Неромантики

      Пляж Сендая для Куроо непривычно большой. Он бесконечно простирается вширь, исчезая где-то в темноте. Как и вся береговая линия. Издалека, ничем не освещенная, даже луной, она кажется бесконечной. Лишь шум волн и солёный ветер подсказывают, что где-то там начинается океан.       — Хочешь, спустимся поближе?       Куроо поворачивается на голос Цукишимы. Летняя юката удивительно ему идет и Тецуро просто не может налюбоваться. Жаль, что нет возможности видеть его таким вечно. Хотя Куроо рад любому Цукки. В школьной форме, в спортивной, в обычной одежде. Каждый образ по своему очарователен. Но юката была в новинку, так что, хотя бы на сегодня, это любимый образ Куроо. Тем более она прекрасно сочетается с юкатой Куроо, купленной только этим утром. Прямо как парная одежда.       — Ты же сам только утром жаловался на песок в обуви.       Куроо только сошел с утреннего автобуса на автовокзале в Сендае, когда его потащили на импровизированную экскурсию по городу. Небольшие достопримечательности, тихие переулки, в которых можно спрятаться от жары и лишних глаз, дорожка вдоль пляжа, который даже при свете дня казался бескрайним. И Цукишима ворчащий от песка в сандалиях.       — Я знаю, где потом можно будет сполоснуть ноги. Утром было не по пути.       Цукишима не смотрит в глаза, только на свои длинные тонкие пальцы, терзающие рукав юкаты. Куроо сразу все понимает. Там, за пределами света дорожных фонарей почти нет людей. И там точно никто не будет вглядываться в то, что делают два парня.       В темноте можно спокойно взяться за руки, поддерживая друг друга под натиском волн. Правда в открытом океане «помочить ножки» быстро превращается в «спаси юкату от воды» и «сбеги на берег до того, как тебя окатит с головой». В темноте Цукишима громко смеется. Открыто, без стеснения, перекрывая собой далекий шум с летнего фестиваля. Куроо тоже необычайно легко и весело. Даже под тяжестью волны, которая все-таки бьет в спину, заставляя потерять равновесие и упасть на колени. Куроо хватают за локти и помогают встать. Цукки тоже мокрый, без очков, крепко держит Куроо за руки и притягивает к себе. Морская вода противна на вкус, но остановиться просто невозможно. Когда еще у Цукки будет такое игривое настроение?       Небо вспыхивает цветными вспышками. Куроо приоткрывает глаза. В автобусе он представлял, как будет любоваться с Цукки салютом в каком-нибудь уединенном месте, хотя даже в толпе было бы неплохо, обязательно бы взял его за руку и любовался отблесками на обычно бледном лице. И когда бы Цукки произнес «красиво», Куроо обязательно вставил бы что-нибудь остроумное, начав с «а знаешь, что еще красивее?». В принципе, маленькая мимолетная мечта сбылась. Они вместе, среди редких парочек, так же выбравшихся на пляж подальше от толпы, держатся за руки и Куроо может любоваться отблесками на обычно бледном лице. Вот только янтарные глаза напротив отвлекают на себя все внимание.       — Красиво, — шепчет Куроо, не в силах оторвать взгляд.       — А знаешь, что еще красивее? — усмехается Цукишима.       — Твои очки на дне океана? — Куроо немного наклоняет голову, позволяя чужим пальцам убрать в сторону мокрую челку.       — Мм… Я хотел сказать про твою намокшую укладку, но да. Мои очки на дне океана.       Оба смотрят вниз, на доходящую то до колен, то до пояса воду.       — Я принесу телефон, посветим фонариком. Стой здесь, — Куроо отстраняется и настолько быстро, насколько позволяют мокрая юката и вода, бежит к берегу.       — Ты его утопишь! — кричит ему вслед Цукишима, послушно оставаясь на месте.       — Он у меня водонепроницаемый! — лишь раздается ответ.       Когда свет фонарика телефона плавно опускается на морское дно, лицо Цукишимы, наигранно-осуждающее, буквально говорит: «Вот так и знал».