No chance of survival

      Наконец давление сверху исчезает, и я могу свободно вздохнуть. Я, черт возьми, сейчас просто взял и сиганул за своим врагом со статуи Отца. Зачем я это сделал? Да кто его знает. Может, потому что я хотел отплатить ему за спасение тем же? Или потому что сам что-то к нему почувствовал в один момент? Не знаю точно мотивов своих поступков, но в этом состоянии не собираюсь даже думать об этом. — Боже, Джей… — слышится знакомый голос. Я сжимаю зубы от боли сильнее и приоткрываю глаза. Все плывет, и взгляд совершенно не желает фокусироваться. Ощущение, что я разорвал кожу спины в мясо, не покидает. Алекс со слезами на глазах окинул меня взглядом. Он аккуратно коснулся моей руки. — Ты только держись, ладно? Я сейчас, сейчас… — в полной растерянности забормотал напарник, отпуская мою руку и поднимаясь на ноги. Он повертел головой в поисках чего-то, после сразу направляясь в сторону ближайшей дороги. Спину вновь простреливает болью, и, скорее всего, повреждённая голова кружится все сильнее. В глазах мутнеет, и я жмурю их, проваливаясь в беспамятство.       Очнулся я скоро. Голова все также кружилась и болела, а спину словно жгли раскаленным металлом, но не так сильно, как до этого. Рев мотора машины, в которой я предположительно нахожусь, не добавлял приятных ощущений, вместе с тем принося новые приступы боли на каждом повороте. Слабое чувство тошноты усиливалось. Я с присвистом выпустил воздух через плотно сжатые зубы и открыл глаза. Алекс с нервной дрожью в руках вел машину, иногда оглядываясь на меня, и поджимал побелевшие губы. Он заметил, что я очнулся и немного сбавил ходу, оборачиваясь. — Как ты себя чувствуешь? — взволнованно спросил напарник, оглядывая меня. Я не ответил, просто откидывая голову на мягкую поверхность сиденья и закрывая глаза. Уверенность в том, что если я открою рот, то блевану, была стопроцентная. — Джей? — все так же жалко позвал меня Алекс. Я тихо рыкнул на него. Он все понял с первого раза и молча продолжил вести автомобиль, постоянно оборачиваясь на меня.       Сколько прошло времени с моего пробуждения, я не знал. В голове было все вверх дном, и тело словно находилось в прострации. Я немного пришел в себя, когда машина прекратила движение, а мотор заглох. Дверь рядом со мной открылась, и показался Алекс. Он внимательно осмотрел меня, хмурясь. — Сможешь идти?       Я слегка двинулся на пробу, после чего спину сразу же прострелило болью. Я вновь зажмурился. Алекс взволнованно посмотрел на меня, уже собираясь помочь, но я, хоть и с трудом, перехватил его руку, шикая на него. Несмотря на все неприятные ощущения, я сумел вылезти из двери, пошатываясь. Тошнота, не успев пройти, вновь усилилась, и в глазах потемнело. Я замер, хватаясь за подставленное напарником плечо. Лишь бы не свалиться. Алекс подхватил меня под руку, что немного облегчило задачу. — Я оказал первую помощь как мог, — тихо буркнул он, начиная движение вперёд, — но крови все равно утекло немало.       Смысл слов я понимал не так хорошо, но главную мысль, что я сейчас могу спокойно отбросить коньки, я уловил. Можно сказать, и двигался я на одной силе воли. Куда меня вели — вообще плевать. Я уверен, что Алекс не позволит меня и пальцем тронуть, тем более в подобном состоянии. К удивлению, встретили меня организовано. Мэй придержала для нас дверь, после закрывая ее. Что происходило дальше, я помню смутно, но, по всей видимости, Алекс и Мэри обкололи меня обезболивающим, после чего я ненадолго потерял связь с реальностью. А когда пришел в себя, то находился уже на мягкой койке.       Я блаженно растянулся на удобном матрасе, лёжа на животе. Не было никаких неприятных ощущений, только бинты немного стягивали ребра. Позади послышался шорох. Я лениво приоткрыл глаза. Через секунду соседняя часть кровати прогнулась под чужим весом, издавая неприятный скрип. Я повернул голову на звук. Уже более спокойный и сосредоточенный Алекс осматривал меня. — Что-нибудь болит? Как себя чувствуешь? — с искренним беспокойством спросил он. Я тяжело вздохнул. А ведь парень за меня и вправду ужасно волнуется. — Все не так плохо, — ответил я, в попытке его успокоить. — Что вообще с моей спиной? — Ну, все нормально, вроде ты ничего не сломал, но головой сильно приложился, — начал отвечать Алекс. — Ещё спину в мясо о камни разодрал. Но мы подлатали как смогли, — напарник резко хмурится, принимая немного озлобленный вид. — Ты зачем туда сунулся? И вообще, какого хрена произошло? — требовательно спросил он. Я поднял брови в удивлении. — Это благодарность за то, что я спас тебе жизнь, Принцесса? — Да дело не в этом… — Алекс поджал губы. Он аккуратно взял меня за руку. — Если бы ты погиб, м? — он немного помедлил, начиная накручивать свободной рукой локон своих волос на палец. — Я же волнуюсь, — я поднял брови в наигранном удивлении. — Незаметно.       Алекс недовольно фыркнул в ответ, отворачиваясь, но не отпуская мою руку. Я улыбнулся. Никогда не пойму его логики. Я его спас, а он ещё недоволен остался. — Как ты вообще об этом узнал? — прервал молчание напарник. — Птички напели, — спокойно отвечаю я. Он оборачивается и с удивлением смотрит на меня. Я тихо фыркаю со смеху. — Да там какие-то парни ко мне подошли, сказали, что ты потерялся. Ну, а потом тебя заметили на пути к статуе. — Алекс хмуро смотрит на меня, после опуская взгляд. Я заметил это, но продолжил пересказ событий. — Вот и пошел я тебя ловить, дурня такого. Ты зачем от группы своей отошёл? — Прости, — еле слышно шепчет напарник, не поднимая на меня взгляда. Я улыбаюсь, в ответ поглаживая костяшки его пальцев. Парень и вправду сильно провинился, но ругать и отчитывать его смысла нет. Никто не может устоять перед блажью моей сестры. Он поднял на меня взгляд полный вины. — А как ты поймал меня? — Я раньше служил в десантных войсках. С парашютом обращаться умею, конечно, времени все рассчитать не было, из-за чего он зацепился о торчащие камни, — недовольно цокнул я. — Но, как видишь, мы живы.       Алекс задумчиво почесал подбородок, скорее всего, выстраивая всю картину у себя в голове, после чего неуверенно кивнул. — И ты не злишься? — Нет, но вдарить тебе хочется сильно, — честно признаюсь я и насмешливо, с издевкой продолжаю: — Как только смогу, разобью твое лицо, договорились?       Напарник с лёгким испугом смотрит на меня, не понимая, шучу я или нет. Да вот не шучу я ни черта. Как только поднимусь на ноги, переломаю его. Может, он и не виноват в произошедшем, но после того как мое тело отойдет от обезболивающих, я буду не так добр по отношению к нему. Да и вообще к чему-либо. Ещё некоторое время мы сидим в тишине, но через пару минут Алекс в наглую устраивается под моим боком. Я тяжело вздыхаю. — И сколько я провалялся? — спрашиваю. Напарник немного хмурится, вспоминая. — Примерно полтора часа, не меньше, — отвечает на вопрос он, после сразу хмурясь ещё сильнее. — У меня даже приступ пройти успел. Как же мне стыдно перед Мэй… — в смущении бормочет Алекс. Я хмыкаю, понимая его смятение. Перед Фэйргрейв мне стыдно так же. Не каждый день меня можно увидеть настолько беспомощным и бесполезным.       Я посмотрел на слегка нервное и до сих пор хмурое лицо Алекса. Кажется, он успел искусать все губы. Он поднял на меня взгляд, замечая мою заинтересованность. Может, стоит узнать о нем побольше, пока есть возможность? — Чего? — недовольно спросил он. — Сколько у тебя было парней? — решаю начать с самого банального я. — А что? Ревнуешь? — насмешливо поднимая брови, отвечает на вопрос вопросом он. Я немного хмуро смотрю на него, на что он фыркает, отводя взгляд. — Именно парней? — А у тебя были девушки? — удивлённо уточняю я. Он отрицательно качает головой, что не очень получается из-за его положения лёжа. — Нет, — отвечает он. — Половых партнёров у меня было примерно двадцать, — спокойно говорит Алекс. Я все так же, в замешательстве, смотрю на него. За мои сорок семь у меня было-то всего девушки четыре. Да и сам Алекс. — Это может показаться тебе огромным числом, что нормально, но встречался я с ними не более двух недель. Так что любви там особо не было, да и не могло быть. Просто получение удовольствия, не более, — напарник прикрыл глаза, откидываясь на подушку. Я заметил его отсутствующий взгляд. — Ну, а парень у меня был всего один раз. Я не особый приверженец долгих отношений, но с ним пробыл два года. — честно признается Алекс. Я слегка хмурюсь. — Вы плохо расстались? — решаю уточнить я. Немного напрягала его смена настроения. Из хмуро-раздраженного в совершенно в усталый и какой-то меланхоличный. Он окинул меня насмешливым взглядом. — Можно и так сказать. — немного язвительно произнес в ответ он. — Скучаешь? — делаю логичный вывод я. Алекс закрывает глаза, тяжело вздыхая и собираясь с духом. — Да. — А он? — Я не верю в загробную жизнь, — спокойно отзывается напарник. Он открывает глаза, устало смотря на меня, всем своим видом показывая, что не хочет говорить на эту тему. Смысл доходит до меня не сразу, а как доходит, я хочу себе вдарить. Неловко получилось.       Несмотря на наш незадавшийся разговор, Алекс обнимает меня, обхватывая руками мою талию. Я тяжело вздыхаю, рассматривая его макушку. — Самое ужасное, что тогда я с ним говорил. Он чувствовал себя хорошо, а на следующий день он не проснулся, — доверчиво рассказывает мне напарник. Я хмурюсь, все же обнимая его одной рукой. — И как ты себя чувствуешь? — с долей иронии спрашивает он. — Ужасно, — честно отвечаю я. Он, наконец, поднимает взгляд, смотря на меня в ответ. Немного погодя, я все же решаюсь спросить очевидную вещь. — Любил?       Алекс закатывает глаза, не желая отвечать. После чего недовольно смотрит на меня, на что я хмыкаю. — Что было, то было. Хватит о прошлом, — он улыбается, подтягиваясь к моему лицу, и нежно целует. Я удивлённо смотрю на него. И что это за перепады настроения?       Буквально через пару секунд Алекс подрывается с кровати, окидывая меня взглядом. — Не скучай, я погулять.       Я не успел даже возразить, когда Алекс выскочил из комнаты с сумкой на плече. Я озадаченно проводил его взглядом. Может, он забыл про какие-то планы? Или ему настолько был неприятен наш разговор о его прошлом, что он решил свалить? Если все же последние, то держался он неплохо.       Волноваться я не стал, даже когда он не вернулся к вечеру. Мало, что могло с ним случиться. Тем более с тем постоянным желанием всех спасать, не удивительно, если он вернётся только к следующему утру или даже вечеру. Довольно затруднительно было провести весь день в постельном режиме, из-за чего я постоянно спускался на первый к Мэй. Хоть и давалось это с трудом, но зато я мог отвлечься от постоянной скуки. Обычно, она не обращала на меня внимания, обслуживая посетителей, но порой мы перекидывались парой слов. Из наших коротких разговоров я узнал, что Алекс должен был сам делать мне перевязку, и что комната, в которой я нахожусь, когда-то принадлежала ее отцу. И все же мысли сами стали ускользать в сторону напарника. Немного смущало, что при договоренности сделать мне перевязку вечером, он ещё не вернулся. Но я не стал так сильно концентрировать на этом внимание. Как было сказано ранее, при его вечном желании всем помогать — это не удивительно. Скорее всего, сейчас спасает очередного пленника или захватывает аванпост.       Я в очередной раз поднялся с кровати, накидывая по пути к двери майку, что мне дала Мэри взамен порванной. Хотелось бы наконец что-нибудь перекусить, иначе сдохну с голоду. Я собирался открыть дверь, когда она распахнулась перед моим лицом. В комнату влетел Алекс, замечая меня. Он резко остановился, слегка оттолкнув меня ладонью. Я пошатнулся, одарив его хмурым взглядом. Какого хрена? — Куда собрался? — вопросительно приподнял брови он. — У нас тут разговор серьезный намечается, так что будь добр, прижми задницу, — за ним показалась взволнованная Мэй. — Алекс, что случилось? — в удивлении спросила она. Я в замешательстве не сразу заметил, в каком он состоянии. Волосы в большем, чем обычно, беспорядке, губы все искусаны до крови, а взгляд и вовсе не описать. — Моя хорошая, все в полном порядке, — заверил ее Алекс. — Ты только не лезь, и все будет просто замечательно! — с злобой выплюнул он и захлопнул перед ее носом дверь со словами: — У нас тут семейные разборки намечаются.       Он посмотрел на меня, подходя ближе, и я заметил довольно явную красноту его глаз. По всей видимости, разборки будут явно не о какой-то чепухе. Я судорожно пытался вспомнить, где я мог настолько сильно накосячить и обидеть его, что позабыл о главной, но очень возможной причине. Может, я и не считался с чувствами других людей, но все же, когда они переходят планку чуть выше дружеских, то приходится жертвовать многими принципами, чтобы сохранить хорошие отношения. Со стороны Алекса послышался смешок. Я удивлённо посмотрел на него. Может, это все глупая шутка? Как тогда, при нашем знакомстве? Но нет, ненависть в его взгляде никуда не делась. — Алекс, ты где… — и все же я пытаюсь сделать шаг к мирному разговору, но ничего не выходит, поскольку собеседник меня прерывает: — Джейкоб, да? — начал он, со злобой смотря в мои глаза. — Милое имечко. Сам придумал? Или братья помогли? — насмешливо спросил он, отходя к прикроватной тумбе. Я замер, понимая, что сейчас вполне возможно решается моя судьба. Нужно было валить к Иоанну, пока не поздно. Я тяжело вздохнул, провожая его взглядом.       Он облокотился на нее, вновь поворачивая голову ко мне. — Так что? — поторопил меня с ответом он. — Сам.       Он поджал губы, опуская взгляд, сцепляя пальцы в замок. Можно попробовать его успокоить, до того как он сообщит это остальным. Я двинулся в его сторону, но был прерван красноречивым взглядом буквально на полпути. — У тебя есть минута. — Чего? — в замешательстве переспрашиваю я. — У тебя есть минута, продумать причины, по которым я должен оставить тебя в живых, и до того как я начну орать на тебя во всю глотку, — он замолчал, смотря на меня из-под нахмуренных бровей. Я решил прислушаться к его совету, обдумывая все возможные варианты нашего диалога. Вполне возможно, что все обойдется, только как, загадка. Но испуга или страха за свою жизнь я не чувствую. Совсем не представляю, чтобы напарник мне навредил, хотя не ясно, можно ли его сейчас считать напарником? — Ну, так что? — с ненавистью спрашивает он. Я хмуро смотрю на него. Если все получится, то он должен успокоиться. — Придумал? — Алекс, успокойся… — я не успел договорить, как меня прервал голос напарника, постепенно переходящий в крик: — Успокоиться блять?! — он подорвался со своего места, подходя ко мне. — Ты как блять это себе представляешь?! Мой гребаный парень оказался врагом! — выкрикнул он мне в лицо. — Ебучим психопатом и предателем! Почему ты решил, что стать мне кем-то больше друга, охуенная идея, а?! Смешно смотреть, как люди страдают, сраный садист?!       Я злобно скрипнул зубами. Если разговор и дальше пойдет в таком виде, то я могу и не сдержаться. Оскорбления в свой адрес я выслушивать не намерен. — Послушай… — уже злобно рычу я. Если он и сейчас не заткнется, то я точно вломлю ему по первое число. — Не веди себя как истеричка, и я тебе все объясню, хорошо? — О да, а мне просто взять и поверить в это все?! Да пошел ты нахер, дорогой! — не выдерживает Алекс, отворачиваясь и намереваясь выйти. Я хватаю его за руку, пытаясь удержать. Убить я его просто так не могу, тем более выбраться отсюда без него. Остаётся только надеяться удержать его. Алекс резко обернулся, вырывая свое запястье, после чего мне резко прилетает кулаком примерно в скулу. — Не прикасайся ко мне, псих! — выкрикнул он, после резко замолкая и с злостью смотря на меня, потирая костяшки пальцев, после смазанного удара. Я поморщился от боли, отвечая таким же гневным взглядом.       Я, понимая, что если сейчас не выпущу пар любым способом, то сорвусь на Алекса, хватаю его за предплечья. Слегка испуганный Алекс пытается вырваться и дотянуться руками до ножа, но я резким движением тяну его на себя. Он, не ожидавший этого, подается вперёд по инерции, заваливаясь на меня. Порывистым движением я впиваюсь в его губы с желанием передать ему весь свой гнев. Он в смятении что-то возмущенно мычит в поцелуй, стараясь оттолкнуть меня, на что я сильнее сжимаю чужие руки. Поняв, что сбежать не выйдет, Алекс прекращает попытки, наоборот, жадно прижимаясь ко мне и закрывая глаза, больше не противясь. На языке почувствовался вкус крови, и в замешательстве не сразу понимаю, что этот гад прокусил мне губу. Кусаю его губы в ответ, получая взамен большую отдачу. От нашей небольшой борьбы по венам разносится кровь смешанная с адреналином, а сам поцелуй выходит грубым и при этом жадным до чужой крови. Да и плевать на это, боль от укусов ощущается незначительно мелкой, когда на тебя смотрят злые, наглые, но от этого не менее жаждущие продолжения глаза.       Обычно обветренные губы Алекса после поцелуя налились кровью, становясь краснее и пухлее. Честно признаться, никогда не думал, что меня будет так манить мужское тело. Тянусь к его губам вновь, но резко выпрямлюсь от неслабого удара в живот. Ослабив бдительность, я не заметил, как отпустил чужие руки. Не успев остыть после первого приступа злобы, я хватаю его за волосы, оттягивая их и сильно сжимая, причиняя боль. Он, морщась, запрокидывает голову, нагло смотря в мои глаза, словно бросая вызов. От его вида мне окончательно сносит крышу.       Я подталкиваю Алекса к той несчастной тумбе, не обращая внимания на его жалкие попытки вырваться. Будь у него подобное желание, я бы уже давно лежал с перерезанным горлом или выпущенными наружу кишками. Сжимаю его бедра, усаживая на нее. Он впивается в мои плечи, слегка отдаляя от себя, вскидывает голову и смотрит мне в глаза. Я остервенело хватаюсь за его майку, отпуская волосы, и тяну вверх. — Сука! Не смей, прибью же, — рычит он, на что я не обращаю внимания. Алекс вцепляется в майку, не позволяя задрать, но резкий треск ткани заставляет его отпустить одежду. Я удовлетворённо смотрю на него с легкой улыбкой и все же снимаю ее. Надеюсь, он потом простит меня за порванную вещь.       Дальше я принимаюсь за джинсы, расстёгивая ремень. Пальцы немного подрагивают. Может, я не настолько возбуждён, но после тех ранений о стекло при вылете в окно, все не успело зажить, что делало мою задачу сложней. Хоть Алекс и старался сделать вид, что происходящее ему совсем не нравится, но по реакции его организма, что схожа с моей, можно судить о его заинтересованности. Сверху на мои руки легла ладонь, я поднял взгляд на лицо напарника. — Предупреждаю в последний раз, — угрожающе говорит Алекс, со злобой смотря на меня. Я на пару секунд замираю, понимая, что зашел слишком далеко. Не стоит поддаваться эмоциям. Лучше уж он меня убьет, чем я стану принуждать его к чему-либо. Я удивлённо смотрю на него после неудачной попытки отойти. Руки, что лежали на поясе его джинс, Алекс сжал сильнее, не позволяя убрать. Вновь вглядываюсь в его глаза и, наконец, вместе с гневом я вижу огромное количество похоти и азарта. Никогда не пойму его логики. Но раз он позволил мне пойти дальше, то пусть потом не жалуется.       Злости, как таковой, больше не было, конечно, хотелось ему пару раз врезать, чтобы больше кулаками не махал. Но все равно, я понимал, что злиться он право имеет. В подобной-то ситуации. В большей степени, мной до сих пор управляла страсть, которой я решил отдаться. Раз уж Алекс дал зелёный свет, то так всему и быть. Уже на кровати я понимаю, что с себя так и ничего не снял. Дрожащими руками пытаюсь расстегнуть пуговицы на рубашке. Мои ладони перехватывает напарник и четкими движениями расстёгивает их за меня. Я в это время уже начинаю стягивать с него штаны в ответ. Он приподнимается, позволяя снять. Прерываюсь, поднимая на него взгляд. Алекс смотрит на меня с диким желанием, облизывая пересохшие губы. Невольно слежу за его действиями, после сразу поддаваясь вперёд и целуя. Как и прошлые поцелуи, это было больше похоже на сталкивание зубами и лихорадочные движения губами. Он безжалостно царапал мои плечи, отвечая на поцелуй с такой же страстью, иногда с неожиданной нежностью и трепетом оглаживая мои лопатки. Я сжимал его волосы, немного наматывая их на кулак, порой отрываясь от его губ на пару секунд, целуя куда дотянусь, чтобы подразнить.       Главным препятствием стали его боксеры, их он сам снимать не стал, позволяя сделать это мне. Как же я жалею, что мои ладони сейчас в подобном состоянии. Может, вчера я и не чувствовал боль в них, так сейчас она ощущалась, постоянно напоминая о моем провале. Думать о нем совершенно не хотелось, из-за чего я все больше и больше отдавался этому безумию. Иначе это не назвать, поскольку напарник сейчас собирается лечь под меня, своего врага, и его это ни капли не смущает. Он делает несколько размашистых движений бедрами мне навстречу, напоминая, что одними поцелуями дело не закончится. Да и я не хочу это останавливать, тем более проебать все, как в прошлый раз. Джинсы, что я так и не удосужился снять, не позволили ощутить удовольствие в полной мере, все так же неприятно сжимая мой член, что и без того во всю требовал внимания и ласки. Уже хотелось, невзирая ни на что, сорвать их с себя и засадить Алексу по самые яйца.       Поняв все без слов, напарник судорожно расстёгивает мой ремень, после справляясь с пуговицей и молнией. Штаны с трусами стягиваю уже без чужого участия. Я тяжело выдыхаю и опускаю взгляд на Алекса. В его глазах я замечаю замешательство, а ноги сведены вместе. Вопросительно поднимаю брови, не понимая, что могло его остановить. — Надеюсь, ты знаешь, что подобное без необходимой подготовки, не самая приятная вещь,  — немного неуверенно бормочет он, теряя весь запал. И что, он, как тогда, предложит отсосать и разойтись? Да хрен там был. Обхватываю его бедра своими пальцами и сжимаю, оставляя следы. Злит, что он отступает и тянет время ненужными словами. — Похуй, — красноречиво отвечаю я. Не прощу себе, если все снова пойдет по пизде. Он слегка задумчиво смотрит на меня, после чего кивая. — Без смазки все равно не дам, — отрезает он. Я уже успеваю мысленно начать материть его всеми знакомыми словами, но он оглаживает мою грудь, улыбаясь. — Сгоняешь? — я подскакиваю, ещё не до конца поняв, что от меня требуется. — Если что, она в ванной.       Как он сказал, я смог отрыть в ней вазелин. После сразу поднимаясь и направляясь обратно в комнату к ждущему Алексу. Замираю на пороге, так и не переступив его. Он лежит на животе, слегка выгнув поясницу вверх, всем своим видом призывая к продолжению. Я облизываю враз пересохшие губы и невольно приближаюсь к нему, теряя остатки самообладания. Напарник замечает меня и демонстративно разводит ноги, заманивая. Кажется, ещё немного, и мое сердце нахрен выпрыгнет из грудной клетки, или я слягу с инсультом. Но здравый смысл все ещё работает, и я понимаю, что так и не растянул его. Кровать слегка скрипит, когда я присаживаюсь между разведенных конечностей на колени. Алекс подбирает под себя ноги, тоже становясь на колени, но вместе с этим опираясь на руки.       Открываю банку и обильно смазываю свои пальцы. Надеюсь, что этого хватит. Я поднимаю взгляд на Алекса, замирая. Может, его тело не идеальное и гладко выбритое, но от этого оно не становится менее сексуальным и манящим. Хочется прикоснуться и с нежностью расцеловать его плечи и спину, я бы это и сделал, но мои мысли прервал Алекс. Он недовольно цокнул, оборачиваясь на меня через плечо и одаривая меня злобным взглядом. Ненавижу, когда меня торопят. Я недовольно смотрю в ответ, чистой рукой сжимая его ягодицу до ярких следов и ввожу сразу два пальца. Сам напросился. Алекс шипит, резко выгибаясь и отворачиваясь обратно. — Сука! — выдыхает он. — Если у меня когда-то там что-то было, то это не значит, что у меня там, блять, Марианская впадина. Будь аккуратней, окей?! — злобно шипит он, на что я первый раз двигаю ими. Напарник хрипло выдыхает, замолкая.       Вполне возможно, что это мне кажется, но разница между неопытными девушками, что были у меня, и Алексом видна сразу. Может, он и препирался, шипел и кряхтел при резких движениях, но расслабился он сразу, принимая их полностью. Я вытащил пальцы, уже подставляя три. Алекс вновь выгнулся в спине, когда я вошёл ими. Хотелось видеть его лицо, но этот засранец, к сожалению, не хотел этого. Я двинул ими, после чего Алекс впервые удовлетворенно, но тихо застонал, что больше было похоже на скуление. Я замер, не смея пошевелиться. Внизу живота в который раз разлилось тепло, слегка затмевая напряжение, после его вполне мелодичного голоса, и я тихо выругался себе под нос. Попытки припомнить что-то из курса биологии про строение мужского тела сразу не удались, поскольку думать, когда перед твоим лицом во всю происходит подобное, очень сложно и, можно сказать, невозможно. После я забил, продолжая входить под нужным углом. Алекс податливо подмахивал бедрами, тихо и хрипло постанывая. Я, не выдержав напряжения, сжимаю свой член у основания, начиная надрачивать. Черт бы побрал этого парня.       Спустя минуту я все же решаюсь вытащить пальцы, на что Алекс немного недовольно сопит, и заменить их членом, перед этим смазав его. Внутри напарника оказалось горячо и узко, несмотря на мои прежние старания. Он выгнулся, тяжело выдыхая и расслабляясь, а я в свою очередь тихо простонал от тесноты, что не сильно и приятно давила на чувствительный орган. Его руки пробивало мелкой дрожью, а ноги слегка разъезжались. Я, заметив это, положил на чужую спину ладонь, надавил и заставил лечь грудью на матрас. Алекс подмял под себя подушку для удобства и уткнулся лбом в сгиб локтя.       Я двинулся на пробу, входя почти до предела, и тяжело выдохнул от наслаждения. До невозможности хотелось отодрать его уже как следует, но пока что я сдерживался, не желая причинять боли. Алекс не издал никаких звуков, но крепко сжал руку в кулак. Я начал медленно двигаться в нем, кайфуя от острых и приятных ощущений. Партнёр в свою очередь вздрагивал при каждом толчке, иногда сжимаясь. Хотелось большего. Видеть чужое лицо, эмоции, чувствовать его всего, от головы до кончиков пальцев, и полностью владеть им. Взамен я готов быть с ним нежным и терпеливым, да чего таить, я готов любить его. Я нагнулся ниже, кусая нежную кожу на лопатке. Он шикнул, но так и не повернул головы. Я раздосадовано вздохнул, но продолжил покрывать его спину поцелуями, порой слегка прикусывая кожу.       Алекс, наконец, поддался мне навстречу, после чего хрипло выдыхая. Воздух застрял глубоко в лёгких, не собираясь выходить самостоятельно. Кажется, я скоро сойду с ума с этим парнем. Я возобновил толчки, в этот раз получая отдачу, которая была до этого. Алекс пошло постанывал, виляя бедрами, помогая и больше не утыкаясь в свой локоть. Я в ответ сжимал его бедра сильнее, вбиваясь в него более жёсткими толчками. Изредка напарник выгибался сильнее обычного и стонал громче положенного, заставляя своим дрожащим голосом возбуждаться и желать его ещё сильнее. Я поднял взгляд и заметил все ещё сжатые в кулак чужие ладони. Нежно веду от его плеча до запястья рукой, после накрывая его ладонь своей и аккуратно сжимая, в этот момент входя на всю длину под нужным углом. Алекс замирает и, словно задыхаясь, глотает ртом воздух.       Через пару минут, приноровившись входить по той траектории, я смог задать темп, который будет приносить массу удовольствия обоим сторонам. Моя грубость совершенно не смущала Алекса, я мог позволить себе почти выйти и резко двинуть бедрами, засаживая член во всю длину, от чего напарник кайфовал ещё сильнее. Мог позволить совершенно не нежный укус или даже шлепок по заднице. К удивлению, это моему партнеру нравилось, из-за чего он стонал и изредка скулил, выпрашивая очередной поцелуй в шею. Его стоны до краев были наполнены желанием и похотью, что заставляло меня действовать как хочется ему, а не мне. Лишь бы ещё услышать его голос во всей красе. — Подожди, — попросил меня Алекс, тяжело выдыхая. Я вопросительно поднял брови, останавливаясь. Он соскользнул вперёд и перевернулся ко мне лицом. Я с удивлением смотрел на него, при этом испытывая радость. Он немного недовольно взглянул на меня, наблюдая за моей реакцией. — Не хочу портить постельное белье.       И как он только умудряется думать о чем-либо сейчас? Лично у меня в голове нет не единой мысли не связанной с Алексом. Он разводит ноги, откидывая голову. Я тяжело вздохнул. Умеет же он сбить весь настрой. Но зато теперь я смогу видеть его лицо и эмоции, как сильно мне хотелось. Вновь устраиваюсь между разведёнными ногами и медленно вхожу. Алекс нетерпеливо смотрит на меня, из-за чего я немного отвлекаюсь. Все ещё красноватые глаза, припухлые от поцелуев губы и раскрасневшиеся щеки. На чужой лоб от пота налипла челка, а веки непроизвольно жмурились при особо глубоких толчках. Я как завороженный смотрел на партнёра, продолжая размашисто входить. Он закусил губу после нескольких стонов, и я не выдержал, нагибаясь к его лицу и впиваясь жадным поцелуем. Он податливо открыл рот, отвечая и позволяя мне вести.       Алекс не пытался закинуть ноги на поясницу, что было бы для него удобно. Скорее всего, он даже сейчас помнил о моей травме, хотя я сам о ней давно позабыл. Движения она особенно не сковывала, а боли не было благодаря ещё действующим обезболивающим. Я оторвался от чужих губ, после начиная расцеловывать его плечи. Партнёр умудрился просунуть руку между нашими телами, сжимая свой член и начиная энергично водить по стволу. Ущемленное самолюбие заставило недовольно взглянуть на чужое лицо, что источало удовольствие. И вот он считает, что я не смогу довести его до оргазма своими силами? Резко кусаю чужую ключицу, после чего слышу очередной стон. Вот гад. Ему сейчас в кайф абсолютно все. А я прощаю его, когда свободной рукой Алекс зарывается в мои волосы и кусает мое плечо, после сразу оставляя на поврежденном месте поцелуи. Я тяжело выдыхаю, понимая, что у меня не хватит самообладания для того, чтобы кусать, рассчитывая силу, из-за чего мой выбор падает на поцелуи и засосы.       Чувствуя приближение конца, я ускоряю темп, хватаясь руками за чужие бедра и сжимая их до боли. В ответ напарник все же закидывает ноги мне на поясницу, несильно прижимая к себе. В который раз впиваюсь в чужие губы грубым поцелуем, на что мне отвечают с таким же желанием и рвением. Закрываю глаза, входя во всю длину. Несмотря на закрытые веки, перед глазами пляшут разноцветные круги, а в голове образуется вакуум. Успев вытащить, я кончил Алексу на живот. Он в свою очередь пару раз дергано провел по своему члену, так же изливаясь.       Я завалился на спину рядом с напарником, прикрывая глаза и надеясь, что раны меня не потревожат. За последние пару лет заваленный работой я забыл о таком слове, как личная жизнь. Я целиком и полностью отдался нашему проекту, а сектантские девушки, что пытались попасть ко мне в постель, меня совершенно не волновали. А сейчас, стоило Вратам Эдема отойти на второй план всего на неделю, так я успел и переспать, и, кажется, влюбиться, да к тому же не в девушку, а парня. К такому меня ни родители, ни армия не готовили. Поворачиваю голову в сторону, откуда слышится копошение. Алекс, тяжело дыша, смотрит куда-то вверх. — Пиздец, — глубокомысленно изрёк он. Я насмешливо оглядел его лицо, мысленно полностью соглашаясь. Только спустя минуту он вновь заговорил: — Скажу честно, если бы твой брат именно так выбивал из людей слово «да», то отбоя от желающих бы не было. Возьми на заметку. — Я сообщу ему, — согласился я. Вот и будет ещё одна тема для насмешек над Иоанном. — А принцесса предпочла бы его вместо меня? — иронично интересуюсь я. Алекс недовольно фыркает. — Ещё чего, — морщась то ли от того, что коснулся спермы на животе, то ли от одного упоминания моего брата. Вполне возможно, что от всего разом. — Ты мне больше по нраву. Надеюсь, тебя не оскорбит, что я назову твоего родственника так, но я терпеть не могу зажравшихся мажоров, даже если у них было ужасное детство. Их это не оправдает в моих глазах.       Желание возразить его словам резко пропадает от воспоминаний, какую жизнь вел Иоанн до встречи с Отцом. Может, сейчас он остепенился хоть немного, но тогда брата нельзя было назвать особо хорошим человеком. Я закатываю глаза, понимая, что он немного прав, и все же задаю интересующий меня вопрос: — А чего ты спиной ко мне повернулся-то? — Алекс недовольно сопит, но честно отвечает: — Когда мне неприятно, то я очень смешно морщусь, — я удивлённо поднимаю брови. — И если бы ты это видел, то ржал бы. Ну, и в итоге, мы бы так и не потрахались.       Я тихо фыркаю. Оказывается, не я один беспокоился об этом.       Алекс выходит из ванной, поправляя боксеры и накидывая по пути к кровати майку. Я сажусь, разминая плечи и следя за напарником. Он откидывает мокрые волосы назад, улыбаясь мне. Я хмыкаю, продолжая лениво наблюдать за ним. Алекс подходит ко мне, оставляя лёгкий поцелуй на губах, после чего я все же улыбаюсь в ответ. — Иди тоже сполоснись, — говорит он, собирая наши вещи. — Потом я сделаю тебе перевязку и вколю ещё обезболивающего.       Я согласно киваю, поднимаясь на ноги. Уже в ванной я понимаю, что совершил не лучший поступок. Я, считай, предал братьев, забыв о них из-за этого парня. Я недовольно стиснул в пальцах дряхлую мочалку, с силой проводя по коже. Из-за него я стал слаб. Я привязался к Алексу, доверяя ему. Нарушил правила Врат Эдема, вступив в связь с грязным грешником. Пока не поздно, я могу убить его. Могу закончить все это и вернуться к Иоанну с пустыми руками. Я злобно отшвыриваю уже ни на что не пригодный кусок мочалки, смывая под душем гель. Вместе с ним в слив словно уходит и мой гнев, позволяя мыслить более здраво. Ну, пересилю я себя, убью Алекса, что мне это даст? А как я выберусь отсюда без него? Мэри точно заподозрит что-то неладное и в конечном итоге поймет, что случилось. В перестрелке на вражеской территории я не смогу одержать победу, тем более в подобном положении. И ко всему в довесок, Алекс не виноват в моих грехах. Он знать не знает, что, по идее, нам нельзя вступать в половой контакт с грешниками. Да и я уверен, что если Отец узнает, то простит меня. Даже устроит чуть ли не праздник в честь того, что я наконец влюбился. Я тяжело вздыхаю. На душе неприятно. Мне не хочется предавать ни братьев, ни Алекса. Что если найдется другой выход?       Я выхожу из ванной, насухо вытерев кожу. Напарник лежит на кровати с хитрой полуулыбкой. — Не надумал убивать?       Я опешевши смотрю на него. И как он это только понял? Отрицательно качаю головой, подходя к нему. Сажусь на край кровати, подставляя спину. Алекс позади меня поднимается и тянется к аптечке. Я услужливо подаю ему эту коробку в руки. Я терпеливо жду, когда Алекс закончит все манипуляции с моей спиной. Он в свою очередь не торопится и бывает некультурно выругивается, после снова что-то переделывая. Я закрываю глаза, вспоминая, в каком виде вернулся напарник. А какого было ему? Я чувствую очередное аккуратное касание к лопатке и поднимаю голову. Почему он вернулся и не пристрелил меня сразу же? Это решило бы, считай, половину его проблем. — Что ты почувствовал? — Алекс замирает, так и не убирая пальцев с моей кожи. Ему не требуется объяснения, он понимает все и так. — В большей степени обиду и разочарование, ещё я ужасно злился и не хотел принимать это. Потом я ржал от комичности ситуации. Конечно, перед возвращением я успокоился и все обдумал. Мы друг другу ничего не обещали, и ты спас меня не один раз. За это я решил оставить тебе жизнь, конечно, если ты не попытаешься меня убить. Тем более я не желаю ни одному из твоих родственников зла. Просто все так совпало, что у меня нет другого выбора, — неуверенно произносит Алекс. Я прикрываю глаза, слегка откидываясь назад, к Алексу. — Выбор есть всегда, — уверенно отвечаю я. Он недовольно хмыкает. — Я не собираюсь становится ни укуренным полутрупом, ни твоей шавкой для убийств. К тому же, читать и верить в эти бредни сумасшедшего. Ясно? — Иосиф не псих, — его слова явно задевают меня за живое, но я не подаю вида. — Не знаю, говорит он с Богом или ещё кем-то, но он прав. Грядет коллапс, и выживут далеко не все, — позади слышится тяжёлый вздох. — Как же ты мне нравился, до того как начал нести этот сектантский бред, — неуверенно бормочет Алекс. — Все, что ты сказал было ясно и без тебя. Трудно не верить в ваш ебаный коллапс, даже когда у половины сопротивления есть чёртовы бункеры. Думаешь, я сражаюсь, потому что не верю? Нет, я сражаюсь, потому что вы сажаете людей в клетки и пытаете их, прикрываясь божьей волей. Если бы вы не были так жестоки и не переходили рамки законов, то лично у меня не возникло никаких вопросов, — уверенно говорит Алекс. — Я не верю в Бога и никогда не поверю, садисты просто нашли себе оправдание, для того чтобы творить, что вздумается. Вспомни ту же инквизицию, сколько невинных женщин было сожжено? Сколько было войн на почве религии, а? Сколько было принесено в жертву людских жизней? Если вам говорит делать это Бог, то он такой же ебанутый на всю голову садист, что и вы. Я не собираюсь верить во что-то, что оправдывает насилие.       Я терпеливо выслушиваю словесный поток напарника, после оборачиваясь через плечо: — Поэтому ты пытаешься искоренить насилие насилием? — Алекс замирает, открывая и закрывая рот, словно рыба, выброшенная на берег. — Ты стал таким же, как мы. Уже давно стоило признать, что насилие и жестокость, это наши неотъемлемые части. Они помогают нам выжить в тяжёлое время. Вспомни, что ты сделал тогда в магазине, ты убил того вора. Было ли это жестокостью и насилием? Безусловно. Но ты выжил, и это главное. Своей жестокостью ты защитил остальных, слабых и ничтожных, что не позволяют выйти остальным, более сильным, из установленных ими же рамок. Я готов принять тебя на нашу сторону без каких-либо условий. Ты пройдешь обряд очищения, станешь сильнее, и вместе мы войдем в Врата Эдема, — для большей убедительности я сжимаю чужую ладонь, поворачиваясь к нему уже корпусом. Не один Иоанн обладает красноречием. В глазах Алекса я вижу сомнения, сейчас он явно мечется меж двух огней. Поверить мне или своей гордыни, из-за которой он не может открыть глаза на происходящее. Он неуверенно смотрит в мои глаза. — Черт, — шепчет он. — Давай не будем об этом? Мирится второй раз за вечер у меня не выйдет… — сводит он все на глупую шутку. Я закатываю глаза, отворачиваясь обратно. Что от него ещё можно было ожидать?

***

      Когда что-то прерывает мой сон, я недовольно морщусь, не открывая глаз. Только после до меня доходит, что меня кто-то дёргает за плечо в попытке разбудить. — Твою мать! Вставай, козел, ебучий Илай все прознал! — громко шепчет знакомый голос. При упоминании этого имени весь сон как рукой снимает, и я бодро подскакиваю. Алекс еле успевает убрать свою челюсть, по которой чуть не заезжаю затылком. — Доброе утро, блять, — недовольно шипит он. — Собирайся, пока есть время. Было сложно заставить Джерома и Мэй задержать их хотя бы на время! — Алекс вихрем носится по комнате, собирая в сумку мои вещи почти в полной темноте.       Я ещё не до конца понимаю, что происходит, но все равно, как в армии, за пару секунд надеваю одежду, совершенно не обращая внимания на боль в ладонях. Какого черта? Как Илай мог что-то пронюхать? Тем более, что?! Мне бесцеремонно пихают в руки сумку с вещами, в конце добавляя мой автомат. — Живей! — торопит меня Алекс, уже вылетая за дверь. Я не отстаю, так же бодро следуя за ним. — Так что случилось? — В Волчьем логове как-то прознали о тебе, поэтому тебе пора возвращаться к своему дорогому братцу.       Алекс почти выбивает дверь запасного выхода, сразу кивая мне на мотоцикл. Я хватаю его за руку, стараясь остановить его метания. Он злобно смотрит на меня. — Что?! — нервно рявкает он. — Они же знают, что ты был со мной, да? — спрашиваю я, но не дожидаясь ответа, продолжаю: — Поехали вместе. Несмотря на то, что это не было вопросом, Алекс отрицательно качает головой, усмехаясь. — Тогда они смогут нас догнать, а убить тебя или их, я не могу позволить. Ты помнишь, что я не собирался вступать к вам, а это окончательно сделает меня предателем в их глазах. Сейчас у меня есть шанс наплести хоть что-то в свою защиту. А ты в это время сможешь доехать до аванпоста своего брата, — я сжимаю его запястье сильнее, но он продолжает: — Сейчас на дорогах почти никого нет, и половина сопротивления спит, поэтому ты можешь доехать почти без происшествий, — я все так же не отпускаю его руку, настаивая на своем. Алекс огорчённо вздыхает. — Блять, ну пожалуйста, не устраивай ебаную драму. Ты знаешь частоту моей рации, как только все обойдется, я свяжусь с тобой, договорились? — Договорились, — неохотно соглашаюсь я. Напарник благодарно улыбается, после оставляя нежный поцелуй на моей щеке. Я прикрываю глаза, сплетая наши пальцы. — Береги себя, — просит меня он. Я киваю в ответ. — И ты себя.       Через пару секунд он отходит от меня, махнув напоследок рукой. — Езжай уже, или ещё поплачемся друг дружке? — я хмыкаю, садясь на мотоцикл и поправляя ремень сумки. Он в быстром темпе заходит внутрь, но, перед тем как закрыть дверь, все же улыбается мне. — Увидимся.       Я завожу мотор, сразу срываясь с места. Если и вправду времени мало, то тратить его не стоит. Примерно через пару минут рация неожиданно подаёт признаки жизни, и я слышу голос Алекса, он уже явно спокойнее, чем был до этого. — Кстати, забыл сказать, будь с моим другом, Стейси, помягче, он мне ещё психически стабильный нужен, и прости, что я тоже не рассказал о себе всю правду. Жизнь мне еще дорога, — я удивлённо открываю рот, слушая шипения рации, что обозначает конец связи. Кажется, теперь я понимаю, почему он смеялся, когда узнал, что я один из Сидов. Все же нужно было прибить этого засранца, пока не поздно.