***
— Мы должны вернуться домой вовремя, — вздохнул юноша. — Ага-ага, — беззаботно ответила другой он. — Лео! — перешёл дворянин на крик. — Да вернёмся мы! — отмахивается Лео. Подобные вылазки Лео были делом обычным. Зачастую она бегала в деревню, но порой, взяв деньги, могла выбраться и в город. Лео любила так просто бегать среди толпы. Благо, никто не знал лица наследника фон Сименса, а потому Лео никто не останавливал вопросами: "Барон, почему на Вас женское платье?". В принципе, жить с двумя личностями было не так уж и трудно, да ссоры из-за одежды, желаний и взглядов на мир были, но они не сильно мешали наследнику фон Сименса. Хотя, конечно, можно было бы обойтись и без них. Вообще юный дворянин не очень любил общество людей, особенно в городе, ведь там было больше образованных людей, что лишь напоминало юноше о его несовершенности, как он считал. А, когда на улицах не было ни души, особенно чувствовалось гниение этого мира. И вот дверь открывается и... — Лео... нард... — вдруг раздаётся голос какой-то девочки. Теперь телом вновь управляет Леонард. Юноша оборачивается и видит девочку с аккуратным каре из розовых волос. Она обладает довольно женскими формами для своих лет. На девочке было чёрно-синее платье. — Аааа, — вскричала Лео. — Я её вспомнила! Она вчера заметила меня, когда я перебралась через забор! — Что!? — Леонард выкрикнул это вслух. — Отткуда ты меня знаешь? — А? — ответила девочка. — Я слышала от Ск... кхм... маркиза Грея, что в одной из комнат живёт юноша... его кузен. Я не видела только Вас... вот и... — Но разве я похожу больше не на девушку!? — всё ещё спокойное выражение лица, но юноша кричит. Словно это лишь кукла, которую озвучивают. — Я подумала, что покидать комнату господина так рано — странно. Вот и... — Как Вас зовут, — голос юного барона снова сухой. — Я... графиня Купальница фон Крад... — отвечает девочка, делая реверанс. — Послушай, — Леонард подходит к девочке. — Прошу, сохрани это в секрете. — Хорошо... Стеклянные глаза юноши ещё раз осмотрели девочку. Сейчас ещё он заметил, что цвет глаз и волос был одинаковым, но глаза темнее. В глазах графини читалась какая-то открытость и доброта. Леонарда это, конечно, заинтересовало, но у него есть и дела поважнее. Поняв, что прогулка отменяется, юноша вернулся к себе, чтобы снять платье. Лео надевала одежду без корсета, чулок и прочих составляющих туалета, ибо это было неудобно. — Эта девочка, — вдруг заговорила Лео. — Кто она такая? — Не думаю, что невеста Ская, — холодно ответил Леонард. — Она ещё маленькая, но не исключено, что тётушка Миа действительно присмотрела её. — А? — девушка подбежала к юноше. — Откуда знаешь? — Иначе почему она хотела сначала назвать Ская по имени? — Ого, — выпалила альтер-эго. — Да ты детектив! — Ага-ага, — сухо ответил юноша.***
Лео плела венок. Это уже третий. Хоть Леонард и чувствует себя прекрасно в одиночестве, но его другое я так жить не могло. Но откуда достать друга? Венок был отброшен как можно дальше. Серые стеклянные глаза посмотрели в небо. — Хэй, — мысленно кричит Лео. — Я с мёртвыми глазами! — Если ты закончила — верни нас домой, — доносится в сознании хмурый голос Леонарда. — Какая же ты бяка! — дуется Лео. — Я, между прочим, вытащила нас из заточения! Где благодарность? — Не спорю, солнечный свет полезен, но мне гораздо приятнее находится в библиотеке. — И дышать книжной пылью!? — Лео склонилась над истинным владельцем тела. — Будь добрая, не доставай, — отвечает барон. Девушка надула губки вдруг... — Леонард? — раздаётся знакомый голос. Лео оборачивается. В стеклянных шариках отражается розовласая девочка. — О, Купальница! — Лео вскакивает подбегает к графине.— Побудь со мной, а то я умру от скуки!— кричит девушка. Купальница сразу замечает, что тот, кто сейчас перед ней явно гораздо эмоциональней Леонарда. — Простите, но кто Вы? — спрашивает девочка. — Эээ?— возмущается девушка. — Я — Лео! Ты уже знаешь меня как Леонарда фон Сименса! — Но... — Если совсем честно, — перебивая девочку, тараторит шатенка. — Я его другое я. — Другое я? — растерянно повторяет девочка. — Да-да, другая личность! — Личность? — Да что ж ты мямля такая! — Лео начинает мять щёки графини. — Я же говорю, счас со скуки по-мруууу! Зачем мучаешь? Лео была полна энергии, разве что глаза были совсем пустыми, как и у Леонарда. Вдруг взгляд девушки падает на одежду "собеседницы". Те же цвета, что и при первой встрече. — И тебе не жарко, солнце же палит? — удивляется шатенка, ставя руки в бока. — Я уже привыкла, — отмахивается Купальница. — Так что нет. — Скажи, ты тоже сбежала? — продолжает допрос Лео. — А? Ну не совсем... я ушла без спросу, но не далеко, так что... — Не далеко? А где ты сейчас живёшь? — Я просто навещала Эль... кхм главу семьи фон Гёте. — Уууу, какие мы важные, — Лео дует губы и выпячивает грудь. Сейчас становится заметно присутствие мелких комков одежды, имитирующих грудь у девушки. — А ты, Лео? — Я сбежала, — отрезала Лео, снова гордо выпячивая грудь. — А у тебя не будет проблем? — Нет, я всегда возвращаюсь вовремя. — А вовремя это когда? — Когда захочу! — улыбается Лео от уха до уха. Купальница начинает смеяться. Она не очень поняла всю эту заварушку с другими "я", но Лео ей явно понравилась. — Давай дружить! — девочка протягивает ручку. — О, давай, — Лео резко хватает девочку за руку. — Умеешь плести венки? — У нас теперь есть друг! — радостно сообщает Лео Леонарду. Пустые глаза смотрят на девушку в её сознание, а в реальной жизни её пышные волосы уже украшают цветами маленькие девичьи ручки.***
Леонард сидел в комнате. С минуты на минуту придёт служанка и попросит его выйти, чтобы убраться. Так происходит каждый день. — Давай убежим, — Лео подошла к Леонарду. — Убежим к Купальнице. Леонард не отвечает — и так понятно, что он против. Лео отходит и оглядывается. Её всегда интересовало, почему подсознание нежно-голубого цвета? Связано ли это с чем-то или нет? При этом оно было абсолютно пустым. Уже шесть.лет тут были только она и Леонард. Один из которых порой просто спал здесь, отдавая тело другому. Механизм того, как они видели то, что видит один из них тоже был непонятен. Собственно, в этом, если кто и мог разбираться, то только Леонард. Но ему навряд ли захочется это делать. — Я войду? — раздался стук. — Да, — кивает Леонард и выходит из комнаты. Служанка спокойной заходит и начинает уборку. Этот дом словно в спячке. Большинство людей здесь не выражают эмоции, разговоры — редкое явление, да и слуг для такого большого поместья тут мало. Леонард зашёл в библиотеку. Ему было сейчас одиноко. Хотелось к Моне. Но надо подождать. Было ли это сильное воображение Леонарда, или дом был таким безжизненным, что даже картина была подобна живому— неизвестно. Лео забрала контроль тела и решила пройтись по библиотеке. Пыль и паутина. Это место словно и забылось слугами. Видимо, им просто не хватало времени, потому им позволили не убираться в библиотеке. — Скажи, — вдруг спросила Лео. — А как ты любишь Мону Лизу? — Сильно, — сухо ответил Леонард. — Так сильно, как это только возможно. Уверен, она бы, будь жива, тоже бы меня полюбила. — А в чём проявляется твоя любовь? — Лео всё пыталась понять. — Не знаю, я просто чувствую, что люблю, — отвечает Леонард. — Вот как... Вдруг кто-то вбежал в библиотеку. — Лео, Леонард, вы здесь!? — раздался знакомый детский голос. — Купа! — Лео выскочила к подруге. — Как дела!? Давно не виделись! — Прости, — виновато улыбнулась Купальница. — Скай приезжал, надо было ходить синим на свидания. — Так вы всё-таки помолвлены!? — ужаснулась Лео. — Нет, — засмеялась девочка. — Но планируем. — Если ты станешь чей-то женой или невестой, я не смогу с тобой встречаться! — затопала ногами Лео. — Давай ты выйдешь за Леонарда! — Если он не против, — засмеялась опять Купальница. Лео засияла от счастья, а затем схватила руку подруги и побежала на задний двор. Леонард не слышал этот разговор — он уже уснул.***
Леонард отложил книгу. Тихо. Ни единого звука. Даже сам юноша дышит беззвучно. Неудивительно, он же кукла. — Мне скучноо, — завыла Лео. На улице был ливень. Хотя это было не единственной причиной скуки девушки. Так же дело было в просьбе отца, который устроил званый ужин, а посему просил своего сына не высовываться. — Скажи, — Лео начала приставать к Леонарду. — Что ты думаешь о Купальнице? — Ничего, — холодно. — Не верю! — ни с того ни с сего Лео перешла на крик. — Ты же явно рад, когда она рядом! — Замолкни, — тихо-тихо, аж до мурашек, отвечает юноша. — Мне никто не нужен. — Врёшь! — Лео это начинает забавлять. — Зачем иначе ты пытаешься отобрать тело, когда она рядом? Удар. Лео хватается за щёку. — Мне никто не нужен, запомни, — спокойно. — Я же знаю всё, о чём ты думаешь, к чему этот театр? — смеётся девушка.***
Чёрный. Нет, это обычная одежда Купальницы, но сейчас это жутко. Девочка стоит на семейном кладбище. Вдруг слышится тяжёлое дыхание и топот. — Здрааасть! — Лео явно не любит читать атмосферу. Она с разбегу падает на подругу. Купальница мигом натягивает улыбку. Это выглядит жутко. Девочка аккуратно высвободилась из цепкой хватки подруги. Из-за весны кладбище было мало похоже на нечто страшное: цветущее дерево, тающий снег. Нет, конечно, слякоть не была приятна никому, но атмосфера смерти всё равно не витала в воздухе. В нём витала атмосфера лжи. Чертовски невинной лжи. Розовые, полные нежности глаза Купальницы смотрели прямо в стекло Леонарда, хотя прямо сейчас тут была Лео. Купальница улыбнулась шире— никакого беспокойства. — Что-то случилось? — спросила графиня. — Да-да, ещё как случилось, — Лео явно переигрывала, что не могло не вызывать улыбку.— Заскучала я, значится! — Тогда позвольте пригласить Вас, — максимально чопорно произнесла графиня.— На чашечку кофе. — С превеликой радостью приму Ваше предложение, — Лео сделала реверанс. Смех прокатился по кладбищу. И это было правильно. Потому что здесь нет и не должно быть горя. Горевать — плохо. Но где-то в глубине души ещё грустно. Купальница вновь смотрит в глаза подруги. — Лео... нард... — неуверенно начинает девушка. — Знай, что бы ты не сделал, чтобы не случилось, всегда будут те, кто любит тебя и готовы помочь. По крайней мере, если нет других, есть я. Так что рассчитывай на меня. —Хочешь сказать, — Леонард захватил тело. — Что любишь меня? — Да, — плакать нельзя! — Тогда повтори, — Леонард невольно отводит взгляд. Скажи... "Я тебя... люблю... Леонард..." "Вульгарно!" — думает вдруг Леонард, но сказанного не воротишь. — Я люблю тебя, Леонард, — Купальница улыбается и обнимает друга. Этот короткий миг честности. Такой мягкий и хрупкий. А ещё он сладкий. Очень сладкий. Леонард потерян в нём. Что-то пошло не так! Ладошка девочки аккуратно взялась за пальцы друга. Мягко. Леонард покорно пошёл следом. "Что-то не так!" — билось в голове барона, но следом слышался заглушающий любой крик шёпот: "Мягко..."***
Эта весна обретала цвета. Леонард заметил это сейчас, стоя под одним из деревьев в саду фон Крадов. Он почти не покидал пределы дома, потому эти маленькие почечки для него были почти что первыми, которые он видел в живую. Конечно, они не так идеальны, как на рисунке в книгах, но они настоящие и живые, что придает им некую прелесть даже в их не идеалности. — Это будет вишня, — Купальница улыбнулась, когда Леонард обернулся к ней. — Ясно, — Леонард продолжал стеклянными глазами рассматривать веточки дерева. — Купа, скажи, кто я? — Что? — девочка захлопала своими длинными ресничками, пытаясь понять вопрос. — Человек ли я для тебя? Я отчего-то чувствую себя куклой... — Конечно, смотри, — Купа коснулась груди Леонарда, заставляя того невольно покраснеть. — Оно же бьётся. Такое ведь только у живых. — Потому-то ты и находишься рядом со мной, что принимаешь за человека? — фон Сименс смотрел прямо на девочку. — Да, — та широко улыбнулась, как и следует ребёнку её лет. — Потому что полюбила тебя, а полюбила за то, что ты есть и был. Возможно ли, что именно так должна была любить Леонарда его мама? Он не знает, но любовь лишь за факт существования? Ему не понять. Он же всегда был лишь дорогой куклой в руках своего отца. Кукол не любят. Хотя, Купальница — ребёнок, а дети не понимают толком разницу между игрушкой и живым человеком. И всё же Леонард согласился бы, если бы судьба сделала его куклой в руках этой доброй девочки, что отчего-то походила на ангела. И откуда это сравнение? Леонард вновь посмотрел на Купу. Она такая живая, совсем не как девочки на иллюстрациях в книжках про одежду. А ещё она такая эмоциональная, это то, что никогда не получить ему, но он любит смотреть на улыбку этой малышки. Леонард смотрит в небо. Оно такое яркое. Совсем никак за толстыми стеклянными стёклами, которые порой покрывает пыль. Купальница отбегает к садовнику и что-то начинает вместе с ним делать. В этой весне столько нового. Леонард чувствует, как это всё наполняет его, как он видит впервые жизнь и чувства, а ещё любовь. Любовь отдельно. Она совсем-совсем новая. Она чиста и не требовательна. Отчего-то даже кажется, что она в разы выше того чувства, что Леонард испытывает к Лизе. Купальница вернулась. Её ручки чуть испачканы в земле, словно и не дворянка. — Скажи, за что любят? — Леонард понял, кажется, что-то. — Любят просто так, — хлопая ресничками, отвечает фон Крад. — Я люблю тебя лишь за то, что ты однажды появился в этом мире. Уверена, твои родители любят тебя также. Да и не только они! Мы же все братья, я верю, мы все любим друг друга. Леонард запомнил эти короткие розовые пряди. Он запомнил эту детскую улыбку. Он запомнил этот лёгкий порыв ветра, что словно вдыхал во всё жизнь. Он запомнил эти почти голые ветки, которые лишь из-за жизни скоро позеленеют. Леонард запомнил это всё лишь по одной причине — внутри что-то появилось. Что-то, что манило к этой девочке, которая так весело смеялась, вновь помогая садовнику. Возможно, то любовь. Леонард только-только обрёл чувство, чтобы уже определить его.***
Капли громко били по стеклу. На улице сейчас была буря. Из-за этого вернуться домой не представлялось возможным. Купальница и Леонард сидели в какой-то маленькой комнатке и играли в шахматы. Что бы игра не была скучной, Леонард практически не думал о своих ходах. Комнатка была очень слабо освещена. Запах горящего хвороста так убаюкивал, что вскоре графиня не выдержала: — Ты не против, если я посплю немного? — Нисколько. Девочка быстренько свернулась в кресле калачиком и засопела. Леонард подошёл к подруге. Серые глаза внимательно рассматривали девочку, словно высматривая что-то новое. "А она милая, — думал барон. — Даже очень. Ей же двенадцать, верно? Очень жаль, что её уже втягивают в эту сумасбродную взрослую жизнь. Вот бы её защитить. Верно. Уберечь от всей жестокости мира, что бы она не стала такой же, как и "взрослые" люди. Я бы мог уберечь её даже от Ская. Ведь, если я не ошибаюсь, его прозвали демоном. Кстати, а ведь прекрасные девы дарят поцелуй своим спасителям. Её поцелуй, наверное, необычайно сладок и мягок. Как и она сама. Стоп! О чём я!?" Леонард выбежал из комнатки. Поворот. Поворот. Вверх по лестнице. Ещё поворот. Вглубь коридора. А вот и дверь. Барон ворвался в комнату и бросился к картине, висящей над постелью. — Лиза... — барон упал на колени. — Извини, я не знаю, что на меня нашло. Но всё в порядке. Я всегда буду здесь, рядом с тобой. Губы юноши коснулись затвердевшей краски, оставляя на губах портрета очередной поцелуй. Купальница приоткрыла глазки. Гром гремел довольно близко. Девочка поправила юбку и взглянула на партрета. — Я долго спала? — Нет, — Леонард был спокойнее спокойного. — Думаю, тебе придётся переночевать у меня. Пошли поедим. — Угу, — девочка слезла со стула. Эти длинные юбки. Словно эта малышка рвалась стать взрослой. Но зачем? Что есть в мире взрослых, что так необходимо фон Крад? Леонард пошёл в сторону одной из столовых. Купальница всё бежала следом.***
Леонард смотрел в небо. Оно такое пустое. Даже плывущие по нему облака какие-то тяжёлые и пустые. Юноша вдохнул запах травы. Сейчас он в саду фон Крад. Здесь так красиво. Даже если поместье какое-то траурное, Леонард любит это место. Любит хозяйку этого места. Как любит? Не знает. Но уверен, это любовь! Купальница сейчас играла в саду. Она любила играть. Даже сама с собой. Это действительно ребёнок. Леонард вновь вдохнул. Эта весна такая тёплая. — Леонард, — Купальница смотрела в это облачное небо. — Я люблю тебя, а ты? — Да, очень... люблю... — он покраснел, хотя и сам не понял почему. — Тогда скажи, — Купальница помрачнела. — Ты будешь со мной обращаться... как с человеком? — А можно иначе? — Леонард замялся. — Я же девушка с богатым наследством из благородной семьи, — грустно ответила девочка. — моё тело... оно ведь выглядит зрелее, чем у ребёнка. Потому... Лео, Леонард, я чело..? — Да! — Леонард вскочил и обнял подругу. — А как может быть иначе!? Ты спасла ме... нас! от одиночества! Я чувствую, что люблю тебя! А ещё... Ещё ты... ты — самое прекрасное, то есть в этом мире! Потому, конечно же, я буду видеть в тебе человека! Клянусь! Я стану удобным для тебя! Обещаю! Купальница улыбнулась. Она же такой ребёнок, но сейчас Леонард видит перед собой женщину. Конечно, он ошибается, но вдруг она действительно пережила многое. А ведь действительно, много ли он знает о ней? Не так уж и много. Порой Леонард вообще уверен, что это ангелочек, попавший в наш грязный мир по ошибке. Но всё хорошо, ведь фон Сименс знает о её проблемах, пусть и немного, потому защитит. Он сможет! Он просто обнимет её и заслонит от любых ударов судьбы. И тогда она поймёт, что он удобный. — Спасибо, — Купальница улыбнулась и коснулась губ Леонарда. Мягко. Барон резко открыл глаза. Это сон! Но клятва? Леонард смотрит на Купальницу, которая играет с куклами в чаепитие. А её можно бросить? Можно позволить замараться в грязи этого мира? Клятва была настоящей. Даже если Купа не знает про это, Леонард просто хочет защитить ангела. "Только вот... — Леонард коснулся губ. — Этот поцелуй... смущает.."***
Кукла, которая полюбила человека. Леонард уверен, эта участь постигла всех кукол, хоть живых, хоть игрушечных. Эта участь печальна? Возможно. Смотря на портрет Лизы, барон пытается сказать. Сказать, что полюбил, но сам не знает как. Но знает, что хотел бы вновь и вновь встречать с этой девочкой весну, а ещё огородить её от грязи. Это любовь? Да, возможно, она самая. Леонард уверен, ведь именно это описывали в книгах. А может другое? Не помнит. Но теперь он просто хочет подойти к отцу и сказать, что полюбил, но в этот самый момент вспоминает, что она занята. Занята его кузеном. Парнем, который такой живой. Сейчас Леонард просто завидует: он не может ничего сделать против его двоюродного брата. Скай родился в семье с матерью, Скай покидал дом, Скай купался в любви множества женщин. Даже прозвище Демона кажется Леонарду лишь пустячком, крохотной платой, за такое счастье. В конце концов, в руки этого демона попал сам ангел. И Леонард видел, что добровольно. Купальница подобна божеству, что любит всех своих детей, а демон один из них. И всё же он бы хотел как-то препятствовать заключению помолвки. Леонард неуверенно зашёл в кабинет отца. Он будет достаточно учтив и попросит с максимальным уважением. За шестнадцать лет его жизни это лишь вторая просьба. — Она же блаженная, — отвечает отец. — Не пойми неправильно, Лен, но ты и сам не совсем нормален, я беспокоюсь, что ваши дети могут оказаться совсем не в себе. К тому же, ты разве не знаешь, что природа отдыхает на детях гениев. У графини фон Крад есть состояние и милая мордашка, но в тоже время она безумна, а её родители? Кроме того, что весь их род занимался инцестом, отрицая любые другие связи, из-за чего она сама может быть больна, её отец был сумашедшим. Вывести ребёнка на первый бал в двенадцать лет! А ещё по слухам, её мать восстала из мёртвых и пыталась укокошить свою дочь. Вообще, у них там на всю семью был заключён контракт с демоном. Лен, пойми, я желаю тебе лишь всего лучшего, потому забудь о ней. Это уже практически невеста твоего кузена. Уж не знаю, зачем Мии это понадобилось, но я не намерен ей мешать. И ты тоже, верно? — Да, отец, — Леонард лишь его кукла, о каком переченьи идёт речь? Леонард смотрел в потолок. Появились какие-то сомнения. А именно он сомневался в своей любви к одиночеству. В последние дни слишком много мысли занимала Купальница. Словно так должно быть. Словно лишь с ней и нужно. Но нужен ли он сам ей? Он же совершенно не мужественный, его лицо не выражает эмоций, да и Купальница не меньше времени проводит со Скаем. Леонара это злит. Сейчас он так беспомощен. А ведь даже не встречался со своим кузеном и не знает первую любовь Купальницы. Но это только начало! Скоро он влюбит в себя эту девочку. Или же, может, достаточно её защитить?