Лангмия

      В палате довольно светло из-за яркого освещения ламп, одна из которых с какого-то момента начинает мелькать и раздражать глаза, поэтому Джисон отворачивает голову и еле-еле прикрывает лоб рукой — ему сейчас ещё слишком плохо.       Почему-то сегодня ночью он потерял сознание, при этом не слабо ударившись затылком при падении, и пролежал так ровно до тех пор, пока утром не пришёл доктор Чхве и не вызвал людей на помощь. Уже почти вечер, а Хан только-только пришёл в себя. Разговаривать сил пока нет, поэтому на все вопросы доктора о самочувствии Джисон оставляет лишь короткие кивки головой — тело как-то неимоверно ломит, так ещё и температура подскочила, очень ничтожно, но на самоощущении это отражается сильно.       — Может, воды? — спрашивает доктор, а в ответ получает сплошное отрицание.       «Я не думал, что этот препарат так подействует на него. На часах ещё нет шести, но он отказывается есть и пить, впалые щёки как признак истощения, температура поднялась до непонятной отметки тридцати семи градусов, неприятные ощущения в теле… Невозможно, чтобы за одну ночь препарат так подействовал на него. Ожидалось, что лишь большая доза может дать такой эффект. Ничего не понимаю…»       Доктор в растерянности. Если учитывать лишь то, что болезнь Джисона невероятно редка, то некоторые странные последствия вполне возможны, но в голове до сих пор не укладывается тот факт, что такие непонятные симптомы стали протекать слишком быстро. Конечно, нельзя отрицать и того, что существуют понятия о быстрой смерти из-за каких-то повреждений органов или частей тела, скоротечном ухудшении здоровья по определённым признакам и тому подобное, но есть одна загвоздка — в препарате не было никаких веществ, которые настолько быстро могут ухудшить здоровье человека, в данном случае именно Джисона. Более того, препарат был подстроен специально под его организм, поэтому симптомы после первого же укола даже ужасают.       Чонсан кивает одной помощнице-медсестре, оставив Джисона на её попечение, и уходит, быстро закрыв за собой дверь. Хан плохо себя чувствует, но ещё хуже становится от вида того, как ведёт себя эта девушка: шугается при каждом шорохе, постоянно пытается незаметно наблюдать за тем, что делает Джисон, опасаясь того, что он может попросить сделать для него что-то.       Парень видит это, с тяжестью на сердце лёжа на кровати, и отворачивает голову в сторону стены — раз она боится, то лучше вообще не привлекать к себе внимание, так думает он, что и делает, окончательно отвернувшись и почти с головой укрывшись одеялом. Ему очень плохо. И физически, и морально. А заставлять людей бояться его ещё больше — не в его характере.

***

      — Можно войти, директор? — спрашивает доктор Чхве, после чего заходит и быстро присаживается напротив него.       — У Вас есть новости, док? — уточняет Донсу, отодвинув ненужные сейчас документы в сторону и принявшись очень внимательно слушать хирурга.       — Препарат действует на него отрицательно. Побочные эффекты превысили ожидания, и неизвестно, через сколько они пройдут. Извините, директор, — Чонсану явно неудобно говорить эти слова, а выбора просто нет, поэтому нужно собраться с силами и высказать свою точку зрения, — но такими темпами его не получится вылечить, скорее всего, результат будет обратным. Вам может не понравиться это, но лично я считаю, что очень опасно и дальше вкалывать Джисону этот препарат. Если первая доза так действует на него, то сложно представить, что может случиться потом.       Директор вздыхает — ничего не выходит.       — Послушайте, — начинает он, поднявшись с кресла, и отходит к окну. — Вы знаете, что это моя инициатива — разработка этого препарата, и, соответственно, Ваше желание лично присматривать за этим мальчиком было учтено, но давайте каждый из нас будет выполнять свои обязанности как полагается. Вы говорите о побочных эффектах, верно? Если не ошибаюсь, то это вполне нормально, раз его организм не привык к нему, — директор стоит спиной к Чонсану, говорит уверенно и твёрдо. — Тем более раз он сидит в изоляции ото всех, то как эти побочные эффекты могут отразиться на нас с Вами? — директор абсолютно точно не хочет уступать и не будет — он не хочет даже думать о том, что Джисон — такой же человек, которому будет совершенно также больно, как и другим, если начать ставить эксперименты. — Что думаете?       Доктор Чхве в ужасе — он не в силах бороться с отчаянным желанием директора каким-то магическим образом победить эту болезнь. Это правда, что Чонсан никакого отношения ранее не имел к Джисону и его истории болезни, но есть одна тайна, которую знают лишь он и директор, поэтому доктор лично занимался исследованиями. В конце концов информация для размышлений появилась, а вот решения проблемы так и не нашлось за всё это время.       Хоть директор и решил создать препарат, но результат не оправдывает ожидания. К тому же доктор Чхве даже раньше понимал, что возможны некоторые неприятные последствия, — фанатизм директора не переплюнуть — поэтому он вколол Джисону дозу ещё меньше намеченной. И даже так результат ужасает. И если директор узнает об этой самодеятельности, то Чонсан понесёт большие потери.       — Я всё также считаю, что пока что нужно прекратить использование препарата. Он очень опасен.       — Доктор, Вы же прекрасно понимаете, по какой причине я попросил Вас всё-таки начать использовать этот препарат? — директор наконец поворачивается, а руки всё ещё держит за спиной. — Если мне и Вам ничего не угрожает, то мой племянник ещё слишком молод и невнимателен ни к своим эмоциям, ни к своей самозащите, поэтому в любой момент может произойти всё, что только угодно. Я не смогу в силу его характера договориться, поэтому прошу Вас и дальше заниматься лечением мальчика. Прошу Вас, — Донсу кланяется, искренне прося о помощи. — Прошу Вас.       А у доктора Чхве просто нет выбора.

***

      Чувствовалась некоторая растерянность, если так можно сказать. Вчерашний разговор с Джисоном был и хорошим, и неловким в каких-то моментах, поэтому сегодня цель Минхо — стереть это замешательство. Такая атмосфера Ли явно не по душе, поэтому долой всё это, долой неловкое общение.       Стоило ему подойти к палате, как обнаруживается, что жалюзи закрыты — такое явление для Минхо почти что в новинку, так как Джисон не часто делает так, но ничего не сделаешь, поэтому парень лишь стучит по стеклу несколько раз и говорит:       — Джисон-а? Это Минхо-хён. Открой жалюзи, — Ли ждёт несколько секунд, так и не услышав ответа, после прикладывает ухо к стеклу и слышит какие-то тихие звуки.       «Он там, но почему не открывает? Странно».       — Джисон?       Эти секунды казались слишком долгими, поэтому Минхо уже хочет начать стучать более настойчиво, но останавливается, только подняв руку.       — Что ты здесь делаешь, Минхо?