Лангмия

      Вечер довольно приятный: на улице хоть и прохладно для сентября, но и это не мороз в минус десять — а вот разговор начинается не шибко приятным, Минхо уверен.       — Ты думаешь, ты правильно делаешь, давая надежду на твоё общение Джисону? — доктор Чхве идёт рядом с Ли, говорит непринуждённо, уже убрав всякие формальности с вежливым обращением, и зовёт уже по-простому — разговор неофициальный, больше приятельский и личный, нежели рабочий.       Минхо удивлённо поворачивается боком, останавливаясь, и смотрит на не заметившего резкой остановки старшего — почему начинается этот разговор?       — Что вы имеете в виду? — парень всё ещё стоит и ждёт, пока доктор повернётся и попробует как-то объяснить такое своё поведение и причину внезапно начавшегося разговора. — Почему вы говорите, будто я даю Джисону шанс? Может ли это значить, что вы не доверяете мне? — Минхо дожидается ответа — упрямо стоит и тянет время.       — Я не говорил, что не доверяю. Просто посмотри на это с другой стороны, — старший всё-таки подходит, останавливается, встав напротив, и смотрит так, будто от правильности формулировки его мысли зависит всё будущее. — Ты ведь прекрасно знаешь о болезни Джисона. Вероятность того, что он вылечится, почти ничтожна по сравнению с рисками. Мы, к сожалению, не в силах помочь ему. Ты ведь понимаешь, что нахождение рядом с ним может быть опасно?       Минхо в шоке — ещё никто и никогда за всё это время не пытался сказать ему об опасности, о которой известно всем. Парень понимает, к чему ведёт доктор, но выход ли это? кому будет лучше?       — Я знаю это, но я внимательно слежу за тем, чтобы ничего серьёзного не произошло. Общение через стекло — что оно может сделать со мной? Вы даже бываете в палате у Джисона, тогда почему Вы так беспокоитесь? — Ли ухмыляется, увидев озадаченный взгляд Чонсана. — Тем более Джисону необходимо общение. Он сидит в четырёх стенах уже очень давно, Вы ведь знаете это? Почему Вы думаете, что моё особое отношение к нему — это всего лишь моё эгоистичное минутное желание?       Доктор Чхве прикрывает глаза от слов Минхо, пару раз качает головой и поднимает мобильный телефон — на нём видео той ситуации, когда парень принёс шоколадку Джисону.       — А как же сегодняшний случай? Ещё немного, и из-за твоих эгоистичных желаний могло бы произойти необратимое, — возмущённо, удивлённо и шокировано — вот как сейчас выглядит Ли, который осознаёт, что за их общением периодически наблюдают и делают соответствующие выводы; а доктор лишь вздыхает. — Ты ведь понимаешь, что и тебе, и Джисону когда-нибудь станет слишком мало обычного общения. Сегодня ты ведь уже почти поддался соблазну, верно? — Минхо в оцепеневшем состоянии, стоит и не смеет пошевелиться, взгляд устремлён вниз, в голове снова и снова возникает момент с отдёрнутой рукой и испугавшимся выражением лица Хана, а Чонсан говорит почти на ухо, тихо и медленно, подойдя почти впритык. — Думаешь, Джисон не будет чувствовать вину за то, что убьёт дорогого человека? — Ли доведён до необратимого состояния шока — Чонсан использует нечестные методы. — Ты не знаешь, но… однажды он уже убил человека.       Эти слова оглушительным звоном раздаются по ушам, шок достигает апогея… — Минхо стоит, раскрыв рот.       — Что… что это значит?!       — Когда Джисон впервые прибыл в нашу больницу, мы не знали о диагнозе и его возможных последствиях. Одна медсестра слишком много времени проводила рядом с ним, заразилась и через два года в мучениях умерла. Мы не знали, что делать. И болезнь, и быстрая узнаваемость были опасностью. Новости могли разнестись мгновенно, но мы успели прикрыть все источники информации. Мир мог узнать об этом, и тогда уже не было бы ничего хорошего. Но факт остаётся фактом. Даже если не специально — Джисон уби…       — Не нужно говорить этого, доктор! — Минхо разозлён. — Сейчас я с Вашего позволения уподоблюсь ребёнку и спрошу: будь Вы на месте Джисона, — это начинает уже раздражать, — что бы Вы сделали? Как бы контролировали себя? — он серьёзно смотрит в глаза. — Такое невозможно контролировать. Мне очень жаль. Если эта девушка умерла от вируса, то Джисон… то Джисон… — в горле пересохло, глаза бегают из стороны в сторону, но договорить нужно. —  Джисон не виноват в этом. Не его вина в том, что он болеет этим редким заболеванием. И я… и я не могу бросить его! — Ли уже переходит на большую громкость, чтобы до нести всю мысль, но…       — Минхо! — доктор повышает голос, но он не в силах сдерживать эмоции, поэтому говорит более рьяно. — Ты не знаешь, о чём говоришь. Жизнь человека — это не шутки. С каждым годом с Джисоном всё опаснее находиться рядом. Ваш юношеский и подростковый максимализм может привести к ужасным последствиям, после которых будет плохо всем: и тебе, и ему.       — Доктор, — Минхо вздыхает — нужно расставить всё по полочкам, чтобы потом не было недопониманий. — По-моему, Вы не поняли мою позицию, поэтому я попытаюсь объяснить Вам ещё раз: я не оставлю его, — Ли говорит слишком уверенно, несмотря на то, что до этого момента её было не много. — Слишком мало шансов на выздоровление? Значит, я буду верить в чудо. Я шокирован тем, что Вы рассказали мне, но это не значит, что его нужно оставлять на произвол судьбы. Вы же знаете, что больному всегда хочется видеть хоть что-то хорошее в своей жизни, пусть тогда и в жизни Джисона будут те люди, которые не покинут его, да, доктор Чхве? — парень кладёт руку ему на плечо и чуть сжимает, понимающе смотря в глаза. — Вы ведь просто хотите защитить нас, верно? Если так, то, пожалуйста, позвольте мне быть рядом с ним. Я возьму на себя всю ответственность, просто позвольте.       Доктор Чхве размышляет, опустив голову вниз — он видит, что юноша очень уверен в своём выборе, и он верит его словам, но всё слишком сложно. Принять решение, от которого зависят многие судьбы, — сложно, а иногда и невозможно. А иногда мы и не владельцы наших судеб.       — Поступай, как знаешь, — и отворачивает голову.       Минхо отходит назад, поклонившись, поворачивается и уже собирается уходить, как:       — А Джисон знает о той медсестре?       Доктор отрицательно качает головой, а Ли тихо добавляет:       — Не говорите ему никогда. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы он страдал от этого когда-нибудь, — он через силу улыбается и покидает место этого сложного и продолжительного разговора, который заставил не только подумать о последствиях, но и сделать уверенный выбор, правильно оценить шансы и задуматься о дальнейших действиях. И желание только одно — пусть всё будет сделано во благо.

***

      Джисон всю ночь не может нормально спать: какие-то кошмары будят его, беспокойные мысли держат тело в напряжении, а мысли заняты лишь одним чонсановским:       «Попытайся меньше контактировать с Минхо. Этого хочет директор. Безопасность Минхо в данном случае в твоих руках».       Снова проигранная в мозге запись этих слов вновь будит Джисона, который резко подскакивает, поднимая туловище и тихо вскрикивая. Испарина на лбу и прерывистое дыхание говорят лишь о том, что последний сон был самым ужасным. Хан чуть сгибает ноги в коленях, ставит руки на бёдра и пытается отдышаться — всё слишком страшно и реально, сон будто проник в саму жизнь, ужасая своими последствиями. Парень вытирает лоб и зачесывает прямые волосы назад — он вроде уже проснулся, но ужасные картинки снова всплывают перед глазами, появляется ощущение выдуманной реальности, в которой Джисон никогда бы не захотел находиться.       А причина тому — Минхо.       Лучше уж Джисон будет один всю жизнь, но никогда и ни за что парень не хотел бы причинять боль ему, тому человеку, который дарит радость и улыбку каждый день своим появлением. Джисон готов отказаться от счастья, готов сделать всё, чтобы именно он сам никогда не был причиной страданий Минхо — и Джисон откажется от всего. Хоть это и не просто, но он должен. Должен ради его Минхо.       Впечатления от сна немного поубавились со временем, Джисон обнаруживает на часах два часа ночи, и встаёт, направляясь к столику за бутылкой воды. Прохладная жидкость успокаивает нервы, даёт возможность лёгким дышать, а самочувствию хотя бы к среднему прийти в себя.       Только звук бешенного ветра доносится с улицы, что создаёт атмосферу некоего спокойствия и людской пустоты за стенами, но позже слышится глухой удар об пол, а упущенная бутылка воды разливается и катится по полу до того момента, пока не ударяется о толстое стекло и замирает — Джисон без сознания.