Limit of trust

      «Быть бесполезным — отстой!»       Эдд злился. Злился на самого себя за то, что не уберёгся тогда. За то, что теперь он обуза для Тома и Торда, которые, как бы он их не уговаривал, никогда не бросят его в беде. Они даже начали искать варианты выхода из сложившейся проблемы, хотя сейчас у них есть дела намного важнее: революция и противостояние лиловой армии.       И опять же, вряд ли он сможет хоть чем-то помочь, если полностью ослеп и стал недееспособным.       Эдд даже не может выйти из дома, чтобы его не вёл кто-либо из них. Дом-то он изучил вдоль и поперёк, а вот город — не получится: уж очень он большой, да и на улицах стало слишком опасно находиться после того, как лиловая армия получила право устанавливать здесь свои порядки. Теперь власть над городом была полностью в её руках.       Да что над городом — они захватили уже половину страны.       И поверьте, она уж постарается, чтобы люди подчинялись их жестким правилам, и делает всё для этого: следит за ними и контролирует почти каждый шаг. Даже Тома, Торда и Эдда объявили в розыск, окрестив самыми опасными преступниками — всё же они главари революционеров, так что это оправданно. Но с каким усердием они ищут… О, это забавно, что три человека стали настоящей угрозой для целой армии.       Хотя из-за этого Эдд с друзьями уже несколько раз побывали на волоске от смерти, и это не осталось без последствий: Торду сломали нижнюю челюсть и лишили правого глаза — пришлось делать протезы из подручных средств. У Тома появилась депрессия, которая ослабевает только на время. Это уже не был тот Том, которого все знали: он стал серьёзнее, мрачнее. Он стал другим. Ну, а Эдд… Эдд заметил, что его глаза стали видеть чуть хуже. Сначала Гоулд не обратил на это внимание — мало ли что могло случиться, да и зрение упало не слишком сильно.       Возможно всё было бы иначе, обрати он внимание на здоровье глаз раньше. Но судьба сыграла с ним злую шутку.       Он ослеп.        Опять же, поначалу Эдд не считал это проблемой. Не смертельно, если ты стал видеть немного хуже. Однако вскоре — дней через пять — зрение вновь ухудшилось. Он видел весьма скверно, и никто из них не знал, с чем это связано. Позвали врача, который дал неутешительный прогноз: у Эдда рак глаз, и почему-то он распространяется слишком быстро. Настолько, что всё могло дойти аж до слепоты.       И дошло. Прошло время и он перестал видеть.       «Я должен сражаться вместе с Томом и Тордом! — Эдд повторял это в мыслях день за днём с того рокового момента, как потерял зрение. — Я должен быть с ними, а не сидеть тут!»       Была бы возможность — разнёс весь дом к чёртовой матери, настолько ему тошно от собственной беспомощности. От того, что стал ненужным балластом для Риджуэлла и Ларссона. А воспоминания только вгоняли в ещё большую ярость и отчаяние.       Они на задании, а он заперт в четырёх стенах, ждёт их. Чёртова слепота. Гоулд же мог бы сражаться с ними плечом к плечу, а не ожидать их возвращения. Если бы не она, Эдд не был бы настолько жалок и слаб.       Входная дверь скрипнула.       Том и Торд? А они рано…       Вообще, после того, как он потерял зрение, его слух начал обостряться, и теперь Гоулд слышал получше многих, что давало некоторое преимущество и компенсировало слепоту. Совсем чуть-чуть, но это помогло уловить скрип двери, что вела прямо в дом и была неподалёку от комнаты, в которой он находился.       — Том? Торд? Это вы? — Эдд встал с кровати и направился к двери. Хорошо, что он запомнил все комнаты и входы и выходы в доме — хотя бы можно передвигаться самостоятельно не выходя на улицу.       Однако это был кто-то другой…        — Сэр, вы слышали это? Тут есть человек…       Наступила тишина, которая продлилась несколько секунд. Её нарушил то ли приказ, то ли что-то подобное — Эдд сразу и не понял:        — Обыскать дом и привести его ко мне.       Солдаты лиловой армии? «Просто супер». И что теперь? Гоулд отошёл от двери на приличное расстояние — почти до другого конца. Это было несложно, ведь комната сама по себе была не очень большой.       Странно, но почему-то голос второго показался ему знакомым. Он очень властный, но чертовски знакомый… Вот только, где он мог его слышать?       Ладно, сейчас это не самое главное — его точно застрелят, если найдут. Нужно спрятаться как можно лучше. Но где? Залезть в шкаф? Нет, слишком примитивно, хотя не исключено, что могут и не заметить. Но другого выхода ведь всё равно нет, так ведь? Эх, будь, что будет. Эдд залез в шкаф, закрыв дверцу настолько плотно, насколько это было возможным — не хотелось скрипеть слишком сильно.       Теперь остаётся лишь молиться на то, чтобы его не нашли. Или не убили. А ещё — постараться не двигаться и не издавать громких звуков.       Только бы не нашли…       Послышался скрип двери — они зашли в комнату. Так, не выдавать себя, не выдавать. Они скоро уйдут, если не отыщут его — им же нечего больше здесь ловить.       Гоулд замер.        — Хм… Открыть шкаф.       Твою мать. Нашли.       Пусть Эдд и не видел, но знал одно — обнаружили. И после того как его схватили и вытащили из укрытия, это стало очевидным. Гоулд начал вырываться, но хватка двух солдат была слишком сильной: не получилось.       — Опа, Эдд! Ну, привет, старый друг! Какими судьбами ты здесь?       Стойте-ка… Так вот, где он его слышал.       Харгривз.       — Мэтт?! — Эдд негодовал. Он был настолько поражён, что даже перестал вырваться. Нет, это не могло быть ошибкой — этот противный голос с такой выворачивающей манерой речи Гоулд узнает везде. Это точно Мэтт, и он в этом уверен на все сто процентов. — Ты жив?! Н-но как?! Я же убил тебя!       Харгривз должен быть мёртв. Он должен был быть мёртв… Как он, мать вашу, выжил?! Его же робот взорвался! И он командир лиловой армии?! С каких пор?!       Негодование переходит в страх, — ведь как ни крути, а в данный момент Эдд совершенно беззащитен перед ним — а затем — в ярость. Он вновь возвращается, чтобы всё испортить… Или сделать ещё хуже…       — Можешь назвать это чудом, — бесит… Как же бесит его голос, манера речи. Всё в нём бесит. — А ты хотел, чтобы я умер? Обидно, ведь мы же были друзьями.       Почему-то Эдду показалось, что он сейчас улыбается своей привычной идиотской улыбкой.       Вот же ублюдок.       — Я тебе не друг.       — Кстати, что с твоими глазами? Почему они белые?       — Не твоё дело.       — А может и моё.       Да где же Том с Тордом, когда они так нужны? Он же один не справится: прихлопнут как муху. Идти против них в таком положении — самоубийство: слепой не сможет противостоять обученным солдатам.       — Ну? Будешь говорить? — почему-то Гоулд был уверен, что Мэтт смотрит на него очень пристально, изучающе. Бррр… Аж мурашки по спине бегут.       Ну где же Риджуэлл и Ларссон? Твою ж налево, где их носит?!       — Да ослеп я.       — Ослеп? — переспросил Харгривз и смолк.       Скверный знак, не сулящий ничего хорошего, по крайней мере для Эдда. Что ж, зато он умрёт, а не будет слепым ещё чёрт знает сколько лет, да и Тому с Тордом лучше без него.       К тому же жизнь во тьме была очень неприятной...       После этих мыслей он уже приготовился к смерти, но судьба вновь решила поиздеваться над ним.       — Пакуйте его — он пойдёт с нами.