Абсолютная Удача

      С течением времени Наэги совершенно не заметил, когда его злоключения стали обыденностью и перестали удивлять. Словно в один момент — неизвестно какой, конечно же — он просто смирился с тем, что его удача в стенах Академии становилась максимально непредсказуемой и даже разрушительной по отношению к нему самому, пусть пока и не фатальной. Ощущения от первых учебных дней смазались и заменились странным подобием тоски, вызванной неизвестно чем. Точнее, та самая лёгкая грусть появлялась вечерами, по ощущениям приближающимся к летним несмотря на то, что апрель только-только подходил к концу. Наблюдая за закатом из окна своей комнаты, Счастливчик ощущал нехватку чего-то важного, но чего — сказать наверняка не мог.       К счастью для него, тоска улетучивалась сразу по началу очередного учебного дня, когда состояние возвращалось в режим ожидания неприятностей. С ними всё было стабильно — они просто случались, что по его собственной невнимательности, что по вмешательству извне. Наэги отметил, что попытки сблизиться с одноклассниками и другими учениками Академии были не менее травмоопасными, чем если портить с ними отношения. Особенно когда дело казалось людей с похожими талантами.       Однажды Юкизоме и Кизакуре пришла относительно отличная для них и куда более сомнительная для учеников 77-Б и 78 классов провести совместный урок труда, посвящённый кулинарии, так как этот предмет казался наиболее свободным для такого формата. Таким образом они хотели убить сразу двух зайцев — закрепить налаживающиеся между классами отношения и, что не менее важно для самих учителей, сократить часы для них самих. И если поначалу всё шло хорошо, то уже к середине урока Кувата чуть не подрался с Терутеру Ханамурой, Абсолютным Поваром, из-за того, что тот никак не мог перестать находить поводы для флирта с Маизоно благодаря приготовленным на скорую руку специально для неё низкокалорийным блюдам — и ещё более из-за того, что у него это получалось. Чуть было не развязавшуюся драку предотвратили грозно нависшие над ними Сакура Огами и Акане Овари — пока Абсолютный Бейсболист выслушивал лекцию о том, как важно сохранять хладнокровие и держать себя в руках, старшеклассница сама чуть не прибила одноклассника из-за того, что тот так и не приготовил обещанное блюдо по рецепту Некомару.       Наэги облегчённо выдохнул, увидев, что конфликт разрешился, так и не начавшись — хоть он и занял достаточно отдалённое от всех место в углу кабинета, он всё же никак не ручался за свою безопасность даже там. Тем не менее, место было комфортным — даже уютным, если так можно сказать про небольшой островок покоя в кабинете, полном экстраординарных и эксцентричных людей. Особенно эксцентричной, как обычно, была Эношима, от которой буквально не отлипала Цумики. Икусаба молча занималась своим делом рядом с чрезмерно болтливой сестрой, относившейся к Абсолютной Медсестре слишком хорошо. Счастливчик даже не заметил, как начал откровенно пялиться на Модницу с Медсестрой, впервые видя Эношиму такой. Выражение его лица, впрочем, говорило само за себя — его недоверие читалось по кривой гримасе и нервно дёргающемуся глазу. Но практически сразу же он поймал на себе другой, куда менее резкий взгляд, из-за чего его собственное выражение лица приобрело уже скорее удивлённый и неловкий вид. Не в силах держать зрительный контакт с Икусабой, Наэги опустил глаза к столу, пытаясь вернуть поток мыслей в рабочее русло.       Дело было даже не в том, что Икусаба была Абсолютным Солдатом. Наоборот — почему-то, как ему казалось, на него она всегда смотрела не так, как на остальных. Не так смертельно, если быть точнее. Даже сейчас, когда он выдал не самую приятную гримасу в сторону её сестры, Икусаба смотрела на него хоть и как обычно безэмоциональным, но всё же несколько обеспокоенным или, как ему показалось, даже немного грустным взглядом. Счастливчик не мог понять, как он вообще стал причиной такого.       «Во всяком случае, думаю, она всё ещё считает меня другом», — мысленно успокоил себя Наэги и попытался вернуться за работу, как вдруг его в очередной раз прервали. От беглого взгляда на подошедшего старшеклассника по телу пробежала дрожь.       — Возможно, нас снова свела судьба, Наэги-кун, — спокойная улыбка Комаэды никак не расслабляла и лишь больше тревожила младшего Счастливчика. — Или наш талант.       Старший Счастливчик вызывал у младшего некоторый дискомфорт, который Наэги списывал на недостаток общения и понимания. В конце концов, пока что Комаэда не сделал ничего плохого, так ведь?       — Ты тоже один, Комаэда-семпай? — Наэги решил проигнорировать предыдущую реплику старшеклассника.       — Да, — кивнул Комаэда. — Думаю, такое ничтожество, как я, не достойно внимания одноклассников. По правде говоря, я даже не хотел беспокоить тебя, но ты выглядел одиноко.       Что отчасти было правдой, но Наэги этого признавать не хотел. По крайней мере, у себя в голове. Ему было спокойно в одиночку — в том числе и за себя. Впрочем, не то чтобы он не хотел заниматься с кем-либо. Просто так вышло. При желании он без проблем мог прибиться к компании Маизоно с Асахиной, но если в окружении Огами ещё было спокойно, то с Куватой и Ханамурой сталкиваться не хотелось ни в коем случае, как и оказаться меж двух огней. Киригири, вечно находившаяся одна в силу привычки Абсолютный Детектив, занималась в одиночку — нарушать её покой Наэги не решался, как и покой Тогами, Абсолютного Наследника — тот просто был слишком высокомерен, чтобы обращать своё внимание не только на самого Счастливчика, но и на кого-либо вообще.       По сути, все остальные его одноклассники также разбились на группы, да и к занимавшимся в одиночку Наэги в теории мог найти предлог подойти. Возможно, даже к старшеклассникам, которые хоть и были со своими причудами, но буквально источали дружелюбие, которого он не ожидал. Вместо этого он удрученно наблюдал за тем, как Икусаба занимается практически сама по себе — Эношима хоть и не обращала никакого внимания на свою сестру, но была практически непреодолимой преградой на пути к ней. Счастливчик даже не знал, чем заслужил такое отношение Модницы к себе, но заключил, что минимизировать контакты с ней будет наиболее безопасным для психики решением. Так что сейчас оставалось лишь наблюдать за Солдатом — их взгляды в очередной раз пересеклись, и Наэги снова практически сразу резко уставился куда-то вниз.       — Наэги-кун? — спокойный голос старшеклассника вывел его из небольшого ступора. — Всё в порядке?       — Да, Комаэда-семпай, — кивнул он. — Просто задумался.       — Постарайся не отвлекаться, когда работаешь с ножом, — старшеклассник указал на руки Наэги, одна из которых почти занесла нож выше нужного — прямиком к пальцам другой руки. — Не хотелось бы, чтобы обладатель такого прекрасного таланта поранился.       Младший Счастливчик лишь издал неловкий смешок, понимая, что с его-то талантом без вмешательства Комаэды он бы как раз и порезался.       — Да, спасибо... — последнее слово он протянул уже неопределённым тоном, наблюдая, как старшеклассник с улыбкой на лице чуть наклонил голову в сторону, резво нарезая овощи. Похоже, с его талантом такое предупреждение не потребуется.       Компания Комаэды на этот раз оказалась гораздо приятнее, чем в прошлый раз. Настороженность быстро прошла за разговором, во время которого старший Счастливчик рассказал о неприятности в своём первом году обучения, из-за чего ему пришлось почти год находиться на домашнем обучении. С началом нового учебного года ему позволили вернуться к основному курсу и, к его собственному удивлению, одноклассники приняли его с теплом, которое, по его мнению, он совсем не заслуживал. Наэги только и оставалось, что пытаться донести Комаэде то, что он совсем не должен принижать себя, но получалось туго. Пусть это был и не первый опыт общения с Абсолютным учеником с проблемами с самооценкой.       Как только ход его мыслей вновь коснулся отдельно взятого Абсолютного Солдата, Наэги заметил, что большая часть учеников разошлась по своим делам к концу урока — настолько он погрузился в разговор со старшеклассником. Из двух классов в кабинете осталось не более десятка человек, что натолкнуло на мысль, что не мешало бы хоть что-нибудь да и закончить, потому что с его навыками и скоростью перед ним была только куча нарезанных овощей. И это не говоря о том, что, даже не обладая талантом Абсолютного Повара, большинство учеников сделали куда более сложные блюда самых разных видов.       — Что-то не так? — очередной вопрос обеспокоенного Комаэды заставил его привести свои мысли в порядок.       — Нет, всё нормально, просто... — он глянул в свою миску. — Как-то не задаётся у меня с готовкой.       От неловкости он закинул руку за голову и выдал смешок, означавший лишь то, что он окончательно оказался в замешательстве.       Комаэда подошёл к его стороне стола и оценивающе глянул на содержание его посуды.       — А я думаю, что мы можем это заправить и как раз перекусить на обеде. Юкизоме-сенсей говорила, что Академия закупает неплохое оливковое масло. Как тебе такое?       Вариант казался если не хорошим, то как минимум единственным доступным решением, чтобы уйти с урока без лишних проблем. Если бы урок вёл только Кизакура — можно было бы спокойно слинять без лишних проблем. Дело даже не столько в том, что они были обязаны это делать — скорее не хотелось создавать лишних проблем с Юкизоме, строгости которой не занимать.       — Звучит неплохо, — хотя бы из-за того, что идея о перекусе в голове получила положительный отклик и была воспринята с энтузиазмом.       — Тогда не мог бы ты пока дорезать это, чтобы хватило на двоих? — старшеклассник всучил Наэги остатки овощей и свой нож. Младшеклассник кивнул и только было принялся за овощи, как лезвие ножа выскочило из рукоятки, из-за чего он едва не порезался.       — Что и требовалось доказать, — про себя произнёс Наэги, поднимая взгляд на уставившегося на него Комаэду.       — Прости, не заметил. Наверное, мне просто повезло, что он не сломался у меня в руках, — увидев, что это не очень разрядило обстановку, старшеклассник прошёл к окну и приоткрыл его. — Передохни пока, Наэги-кун. Ты выглядишь уставшим. Для меня будет честью всё доделать.       Спорить со старшеклассником было бесполезно, так что Наэги просто последовал его словам и решил проветриться. С четвёртого этажа хорошо просматривалась спортивная площадка, рядом с которой часто отдыхали ученики на переменах — прямо как сейчас, когда большинство его либо уже приступили к обеду, либо просто отдыхали. Он, по идее, тоже мог бы сейчас идти — если, конечно, не потратил бы всё время на размышления и разговор с Комаэдой, который теперь в силу его бесполезной удачи будет доделывать всё за него.       «Вспышка справа!» — раздалось откуда-то снизу, и только его взгляд начал опускаться, как его окликнул вернувшийся Комаэда.       — Кстати, Наэги-кун... — резкая перемена объектов внимания заставила его отпрянуть от окна в противоположную старшекласснику сторону и в этот же момент мимо его глаз что-то промелькнуло и со стуком впечаталось в шкаф рядом с ним.       — Хм? — старший Счастливчик подошёл к окну, глянул в сторону, откуда предположительно прилетел предмет, и сразу нахмурился. С всё ещё ошарашенным видом Наэги глянул в сторону, где находился этот предмет.       —А?.. — кое-как выдал младший Счастливчик, не находя больше слов и эмоций.       — О! — Комаэда сразу повеселел, пройдя к предмету. — А я как раз хотел спросить, где твой нож. Думаю, он и не понадобится.       Улыбка, с которой старшеклассник это произнёс, скорее пугала, нежели успокаивала. Тот просто закрыл окно и вытащил нож из шкафа, причём не сразу — порядка десяти секунд до этого пытаясь хотя бы как-то его сдвинуть.       Произошедшее за последние полминуты не просто выбило Наэги из колеи. Его начало нервно трясти, на что Комаэда, кажется, совершенно не обращал внимания. Впрочем, напрягал и другой немаловажный факт:       «Это ведь был голос Эношимы-сан?..»       «Что?..»       Это была единственная мысль, пронёсшаяся в голове девушки, только что запустившей нож в открытое окно, на которое указала её сестра. Наэги был там мгновение назад — и сразу же исчез, настолько резко, что ей показалось, что она попала прямо в него. Но, судя по реакции появившегося там Комаэды — вернее, её отсутствию, — каким-то образом Абсолютный Счастливчик избежал прямого попадания. После того, как старшеклассник закрыл окно, рядом с ней раздался заливистый смех.       — Как же я их обожаю! — голос Джунко был чуть ли не оглушающим, так как она смеялась практически над ухом Икусабы. Наёмница только спустя пару мгновений отошла от ступора и поняла, что всё ещё находится в позиции после броска, после чего мгновенно вернулась в обычную стойку. Близняшка сразу же накинулась на неё, обхватив рукой её шею — но не столько в объятиях, сколько в почти что удушающем захвате.       — Твои рефлексы — просто супер, Муку-чан! — в любой другой ситуации комплимент сестры оказался бы чем-то чуть ли не сакральным, но сейчас...       — Подумать только, если бы не их идиотская, жалкая, безнадёжная удача, то у тебя были бы серьёзные проблемы, сестрёнка! И я была бы первой, кто тебя сдаст!       Беззвучно вдохнув после того, как Джунко в последний раз с силой сжала её шею и отпустила её, Икусаба пыталась обработать всё произошедшее. Рефлексы. Точно. Только из-за них — и, разумеется, доверия к сестре — она не раздумывая метнула нож, чуть не убив одноклассника. Друга, можно сказать. Единственного друга.       Её лицо почти не выражало эмоций, но даже небольшой бреши в этой маске хватило, чтобы её сестра заметила замешательство.       — Переживаешь, что чуть не убила единственного глупца, который осмелился заговорить с тобой? — Джунко успокоилась, но её голос от этого стал только более зловещим. Она нагнулась перед старшей сестрой, заглядывая в её опущенные в землю глаза. — Ты ведь не думаешь, что в любом другом случае он бы тобой заинтересовался? Глупой, пустой и безэмоциональной куклой, способной лишь убивать.        Младшая из близняшек поравнялась со старшей, с силой вцепившись длинными ногтями ей в руку.       — Ты много о себе думаешь, если считаешь, что достойна даже такого жалкого бесталанного сопляка, — практически шёпотом с ещё большим ядом в голосе произнесла Джунко.       Однако почти сразу же она вернулась в своё обычное состояние и отпрянула от сестры.       — Но я и так знала, что так просто его не прихлопнуть. Уж точно не в окружении этого глупого Комаэды, — она развернулась и промаршировала чуть дальше. — Славь меня, Абсолютного Аналитика!       Икусаба всё это время лишь молчала, не зная, что и ответить. Но, с другой стороны, — её сестра всё же была права.       — Хорошо, что ты всё просчитала, Джунко-чан.       Улыбка моментально спала с лица младшей сестры.       — Как скучно, — поникла она. — Да было бы в тысячи раз веселее, если бы ты решила предать меня после такого. Какая же ты жалкая!       С этими словами она продолжила путь, давая понять, что не совершенно не желает сейчас видеть старшую сестру.       Абсолютный Солдат так и продолжила стоять, обдумывая произошедшее. Она уже давно привыкла к такому отношению к себе, но сейчас оно вызывало необъяснимую, тянущую боль в груди. И чем она в очередной раз умудрилась её разочаровать?..       — Я не хочу предавать тебя, Джунко-чан... — тихо произнесла она вслед уже почти пропавшей из поля зрения фигуре, отмечая, что эти слова дались ей со всё той же болью.       Икусабе оставалось только гадать, как на такое отреагирует Наэги. Она не сомневалась, что если он даже и не заметил её, то как минимум догадался, в чём дело — и сделал соответствующие выводы. Девушка мысленно огрызнулась на собственные рефлексы и привычку всегда носить с собой оружие — если бы не это, она бы хоть как-то смогла вовремя понять, что к чему и среагировать соответственно. Например, не так смертельно. Если бы до этого дошло.       «Джунко-чан всё знала наперёд, но зачем вообще она это сделала?..» — Икусаба прислонилась спиной к стволу дерева, растущего неподалёку от места её недавнего фиаско, и скрестила руки на груди, поникнув и стиснув зубы в негодовании с собственной глупости.       Наёмница знала, что её сестра относилась к Наэги довольно прохладно, как и к почти всем окружающим за исключением нескольких людей, которых можно было пересчитать по пальцам. Ясуке Мацуда, Абсолютный Невролог, ученик 77-А класса и друг детства, был чуть ли не идолом Джунко и единственным, кто мог позволить себе относиться к ней, как, собственно, она относилась к окружающим. Микан Цумики, Абсолютная Медсестра из 77-Б класса, отношение к которой сложно было назвать хорошим, но явно лучшим, чем к родной сестре. Даже слухи об обладателе некоей «Абсолютной Надежды» делали её чуть ли не счастливой несмотря на полную противоположность их взглядов и названному Абсолютному Отчаянию.       Вообще, статус Истинного Абсолютного Отчаяния носила только Джунко, тогда как Икусаба примкнула к ней уже после того, как Абсолютная Модница-Аналитик решила погрузить мир в хаос. Самой же наёмнице отчаяние было если не чуждо, то хотя бы безразлично — на поле боя у неё не было времени задумываться о таких понятиях. Сейчас же ей точно так же было всё равно, как себя называть и что делать — она пойдёт на всё, чтобы сделать сестру счастливой. Отчаяние и прочие тонкие материи были лишь инструментом для счастья её самого близкого человека. Тем более, что «Сёстры Отчаяния» в её голове звучало вполне неплохо.       Но сейчас, всё же, ситуация омрачалась несколькими факторами, которые если не вызывали сомнений, то заставляли задуматься над тем, как они вообще собрались погрузить мир в отчаяние. Эта цель была слишком абстрактной — во всяком случае для неё, не имеющей таланта к аналитике. План наверняка состоял из убийств, насилия и жестокости, что было идеальной задачей для неё, но сейчас это вызывало необъяснимую тревогу, особенно в связи с недавними событиями. Возможно, по велению сестры она бы не задумываясь разобралась с кем угодно, но когда дело дошло до Наэги, то...       — Икусаба-сан, — раздался спокойный голос рядом с ней, выводя её из нетипичного для неё состояния задумчивости. Ей показалось, что это был голос Абсолютного Счастливчика, и она повернула голову — возможно, даже излишне резко, — но уже привычный уровень её взгляда уткнулся в галстук стандартной формы Академии.       Формально, она не ошиблась — это был Счастливчик, но не из её класса. Подняв взгляд, она увидела перед собой умиротворённого Комаэду. Мысленно посетовав на то, что умудрилась достаточно отвлечься, чтобы перепутать их голоса (даже несмотря на то, что они были действительно похожи), она лишь ещё больше нахмурилась.       — Я так полагаю, это твоё, — старшеклассник достал из кармана нож и протянул его рукояткой вперёд. Девушка не спешила возвращать часть своего арсенала.       — Что тебе нужно?       — А? — Абсолютный Счастливчик с вопросительным видом наклонил голову. — О чём ты?       Абсолютный Солдат хоть и была лишена большинства социальных навыков, но благодаря общению с сестрой научилась распознавать ложь в чужих словах и выражениях. Одна из немногих положительных вещей, приобретённых вместе с повреждениями психики.       — Не думаю, что ты пришёл лишь для того, чтобы вернуть нож.       Комаэда неловко усмехнулся, что было ещё одной его общей чертой с Наэги. Только если её одноклассник казался искренним, то выражение старшеклассника лишь вызывало большие подозрения.       — Я ни разу не сомневался в твоей проницательности, Икусаба-сан, — улыбка Комаэды казалась даже пугающей. — Но это ничего, не переживай. Может, я и не вправе это говорить, но всё же не стоит играться с такими опасными вещами, — он начал вертеть нож в руке, в один момент остановив его с нацеленным прямо в грудь Икусабе лезвием. — Как и твоей сестре не стоило бы играться тобой как попало. Было бы скверно, если бы благодаря ей угасла какая-нибудь сияющая звезда надежды, особенно такая яркая, как Наэги-кун, не так ли?       Не прошло и секунды, как нож оказался в руке Абсолютного Солдата, а Абсолютный Счастливчик завалился на землю, скованный мёртвой хваткой Икусабы.       — Ну, ну, ты чего? — нервный смешок Комаэды совсем не способствовал разрешению ситуации. — Я всего лишь хочу предупредить товарища по ничтожности: неважно, как много в мире отчаяния, потому что надежда всегда победит.       «Отчаяние? Надежда? Почему он об этом...» — наёмница не успела осознать, к чему он об этом говорит, как тот продолжил.       — Так и передай Эношиме-сан. А что же до тебя... — Счастливчик не иначе как с помощью своего таланта умудрился застать Икусабу врасплох и вывернулся в её захвате, разворачиваясь и заваливаясь спиной на землю под ней. С взглядом, по холодности сравнимым с её собственным, он произнёс: — Я не вижу в тебе ничего человеческого. Ни надежды, ни отчаяния. Ты — пустышка. Тебе нет места в Академии Надежды.       Девушка уже занесла руку, чтобы нанести удар, но засомневалась, снова словив его взгляд. Она чуть не попалась на провокацию — что стало бы уже второй её ошибкой за такой короткий промежуток времени.       — Я не собираюсь выслушивать это от человека, обладающего таким жалким талантом, как удача, — в соревновании по грозности она бы явно лидировала, но Абсолютный Счастливчик обладал если не запредельным самообладанием, то безрассудством уж точно.       — Скажешь такое в лицо Наэги-куну, если он узнает, какая ты на самом деле? Машина убийства, цепной пёс избалованной психопатки, который по одной команде порвёт кого угодно, вплоть до близких? — чего было не занимать Комаэде, так это умения раздражать и выводить из себя. В любом другом случае, не касающемся Академии, за такие слова в адрес сестры кто угодно в мгновение ока отправился в Ад, но здесь ворошить осиное гнездо было слишком опасно.       Тем не менее, её самоконтроля хватило для того, чтобы сохранить презрительный вид на протяжении практически всего монолога старшеклассника. Она схватила его за шкирку и приподняла над землёй.       — Удача — не главный его талант, — она отпустила Комаэду и встала, не желая его больше слушать. — В отличие от тебя.       Развернувшись, она пошла как можно дальше от него, успокоившись лишь тогда, когда её чуткий слух перестал улавливать его полубезумный смех.       Несмотря на то, что эмоций у Икусабы практически не было, её настроение было испорчено основательно. Настолько, что хотелось кого-нибудь ударить, порезать, пристрелить или на худой конец взорвать. На войне не приходилось переживать что-то личное — и потому сейчас она с непривычки так остро переживала недавнее.       Академия вовсю отдыхала на обеденном перерыве. Возможно, именно перед ним учителя и решили сделать для их классов совместный кулинарии — чтобы ученикам в случае чего было чем перекусить. Некоторые именно этим и занимались — наёмнице не составило труда заметить, как Джунко буквально расшвыривает во все стороны такояки, приготовленные ей Цумики. И это при том, что они были одним из любимых блюд Абсолютной Модницы.       Полагая, что за сестрой, в одиночестве шагающей куда-то в сторону 77-А класса, присмотр не нужен — во всяком случае, это дал ей понять грозный взгляд сестры, без труда нашедший её на далёкой дистанции, — девушка решила отправиться в сторону корпуса Основного курса, где, как она наделась, ей никто не повстречается. Для их же блага.       Следующим уроком должна была быть алгебра — пусть и достаточно простой для неё, но вполне неплохой вариант для того, чтобы отвлечься от мыслей. Джунко этот предмет ненавидела всем сердцем — для Абсолютного Аналитика вроде неё он был проще простого, из-за чего она предпочитала прогуливать его, хоть и относительно законным способом. Одного теста в начале учебного года хватило, чтобы учителя не без удивления отметили её знания. Правда, это не избавляло её от домашней работы — которую уже, в свою очередь, делала за неё Икусаба по всё той же причине.       Девушка прислонилась к стене рядом с окном, в привычной манере скрестив руки на груди. Ей хотелось лишь отдохнуть от лишних контактов с учениками — и хоть коридор был не самым безлюдным местом, именно в нём риск с кем-то заговорить был минимальным, потому что все спешили пройти мимо неё. Особенно те, кто вообще знал, кто она такая. Её репутация говорила сама за себя, что сейчас ей было на руку.       За почти что месяц обучения она так и не привыкла к окружению, как и оно к ней. За исключением разве что одного человека, причём в обоих случаях. Взгляд в сторону злосчастной лестницы, которая каким-то образом концентрировала на себе всю неудачу Наэги, заставил её в очередной раз вспомнить о нём. После случая с Куватой девушка решила, что будет лучше составлять ему компанию во время ухода с уроков — и не прогадала. Пару раз Счастливчик чуть не свернул шею, спасённый лишь отменной реакцией Абсолютного Солдата. Икусаба не понимала, как это вообще могло работать — даже несмотря на талант Наэги, каким-то образом он всё равно натыкался на неприятности, особенно на отдельно взятой лестнице. Это было слишком иррационально, чтобы наёмница могла понять систему. Ей оставалось только принять это как факт.       Тем не менее, она лукавила, когда сказала Комаэде про талант — Солдат, прошедшая через многочисленные сражения без единой царапины, отлично понимала важность такого параметра, как удача. Тем более такого везения, как у Счастливчика из 77-Б класса, благодаря которому, наверное, рано или поздно он мог оказаться в эпицентре ядерного взрыва — и выжить. Пусть и будучи единственным выжившим. А зная удачу Наэги, её одноклассник мог стать причиной этого самого взрыва. Концепция того, что оба обладателя этого таланта, находясь рядом друг с другом, создают впечатление неразорвавшейся бомбы, ей не нравилась.       Впрочем, она больше переживала за безопасность Наэги, нежели невыносимость Комаэды. В одном она ему не солгала — младший Счастливчик действительно обладал другим талантом, пусть она и сама не понимала, каким. Очередная мысль о недавней ситуации с одноклассником заметно огорчила её. Невозмутимость на лице сменилась печалью. Девушка не представляла, что будет, когда начнётся урок и они пересекутся — сейчас она едва ли смогла бы взглянуть ему в глаза. В размышлениях она не заметила, как перерыв подошёл к концу — она хотела войти в класс чуть раньше, но и сейчас времени было достаточно. Пройдя в кабинет, где уже находились несколько одноклассников, она села за парту в надежде, что Наэги просто пройдёт мимо.       — Простите, Кизакура-сенсей... — голос Счастливчика был тихим, но в пустом кабинете его классного руководителя кроме них никого не было, так что учитель без труда слышал Наэги.       — Да ладно тебе, не переживай, — Кизакура слишком уж спокойно отнёсся к его заваленному тесту по алгебре. Наэги, будучи хоть и не самым успешным, но прилежным учеником, не понимал такого спокойствия. — Подтяни и пересдай, если хочешь. Если нет, то не страшно. Главный экзамен в Академии будет касаться твоего таланта.       Что совсем не успокоило Счастливчика. Он совершенно не представлял, как его удача поможет с экзаменом — после рассказа Комаэды о его собственном ему стало совершенно не по себе.       С другой стороны, он и без этого был в стрессовом состоянии, из-за которого и завалил тест. Мысли об Икусабе и Эношиме бросали в дрожь — внезапное ощущение опасности не давало покоя, и на этот раз оно было куда сильнее, чем во время первой встречи. Весь обеденный перерыв он провёл с Маизоно, отметившей, что он явно чем-то встревожен. Её интуиция была достойной отдельного упоминания в графе «таланты».       Наэги не стал рассказывать об инциденте, решив не делать поспешных выводов и не дать сделать ещё более поспешные другим. Даже если что-то произошло или же ещё только произойдёт... пожалуй, это будут его собственные неприятности, в которые он совершенно не хотел никого втягивать.       — Просто не хочется быть отстающим. Особенно с моим талантом. Ну, если какой-нибудь Абсолютный Детектив, или, наверное, Повар, или, эм... Солдат, — он скосил взгляд, прошипев себе под нос от воспоминания о том, как его чуть не убило. — У них есть талант. Сфера деятельности. А я... в общем, лучше положиться на знания, потому что в угадывании правильных ответов моя удача, как оказалось, совсем не помогает.       Небольшая улыбка на его лице совсем не уверила Кизакуру, что всё в порядке. Счастливчик с самого начала производил впечатление достаточно оптимистичного человека, но, как оказалось, и ему не чужды самые обычные переживания. Это позабавило его классного руководителя, который мог его понять.       — Ты считаешь, что не ровня своим одноклассникам?       — Немного.       Кизакура в ответ понимающе улыбнулся.       — А зря. Академия тебя выбрала, а это значит, что ты такой же талантливый, как и остальные.       — Да, но...       — Хм?       Наэги чуть поник, заканчивая формулировать мысль.       — Я просто не знаю, чем буду заниматься, когда выпущусь. На кого поступать, кем работать, как создать и поддержать семью. Если не с помощью таланта, то только знаниями. Поэтому я и хочу наверстать материал.       Искатель Талантов Академии давно не встречал таких обычных учеников. Несмотря на то, что он иногда замещал занятия у учеников Резервного Курса, Кизакура с ними не общался, и видеть перед собой совершенно «нормального» ученика на фоне после столь длительного времени, проведённого с Абсолютами, было приятной разрядкой. Абсолютные ученики были слишком самобытными и яркими — настолько, что ощущение нормальности происходящего вокруг постепенно пропадало. Наэги своей открытостью вернул ему надежду на то, что он сам всё ещё адекватен. Но это не значило, что школьная жизнь ученика, сидящего перед ним, должна быть серой.       — Ты настолько задумываешься о будущем, что игнорируешь настоящее? Тебе не кажется это неправильным?       — Ну... Наверное, да, — Наэги кивнул, нехотя признавая позицию учителя. — Просто было бы неплохо иметь хотя бы подобие плана на будущее.       — Уверен, со временем ты придёшь к чему-то своему. Если сейчас не получается — расслабься. Вот, выпей.       Он достал из-за пазухи алюминиевую фляжку и протянул ему, на что Счастливчик резко отстранился с ужасом в глазах.       — Н-Но я же несовершеннолетний, Кизакура-сенсей! Мне нельзя!       Наэги на несколько мгновений так и остался в этом положении с широко раскрытыми глазами, пока не заметил, что классный руководитель просто посмеивается.       — Да ладно тебе, Наэги-кун. Ты слишком уж правильный. Как я уже говорил — это далеко не обычная школа.       — Но вряд ли это оправдывает нарушение закона, — сердито возразил Наэги, вызвав у учителя лишь очередную улыбку.       — Без доступа к хаосу не может быть и порядка, а у нас, как видишь, с этим проблем нет. Ну да ладно, в любом случае, если тебя тревожат результаты, давай подумаем, как их исправить. Может, стоит попросить одноклассников, чтобы они помогли подтянуть материал?       Счастливчик тихо выдохнул, радуясь про себя, что разговор вернулся в более-менее спокойное русло.       — Думаю, да, можно. Надо только придумать, кого...       — Как насчёт Фуджисаки...-тян, например? — идея привлечь к изучению алгебры Абсолютного Программиста была довольно неплохой, как отметил парень. Но, несмотря на их взаимное дружелюбие, он бы предпочёл кого-нибудь более знакомого.       — Может быть, но... — Счастливчик задумался, перебирая в голове немногочисленные варианты знакомых. — Я до этого думал, что можно попросить Маизоно-сан, но она постоянно занята в группе. А Асахина-сан... — он неловко улыбнулся. — Не думаю, что она может помочь.       — А Икусаба-тян? У неё прекрасные оценки. Тем более, что вы с ней вроде неплохо ладите, разве нет? Вернее, она ладит только с тобой помимо Эношимы-тян.       Наэги резко побледнел — не совсем та реакция, которую ожидал учитель. Но не менее интересная.       — Что-то случилось, Наэги-кун?       — Да нет, просто...       — Поссорились?       — Не то чтобы...       — А что такое?       — Эм... как бы сказать...       — Стесняешься?       — Было бы чего...       — Или... — если бы это была перестрелка, то Кизакура бы уверенно в ней побеждал. И сейчас он подготовил контрольный, как он думал, выстрел. — Она тебе нравится и ты не можешь держать себя в руках?       Бледность заменилась лёгким румянцем на лице Счастливчика.       — А?.. А... А?! —только и смог выдать Наэги, не в силах сдерживать возмущённое удивление, от которого учитель залился смехом, ещё больше вгоняя парня в ступор. — Это совсем не так! И это не смешно, Кизакура-сенсей!       Ещё несколько мгновений потребовалось, чтобы классный руководитель успокоился, довольный своей работой.       — Зато растормошил тебя. А то я подумал, что ты уже загнался.       — А? — Наэги пару секунд переваривал сказанное учителем и сам выдохнул с лёгкой улыбкой. — Да так, просто... не знаю, мне кажется, что я её совсем не понимаю. Вернее, я хочу её понять, чтобы помочь ей влиться в класс и чтобы её воспринимали как личность. Я верю, что она хороший человек, но... сложный.       — Но вы ведь общаетесь? Счастливчик бы незамедлительно ответил «да», если бы последние несколько дней Икусаба его не игнорировала.       — Можно сказать и так, наверное...       — Значит, это уже неплохо. А так... — он пожал плечами. — Не факт, что она сама хочет общаться со всеми. Все люди разные. Просто поговори с ней. Уверен, если ты спросишь, то она ответит, как ей было бы лучше. Хм?       «Знать бы, как начать разговор после этой ситуации...» — пусть Кизакура и не знал ситуации и не понял, что в голове у парня, Наэги всё же отметил, что идея разговора была как минимум неплоха. Расспросить напрямую и узнать, что это было. — «Звучит как план».       — Да, попробую. Спасибо, Кизакура-сенсей, — Наэги улыбнулся уже более привычно, тепло. Это обрадовало классного руководителя, заключившего, что своё дело он сделал.       — Всегда пожалуйста, Наэги-кун. Обращайся, — он отсалютовал уже вставшему и направившемуся к выходу ученику. — И тебе спасибо.       Абсолютный Счастливчик остановился и чуть развернулся, вопросительно глядя на учителя.       — За что?       — Да так... — Кизакура задумался, после чего взглянул на ученика и потряс перед ним флягу. — Не хотелось пить в одиночестве.       Уже заметно нетрезвая улыбка только обеспокоила и возмутила Наэги.       — Кизакура-сенсей!       Учитель с удовлетворённой улыбкой пронаблюдал, как Счастливчик резко направился к выходу, с громким хлопком закрывая дверь. Усмехнувшись, он откинулся на кресле и отпил ещё глоток и фляжки.       Это было прекрасное выступление, отметил Кизакура. Несмотря на то, что Наэги действительно был абсолютно обычным, он выделялся среди остальных чем-то другим. Это был иной талант — такой же неизмеримый, как удача. Или же это было чем-то большим, чем талант.       «Спасибо, что ты такой, какой есть».       Следующего дня Наэги дожидался, как ему показалось, целую вечность. Разговор с Кизакурой состоялся после уроков, а потому ученики уже разошлись, из-за чего Счастливчик мог найти Икусабу только в общежитии — куда он идти совершенно не хотел по причине риска нарваться на Эношиму. Он мог бы попытаться наладить с ней контакт, но только не сейчас. Модница могла только испортить его попытки докопаться до правды.       Весь учебный день он никак не контактировал с наёмницей. Несмотря на её присутствие на всех уроках, она профессионально исчезала по их окончании, а появлялась на них и вовсе незаметно ровно со звонком. Однажды он специально приготовился встать и пройти к ней прямо с объявлением учителя об окончании урока, но когда прозвенел звонок, он замешкался — и она в очередной раз испарилась. Никто даже не успел нормально встать и лишь через несколько секунд началась суета среди учеников, полных энтузиазма наконец уйти. По этой же причине она не могла пройти полкабинета к двери — её бы обязательно заметили. Наэги кинул взгляд в противоположную сторону и отметил, что окно, рядом с которым она сидела, открыто. Окно третьего этажа.       «Она, должно быть, издевается», — он уже даже не удивлялся и лишь принимал происходящее с ним как должное. Наэги не сомневался — Икусаба его игнорировала, причём делала это по-чёрному. Такая открытая провокация сбивала его с толку. Следующий урок — физкультура — по крайней мере гарантировал ему некую свободу перемещения, как и возможность хотя бы найти её.       Счастливчик не мог сказать, что они до этого плотно общались. Несмотря на далеко не хорошую посещаемость Эношимы, с которой он в силу понятных причин предпочитал лишний раз не пересекаться, даже без неё он не всегда проводил время с Икусабой. Наэги часто находил приятной компанию Маизоно или Асахины с Огами, с которыми он периодически пытался обсудить отношение к наёмнице, но только последняя могла относиться к ней без опаски и в целом воспринимала её нейтрально — спарринги с ней показывали, что их силы наравне, и потому она смотрела на Солдата без призмы опаски, отмечая в основном отсутствие у неё эмоций. На Асахину с Маизоно это не распространялось, так как они всё ещё боялись, что Икусаба может кого-нибудь убить — в том числе и их.       Тем не менее, общий настрой класса к Абсолютному Солдату, возможно, был чуть лучше, чем в начале года. Наэги случайно отметил это, когда она в очередной раз предотвратила проявление его собственной удачи, не дав ему разбросать тетради, которые Кизакура попросил отнести в его кабинет по причине некоей занятости. Подвели его на этот раз развязавшиеся шнурки его правого кроссовка — старые кеды, похоже, уже нуждались в замене, и он умудрился в спешке споткнуться. Вместо того, чтобы завалиться на идущую прямо навстречу ему Фуджисаки, он лишь завис над ней под углом почти в сорок пять градусов, успев только беззвучно панически вдохнуть. Абсолютная Программист чуть не вскрикнула от ужаса, сразу подумав о худших намерениях у Наэги, но потом заметила, что его ноги были подкошены, в руках находилась стопка тетрадей, а сам он с не менее выраженным страхом на лице практически висел, удерживаемый за капюшон крепкой хваткой наёмницы. Страх миниатюрной девушки сменился облегчением. Она перевела взгляд на Икусабу, смотревшую на неё без какого-либо негатива в глазах — только с типичной невозмутимостью.       — В-Вау, Икусаба-сан... — почти что в благоговении заворожённым голосом пробормотала Фуджисаки. — Это было классно!       Солдат совершенно не ожидала такой реакции, а потому выражение лица стало удивлённым — даже более, чем у всё ещё висящего Наэги, до сих пор пытающегося понять, почему его нос так и не встретился с паркетом.       — Т-Ты правда крутая! Спасибо! — Фуджисаки в смущении от ситуации резко продолжила свой путь, оставляя одноклассников наедине. Счастливчику ничего не оставалось, кроме как остаться довольным произошедшим.       Но это было две недели назад, а сейчас же Наэги в принципе не представлял, как даже нормально завести разговор с Икусабой. Он переоделся в спортивную форму и вышел на площадку, но девушку не нашёл — она в очередной раз испарилась, хоть он и видел, как она выходила из раздевалки уже в форме. Тяжело вздохнув, он прошёл к одноклассникам, из которых отсутствовали только близняшки.       Несмотря на не самую плотную комплекцию, Наэги неплохо справлялся с нормативами — но не более. Пробежав последний круг, он, тяжело дыша, умоляюще взглянул на учителя, который кивком разрешил ему пойти в раздевалку. Будучи одним из последних, пробежавших нужную дистанцию, он наблюдал, как уже сдавшие всё одноклассники занимались своими делами. Кувата учил Оваду и Ишимару играть в бейсбол, Асахина, Огами и Маизоно отдыхали после своих нормативов — вернее, Абсолютному Бойцу даже не нужно было отдыхать, так как на неё распространялись такие же требования, как и на остальных девушек. Для неё — никакие.       Селестия Люденберг, Абсолютный Игрок, продолжала гонять Ямаду. Эта, с позволения Наэги сказать, парочка продолжала удивлять его всё больше с каждым днём. С Селестией он общался всего пару раз — и всегда всё доходило до предложения сыграть на какую-нибудь крупную ставку, например, несколько миллионов йен или перспективу служить ей до конца жизни. Крупную для него, потому что, по её словам, это — лишь минимальная ставка, которую она примет. Если выберет из сотен таких же. Ямаде же, похоже, даже не пришлось проигрывать — он уже начал прислуживать ей с таким энтузиазмом, что это вызывало необъяснимый дискомфорт у Счастливчика.       С другой стороны, наблюдать за этим было ещё и забавно. Удивительное дело — Абсолютный Автор Додзинси, посвятивший свою жизнь двухмерным девушкам, внезапно обратил всё своё внимание на реальную. Пусть и в таком... не самом обычном проявлении. Тем не менее, он был искренним. А это не должно было быть плохо. По идее.       Очередной выговор Селестии Ямаде вызвал у него усталую усмешку, и Наэги вспомнил, что пора бы уже пойти переодеться. Не факт, что он застанет Икусабу — но отдохнуть он хотел всяко. Он уже почти прошёл мимо Бейсболиста и Почти-что-бейсболистов, находясь достаточно близко, чтобы услышать их разговор.       — Э? — Кувата удивлённо покосился на Оваду. — Металлическая бита?       — А то! — Абсолютный Лидер Банды Байкеров начал подкидывать один из атрибутов байкерской жизни. — Подавай свой коронный!       — Сто шестьдесят километров? — Бейсболист удивился ещё больше. — Да ты не отобьёшь!       — Хватит жаться, как девчонка! Или ты разучился подавать, потому что пропускал тренировки?!       Кувата уже начал сокращать дистанцию, чтобы разобраться с этой наглостью, но был остановлен Ишимару.       — Успокойся, Кувата-кун! Насилие в школе не поощряется!       Сказать, что Абсолютный Бейсболист был в ярости — ничего не сказать.       — Так, ладно! — Кувата отошёл в сторону и приготовился подавать. — Эй, Ишимару, отойди! Я не хочу огрести за то, что ты окажешься на больничной койке!       Абсолютный Педант занял сидячую позицию за Овадой, следуя правилам, но крик Бейсболиста убедил его, что лучше этого делать не стоит. Прошипев что-то невразумительное про нарушение правил, он всё же отошёл, наблюдая за подачей Куваты.       Наэги даже не пытался уследить за мячом, когда тот полетел — на такой скорости его было невозможно заметить. Он не услышал стука мяча о биту — очевидно, Байкер промахнулся, что было неудивительно. Узнать, куда долетел мяч, он не смог, так как тот скрылся за деревьями, окружавшими площадку.       Вернув взгляд, мгновение назад следивший за мячом, в сторону одноклассников, он лишь заметил нечто блестяще практически перед носом — и сразу же почувствовал, как его рывком потянуло назад, но он почему-то не свалился, оставшись стоять на ногах. Нечто пролетело прямо у него перед носом — достаточно большое и с такой скоростью, что причёска Счастливчика на мгновение повторила траекторию предмета.       — Опять?.. — потерянным голосом произнёс он, когда осознал, что его чуть не убило вылетевшей из рук Овады битой.       — ВА-А-А-А-А!!! — раздался панический крик Куваты со стороны, едва добравшийся до его слуха сквозь звон в ушах.        Ему только что чуть не снесло голову. Страх всё сильнее проникал в его сознание, приходя на смену шоку. Тело полностью оцепенело, по коже пошли мурашки и выступил холодный пот — страх сковал его, и он уже был готов отключиться.       Но почему-то было тепло.       Только сейчас он понял, что сковал его не только страх — вокруг его шеи была обвита рука, крепкой хваткой державшая его на месте и прижимавшая его спину к источнику тепла. Футболка сразу прилипла к его спине, нагретая и прижатая чем-то — кем-то, как он сразу же заключил. Наэги не видел лица своего спасителя, но очередная порция адреналина ускорила его мозговую деятельность.       Время остановилось. Мир вокруг потерял очертания и размылся, зрение Счастливчика было способно сфокусироваться только на татуировке волка на руке, вцепившейся ему в плечо. Слух перестал доносить общую информацию, улавливая лишь частое дыхание, отдававшееся теплом на его щеке и ставшее единственным, что он чувствовал в этот миг времени. В воздухе завис уже почти забытый аромат, знакомый по подобным ситуациям. Страх смерти сменился страхом близости. Он не ожидал, что они наконец встретятся так — и едва отошедший от шока организм не выдерживал такого напряжения.       Наэги повернул голову и поднял глаза, встречая пронзающий его взгляд. Ему сначала показалось, что он был убийственным, прямо как она сама, но потом Счастливчик понял, что в её глазах отражалась лишь тревога. Он уже отвык и без того редкого зрительного контакта с ней, и на этот раз он оказался куда сильнее обычного — вместе с уже обосновавшимися в его теле шоком и страхом его посетила паника, и это стало предельной точкой.       — Икусаба-сан?.. — его голос был слабым и тихим, в точности повторяя его состояние. Спустя мгновение он поник, окончательно потеряв сознание в руках Икусабы.