Неромантики

      Куроо надрался. Как бы неправдоподобно это не звучало. По крайней мере для тех, кто хорошо его знает и помнит случай, после которого Куроо поклялся блюсти меру. Тот самый, когда сразу после студенческой вечеринки на первом курсе, он сел на междугородний автобус, но немножко промахнулся и вместо Мияги уехал в Фукусиму. Без денег на жилье, обратную дорогу и с почти сдохшим телефоном. И Куроо исправно держал свое слово. До сегодняшнего дня.       Цукишима качает головой. Вот как так? Куроо стойко выдержал выпускной, первый рабочий корпоратив, свадьбу Акитеру и юбилей отца. А вот встречу волейбольного клуба старшей школы Некомы времен первой битвы на свалке не выдержал. А скоро не выдержит и Цукишима.       Вы только посмотрите на него. Лежит. В одной лишь пижамной рубашке Кея, которая достает ровно до середины еще влажной после утомительной (для кое-кого) ванны задницы. Закинув ногу на подушку Цукишимы, открывая и так еле прикрытое. Сгибаясь в три погибели, но все равно утыкаясь в эту самую подушку носом. Ну и конечно пьяно, глупо и слишком счастливо улыбаясь. А еще вытирая мокрые волосы о сухое и еще час назад свежее постельное белье. Сволочь.       Цукишима в раздражении стягивает с себя влажную футболку и бросает её в Куроо, который тут же сгребает к себе новый трофей, явно не уловив злого намека. Промокшие шорты летят следом и так же попадают в лапы несчастного алкаша.       — Мммм… Мой… Кей… — только и доносится едва слышимое мычание.       Цукишима скоро не выдержит.       Кровать слабо проминается под весом Цукишимы. На голову Куроо падает чудом оставшееся сухим полотенце и Кей осторожно подталкивает его под черное безобразие, с которого, кажется, кое-где так и не смылся лак.       Куроо смотрит лукаво и немного расфокусировано. Шепчет «Кей» с волнующей хрипотцой в голосе и Цукишима не замечает, когда его рука начала перемещаться от головы до бедер возлюбленного. Кей одергивает руку. Сейчас не время. Они оба устали, Куроо к тому же еще и пьян.       Цукишима встает с кровати и открывает шкаф. Как на зло запасная пижама лежит в стирке, но, к счастью Цукишимы, у них с Куроо одинаковый размер и половина гардероба, состоящая из общих вещей, которые незнамо кто купил и незнамо кому из них изначально принадлежали. Бонус из жизни с Куроо — вкусы в одежде, как оказалось, у них тоже сходятся. Цукишима ухватывает первую попавшуюся вроде бы домашнюю футболку и натягивает на себя, застревая где-то внутри. Кажется, Тецуро недавно носил ее. Внутри еще слышен аромат его тела, смешанный с одеколоном. Тем самым, который очень удачно подарил ему на день рождения Бокуто. Вот просто как знал, как чувствовал, что он идеально ляжет на Куроо. Цукки буквально фанатеет от этого запаха на теле Куроо. И сейчас просто стоит и внюхивается в ткань, не в силах насытиться. Хотелось прямо сейчас взять этот одеколон, обрызгать полубессознательного Куроо и заснуть, сжимая в своих руках этот восхитительный аромат. Точь-в-точь, как сам Куроо сейчас сжимает подушку Кея.       Цукишима наконец просовывает голову в вырез футболки и оборачивается. Куроо долго и немигающе смотрит прямо на него, прижимая к носу ворот рубашки и Цукки не может не усмехнуться. Два фетишиста.       — Ты такой красивый.       Цукишима не выдерживает. Слишком много возбуждения в хриплом шепоте, слишком сильно заводит окутывающий его аромат, слишком сексуально валяется на кровати этот алкаш.       Цукишима медленно, словно хищник, забирается на кровать. Его пальцы почти невесомо скользят от колена прямо под рубашку, отодвигая ее еще больше. Подушка улетает на пол, но Куроо, кажется, этого даже не замечает. Он выше сдвигает ногу, открываясь еще больше и тянется к Кею.       «Хорошо, что завтра выходной», — думает Цукишима, прежде чем утонуть в поцелуе.