Неромантики

      Дома на Куроо, живущего с отцом, ложилось много обязанностей — стирка, уборка, вынос мусора. В общем все, что касалось хозяйства. За исключением готовки. Ни отец, ни периодически заглядывающая бабка никогда не позволяли оставаться ему на кухне в своем присутствии даже ради стакана воды. И проблема была не только в том, что готовил он так себе. Это еще можно было бы вынести, можно было бы научить. Но Куроо Тецуро имел совершенно неприхотливый, однообразный и даже немного странный вкус. Для ученика Некомы обязательным составляющим каждой трапезы была рыба. «Да, пап, я сделал стейк, как ты и просил. Сегодня как раз лосось был по скидке». «Бабушка сделала говяжьи котлетки. К ним просто замечательно подойдет этот рыбный соус». «Онигири с курицей? Это же просто извращение!». «Да, я заказал пиццу. Конечно же с морепродуктами». И Куроо никогда не волновало то, что его готовку мог выносить только Кенма (хотя Тецуро казалось, что тот в принципе съест что угодно просто не глядя и даже не заметит, что поел в принципе). По крайней мере до того дня, когда к нему должен был приехать на две ночи Цукишима Кей.       — Почему мы начали с торта?       Исключая совсем пошлые и непристойные, фантазия Куроо номер три — долгожданная встреча с его Цукки. Иногда в своих мечтах он неожиданно пересекался с Кеем в каком-нибудь отдаленном городке, куда оба приехали бы с семьями. Иногда прикидывал стоимость поездки в Мияги. Иногда кривлялся перед зеркалом, поигрывая бровями: «К тебе или ко мне?» А иногда во время переписок раз за разом стирал почти допечатаное «не хочешь в Токио на выходные?»       — Потому что только в него ты не засунешь свою чертову рыбу. Остальное я приготовлю, пока ты будешь встречать Цукки.       Куроо множество раз пытался пригласить Цукки по скайпу. Надеялся, что все-таки ляпнет хоть что-то, пусть даже какое-нибудь тупое «го ко мне» и больше не останется путей к отступлению. Слово не воробей, как говорится. Но все, на что его хватило в еженедельных разговоров на протяжении шести месяцев, это на: «Ты достаточно умный, чтобы поступить в любой университет Японии, даже в Токийский». Цукишима тогда недоуменно повел бровью и бросил короткую благодарность. А Куроо после завершения разговора ударом своей головы о стол случайно уронил на пол стакан. Позорище. Супер намек. Даже Лев с его удивительными логическими цепочками справился бы лучше. Он бы просто прямо сказал как есть. Он бы не тушевался. Не трусил, заранее опасаясь неизвестно чего. В такие моменты Куроо как никогда осознавал себя настоящим пессимистом, сразу ожидая худшего.       — Но я же должен сделать все сам, нет?       И тем удивительнее было, когда Цукки написал, что собирается через пару недель приехать в Токио присмотреться к университетам. Так что, если Куроо вдруг будет не против…       Немедленно налаженная видеосвязь охватила лишь макушку Кея где-то внизу экрана. И лишь спустя долгих минут пять уговоров Цукки согласился наконец показать свое лицо. Краснющая обычно бледная кожа, отведенный куда-то в сторону взгляд, нахмуренные брови, длинные пальцы, что без конца теребили подушку на коленях… Ответил Тецуро не сразу. Казалось, что пожар на его щеках прекрасно виден из окон на другом конце города. Лицо тут же упало в ладони в попытке хоть немного сдержать счастливый стон. Вскинул голову Куроо резко. Цукки даже испугался от неожиданности. Все на что хватило Тецуро, улыбающегося до самых ушей, это сказать, что Кей на все выходные может остановиться у него.       — Куроо, только сегодня, умоляю тебя, заткнись и делай то, что я тебе говорю.       Тецуро затыкается, обиженно надувает губы, но смотрит на Бокуто все равно с благодарностью.       О пристрастии Цукишимы к бисквитным пирожным Куроо узнал из инстаграмма, который регулярно обновлялся новыми фотографиями разнообразных десертов из кондитерских Мияги, словно это аккаунт какого-то обзорщика, а не угрюмого старшеклассника, от которого селфи даже угрозами не допросишься.       Самым частым гостем аккаунта Цукки была клубника. Клубничные тортики, молочные коктейли, целых четыре поста с фотками клубничных грядок. Есть даже фотка самого Цукишимы вместе с бисквитным клубничным тортом. Немного хмурый, но смущенный и однозначно довольный Цукки уже успевший закинуть в рот первый кусочек. Куроо поставил эту фотку на экран блокировки и даже распечатал в специальном боксе. И именно смотря на эту фотографию над своим рабочим столом Тецуро четко осознал что именно хочет приготовить к первому самостоятельному путешествию Цукки в Токио.       Все казалось просто — закинь продукты в миску, замеси, да поставь выпекаться. Тецуро уже представлял себя на месте этих ведущих из многочисленных кулинарных передач, что легко и эффектно создают настоящие шедевры. В его воображении Цукки, словно строгий критик из «Рататуя», делал всего один кусочек и тут же уносился на волнах наслаждения, понимая, что вкуснее в жизни ничего не пробовал. Конечно же при этом очень сердечно благодаря Куроо и не сводя с него полного любви взгляда. Вот только в отличие от ведущих, Куроо явно не хватало практики. Куроо, что ты делаешь? Отдели желтки от белков. Куда столько муки? Меси осторожнее. Нежнее, я сказал. Не жмотись с сахаром. Ну не настолько же! Если бы Яку видел твое богохульство над сладким. Не смей так издеваться над едой, если хочешь все еще оставаться моим бро.       К тому моменту, как первый корж отправился в духовку, Куроо вообще забыл ради чего это делает. Зато вспоминает как может быть требователен Бокуто, когда учит тому, в чем действительно шарит. Чертов фанатик-перфекционист. Почему в обожаемом волейболе он намного спокойнее относится к ошибкам, чем в какой-то чертовой готовке?       Распластавшего на столе, с апатией смотрящего на духовку полностью выжатого первым раундом Куроо тянуло на нытье. Он был хуже выжатого лимона. Перспектива взбивания крема пугала и вызывала отторжение. А также желание действительно бессовестно скинуть всю оставшуюся готовку на Бокуто. Ну почему Куроо такой выпендрежник?       Можно было просто дойти до ближайшей кондитерской и купить уже готовый красивый тортик. Еще и шоколадную табличку туда прилепить «любимому Кею». Но нет. Нам же нужно выпендриться. Нужно обязательно все сделать своими руками. Обязательно выбрать не самый простой, пусть и самый проверенный рецепт. Ведь просто жизненно необходимо удивить Цукишиму, сделать ему приятное. Чтобы он с восторгом уплетал тортик, может даже сказал «вау, как вкусно». А когда бы он спросил в какой кондитерской это куплено, Куроо бы, скромно потупившись, признался, что сделал его сам. Не без помощи Бо, конечно. И глаза Цукки бы засияли восхищением и обожанием. Он бы обязательно сказал спасибо, а потом, может, в качестве бонуса и поцеловал бы его. А через какое-то время Куроо услышал бы: «Помнишь торт, который ты сделал, когда я впервые приехал к тебе? Он был потрясающий. Приготовишь еще раз?»       А еще Цукишима бы обязательно улыбался. Чисто, искренне и счастливо.       — Бо, давай ставить второй корж и ты расскажешь мне как делать крем, — под звон выключившейся печки поднялся со стула Куроо, поправляя фартук и доставая прихватки.       — Помнишь торт, который ты сделал, когда я впервые приехал к тебе?       — Господи, не вспоминай о нем!       — Он был просто ужасен.       — Блин, Кей!       — Приготовишь еще раз?