Неромантики

      Кей был в Диснейленде четыре раза. В самый первый его затащил сюда Куроо со словами "тебе понравится". Не понравилось. Тогда он поклялся что нога его больше не переступит этого места. И все шло по плану аж целый месяц, пока во время семейного ужина и новоселья по совместительству, к нему не подбежал племянник и не посмотрел своими умоляющими глазками. Тогда Кею повезло больше: они ходили только на детские аттракционы в которых чередовались с Куроо. Спустя два года Хотару с успехом проделал все тот же трюк и в тот раз им пришлось опробовать аттракционы уже постарше. Но, к счастью Кея, десятилетних детей, пусть и довольно высоких, к самым опасным развлечениям все равно не допускали. Сколько же с тех пор прошло лет? Года три? Четыре? Да, четыре. Тогда ему было тридцать два. Сейчас Хотару может уже пойти туда сам. И слава богу, ибо порой казалось, что племянник Кея должен носить фамилию Куроо, а не Цукишима. Он даже стал укладывать волосы так же, как Тецуро. И Кею казалось, что Акитеру давно уже пожалел, что принял когда-то парня своего младшего брата.       А сегодня он в Диснейленде в четвертый раз. Не в токийском, правда, а в парижском.       Стоя на балкончике их номера с неплохим видом на аллею, где скоро начнется парад, Цукишима негромко рассмеялся. После самого первого раза Куроо пообещал, что раз он не переступит порог этого Диснейленда, то ничего, он просто отведет его в другой. Не сразу, но свое обещание он выполнил.       Кей обернулся на все непрекращающийся шум воды в ванной и тяжело выдохнул. Ну сколько можно уже?       Их отношения давно потеряли ту самую остринку. Но не потому, что чувства затухли. Нет. Из буйного бескрайнего пожара они превратились в стабильный семейный очаг. Один на двоих. Бережно оберегаемый от любых ветров, постоянно подпитываемый и Куроо, и Цукишимой. Маленькими записочками на кухне, утренними поцелуями, ночными, сердцебиением одним на двоих.       Цукишиме тридцать шесть. Куроо тридцать восемь. Двадцать лет назад в этот самый день Кей услышал самое ужасное признание в своей жизни. И, на удивление, самое действенное. Это был день, когда они стали парнями, бойфрендами, любовниками. И очень символично было бы сделать день начала днем конца. И нового начала.       Кей усмехнулся в сгущающиеся сумерки. Если бы он в те самые лет двадцать назад, а может и десять, узнал, что будет таким сентиментальным, лишь презрительно фыркнул. Зато, когда прошла половина четвертого десятка начинаешь все больше ценить именно такие моменты. Оборачиваясь назад, впервые осознавая насколько эта жизнь скоротечна, все что остается - это желание заполучить как можно больше вот таких моментов: нежных, радостных, символичных. Волшебных.       - Ну наконец-то, - пробурчал Кей, когда за спиной стихла вода.       Улегшееся было волнение вновь подступило комом к горлу. Цукишима уже не был уверен в правильности своих действий. Но отступать поздно. Он полгода планировал это. Специально подгонял их отпуска, искал наиболее подходящее место. Все ради этого момента. Все, ради так и не уталенного голода, ради бескрайней жажды обладания.       - К-красивый вид, - встал рядом Тецуро, как-то неуверенно и даже неловко облокотившись о поручни. Лицо его, как и тело, пылали после душа и Кей на это лишь недовольно покачал головой. Ну нельзя же мыться в столь горячей воде и сразу после этого выходить в прохладу. - К-кей, как тебе з-здесь?       Цукишима еще раз посмотрел на своего возлюбленного, нервно комкающего в руках полотенце и упорно смотрящего вдаль. От чужой сухой кожи не веяло теплом. Только холодом от влажных волос. От мимолетной догадки моментально перехватило дыхание и Кей отвел взгляд.       - К-красивый вид. Мне нравится.       Заалевшие щеки, казалось, выдавали Цукки с головой, но Тецуро все продолжал смотреть вперед. Руки его теребили и теребили ком из полотенца. На лбу выступила испарина.       - Эм… Знаешь, - начал Куроо и Цукишима весь обратился в слух. - Пару лет назад… То есть не пару! Нет! То есть… Ну, в школе! В лагере! Помнишь? И… Черт!       Тецуро отвернулся и раздраженно махнул полотенцем. У Кея все сжалось внутри. Как давно он не видел его таким? Тецуро был полностью уверен в Кее, уверен в их отношениях, и это убивало ту саму милую сторону, которая когда-то так поразила молодого Цукки. Нет, Цукишима был счастлив полному доверию от партнера, но иногда он все же скучал по этой черте. Настолько, что будь у него возможность перемещаться во времени, он бы вернулся в самые важные моменты их с Куроо отношений и засел в ближайших кустах с камерой.       Железные прутья перил гулко зазвенели. Взгляд Цукишимы ухватился за что-то маленькое и черное, выскочившее из полотенца и устремившееся вниз, прямо в кусты под окнами.       - Нет, - выдохнул Куроо, прилипая к перилам и шокировано смотря вниз. - Нетнетнетнетнетнет…       Запустив пальцы в черные вихры, Тецуро застонал и медленно осел на пол. Не веря своим глазам, Цукишима указал пальцем на те самые кусты:       - Это оно?       Ответом ему послужили медленный кивок. Не в силах поверить в случившееся, Кей присел рядом и почти сразу схватился за живот, сгибаясь пополам от смеха.       - О господи! Тецу!.. - только с этим человеком он смеялся настолько громко, насколько искренне, настолько открыто.       - Хватит ржать! - не выдержал Куроо, наконец открыто смотря на Цукишиму. - Ты хоть знаешь, сколько я готовился? Знаешь какую я речь написал? Мое предложение одобрили даже Кенма с Яку! Я ходил за советом к этому ублюдку Дайшо и Акитеру!       - Подожди, ты приравнял Акитеру к Дайшо? - прохрипел Цукки, пытаясь выровнять дыхание.       - Ты знаешь, что я люблю Акитеру-сана, - Тецуро приложил руку к сердцу с самым серьезным видом. - Но, Кей! Я столько репетировал! Столько!.. Угх! - Куроо снова схватился за голову, опуская ее так низко, что челка почти касалась пола. - Я так хотел сделать этот момент волшебным.       Кей подавил очередной смешок. Почти сорок лет мужику. Известный фармацевт. Лауреат десятка премий и наград. А все такой же. Как и Цукишима.       - Тогда, может мне поделиться с тобой магией?       Рука кое-как успела вылезти из кармана, чуть не испортив весь момент. Куроо поднял голову и неверяще уставился перед собой. Это взгляд скакал от лица Кея к его рукам так и спрашивая: “Это правда? Да? Да? Да?”       Цукишима, поднял зажатое между пальцами кольцо выше и взял руку своего возлюбленного:       - Итак, Куроо Тецуро… - насмешливо начал Цукки, чувствуя, как все-таки теряет равновесие и заваливается назад.       Это было не самое худшее приземление на задницу, но, учитывая обстоятельства, более чем неприятное. Куроо тут же потянулся за Кеем, но замер, провожая взглядом звякнувшее колечко, что, также, как и предшественники, скрылось во тьме.       - Нет… - ошарашено выдохнул Кей. Нет. Он не мог вот так вот испортить момент. Нет. Не сейчас!       Оба мужчины подползли к прутьям и посмотрели сквозь них на едва виднеющиеся кусты.       Первым рассмеялся Куроо. Даже не так - заржал. В той самой, лишь ему одному присущей манере. Самой ужасной и заразительной из всех, что когда либо слышал Кей, следом за Тецуро залившийся смехом. Они и правда не меняются со временем.       - Фух! - выдохнул Куроо, когда живот уже откровенно болел, а горло напрочь пересохло. Хотя то самое ощущение, когда готов продолжить угорать от малейшей ерунды, еще сохранялось.       - Мы такие придурки, - Цукишима, не менее уставший, просто распластался по полу, разглядывая балкончик соседей сверху невидящим взором.       - Спустимся за ними? Или до утра? - облокотившийся о балконную дверь Куроо, указал пальцем вниз. Его грудь продолжала тяжело подниматься и опускаться и Цукишима даже не хотел отрывать себя от такого зрелища. Как будто сразу после секса. Если бы не одно “но”.       - Уровень преступности во Франции гораздо выше, чем в Японии.       Мужчины переглянулись, вспоминая, как буквально оставили на минуточку на столе сэндвич и очки в уличной кафешке и больше никогда их не увидели.       Остатки улыбок испарились мгновенно. Несмотря на боль и усталость, оба подорвались как в лучшие школьные годы, буквально вырываясь из номера и чуть не забывая запереть за собой дверь.       Бокуто еще долго будет с этого угорать.       Все-таки, какое признание, такое и предложение.