Я не та, а Ты не тот

Я вдавливаю педаль газа до упора– шальное вождение не было моим увлечением, но сейчас так и хотелось разогнаться до максимума, стать искрой света и спрятаться от всех демонов. Что происходит со мной? Что за мысли живут в моей голове? Темнота ночи, словно невероятных размеров грозовое облако, сгущалась вокруг меня. И вот я попала в дымку из неизвестной, непроглядной чащи из собственных страхов. За очередным, еле заметным поворотом, я практически въезжаю в кювет, и среди густых миазмов чёрного, пробирающего до костей– я вижу этот взгляд вишнёвых глаз. В эту же секунду вспоминается интимность момента, где нас разделяло, можно сказать, только молчание. Ни сетка, ни прутья камеры– ничего не чувствовалось, не препятствовало. Ощущение его взгляда на моей коже, то, как он временами с хрипом втягивал воздух, пытаясь вобрать через молекулы, составляющие запаха моего тела– вобрать всю меня. Поглотить... Резко давлю на тормоз. Тонкие струйки пота огибают скулу, спадая в пропасть. И я вместе с каждой каплей тоже куда-то падаю. – Мне хотелось почувствовать его... Рядом, в своих объятиях, в себе... В нём? Он псих, он– зверь. Я для него игрушка, развлечение, загадка, которую можно неспеша разгадывать. Подбирать комбинации, иногда пугая, иногда завлекая. В те минуты я думала, что доминирую, что у него надо мной нет никакой власти. Что стоит мне сказать: «Ты больше не нужен. Я справлюсь сама»,– то так и будет. Как же я ошибалась! И я признаю это, побрали бы меня все те демоны, которых я прячу в самых дальних уголках сознания! Я хотела, чтобы он задыхался от желания, пытать его, как он пытал меня: письма, рисунок, разговоры– почему я не испытываю отвращения? Неужели... Я начинаю думать, как он? Кто добыча, а кто охотник? Каковы наши роли, доктор Чон? Из глубины размышлений меня вывел звук хруста веток. Среди неясной картинки, в отблеске бледного сияния Луны я увидела очертания... Оленя? Медленное движение головы, поворот... Нет, не головы– двух. Крик! Просыпаюсь с ощущением затёкшей шеи и пульсирующей боли в затылке. Над горизонтом еле вздымается солнце, а подушка безопасности в который раз оправдала своё существование. В глазах двоится, всё такое нерезкое, а даже такое рассветное солнце заставляет поёжится, словно мне в лицо светят тысячи сафитов. Протерев глаза практически нечувствительной рукой, вижу на дороге тушку оленя. Я вчера продолжала ехать? Или резко дала газу, когда окончательно взыграло нервное напряжение? Хотя, разве это важно? Я убила невинное животное. Утро доброе, Роза. Утро доброе. Слышится мне голосом доктора Чона.

***

Звонок в дверь. Мужчина за дверью нервно переминается с ноги на ногу. Смотрит на часы, будто сверяясь с какими-то воспоминаниями из своей головы. Звук шагов, что с каждой секундой слышатся всё отчётливее. Дверь открывается. – Я помню, что в это время ты уже не спишь. Но всё равно хочу переспросить, если помешал твоему утреннему моциону. – Доброе утро, отец,– говорит девушка, с мокрых чёрных, словно воронёное крыло, волос которой спадали крупные капли воды. – Всё в порядке, я как раз выходила из душа,– она посмотрела из-под ресниц на своего единственного родителя,– войдёшь? Коротко кивнув, мужчина переступил через порог и как-то болезненно поморщился при виде столь знакомого интерьера: небольшой бархатный диван изумрудного цвета с вышитыми яркими нитями подушками, деревянный журнальный столик на ножке которого повязана лента уже непонятного от течения времени цвета... когда-то она была ярко жёлтой... Столько мелочей, что иглами врезались в его сознания, неся за собой лишь боль, муки совести. И не капли любви. Пустота. – Давно я у тебя не был... Тут ничего не поменялось,– каким-то странным, словно не своим голосом, произнес мужчина. – Я хочу, чтобы в этом доме всегда оставался её след... Хочешь что-то выпить? Кофе, чай? Сок? – Я буду рад стакану прохладной воды. – Тогда присаживайся,– сказала девушка, уже повернувшись спиной, неспешным шагом двинувшись в сторону аккуратной кухни в белых тонах. По дороге она прошла тот самый бархатный диван, проведя рукой по шероховатостям вышитых подушек и произнесла: – Согласись, она была невероятным человеком. С невероятным чувством прекрасного и множеством талантов. Она была самим солнцем и человеком, который научил меня чувствовать ценность момента и каждой мелочи. Даже если бы мне сказали спалить этот дом, я бы согласилась сгореть вместе с ним... Вместе с ней. Тут часть её души. Мужчина поёжился от слов девушки. Будто он нагадивший кот, которого тыкнули в его творение самим носом. Да, у него появилась другая женщина. Да, он хотел избавиться от этого дома. От этих журнальных столиков, расписанных в ручную красками, от этих картин в аккуратных рамах, от этих штор её любимых пепельных тонов. От всего. Он хотел избавиться от чувства вины за её смерть. Потому что он просто жалкий слабак. Но дочь не дала ему снести призраков прошлого. Она не переехала вместе с ним в новый дом, новую семью. Провела между ними черту, выбрав жить с духом умершего человека, а не с ним, живым... – Ты приехал из-за аварии?– Спросила его девушка, уже оказавшись рядом и протягивая стакан с водой, долькой лимона и несколькими кубиками льда. – Ты так тихо ходишь, что совсем не слышно,– говорит мужчина, а сам чувствует, как капелька пота невыносимо медленно стекает по его спине. – Это часть моей работы,– короткий ответ. Послышался кашель– мужчина слишком жадно и быстро начал пить. Возможно ли, надеясь смыть с себя всю ту грязь, что вновь всплыла, что он так долго пытался похоронить в себе? – Насчёт аварии...– Роза подняла глаза на отца. Темные, глубокие, как сама ночь со всеми её звёздами, планетами и тайнами, она смотрела без страха и всякий эмоций,– мне выписали штраф, а когда узнали, где я работаю, подвезли домой. Собственно, вот и вся история. Машине, конечно, досталось сильно, но всему когда-то приходит конец. Поэтому, если ты так сильно волновался обо мне, что даже зашёл... Лёгкая улыбка, наполненная иронией, тронула её губы. Небольшая пауза– она улыбалась своим мыслям, но не сказала их в слух. И продолжила. Видимо, пожалев самого близкого родственника, решив не добивать его... Тем более, когда по тому так и видно, что он мечется, загнанный в угол своими демонами. – Поэтому всё хорошо. Рада была, что ты зашёл,– всё также с улыбкой, но уже обычной, дежурной, произнесла она. И, хлопнув, а-ля дружески, мужчину по плечу, пошла делать себе чай. – Т-тогда... Я пойду. – Быстро ты, – короткий взгляд через плечо. «Быстро же ты умеешь убегать» – Вспомнил, что Эллочка хотела утром вместе сходить на рынок. Я ведь так, мимоходом зашёл. – Правда?– без капли скептицизма спросила Роза. И, глядя в чашку, где маленькие чайные листочки постепенно набухали и становились больше от наполняющей их влаги, добавила: – Тогда передавай ей от меня привет. И удачно вам провести время вместе. Мужчина аж поперхнулся, но ничего не сказал. Вышел, даже не коснувшись небольшой резной ручки с небольшими камушками снаружи, чтобы прикрыть за собой дверь. – Ты дал мне сегодня достаточно эмоций, папа. Надеюсь, молот раскаяния ещё настигнет вашу лживую, гнилую пару. «А ведь я всё больше похожа на него. Или я всегда была такая, как он? Ты уже думал об этом, Доктор Чон?»