Лангмия

      Джисон спокойно лежит на кровати, как внезапно слышит стук по стеклу, а потом и этот голос:       — Джисон-а?       У Хана пересохло в горле, ведь он, именно тот человек, которого сейчас и хочется, и не хочется видеть. Джисону плохо, поэтому есть желание сказать ему о своём нелучшем самочувствии, поделиться с тем, что сейчас здоровье действительно волнует, но нет желания идти наперекор просьбе доктора Чхве. В каком-то смысле он же прав. Вчера парни действительно чуть не соприкоснулись руками, что было очень опасно, и повторять такое, к сожалению или к счастью, Джисон не намерен — он всегда честен с исполнением просьб других.       «Минхо-хён? Нет, пожалуйста… Я уже всё решил».       Джисон не хочет вредить никому, не хочет причинять боли, не хочет ужасных последствий, поэтому, хорошенько обдумав всё после пробуждения, он пришёл к выводу: им с Минхо не по пути.       Парень понимает, что, вероятно, Ли разозлится, узнав об этом эгоистичном решении, но Хан уверен, что это во благо всем. Тем более и сам он, мягко говоря, не в восторге. Почему? Потому что Джисон любит, а когда любишь, нужно уметь отпускать, а парень ещё не умеет делать это.       Стоящая в палате медсестра на короткие расстояния мечется по палате, переводя взгляд то на Джисона, то на дверь, и всё хочет открыть штору. Хану вполне понятна данная реакция, ведь за всё это время он пару раз уронил бутылку воды, из-за чего девушке было явно нехорошо, поэтому теперь она будет искать все возможные пути побега — человек просто бережёт свою жизнь. От кого, правда, Джисон не знает, ведь он никакой не монстр.       — Это Минхо-хён.       Только парень пытается сосредоточиться и выкинуть ненужные мысли куда подальше, он слышит очень близкий голос Ли и уже не может нормально мыслить, но в то же время с грузом на душе поворачивает голову.       — Нет, пожалуйста. Не открывайте, — шёпотом говорит он, чтобы никто, кроме неё, не слышал. Хан уже в большой опасности от того, чтобы упасть с кровати, так как он слишком сильно выдвигается вперёд, он изо всех сил тянет руку к ней и уже почти падает — медсестра, которая за долю секунды преодолела имеющееся между ними расстояние, ловит его и аккуратно кладёт на место.       Она улыбается, а Джисон в шоке — слишком уж быстро она изменила своё мнение, что решила даже помочь. Хан благодарит её и, накинув на себя одеяло, поворачивается в другую сторону, пока Минхо всё стучит и произносит его имя — Джисон не в силах терпеть это, он не может держать все чувства в себе, но, увы, другого выбора у него нет, ибо он сразу знал, что последствия были бы такими же.       Ему не стоило влюбляться в него.

***

      Тот прошлый инцидент показался Минхо слишком уж странным. К Джисону его не пустили, и все последующие дни парень всё ещё искал способ пройти туда. Но всё также не пускали. Ли уже даже думается, что случилось что-то слишком ужасное, поэтому нетерпение одолело здравый смысл и просьбу доктора Чхве не приходить пока что больше уже через четыре дня. Сил больше не было ждать и волноваться — а ведь Минхо действительно волновался, потому что ему ничего не говорили.       По словам доктора Чхве, палату Джисона нельзя посещать из-за некой профилактики, но никто так и не объяснил, что это за профилактика такая — по всему нулевому этажу было поставлено какое-то оборудование. Первые два дня парень решает не трогать эту ситуацию и посмотреть, что будет дальше, а вот на третий и четвёртый день крышу уже сносит от возмущения.       — Что вообще происходит? Может, что-то случилось? — Минхо склонен доверять всем специалистам данной больницы, но этот случай заходит слишком уж далеко.       Парень выходит из своего кабинета, закрыв тот на ключ, и с серьёзным выражением лица направляется к лифту.       «Что-то здесь не чисто. Возможно, всё хуже, чем я могу себе представить, иначе от меня ничего бы не скрывали».       И если бы Ли понимал, что он прав только наполовину…       — Минхо? Ты куда-то спешишь?       У лифта его ловит директор с большим количеством бумаг в руках — парень неосознанно поворачивается и слишком зло смотрит на Донсу, но отвечает уже мягче, попытавшись скрыть эмоции:       — Да. Извините, не смогу помочь, — кидает последний возмущённый и недовольный взгляд в сторону директора, заходит в лифт и быстро покидает этаж.       «Он же идёт туда, куда я и думаю, верно? Этот мальчишка. Что он хочет показать этой упрямостью и желанием добиться своего? Мы все знаем, что надеяться на лучшее не стоит, но он ещё не понимает, как больно в конце концов сделает и себе, и ему. Моё дело предупредить, но эта молодёжь…»       Если на ум приходит мысль, что Минхо не знает, кто стоит за всем этим, то это неверно — Ли знает. Знает, что и доктор Чхве, и директор всё каким-то непонятным способом пытаются оградить Джисона ото всех, запереть и не выпускать, но недавно парень же уже говорил о своих серьёзных намерениях, говорил, что будет рядом столько, сколько понадобится, и, казалось, старшие дали свободу действиям, оставив все возможные и невозможные последствия на Минхо.       …потому что вторая половина — это желание Джисона.       И Минхо знает это. Но не понимает, почему Джисон решил всё за них двоих.       Уже на нулевом Минхо видит тусклый-тусклый свет, исходящий из той самой палаты, поэтому, оставив все ненужные мысли где-то там, сзади, парень быстро несётся туда и задерживает дыхание, увидев исхудавшего Джисона, который сидит на кровати и без энтузиазма читает какую-то книгу — книгу, принесённую однажды Минхо, корешки которой Хан сжимает пальцами, сильно вцепившись в них.       Джисон сначала на мгновение замирает, словно почувствовав что-то, после поднимает голову и видит его. Минхо.       Зная своё не улучшившееся состояние, Хан ахает и быстро накидывает на себя одеяло — но даже так Ли видит исхудавшего парнишку, по виду у которого совсем нет энергии на что-либо. Джисон старается быстро подняться, немедленно убрав шнур от капельницы подальше и всё ещё пытаясь удержать одеяло, — а у Минхо нет сил смотреть на такое его состояние — после чего идёт к шнурку жалюзи, чтобы закрыться.       — Нет! Не смей, Джисон! — грозит Ли, испугав парня своим криком и зло указывая на него пальцем. — Не смей трогать её.       Хан слушается, отойдя от верёвки, и видит быстро изменившийся взгляд Минхо — Джисон видит, что он слишком обеспокоен, поэтому сильнее укутывается в одеяло, но не отходит.       — Не смотри, пожалуйста, — парниша прячет взгляд в тени своей чёлки, но любой частицей тела он чувствует этот взгляд Минхо.       Ли переводит взгляд на стоящую рядом с кроватью Джисона капельницу, после видит какие-то лежащие на столе бинты и прочее, много пустых шприцов в мусорном ведре и, словно дожидаясь услышать в одном предложении всю правду, спрашивает:       — Джисон… ответь мне: что это?       Хан боялся именно этого вопроса, не хотел рассказывать всё ему, и сейчас его прям трясёт — ему очень страшно.       — Пожалуйста, расскажи мне, что с тобой здесь делали? Почему ты… в таком состоянии, Джисон?       — Минхо-хён… Прости. Пожалуйста.       Ли, который стоит, прислонив ладони к стеклу, изумляется: Джисон плачет.       — Пожалуйста, прости меня. Это я не хотел… видеть тебя всё это время, — Хан говорит так, выдавливая из себя те слова, которые не являются правдой, но всё равно продолжает, пытаясь донести свои чувства до Минхо. — Это я попросил доктора Чхве не пускать тебя. Это всё я, Минхо-хён… — Джисон вытирает слёзы, быстро катящиеся по щекам, и вызывает у Ли такие эмоции, что парню невольно хочется сломать это чёртово стекло, чтобы прижать к себе худое тело этого глупого мальчишки и не отпускать уже никогда. — Я знаю, что ты приходил ко мне всё это время, но, пожалуйста, больше не нужно делать этого. Не приходи ко мне, не смотри на меня, не думай обо мне, хён. Прошу тебя. Пожалуйста. Не делай больно себе. Когда-нибудь придёт момент, и я умру, а ты… а ты… а ты, хён… — одеяло Хана падает на пол, открывая вид на худое тело, а Минхо удивляется не только этому: Джисон сейчас совершенно не думает о своих чувствах, он думает о чувствах старшего и уже предвещает себе смерть. — Хёну будет больно. А я не хочу этого. Я не хочу знать наверняка, что ты будешь страдать.       Джисон в отчаянии, он пытается отделить свои чувства от мнения других, пытается выдать его за своё собственное, старается не плакать и не грустить, но Минхо видит его насквозь — что же вы сделали с ним? что вы все сделали с этим наивным и ни в чём не виноватым ребёнком, который просто хотел быть счастлив? что вы сделали с ним, звери?       Ли готов разорвать любого за то, что все они всё это чёртово время внушали парню эти ужасные понятия и губили в нём самолюбие и собственное человеческое достоинство — даже мысль о конце жизни не пугает его, Джисон принял это как должное, за что Минхо хочет убить всех и вся на этой планете, кто сказал хоть одно плохое слово его Джисону.       Минхо очень зол.       Несмотря на это, Ли резко меняется, когда снова осознаёт, что этот невиннейший человек стоит перед ним и плачет взахлёб.       — Джисон, пожалуйста, не плачь и посмотри на меня. Джисон, пожалуйста, — Минхо готов умолять его хоть целые сутки, ведь ничего больше он не может сделать, пока их разделяет это отвратительное стекло. — Прекрати думать о смерти. Ты не умрёшь, пока я рядом. А я буду всегда рядом, Джисон, — Ли с надеждой в глазах смотрит на парня, который всё не прекращает плакать. — Мне всё равно на мнение остальных. Мне всё равно на то, болеешь ли ты чем-то опасным для людей или же нет. Мне всё равно на предостережения окружающих. Я хочу быть рядом с тобой. Пока я рядом, пожалуйста, верь, что всё будет хорошо. Пожалуйста, прими тот факт, что я сам изъявил желание быть рядом. Не решай всё самостоятельно, делая себе больно. Мне очень страшно смотреть на твои слёзы. Я хочу быть рядом, помогать тебе во всём… Ты же позволишь мне? — Минхо искренен, очень добр и откровенен.       Джисон, не раздумывая ни секунды, кивает и заливается слезами ещё сильнее, и уже непонятно, от чего: то ли от самой ситуации в целом, то ли от честных слов Минхо.       Если бы была его воля, Ли уже давно бы сжал в объятиях этот комочек доброты, удерживал бы его всеми силами и не отпускал. Джисон благодарно смотрит на парня, расслабленно прикладывает лоб к стеклу, продолжая всхлипывать и плакать, и шкрябает короткими ноготками стекло в надежде притронуться к парню.       — Малыш, не плачь, — Минхо видит этот жест и, оставив Хана на несколько секунд, идёт в комнату инвентаря, а приходит уже с большой длинной перчаткой на всю руку, взглядом прося Джисона открыть свою сторону створки.       Хан сначала столбенеет, видя прямо перед собой протянутую руку Ли, испуганно смотрит на него, видит короткий кивок и медленно подносит трясущуюся руку. Джисон боится притронуться, поэтому Минхо быстро хватает ладонь парня и сжимает её, по-доброму улыбаясь.       Джисон следом уже смелее хватается и второй и прикрывает глаза, всё ещё плача — Ли так нежно гладит её, так крепко держит, что эмоции захлёстывают.       — Хён, — парниша сжимает руку и преподносит к лицу.       — Не плачь, Джисон-и, — говорит нежно и также вытирает катящиеся по щекам слёзы. — Не плачь.       Парни оказываются в каком-то своём мире, оставшись там наедине со своими переполняющими тело чувствами, а где-то за углом сидит Сынён, который улыбается и крутит в руках новый диск с песнями, который пообещал принести Джисону. Ким облегчённо выдыхает, иногда посматривает на милующуюся парочку и уже понимает, что теперь, когда Минхо рядом, с его другом всё будет хорошо.