и девушка обескураженно округлила глаза. Оливково-зеленые очи незнакомца лучились любопытством и были настолько притягательными, что мисс Квагер невольно залюбовалась. Уголки ее губ расползлись в неуверенной улыбке. Незнакомец тоже улыбнулся девушке рассеянно и виновато. В неловком молчании прошло около минуты, как вдруг Жаклин внезапно осознала, насколько по-дурацки они оба должны сейчас выглядеть со стороны. Встрепенувшись, девушка поспешила переключить внимание на что-то другое. Покрутив головой по сторонам, она остановила свой выбор на зеленых колючих ветвях. Придирчиво разглядывая ель, девушка выпрямила спину, оставаясь стоять на коленях, и, глядя вверх, спросила - «Слушай, а чего тебя на елку-то занесло?» - «Из-за лампочек.» - Ответил незнакомец настолько само собой разумеющимся голосом, словно речь шла о чем-то обыденном, вроде похода в магазин за хлебом. Джекки нахмурилась и посмотрела на оппонента вопросительно и растерянно. Странный парень напряженно выдохнул и поспешил ответить более доходчиво. Он схватился за оборванные провода гирлянды и приподнял с земли небольшой спутанный моточек, ощетинившийся разноцветными овальными лампочками. Продемонстрировав моток Джекки, парень произнес - «Я говорю, лампочки в гирлянде перегорели, а я мимо проходил, вот и решил починить. Мне не сложно, а лампочкам приятно.» Следя взглядом за покачивающимся перед ее носом спутанным клубочком, Джекки насмешливо хмыкнула и снова спросила - «Зачем? Ты благотворительный электромонтер?» Несерьезность девушки уколола ее оппонента, как елочная иголка. Он недовольно сузил глаза и, поглядывая на собеседницу с укоризной, ответил совершенно серьезным тоном - «Нет. Я ученый, а лампы накаливания мое хобби. Ты хоть знаешь, сколько лампочек за год отправляется на свалку только потому, что люди не экономят электроэнергию? Бедняжки лампочки перегорают и лопаются от натуги. Некоторые, неправильно утилизированные лампы, между прочим, выбрасывают в воздух вредные химические элементы. Сен-Канарцы такие беспечные.» - Высказавшись, парень вздохнул и вновь принялся распутывать хитросплетенные проводки. Джекки поднялась на ноги, стряхнула с одежды снег и елочные иголки, поправила свой перекосившийся на бок колпак и сказала - «Странный ты какой-то ученый. Больше на городского фрика похож.» - «Пф-ф! На себя сперва в зеркало посмотри, рождественский эльф.» - Отозвался ученый с показным равнодушием в голосе. Старательно делая вид, что заявление рыжей девчонки, наряженной в потрепанные шутовские шмотки, ни капельки его не обидело, парень продолжил возиться с лампочками, но все-таки украдкой он поглядывал в сторону мисс Квагер. Поймав на себе любопытный взгляд исподтишка со стороны оппонента, рыжая надменно вздернула нос и возразила - «Я не эльф! Я жизнерадостный клоун, который радует людей. Ясно?» Парень усмехнулся, когда услышал ответ. Он отложил в сторону гирлянду, неуклюже поднялся на ноги, отряхнул коленки, смерил девушку придирчивым взглядом сверху вниз и осторожно поинтересовался - «Что-что? Я не ослышался? Это ты-то жизнерадостная?» Гордячка только хмыкнула в ответ, не глядя на заявителя, и продолжила демонстрировать абсолютную неприступность. Ученый понимающе закивал головой, развел руками и произнес наигранно-нарочитым тоном - «Тогда все в порядке. Значит, это не ты орала на весь сквер, что руки на себя наложишь и повесишься на елке!» - Укоризненно поцокав языком, он многозначительно добавил – «Если подобные трюки входят в твой постоянный репертуар, то я ни за что не приду на твое представление. Понятно, клоун?» Жаклин почувствовала, как ее щеки зарделись под слоем грима. Она пристыженно шмыгнула носом, нервозным движением одернула подол юбки, пытаясь прикрыть огромную дырку на колготках, затем обернулась и ответила - «Это была метафора. Я вовсе не собиралась вешаться, а просто хотела выбросить поток отрицательной энергии в космос, чтобы освободить место в голове и побыстрее впустить в свой разум Рождественский дух.» - «Связь с космосом? Да. Наверное, это здорово.» - Согласился с девушкой ученый, подкрепив свои слова понимающим кивком. Затем он наклонился, снова подобрал с земли связку спутанных лампочек, зажал моток в кулаке и, потрясая им в воздухе, строго вопросил - «Но зачем гирлянду-то было портить?» - «Далась тебе эта гирлянда! Я это не нарочно сделала. Просто у меня в тот момент настроение было паршивое!» - Воскликнула Джекки. Она инстинктивно перехватила рукой провода, когда те промелькнули перед ее носом, и потянула гирлянду на себя. Ее оппонент ахнул от неожиданности, но провода из руки не выпустил, а ухватился покрепче и дернул гирлянду на себя. В этом момент лампочки затрещали и начали медленно разгораться, по проводам пробежался юркий электрический разряд и ужалил девушку в ладонь, Жаклин вскрикнула, выпустила гирлянду из руки и испугано посмотрела на ученого. Парень тоже всхлипнул и отбросил провода в сторону. Лампочки ярко вспыхнули и зажглись по цепочке снизу вверх. Вокруг сразу стало светло и празднично. Переливаясь разноцветными огнями и отбрасывая таинственные блики, гирлянда погрузила сквер в сказочную атмосферу. На верхушке засверкала золотыми огоньками Рождественская звезда. Странное чувство возникло в глубине души у Джекки, поднялось к животу, закрутилось праздничной шутихой и разлилось по всему телу теплыми мурашками. Девушка внезапно осознала, что последние полчаса, проведенные в компании с незнакомцем, подействовали на нее как-то необыкновенно умиротворяюще. Джекки больше не чувствовала раздражение, обиду и страх. Даже холод вдруг отпустил ее, отступил на шаг, позволяя разлиться приятному теплу в душе мисс Квагер. Все вокруг вдруг стало таким незначительным, пустяковым. Не зная даже имени этого странного парня, Жаклин остро чувствовала непринужденную легкость в общении с ним, словно была знакома с этим человеком тысячу лет.