Всё дело в душах

      Нора умылась прохладной водой, ощущая на себе последствия вчерашней попойки. Она взглянула на себя в небольшое зеркало над раковиной, невольно вспоминая недавнее прошлое. На душе по-прежнему было тяжело, но девушка знала, что время лечит всё, надо просто набраться терпения и жить дальше, несмотря ни на что. Просто жить и радоваться новому дню. К тому же раз Чак вернулся — всё теперь должно быть как раньше: уроки, разговоры, небольшие игры, которые обязательно нужно будет организовать. — Вижу, ты уже проснулась. Нора несильно вздрогнула, когда за её спиной возник Ширли. Он внимательно оглядел комнату Бальтазара, обнаруживая несколько пустых бутылок под столом, кроватью и одну в руках сопящей в кресле Стеши. — Знатно вы погуляли, — кивнул Чак и коротко усмехнулся, заметив раскинувшегося на подоконнике Бальтазара, а на полу возле батареи Гавриила, на котором спал кот Норы. — Рад, что вы пришли в норму так быстро. — Я бы так не сказала, — Нора взглянула на подругу, которая начала бормотать во сне. — Просто делаем вид. Нора пожала плечами и начала будить блондинку. Ну как будить: она просто скинула ту с кресла с громкими пожеланиями доброго утра и что уже давно пора вставать, ведь сегодня всё-таки учебный день, а от них от всех несёт перегаром за километр. — Ой, дратути, — Стеша натянуто улыбнулась, замечая стоящего перед ними Чака. — Хотите присоединиться? — Пожалуй, откажусь, — вежливо ответил Ширли, оглядывая подорвавшихся сыновей. — Да успокойтесь. Я пришёл поговорить с девушками. Стейси и Нора перестали о чём-то переговариваться и теперь сместили свои любопытные взгляды на директора школы, который по всей видимости подбирал слова, чтобы правильно выразиться. Все собравшиеся здесь понимали, что каждый в этой школе пережил очень многое и теперь приходится расхлёбывать в основном Чаку, который ощущал вину перед детьми и людьми, которых позвал на роль учителей. — Нора, — Он взглянул на брюнетку. — Стейси, — девушка закинула ногу на ногу, приготавливаясь слушать. — Я в курсе всего, что Рафаил и Михаил с вами вытворяли… Они не поняли истинного значения любви и нарушили все Мои правила и поэтому должны понести наказание. — Хочешь, чтобы они и придумали? — уточнил Бальтазар. Ангел облокотился о стойку своего бара. Ширли молча кивнул, терпеливо ожидая решения задумавшихся девушек. — Четвертовать! — яростно выкрикнула Стейси и на полном серьёзе, вскакивая на стул, чтобы быть выше всех. Её глаза внезапно сменили свой цвет на ярко-зелёный, что послужило сигналом Норе об опасности. — Расчленить! Кастрировать, чтобы неповадно было! Дайте мне топор я сама со всем справлюсь! Блондинка яростно размахивала руками, не замечая, как Бальтазар залез под свою стойку, представляя, что будет, если её слова воплотятся в реальность. — А что ты скажешь? — выслушав длинную речь о кровавой расправе над двумя архангелами, Ширли обратился к глубоко задумавшейся Норе, которая сидела уперевшись своим взглядом куда-то в пол. — Я не знаю, — глухо ответила девушка, ощущая, как Гавриил положил свою ладонь на её плечо. — В смысле не знаешь?! — Стеша крутанулась на стуле, смотря большими от негодования глазами на неё. Она не понимала почему подруга медлит со своим решением и сомневается в себе. — Какого чёрта ты медлишь?! Однозначно хуй отхеракать надо! — Ты злишься на него? — Чак подошёл чуть ближе, помогая блондинке спуститься с её импровизированной сцены для громких разглагольствований. Девушка пыхтя от злости запрыгнула на подоконник, скрестив руки на груди. — Конечно, я злюсь, — нахмурилась девушка, поднимая взгляд на Него. — Я обижена и унижена, — она недовольно зыркнула на подругу, которая уже раскрыла рот, чтобы сказать что-то ещё, но тут же закрыла и ушла к Бальтазару под стойку. Через пару минут оттуда донёсся звон рюмок. — Но отвечать злом на зло я не собираюсь. — Вот и идиотка! — раздался женский голос из-под стойки. — Нехрен мягкой такой быть! Не для кого не было секретом, что Стейси пытается убежать от своей боли, старается скрыться от всего мира и просто перестать чувствовать вовсе. Возможно никто, кроме Норы, которая знала практически каждую повадку подруги, не обратил внимание на то как вела себя девушка вчера вечером. Стеша смеялась громко, стараясь скрыть за этим смехом свои настоящие чувства, но Нора не понимала почему подруга просто не даст волю своим чувствам, почему бы не снять свою маску и показать своё лицо? Ведь Стейси не из тех людей, которые привыкли держать всё в себе. В чём же дело? — Тогда каков твой вердикт? — продолжал спрашивать Ширли, замечая, как девушка сжимает руки в кулаки, нахмуриваясь сильнее прежнего. — Я не желаю ему смерти, — прошептала она, начиная видеть перед глазами свои страдания. Нора судорожно выдохнула, заставляя себя унять поднимающуюся дрожь. — Перед тем, как я оглашу своё решение… Вы разрешите мне сделать кое-что?

***

— Самая отвратительная идея, которую ты только могла придумать! — недовольно причитала Стейси, спускаясь в тёмный подвал следом за Норой. Девушка не понимала зачем подруга попросила встречи с архангелом, который так долго истязал и всячески мучил её. Порой Стеше казалось, что она и вовсе не знает свою подругу, как думает. — Возможно, — кивнула Нора, поправляя свои очки на переносице. Девушка и сама не понимала своих действий, но что-то глубоко внутри подсказывало ей, что так сделать просто необходимо. Когда витиеватая лестница закончилась подруги оказались в просторном холодном подвале. Над их головами тускло светили жёлтым светом небольшие лампочки, которые разгоняли темноту. Шаги разносились приглушённым эхо, что придавало этому месту немалую загадочность и какой-то сверхъестественный образ. Через несколько минут они уже стояли перед толстой железной решёткой, за которой на небольшой и на вид очень неудобной кровати сидел Михаил. На его запястье красовался лишающий сил браслет. Архистратиг скривился от отвращения, когда увидел Стейси, которая тоже не особо была рада видеть старшего сына Бога и поэтому бросив презрительный взгляд, девушка сделала два шага назад, уступая место собравшейся духом подруги. Блондинка ощутила внезапный прилив ярости, который пропитывал её сердце насквозь и тут же застывая, покрывая всё толстой корочкой. Она никогда не забудет, как он поступил с ней и Люцифером. Особенно с Люцифером. Стейси сжала руки в кулаки, чувствуя, как ноготки впиваются в нежную кожу ладоней. Она с трудом заставила себя поднять тяжёлый взгляд на спину стоящей перед ней подруги. Если этот ублюдок что-то попытается выкинуть — Стейси просто разорвёт его на месте и ей всё равно, что скажет Чак. — Нора? — лицо Михаила преобразилось и он тут же подошёл ближе к решёткам. Но Нора знала эту маску, слишком хорошо она изучила характер жестокого архангела. — Я так рад тебя видеть. — Очень жаль, но я не могу ответить тебе взаимностью, — хрипло отозвалась девушка, слыша тихий смешок Стеши за своей спиной. Нора сжала губы в тонкую линию, ощущая, как к горлу подкатывает ком боли, а в памяти подобно фейерверкам взрываются воспоминания, причиняя душе ещё большую боль, но девушка должна была это сделать. Её не раз учили бороться со своими страхами и самый верный способ победить — встретиться с ним глазами и на сей раз показать своё превосходство. Нора сделала шаг вперёд, касаясь руками холодных железных решёток, наблюдая, как меняется лицо Михаила. Нора смотрела в глубокие зелёные глаза архангела, желая найти в них хоть что-нибудь помимо бесконечного льда и жестокости. Девушка хотела бы накричать, высказать всё, что накопилось, но не могла. Не могла потому что слов, которые выразили бы её чувства просто не было, да и есть ли смысл кричать в пустоту? — Отец решил вынести тебе смертный приговор, — прошептала Нора, опечалено вздыхая и, опуская взгляд. — Но я попросила смягчить Его решение насколько это возможно. Послышался облегчённый выдох, а потом широкая мужская ладонь коснулась холодных тонких пальцев. — Ты спасла меня… — Я не закончила! — Нора внезапно дёрнулась и отошла, сверкая покрасневшими глазами. — Ты покинешь это место. Проще говоря — ты изгнан и отныне тебе запрещено приближаться к территории школы, как и вступать в контакт с учащимися! На одном дыхании выпалила девушка, прижимая руку к груди. — Что ж, раз так… — Михаил взглянул на свою ладонь всё ещё ощущая лёгкое прикосновение. — Я, как послушный сын должен подчиниться. — Пошли уже. Мы зря теряем время, — Стейси потянула подругу к выходу, но та с места не сдвинулась. Блондинка вопросительно изогнула бровь и стянула губки-бантики в линию. Ну что ещё? Неужели она ещё не наговорилась с ним? Стеша невольно предположила, чтобы было если бы здесь находился Гавриил. Блондинка усмехнулась, представляя подобную картину, но тут же тяжело выдохнула, предположив, как бы реагировал на всю эту ситуацию Люцифер. Как он там сейчас? Страшно ли ему? — Какого чёрта ты встала?! Почему его никто не спешит его выпускать из своего заточения?! Неужели всем опять наплевать на него?! Что он такого сделал этому миру, что его все так ненавидят?! Неужели никто кроме неё не видит истину, а может никто и не хочет видеть?! Все довольны, потому что есть зло и есть добро, что же ещё надо, ведь роли розданы, места заняты время снимать фильм! Стейси не заметила, насколько сильно сжала челюсти, лишь скрип собственных зубов заставил её вернуться в мрачную реальность бытия. Она обязательно вернёт его с чьей-либо помощью либо без неё! — Почему ты так стараешься быть лучшим сыном? — спросила девушка. — Ты настолько одержим своим бестолковым желанием, что сам не замечаешь, как рушишь всё вокруг себя. — Это не бестолковое желание! Каждый ангел должен стремиться к идеалу! — Хуй там плавал, дружочек! — рыкнула блондинка, показывая средний палец зыркнувшему на неё Михаилу. Ей доставляло неимоверное удовольствие доминировать над ним, показывая насколько он сейчас жалок и ничтожен перед ней. — Твой идеал — бездушные работоспособные рабы? — Нора сжала ладонь подруги на своём плече, понимая, что Михаила уже ничему нельзя научить, даже если бы они старались все вместе. — Я считаю, что намерение Отца напрасны и глупы. Ангелы не должны испытывать чувств, а всего лишь подчиняться приказам, — сухо ответил архистратиг, не понимая почему его слова огорчили обоих девушек. — Знаешь, — Нора сделала шаг вперёд, натягивая улыбку. — Я прощаю тебя, — она неуверенно прикоснулась к его шероховатой щеке, ощущая, как всё тело пробивает волна мелкой дрожи. — И я прощаюсь с тобой. — Гениально! — ядовито пропела Стейси, вскидывая руки, поражаясь то ли детской наивности то ли неимоверной глупости Норы. — Просто охерительно! Ты его ещё в засос поцелуй! Девушки ушли, а Михаил вернулся на свою кровать, ещё с минуту слыша звонкий голос Стейси и, чувствуя, как внутри начинает разливаться неприятное и новое ощущение тупой боли, от которой хотелось завыть в голос и разнести всё. Опустив глаза, он нашёл лежащую возле решётки маленькую голубую незабудку.