Абсолютная Удача

      — Икусаба-сан?.. — не успела девушка хоть как-то отреагировать, как Наэги потерял сознание прямо у неё в руках и она осторожно перехватила его, чтобы тот не завалился на землю. После его слов единственным, что она слышала, был стук сердца — причём она едва могла отличить его сердцебиение от своего собственного, ведь они бились одинаково быстро. Впрочем, её тревога вместе с этим сошла на нет, ведь его дыхание нормализовалось, а сам он был более чем в безопасности. Она позволила себе выдохнуть, мысленно поблагодарив свою интуицию, которая сработала в очередной раз.       Обычно наёмница полагалась только на свои навыки и рефлексы, которые были её главным преимуществом на поле боя, но, как она сама отмечала и до встречи с Абсолютным Счастливчиком, удача порой способствовала ей не меньше. Или же, в её случае, интуиция, порой толкавшая на совершенно необъяснимые, но успешные поступки. Вылезти из укрытия и пойти на штурм врага под подавляющим огнём? Вступить в рукопашный бой с превосходящим числом противником вместо того, чтобы отступить и подготовить засаду? Иногда Икусаба даже не думала над тем, как действовать, доверившись внутреннему чутью. Как произошло и минутой ранее.       Заняв не самое удобное, но достаточно укрытое от взора как минимум Наэги место на дереве, она дожидалась момента, когда тот наконец уйдёт со спортивной площадки. Икусаба прекрасно понимала, что в ином случае разговора не избежать — и как минимум сейчас она совершенно не представляла, что сказать после произошедшего. Ей было необходимо время собраться и переступить через собственную неуверенность и отсутствие социальных навыков. И лучше бы она, как отметила для себя Икусаба, потратила это время на очередной войне, нежели в совершенно непонятном ей напряжении, но в один момент этот стресс отошёл на второй план, когда у неё появилось тревожное предчувствие. Наёмница не видела смысла не доверять интуиции, но сейчас она никак не могла понять, что несёт такую опасность для неё. Только спустя некоторое время она поняла, что предчувствие касается вовсе не её самой, а другого человека — того самого, что только что направился в сторону раздевалки. Девушка начала анализировать окружение на предмет возможной опасности и сразу же отметила Бейсболиста с Байкером. Несомненно, вкупе с удачей Счастливчика именно они представляли угрозу, в частности, для самого обладателя Абсолютной Удачи — но пока было сложно понять, каким образом. Вряд ли Абсолютный Бейсболист мог так сильно отклонить замах от предположительной траектории, чтобы запустить мяч прямо в Наэги, да и в случае, если Овада отобьёт, мяч едва ли мог отлететь в сторону Счастливчика. Мысленно укорив себя за неспособность быстрее выяснить причину внезапной тревоги, девушка спрыгнула с дерева в надежде разобраться с ней уже по факту и двинулась в сторону одноклассника — к счастью для неё, он шёл спиной к ней, так что Икусаба могла спокойно пройти к нему, особенно с её незаметностью. Она была уже на расстоянии не более десяти шагов, как вдруг тревога превратилась в почти что панику. Не стоило ожидать от Овады, что он отобьёт бросок Куваты, но чтобы бита вылетела из его рук прямо в Наэги? Этот вариант пришёл девушке в голову слишком поздно, но она уже за счёт одних только рефлексов дёрнулась в сторону Счастливчика, пытаясь понять, что делать дальше. Время относительно привычно для неё замедлилось, и она просто рванула к нему — окликать было бы слишком опасно, потому что он бы наверняка начал поворачиваться и по инерции прошёл вперёд. Столкнуть его с пути биты было опасно уже для неё самой, поэтому она решила поступить от противного — и при первой возможности схватила одноклассника за шкирку, умудряясь в последний момент остановиться самой и унося за его собой.       Только когда девушка удостоверилась, что с поникшим Наэги всё в порядке, она сама успокоилась. После крика Куваты их окружала лишь тишина. Икусаба начала даже проникаться этим моментом, но спокойствие прервалось очередным криком Бейсболиста.       — Она убила его! Убила! — паникующий Кувата, заметивший состояние Наэги, был единственным нарушителем тишины, который, впрочем, был быстро остановлен звонким подзатыльником.       — Да заткнись уже, дебил! — голос Овады был хоть и более грозным и низким, но он хотя бы не раздражал. — Смысл ей его убивать? Он просто отрубился.       — Э-Эй! — Абсолютный Бейсболист потёр голову после удара. — Ты сам его чуть не угробил!       Байкер только скрестил руки на груди и вздохнул, в негодовании закатив глаза. Ответить на такое было уже нечем, особенно когда почти сразу же его начал отчитывать Ишимару по поводу неприемлемости насилия в школе.       Таким образом троица, ответственная за эту ситуацию, на время забыла о её сути как таковой, и Икусаба просто стояла, придерживая Наэги. Конечно, она предполагала, что было бы неплохо наконец отнести его, например, в медпункт или раздевалку, но, так или иначе, почему-то она не решалась прервать контакт. Икусаба даже не хотела думать о том, что было бы, будь Наэги в сознании — смущение и стыд сожгли бы её на месте, хоть ей и было всё равно, что в любом случае они стояли у всех на виду и были центром внимания в последние полминуты.       — Всё в порядке, Икусаба? — послышался голос подошедшей Огами, за которой неуверенно шли Асахина и Маизоно. Солдат окинула взглядом окружение, отметив, что, в общем-то, всем остальным, включая уже погрузившихся в свои разборки парней, было всё равно на произошедшее.       — Да, Огами, — девушка едва заметно кивнула. Странное ощущение, граничащее с комфортом, в один момент потерялось. Возможно, наёмница не отказалась бы от того, чтобы прочувствовать его ещё немного. Как минимум из любопытства. — Наэги-кун упал в обморок.       — Из-за тебя? — голос Идола, звучавший практически из-за спины Бойца, был полон скорее яда в сторону Икусабы, нежели беспокойства за Наэги. Что было неудивительно. Наёмнице, в свою очередь, было всё равно на то, как к ней относятся остальные, но зная то, что Маизоно и Наэги были достаточно близки, она могла предположить, что их отношения могут быть подорваны даже более того, что было сейчас. Можно даже сказать, что саботированы.       — Не думаю, — Огами ответила вместо Икусабы, не знавшей, что ответить. — Если бы не она, у Наэги были бы проблемы.        После того, как Боец указала на валяющуюся металлическую биту, владелец которой, очевидно, совершенно забыл про неё в суматохе, открытая неприязнь на лицах девушек сменилась скорее нейтральным выражением, всё ещё, впрочем, не демонстрирующим доверие.       — Может, стоит отнести его в медпункт? — предложила Асахина.       Это была, пожалуй, первая мысль, которая касалась скорее состояния Наэги, нежели общей неприязни к Абсолютному Солдату. Напряжение в обстановке это не разрядило, но хотя бы направило разговор в другое русло.       — Я могу помочь, — вызвалась Огами, но Икусаба, не желая оставлять всё как есть, сама ловко повернулась вокруг Наэги и осторожно подхватила его на спину.       — Я справлюсь сама, Огами, — тон наёмницы ясно давал понять, что она не собиралась вверять Наэги в чужие для неё руки, пусть и не менее доброжелательные для него. Наёмница не пыталась звучать угрожающе или агрессивно — всего лишь говорила как есть, в чём никто и не сомневался, учитывая, как легко она его несла. Для Абсолютного Солдата, похоже, это была не самая тяжёлая ноша.       Девушки в ответ молчали, наблюдая за тем, как Икусаба удаляется в сторону основного корпуса.       — Господи, я так и знал, что из этого ничего хорошего не выйдет, — фыркнул низкий блондин, резко выхватив свою металлическую биту из рук Овады. — Какого хрена ты пытался использовать её для игры? И как ты вообще умудрился её отпустить и забыть? Не знаю, насколько ты Абсолютный Байкер, для меня ты уже стал Абсолютным Идиотом.       — Эй, поосторожнее со словами, Кузурю! — Овада чуть было не набросился на старшеклассника, но был остановлен холодный взором Пекоямы, находящейся позади него. — Я откуда знал, что она такая скользкая?       — Мне без разницы, откуда ты это мог знать, пока до меня не докапываются по поводу моих валяющихся чёрт знает где вещей. Для этого ты слёзно умолял меня дать тебе «погонять» моё оружие?       — В смысле «слёзно»? Ещё раз выдашь такое, и мне будет совершенно наплевать на Пекояму, когда я выбью из тебя всю дурь.       Абсолютный Якудза был вне себя от ярости ещё с момента, когда его чуть не обвинили в нападении на совершенно незнакомого ему младшеклассника. К счастью для него, ситуацию быстро разрешил Овада, взявший всю вину на себя — словно это вообще был какой-то подвиг. Сейчас его настроение уже было испорчено, а Байкер не очень способствовал его улучшению. Только присутствие в классе Абсолютной Мечницы, Пеко Пекоямы, сдерживало обоих от неминуемого в ином случае конфликта.       — Не советую, Овада-кун, — в ответ произнесла уже Пекояма. — Иначе мне придётся принять меры.       — Как видишь, я тебе твою игрушку вернул, так что никаких претензий, — Байкер скрестил руки на груди.       — Претензий не будет, когда ты поумнеешь и перестанешь вести себя как последний осёл. Несмотря на формальную правоту Кузурю, Овада никак не переносил оскорблений, особенно таких. Впрочем, он не успел даже дёрнуть рукой в попытках схватить его за ворот, как его прервал совершенно неожиданный голос.       — Простите, что вмешиваюсь, но не могли бы вы немного успокоиться? Мне не хотелось бы застать печальное зрелище конфликта между столь яркими лучами будущей надежды.       — Какого?.. Ты вообще что здесь забыл?       Доброжелательная улыбка Комаэды выглядела скорее пугающей, но точно не для кого-то вроде Овады или Кузурю. Присутствие Абсолютного Счастливчика обычно не сулило ничего хорошего для тех, кому не повезло оказаться рядом с ним.       — Просто до меня дошли некоторые слухи и я решил удостовериться, что с моими кохаями всё в порядке. Мы должны подавать хороший пример нашим последователям, разве нет?       Кузурю, похоже, так не считал.       — Так, если ты ещё раз заведёшь свою шарманку про надежду, то...       Договорить местному гангстеру, впрочем, не дали.       — Кто-то сказал «кохай»? Как я вовремя! Абсолютный Якудза прошипел, приложив ладонь к лицу.       — Боже, только не она...       — А тебе что здесь нужно, Эношима?       Абсолютная Модница ворвалась в класс словно ураган, озадачивая абсолютно всех присутствовавших, даже не участвовавших в разговоре. Для большей части 77-Б класса она была скорее надоедливой занозой, что, впрочем, не мешало некоторым из них нормально с ней контактировать.       — Я бы спросила у тебя то же самое, Овада-кун. Впрочем, мне абсолютно всё равно, потому что я пришла повидать своих дорогих семпаев.       — Доставай кого-нибудь другого, Эношима, — на этот раз уже Кузурю продемонстрировал своё нежелание разговаривать с Модницей.       — Как грубо, Кузурю-семпай, — девушка на мгновение сымитировала плач, но быстро вернулась в обычное состояние. — Не переживай, с тобой бы я общалась в последнюю очередь. Прости, я не по коротышкам.       — Да как ты смеешь...       Якудза уже был готов замахнуться битой, но его остановила рука Пекоямы на плече.       — Не стоит тратить на неё своё время, юный господин. Она этого не заслуживает.       Холодный взгляд Мечницы пересёкся с надменным выражением Модницы. Эта парочка забавляла Эношиму не меньше, чем все остальные. Одна только мысль о том, как она обратит их ненависть к ней в полное подчинение, зажигала огонь в глазах. Хуже них был только один человек.       — Я вынужден попросить тебя уйти, Эношима-сан, — в разговор вступил Комаэда, про которого уже успели забыть. — Твоё присутствие здесь не очень желательно.       Модница только рассмеялась на пытавшегося быть корректным старшеклассника.       — Не очень желательна? Я? Знаешь, Комаэда-семпай, если ты так и продолжишь разговаривать с девушками, то шансов у тебя немного, — она поправила воображаемые очки. — Или ты скорее из этих? Не слишком ли ты заинтересован в Наэги-куне?..       — Хватит, Эношима, — этот разговор надоел Оваде, особенно при упоминании чуть не убитого им Счастливчика. — Перестань себя так по-идиотски вести.       — Не-а, — на лице девушки появилась довольная улыбка. — Ничего не знаю про идиотизм. Не я же решила поиграться с опасной игрушкой и чуть не отправила одноклассника на койку или, того хуже, под землю.       Кузурю и Пекояма ушли практически сразу же, как появилась возможность — находиться в обществе Модницы было если не опасно для психики, то не комфортно уж точно. Комаэда просто старался держать максимально спокойное выражение лица, что в присутствии чего-то, что он счёл абсолютно антагонистичным ему, было сложно.       — Ох, боюсь представить, что было бы, не окажись там моей тупой сестрёнки. Как думаешь, тебе бы простили такую оплошность?       Овада ничего не ответил и только пробормотал что-то нечленораздельное, сводящееся к «иди к чёрту», и вышел из класса, не желая терпеть компанию Эношимы.       — А тебе чего? — с внезапно ставшим пустым выражением лица спросила она всё ещё пронзающего её взглядом Комаэду.       — Я не знаю, что ты такое, но скажу лишь то, что тебе стоит держаться подальше от Наэги-куна. Надеюсь, твоя сестра донесла до тебя это?       В ответ она рассмеялась.       — Она? Ха, ей явно было не до этого, потому что её пустая голова забилась этим недомерком. Будет забавно, если она безнадёжно втюрится в него, а?       — Ты можешь говорить что угодно, но я вижу тебя насквозь, Эношима-сан. Твоё отчаяние станет лишь поводом для воспарения ещё большей надежды.       — Уж лучше бы ты сказал, что видишь сквозь мою одежду, — Модница сделала скучающее лицо. — Решил обвинить меня во всех смертных грехах только из-за того, что мне нравятся дружеские подколки? Неудивительно, что тебя считают фриком и сторонятся.       Она не очень старалась задеть его, заметил Комаэда. Скорее объявляла свою позицию в этом подобии игры, которая даже не началась. В любом случае, ему придётся пристально следить за ней, чтобы не пропустить её начало.       — Называй это шестым чувством. Скажем, мне везёт в понимании людей. Особенно таких, как ты.       Девушка только усмехнулась. Странное чувство заставляло сердца их обоих биться быстрее от одних только мыслей о том, что может произойти между ними.       Эношима, без всякого сомнения, была той, ради которой он вообще появился на свет. Именно она должна будет стать главным препятствием — и одновременно фундаментом для будущей Надежды. Но он не знал, как именно это должно произойти. Устранить Эношиму было бы слишком просто — пока что, во всяком случае. Надежда должна победить, а не устранить Отчаяние. В этом и была суть борьбы.       Комаэда же был... жалким. Его осознание собственной ничтожности только забавляло Модницу, которая не считала его за кого-либо вообще. Он не представлял для неё никакой угрозы или опасности для её планов — просто был очередным надоедой. Он интересовал её лишь с точки зрения собственных убеждений — и их разрушений, если говорить точнее. Увидеть отчаяние настолько верившего в надежду человека было бы... приятно, как минимум.       Гораздо больше её волновал другой Счастливчик, который, сам того не осознавая, был куда интереснее, чем могло показаться. Но с ним Эношима разберётся чуть позже, когда её план придёт в действие. Лишняя связь её бесполезной сестры с ним будет только на руку — отчаяние одного из самых близких людей определённо разнообразит её серые будни.       Но это потом. Сейчас она думала о совершенно других вещах.       — «Таких, как я»? Ты так говоришь, словно это что-то плохое. Я бы предпочла общаться с теми, кто не бросается оскорблениями направо и налево. Цумики-ча-а-ан! — Эношима с широкой улыбкой помахала в сторону появившейся у неё на глазах Абсолютной Медсестры и бросилась к ней.       — О, ты ещё даже не представляешь, какой может быть ненависть в твою сторону, — едва слышно произнёс Комаэда вслед уже кинувшейся на шею Цумики Модницы.       Наэги не сильно удивился, когда, очнувшись, обнаружил себя на больничной койке. Несмотря на то, что по большей части он не получал серьёзных травм благодаря очень кстати оказавшейся рядом Абсолютного Солдата и потому не был здесь частым гостем, у него всегда были подозрения, что порочный круг его удачи рано или поздно приведёт его сюда. Впрочем, на этот раз дело было совсем не в травме.       Последним, что помнил Абсолютный Счастливчик, было обеспокоенное лицо Икусабы.       «Точно», — отметил он, ведь именно она спасла его от попадания металлической биты прямо ему по голове — в ином случае, возможно, ему бы понадобился уже морг, который едва ли мог быть в академии. — «Как она вообще оказалась так близко?»       Наэги был уверен, что, учитывая события последних дней, она старалась быть на максимально возможном расстоянии от него, но каким-то образом она оказалась рядом в самый нужный момент. Впрочем, как обычно. Икусаба словно нивелировала его удачу, спасая его от её последствий. Либо же сам факт её присутствия рядом с ним и был его Абсолютной Удачей. С чем он не согласиться не мог.       Но сейчас рядом никого не было. В медкабинете не было ни одной живой души кроме Наэги, и тот поначалу опешил. Взглянув на часы, он понял, что отключился не более чем на полчаса — чего, впрочем, хватило для того, чтобы предыдущий урок успел закончиться и начался следующий.       О предыдущем уроке напоминала и спортивная форма, в которую он всё ещё был одет. Было бы странно, конечно, увидеть обычную, но это натолкнуло на мысль, что не мешало бы хотя бы к следующему уроку забрать вещи из раздевалки, но, как оказалось после пробежки взглядом вокруг, они были аккуратно сложены на стуле рядом с койкой. Кому вообще понадобилось так о нём заботиться?       Наэги, воспользовавшись отсутствием людей рядом, быстро переоделся и решил, что, раз урок уже начался, можно ещё немного отдохнуть до его окончания. Едва ли Кизакура или какой-нибудь другой учитель отчитал бы его за это — на такое была способна только Юкизоме, и при всей её доброте и исходящего от неё позитива Наэги был отчасти рад, что у него был достаточно снисходительный по сравнению с ней классный руководитель. Пусть с явно сомнительными навыками не только классного руководства, но и преподавания вообще.       Под конец урока Абсолютный Счастливчик дошёл до класса с целью ещё раз попытаться выцепить Икусабу. Теперь, как минимум, ему нужно было отблагодарить её — хоть он и не представлял, каким образом вообще это делать. Его не покидало ощущение, что чем дольше они были знакомы, даже учитывая напряжённость их отношений в последнее время, тем больше он был обязан ей за то, что она практически всегда умудрялась выпутывать его из неприятностей и просто-напросто спасать. С одной сторон, задумываться об этом смысла особо не имело, так как Абсолютный Солдат делала это по своей воле и никогда ничего не просила взамен. Всё, что он мог предложить — составить компанию или о чём-нибудь поговорить, что скорее походило на монолог ввиду молчаливости Икусабы. Но, тем не менее, она никогда не была против. Счастливчик всё ещё не мог понять причин этого, пусть и был рад такому раскладу. Он мог назвать своими друзьями всех своих одноклассников, и это было бы почти что правдой из-за напыщенной высокомерности некоторых из них, но дружба с наёмницей была в своём роде уникальной. И он совершенно не имел понятия, как себя вести себя с ней достаточно, чтобы успокоить как минимум его угрызения совести по поводу собственной бесполезности. В руках Икусабы была его жизнь — несколько раз даже буквально, — и ему оставалось только гадать, захочет ли она что-либо с этим делать. Об этом он решил подумать позже, пока что заняв позицию у двери в стороне направления к классу следующего урока.       Как только прозвенел звонок, как он и ожидал, первой вышла Абсолютный Солдат — но чего он не предвидел, так это того, что она резво направлялась в сторону лестницы, ведущей вниз. К счастью, не настолько резво, чтобы он не успел добежать до неё. Игнорируя обеспокоенные взгляды вышедших следом за ней одноклассников, он, позабыв об осторожности, в первую очередь ткнул её пальцем по плечу.       — Икусаба-сан, — наёмница только было дёрнулась от прикосновения, как, услышав его голос, сразу же смягчила движение и развернулась лицом к нему. Возможность снова взглянуть ей в глаза, уже вне шокового состояния, была на удивление даже для него самого приятна. Осознавая, что он наконец смог нормально привлечь её внимание, он позволил себе мысленно выдохнуть. По крайней мере, их отношения всё ещё не были разрушены до основания.       — Наэги-кун, — ответила она, давая понять, что готова выслушать его.       Установившийся зрительный контакт не был пугающим или выбивающим из колеи, как это обычно было. Она смотрела на него со своим обычным взглядом, в котором было сложно разобрать эмоции или же их наличие вообще. Тем не менее, за всё время общения с ней он что-то в нём находил. Холодный, почти что стальной оттенок серого с небольшим намёком на голубой, демонстрирующим её родственную связь с сестрой, привлекал его куда больше остальных по неизвестным ему самому причинам. Каждый раз, глядя ей в глаза, он находил себя на острие ножа, но не чувствовал опасности — во всяком случае, в последнее время, когда он узнал её ближе. Но её взгляд, направленный прямо на него, каким-то образом всё ещё был острым для него, не позволявшим держать зрительный контакт более нескольких секунд без желания панически отвести взгляд с целью скрыть неизвестно откуда появившийся жар.       — Я хотел поговорить с тобой, — он отвёл взгляд, но лишь на мгновение — этого перерыва хватило, чтобы снова привыкнуть к её выражению лица и с привычной улыбкой снова повернуться к ней. — Но сначала я хотел бы сказать «спасибо» за то, что ты спасла меня.       Самой же девушке пришлось куда дольше снова привыкать к его улыбке, каждый раз умудряющейся вызывать в ней эмоции, которые она даже не знала как чувствовать. Ей уже казалось, что он больше не улыбнётся в её сторону, но вместо этого он снова адресовал ей свой фирменный жест, от которого её хладнокровие начинало стремительно таять. Обычно она могла без проблем смотреть в глаза кому угодно, в том числе и ему, но, видя выражение его искренности, проявляемого именно к ней, она не могла подавить в себе странное чувство, нарушавшее её спокойствие.       — Я рада, что с тобой всё в порядке, Наэги-кун, — она как обычно невозмутимо кивнула, что было чем-то вроде традиции. Со стороны могло показаться, что ей было вообще всё равно, но, если бы это было так, то едва ли бы она продолжила спасать его раз за разом.       Икусаба воспользовалась этим, чтобы отвести взгляд, не зная, как продолжить разговор. Её напрягала перспектива того, что он мог — совершенно обоснованно, в свою очередь — поднять тему последних дней. Но сейчас она решила, что убегать от разговора было бы в любом случае бессмысленно.       — После того, что произошло, я думал, что ты вообще не хочешь со мной контактировать. Надеюсь, это не так, — он немного поник, додумывая фразу. — А если и так, то я хотел бы знать, почему.       — Это не так, — её голос был хоть и не был резким, но нотки печали в нём сразу привлекли внимание Счастливчика, который сразу захотел узнать причину её грусти.       — Тогда... — Наэги замялся, вспоминая совет Кизакуры. — Может, просто поговорим? Если, конечно, ты никуда не спешишь.       На лице наёмнице появилось вопросительное выражение.       — Как я понял, ты вроде быстро шла куда-то вниз, так что...       — Ничего, — она оборвала его фразу. — Мне уже никуда не нужно.       На этот раз небольшое удивление появилось на лице Счастливчика, но тот быстро выкинул из голову лишнюю цепочку мыслей.       — Тогда пойдём к классу? — увидев кивок в ответ, он сам начал движение в противоположную сторону.       Несмотря на то, что Наэги хотел задать ей несколько вопросов, над ответами на которые она уже начала думать, всю дорогу до кабинета они молчали, просто идя рядом друг с другом. Они и до этого не так часто ходили вместе по школе — Икусаба в основном держала дистанцию, стараясь не мешать однокласснику общаться с остальными. В конце концов, одного только её присутствия хватало для того, чтобы их обходили стороной, чего Счастливчик явно не хотел. Джунко уже успела назвать её преследователем, во что Солдат отказывалась верить — она просто не хотела, чтобы с её одноклассником что-либо случилось.       Тем не менее, в ситуациях, когда её сестра оставляла её в одиночестве, она ловила себя на мысли, что проводить время с Наэги было как минимум неплохо. Учитывая, что последние несколько дней она сознательно не допускала никаких контактов с ней, находиться сейчас рядом с ним было даже приятно. Своим отношением он уже показал, что не ненавидит её. Мысль об этом не давала ей покоя всё это время.       Когда они уже вошли в класс, Наэги задержался у её парты.       — Икусаба-сан, — произнёс он, наблюдая, как Солдат достаёт свои вещи из сумки, готовясь к уроку. — Не против, если мы поговорим всё же после урока?       Девушка подняла на него взгляд, выстраивая в голове логическую цепочку. Следующее занятие было последним на сегодня, так что, возможно, Наэги просто не хотел обсуждать что-либо на перемене среди одноклассников. Её саму идея встретиться уже после урока привлекала куда больше за счёт того, что Джунко в очередной раз отправила её восвояси, что означало практически полную свободу до конца дня — как и практически полное одиночество.       — Хорошо, Наэги-кун.       — Только не убегай на этот раз, ладно?       Девушка остановила на нём вопросительный взгляд, пытаясь понять, с каким подтекстом он это сказал. Его тон не был саркастичным или упрекающим, оставаясь таким же мягким, с каким он он обычно к ней и обращался. Как только зрительный контакт стал неловким для Счастливчика, он стремительно отвёл взгляд, скрывая лицо за ладонью, якобы почёсывая лоб.       — Эм... прости, Икусаба-сан, это была глупая шутка...       — Я не убегу, Наэги-кун.       Он вновь взглянул на неё, чтобы наткнуться на её типичное практически пустое выражение лица. Оно отчасти и было таковым, но её взгляд был совсем другим — почти таким же, как и всегда, когда она приходила к нему на помощь. Её голос хоть и казался безэмоциональным, но Наэги мог почти что физически прочувствовать его мягкость и комфорт, сопутствующий ей. Даже сейчас, в неловкий момент, созданный в первую очередь им, он чувствовал искренность, исходившую от неё, и потому сам хотел ответить тем же.       — Это правда радует, — его последняя улыбка перед тем, как он ушёл к своей парте, была уже немного натянутой, с нотками печали и чувства вины. Икусаба разглядела в ней куда больше, чем обычно требовалось, и ей не хотелось быть причиной его грусти.       Иногда ей казалось, что их общение строилось не столько за счёт разговоров, в которых она не была сильна, сколько за счёт этих небольших, но искренних жестов. Нет, она была далеко не против разговоров с ним, пусть по большей части говорил Наэги, а она скорее слушала и задавала наводящие вопросы, — ей было легче выражать и без того редкие эмоции с помощью действий или жестов. Обычно она сама не замечала, как при контакте с ним на её лице появлялась непроизвольная улыбка, практически незаметная и вполне естественная для любого другого человека — даже для той же Киригири, Абсолютного Детектива, по уровню безэмоциональности приближавшейся к ней, но рано или поздно проявлявшей в основном положительные эмоции, что позволило Икусабе закрепить за собой сомнительный статус местной Железной Леди. Или Снежной Королевы.       Впрочем, ей было всё равно, что о ней думали окружающие. Для счастья ей было достаточно похвалы от Джунко. Хотя сейчас, чувствуя образовавшееся тепло на своём лице, она могла сказать, что не только счастье своей собственной сестры делало её жизнь немного лучше.       После того, как прозвенел звонок, Наэги специально начал собираться крайне неторопливо, чтобы большинство одноклассников успели уйти. Стукнув про протянутому Куватой кулаку, прощаясь с ним, он заметил, что, к счастью для него, Икусаба, уже собравшая свои вещи, всё так же сидела за своей партой в ожидании.       «Надеюсь, она не восприняла это слишком буквально...» — Счастливчик вспомнил свою недавнюю фразу, выбившую его самого из колеи. Попрощавшись с остальными, Наэги подошёл к парте Солдата. Увидев его, та кивнула ему, встала и взяла свою сумку, приготовившись уходить.       —Ты хотел что-то спросить, Наэги-кун? — они вышли из класса и пошли в сторону выхода из Академии. Наёмница специально шла на полшага позади — на всякий случай.       — Да, — Счастливчик, уже на уровне рефлексов знавший свою удачу, аккуратно ступил на лестницу вниз. — Мне показалось, что ты игнорировала меня после, эм... Я даже не знаю, что это вообще было.       Дойдя до середины пролёта, он развернулся и глянул на почти спустившуюся за ним одноклассницу. Та, заметив его взгляд, остановилась, но пока не отвечала.       — Это была ты, так ведь? Если судить по тому, что я слышал голос Эношимы-сан.       Девушка продолжала молчать и отвела взгляд в сторону. Ответить было куда сложнее, чем она предполагала. Но, на мгновение снова взглянув на Наэги, она не увидела в его выражении ничего негативного. Ни отвращения, ни ненависти, чего она ожидала. Только искреннее желание узнать, что произошло.       — Да, Наэги-кун, — её голос был куда холоднее обычного из-за её попыток держать себя в руках. — Я не знала, что ты там находился.       И что именно в него целилась Джунко, но девушка решила не озвучивать это. Она и так показала себя оружием — надёжным и верным в руках своей сестры. В любой другой ситуации ей было бы абсолютно всё равно, но в случае с Наэги это вызывало тревогу.       — Я так и подумал, что это проделки Эношимы-сан. Она весьма, эм... непосредственная, хоть это даже и пугает, — он издал нервный смешок. — Я правда не понимаю, почему так вышло, но, думаю, моя удача в последнее время так и норовит мне навредить.       Наёмница хоть и почувствовала волну облегчения после его слов, но она не могла понять того, почему он вообще отказывался рассматривать варианты кроме этого. Неужели он был настолько беспечным и наивным, что готов взять на себя чужую вину и простить даже покушение, пусть и косвенное? Ещё с их первой встречи она отметила, что он был излишне прощающим и забывающим плохое. Икусаба не хотела думать о том, как эта черта могла ему навредить — вариантов было много, и каждый вызывал тянущее чувство в груди. Но вместе с этим, видя его искреннюю улыбку, которая говорила лишь о прощении, наёмница чувствовала и что-то куда более светлое, чем раньше. Что-то, что хотелось защитить от любой возможной угрозы.       — Этого не повторится, — коротко заключила она, возобновив спуск. Наэги начал спускаться вместе с ней, но спустя мгновение остановился.       — Икусаба-сан? — спросил он, поравнявшись с ней. — Тебя что-то беспокоит?       Солдат вопросительно на него взглянула.       — Просто ты выглядела печальной и я хотел узнать, в чём дело. Или мне показалось, но...       Только сейчас Счастливчик отметил, насколько близко друг к другу они находились. Поначалу он этого не замечал, но осознание пришло, как только Икусаба оборвала его фразу.       — Всё в порядке.       Он не очень верил в это, но предпочёл не давить на девушку.       — Тогда, если что-то будет тебя тревожить, я всегда буду готов тебя выслушать, — Наэги произнёс эту фразу уже куда-то в сторону, не в силах поддерживать зрительный контакт из-за смущения.       Поведение одноклассника продолжало удивлять наёмницу. Мало того, что он без лишних слов забыл про ситуацию, после которой любой другой человек мог начать избегать её, так ещё и искренне беспокоился за её состояние. Она всё ещё сомневалась, что заслуживала такого отношения.       — Спасибо, Наэги-кун. Я ценю это, — её голос, как он заметил, смягчился, как и выражение её лица, когда он вновь взглянул на неё. Кивнув с улыбкой на лице, он продолжил спуск под пристальным взглядом Икусабы. Идти позади него для неё было хорошо не только по причине безопасности Счастливчика — так ей не приходилось скрывать румянец на своём лице.       Оставшуюся часть дороги до общежития они провели куда более спокойно. Переключившись на учёбу, Наэги начал говорить о прошедших уроках, постепенно перепрыгивая с темы на тему уже просто ради того, чтобы поговорить. Икусаба только сейчас поняла, что ей не хватало такого — хоть её сестра и сама болтала без умолку, Наэги был более открытым и постоянно проявлял внимание и участие даже в почти что одностороннем общении. Наёмница только начала снова привыкать к его компании, как они уже подошли к дверям общежития.       — Увидимся завтра, Икусаба-сан, — Абсолютный Счастливчик улыбнулся, увидев ответный кивок.       — До завтра, Наэги-кун, — и он развернулся, зашагав в сторону ворот Академии. Она не стала сразу уходить, наблюдая за ним. Спустя пару секунд Наэги обернулся, заметил её и помахал рукой, на что она в ответ лишь немного подняла ладонь, неуверенная в своём действии. Когда же он отошёл достаточно, она вздохнула и вошла в здание.       Странное тепло, которое она чувствовала в его компании, покинуло её сразу же. Солдат вспомнила момент, когда ей удалось спасти Счастливчика от неудачного броска Овады, и почему-то ей захотелось повторить его. Контакт с Наэги был для неё совсем не отталкивающим. Само осознание этого факта удивляло её, но противиться этому желания не было.       Тем не менее, когда она вошла в их с Джунко дом на территории общежитий, удивилась она не меньше.       — Муку-чан! — Джунко бросилась на неё, закинув руку ей на плечо и показывая зрелище в центре комнаты. — Ты как раз вовремя!       Там, привязанный к стулу и с заклеенным скотчем ртом, сидел мужчина среднего возраста в черном костюме. Увидев Икусабу, он начал мычать громче, ещё сильнее расшатывая стул, но у него это никак не выходило. Солдат осмотрела его и перевела взгляд на сестру.       — Кто это, Джунко-чан?       — Да так, какой-то старый хрыч из Управляющего Комитета. Высокопоставленное лицо, между прочим, так что прояви уважение!       Модница вернулась к мужчине, нависая над ним.       — Почему он здесь?       Вопрос заметно оживил и без того активную Джунко.       — О, ты бы знала, как он сюда попал. Пока ты там занималась всякими доки-доки со своим коротышкой, я позвала его к себе на чашечку... чая, — её голос стал более томным. — Он в самом деле решил, что после того, как протолкнул меня в Академию, я захочу его отблагодарить особенным... — она почти что простонала, проведя руками по своему телу, подчёркивая и без того заметные отдельные части. — ...образом. Ха! Серьёзно, он не просто занимается тёмными делишками за спиной директора, но ещё и педофил? Как мерзко!       Икусаба бросила на него грозный взгляд, явно недовольная причинами его появления. В его глазах читался животный ужас.       — Зачем он нам нужен? — её голос стал почти что стальным, подобно взгляду.       — Не кипятись, сестрёнка, ты и без этого уродливо выглядишь. Он — самая важная деталь в том, чем мы будем заниматься завтра. Станет, так сказать, вишенкой на торте.       — А чем мы будем заниматься завтра?..       Джунко резко помрачнела.       — Да сколько можно вопросов, тупая ты свинья?! Господи, почему при твоём создании Творец выкрутил твои характеристики в «убогость»? — практически прорычала она, но после сразу засияла. — Конечно же, потому что всё хорошее вроде красоты и ума досталось мне!       Икусаба молчала, не зная, что ответить. Абсолютная Модница закатила глаза.       — Ладно, ладно, я скажу тебе по о-о-очень большому секрету, — после чего она повернулась к мужчине. — Только молчок, ясно? Отлично.       Вновь повернувшись к сестре, она продолжила.       — Ох, завтра меня ждёт судьбоносная встреча с Камукурой Изуру, и боги, как же я не могу её дождаться. А ты, моя дорогая, будешь делать то, что у тебя получается лучше всего.       Солдат всё ещё не могла понять, что имела в виду Джунко, что отлично читалось у неё на лице. Аналитик с громким хлопком приложила ладонь ко лбу.       — Убивать, дура! У-би-вать! Словно ты можешь что-либо ещё.       Икусаба привыкла к различным вспышкам эмоций сестры, но всегда чувствовала за них вину. Она не ожидала, что именно это потребуется от неё в Академии. Впрочем, стоило догадаться.       — Прости, Джунко-чан... — стыдливо пробормотала она.        Младшая близняшка пожала плечами.       — Неважно. А сейчас сходи в магазин и купи ингредиентов для карри. Сегодня будет особенный ужин...       Похоже, шестерёнки её плана зашевелились, как поняла наёмница. Она не стала спорить и вышла, гадая, что же их ожидало завтра.