Empire

Подошва берцовых ботинок неприятно скрипит, заставляя Джевона поморщить нос, подняв взгляд на расхаживающего по комнате Сынхуна. — То есть, он сказал... он сказал, что хочет сотрудничать? — тот, наконец, останавливается, переводя взгляд на волнующегося Джевона, что поглаживает собственные руки, сидя на диване в кабинете Мино и Хуна. — Да, но сначала он не оставит вам выбора, заставив согласиться на его условия. — кивает тот, садясь на диване чуть свободнее. Тут жарко. — Что за условия и какой метод соглашения? — хмурит брови Ли, скрещивая руки на груди. — Заставит нас, его шлюх, работать в три смены за те же деньги, устроит какие-нибудь соревнования, аукционы... короче, всё, чтобы завлечь народ. — тот прокашливается, хлопая руками по карманам в поисках сигарет. Заметив это, Хун берет свою пачку со стола, протягивая юноше, — Спасибо. В общем, он оставит вас без посетителей и без денег... — С голой жопой, а потом предложит сотрудничество за гроши, мы поняли. — сидящий в углу Мино подает признаки жизни, закуривая свою сигару и переводя взгляд на Джевона, — Мы не будем сотрудничать, мы можем выставить наших шлюх на тот же аукцион раньше. — Тогда, во-первых, он будет уверен в информаторе, — начинает Джевон, замечая два вопросительных взгляда на себе, — А во-вторых, постоянных клиентов Чживона вам точно не переманить. Поверьте, я там работаю. Эти мужики как будто не развлекаться ходят, а работать, да ещё и деньги за это платят нереальные. — И почему же? — сводит брови Мино. — Потому что подсели, они зависимы от этих мальчишек. Один Чжинхван чего стоит, они его боготворят. — Джевон зажигает сигарету, закуривая, — А у нас? У нас нет никаких постоянных людей, нет потрясающих шлюх. У нас на крючке только один Чживон. — И мы даже не можем этим воспользоваться... — вздыхает Хун, плюхаясь на стул и глядя в никуда. — Почему же? Если бы не Ханбин, никакого сотрудничества вам бы и не предлагали. — Это тебе Бобби так сказал? — немного злобно спрашивает Мино, заставляя Чона сжаться в размерах от одного его взгляда. — Нет. Бобби сказал, что наркотики - это отличный способ заработка и привлечения внимания. — стараясь не глазеть на начальника, Дже переводит взгляд на Хуна, — Я с Чживоном живу уже полгода. У него безумная политика. Тем более, если вы соберетесь отнять у него посетителей в этом городе, не стоит забывать, что у него сеть этих блядских борделей по всей Корее. — Масштабно. — соглашается Минхо, снова обхватывая губами крупную сигару, — Сколько мы будем получать, если согласимся? — Тридцать процентов. — отвечает Вон, тут же ловя на себе два удивленных взгляда. — Тридцать? Это же как наши сто пятьдесят! — Сынхун вскакивает со своего места, хлопая глазами и улыбаясь, — Мать твою, почему ты не начал с этого? — Потому что вы заебали перебивать! — злится младший, стряхивая сгоревшую бумагу в пепельницу, — С вас шлюхи и наркотики. Всё! Два парня переглядываются. Мино выглядит более настороженно, нежели Сынхун. Сон молча потирает свой подбородок, переводя глаза с Хуна на Вона. — Как ты вообще эту информацию достал? — только чтобы убедиться спрашивает тот, заставляя Чона побледнеть в секунду. — Пришлось поработать головой. — прямого ответа он не дает, но парни, кажись, прекрасно понимают, какой именно частью головы ему пришлось «поработать». — Что там с информатором? — продолжает свой допрос Минхо, поднимаясь из своего дальнего темного угла и проходясь по кабинету до самой пепельницы Джевона. — Чану... Чану узнал, что Джину - это двоюродный брат Сынхуна. — Чон наблюдает за тем, как пальцы Сона тушат сигару, а после этого кидают её в рядом стоящую урну. Взгляд Чона падает на глаза Минхо, что в данную секунду кажется безнадежно потерянным, — Они думают, что он может быть вашим информатором. — Если с ним что-то случится, Джевон, — теперь их зрительный контакт установлен и младший хочет проблеваться, потому что его только что выебали, да он ещё и залетел от этих глаз. Блядский нарик Сон Мино, — Ты будешь первым, кого я отпизжу до потери сознания. — Это он так хочет сказать, что не надо подставлять моего брата. — вставляет свои пять копеек Сынхун, слабо улыбаясь и стараясь разрядить обстановку. — Я прекрасно знаю, что он этим хочет сказать. — Джевон поднимается со своего места, и они с Мино чуть ли не бьются носами, — Да пошёл ты, Мино. Я не твоя сучка, чтобы ты мне приказывал или угрожал. — О нет, Джевон-а, — усмехается тот, пальцами хватая щеки младшего и с силой их сжимая, — ты моя сучка, самая настоящая. — Так, девочки, не ссорьтесь. — противный глист по имени Сынхун каким-то волшебным способом оттаскивает парней в разные стороны, хотя Джевону прекрасно помнится, что позади него стоял диван. Волшебник, не иначе, — Значит, в наших приоритетах сейчас держать Ханбина под контролем, чтобы... — С этим, кстати, тоже проблемка. — усмехается Вон, продолжая метаться взглядами с Сон Мино. Мино, которого хочется до потери сознания. Чтобы был рядом, трахал до крови и обнимал с любовью, а не вот это вот всё, — Ханбин вчера зашел к Чживону, они зажимались у стены, пока я не появился в комнате. — Он тебя видел? — уже более серьезно спрашивает Хун. — Если бы не увидел, думаю, Бобби бы его там изнасиловал. — фыркает Чон, переводя взгляд с Мино на Сынхуна, — Он пришел отдать кожанку, но Чживон по старой схеме. Чёрт, БиАй держался молодцом. — Он отказывал? — Ни на что не согласился. Был не пробивной. — кивает Дже, затягиваясь своей сигаретой, — Но знаешь, думаю, ещё чуть-чуть и он бы поддался. — Блять, даже я бы перед таким ноги раздвинул. — истерично смеется Хун, сжимая собственные волосы на голове, — Мы прогорим, твою мать, мы точно прогорим. Что же нам... — Расслабь булки, принцесса. — спокойным тоном говорит Минхо, снова возвращаясь к своему месту на другом конце комнаты, — Ханбин не глупый. Мы просто объясним ему всю ситуацию, скажем держать всё под контролем. У него же стоит на парней? — Стоит. — кивает Дже, вспоминая личную проверку этого вопроса, — Но он утверждает, что натурал. — Чжунэ вообще с девушкой встречается, разве это кого-то ебет? — Сынхун вопросительно смотрит на парней, а затем отрицательно качает головой, — Нет. Только Чжунэ это и ебет. В жопу, да причем за огромные деньги. — Короче, у него смена сегодня ночью. — Мино перебивает поток ненужной информации от старшего, продолжая объяснять свой план, — Хун, введешь его в курс дела. А я подумаю над сделкой. Всё, Дже, свободен. — он поднимается, открывая парню дверь из своего кабинета и глядя на того, — Спасибо. — Спасибо в карман не положишь. — фыркает Чон, идя в выходу из кабинета. — Потом обязательно тебя чмокну. — Мино наигранно выставляет губехи вперед, вызывая смешок со стороны парней. Дураки. *** У Чживона болит голова. Виски будто сплющивает давлением, а на затылок словно беспрерывно давят, стараясь причинить максимальную боль. Доктор говорит, что это мигрень. Чживон говорит, что это хуйня ебаная и пора переставать так часто бухать. Но он вливает в себя очередной стакан коньяка, пьяным себя совсем не ощущая. Всё, алкоголь теперь тоже не работает. Дверь в квартиру открывается, и Вон принимает максимально занятой вид, вычитывая что-то в айпаде новенькой модели и замечая разувающегося Джевона с пакетами из магазина. — Что-то ты долго разгуливал по бутикам. Что ты там выбирал? Помидоры? — когда тот оказывается на кухне, Бобби даже не смотрит в его сторону, рукой тянется к орехам, что стоят на столе. — Я заехал в несколько разных. Сегодня в каких-то на определенные товары были скидки... — Экономишь мои деньги? — Чживон вопросительно изгибает бровь, поднимая на мальчишку взгляд, когда тот рассортировывал еду по холодильнику, — Похвально. — Хозяин, я могу взять отгул на выходные? — тихо спрашивает тот, будто думая, что Бобби не услышит. — По каким обстоятельствам? — Семейные. — тот продолжает расставлять продукты, на секунду останавливаясь с бутылкой молока в руке, — Похороны отца. Они в другом городе. — Я помню, что ты не местный. — кивает Вон, чуть сводя брови, — Ты не рассказывал что он умер. — Совсем недавно. — тот заканчивает с первый пакетом, складывая его в один из шкафчиков, а затем приступает ко второму, — Я думал, Вам не так интересно это. — Почему же? Твой отец был хорошим человеком. — Чживон подливает себе ещё немного коньяка, замечая вопросительный взгляд старшего, — Что? Мы какое-то время сотрудничали вместе. — Вы были знакомы? — Более того, — кивает Бобби, — он прекрасно знал о том, чем ты занимаешься. — Чживон смотрит на парнишку, в глазах которого виднеется испуг и замешательство, — Он не был против. Ты же под моим крылом. Но вряд ли папаша мог себе представить то, как Ким обходится с его любимым сыном, что так старался заработать денег для больной матери и прогоревшего отца, погрязшего в долгах. И тут уже не знал Джевон, что в этих долгах отец погряз из-за собственного «хозяина». — Что будете есть на ужин? — Чон плавно пытается перевести диалог, заканчивая со вторым пакетом. — Ничего, я уже ухожу. — Чживон допивает стакан с алкоголем, выключая навороченный гаджет и поднимаясь из-за стола. Бобби замечает в холодильнике два молочных коктейля в красивых пластиковых упаковках. Банановый и шоколадный. Он подходит к парнишке, аккуратно целуя того в щеку и забирая дорогие напитки. Джевон немного краснеет. Всё же, Бобби редко бывает ласковым. *** Обшарпанный подъезд и неприятный запах мочи, смешанный с алкоголем и собачьей шерстью заставляет Чживона вспомнить детство. И даже несмотря на то, что район этот один из самых дорогих, дешевые дома в нем тоже есть. Беднякам никуда не деться. Бобби прикладывает ладони к собственным щекам, ощущая, как они замерзли. Наверняка красные, может даже милые. Руки замерзли немного меньше, Чживон нёс два молочный коктейля в карманах огромного пуховика. Скоро новый год, но в Корее снега по прежнему мало. Вон касается пальцами старого звонка, что сначала хрустит, как бы объясняя, что им уже давно никто не пользовался. Противный звук, исходящий из стены по ту сторону, заставляет поморщиться. Запахи, звуки, цвета. Неприятно. Дверь открывается не сразу. Сначала тысяча замков успевает отвернуться, прежде чем Бобби видит удивленное лицо домашнего Ханбина. Шорты с военным принтом, черная майка, снизу запачканная чем-то светлым (Бобби правда надеется, что это майонез), теплые серые носки и удивленные глаза. Подробное такое описание стриптизера, готового уже захлопнуть дверь перед носом подонка. — Привет, Ханбин, я пришел извиниться. — сразу по делу, чтобы было меньше недопониманий. Бобби достает из карманов два молочных коктейля, протягивая их Ханбину, — Может, выпьем молока с консервантами и поговорим немного? Какой хочешь? — Оба. — слабо улыбается Ханбин, вызывая улыбку и на лице Чживона. А он быстро учится. — Значит оба твои. — Чживон согласно кивает, а затем вопросительно приподнимает брови, — Я войду? — Только в квартиру. — тот раскрывает двери и до Чживона сначала не доходит, а потом доходит очень хорошо. — А ты противнее, чем я себе представлял. — тот бьет стриптизера баночкой по плечу, чуть посмеиваясь и не снимая с себя верхней одежды, — У меня ещё были планы, я просто хотел... попросить прощения. — Всё нормально. —улыбается младший, вставая перед Чживоном и забывая закрыть дверь. Ладно, сейчас правда всё равно, тем более раз Бобби скоро уйдет. — Нет, не нормально. — отрицательно качает головой старший, ставя два напитка на тумбу парня, — Я поступил некрасиво, я должен был думать о твоих чувствах и желаниях. Их глаза встречаются, и Бобби видит стекло. Перед ним стоит камень, что не выдает никаких эмоций. Ханбин держится до последнего. — Ты просто меня не знаешь, Бобби. — тот опирается спиной на стену, скрещивая руки на груди. — Зови меня Чживон. — Ким улыбается парню, вставая напротив него. В голове сейчас только одна мысль - не сорваться на парнишку по среди разговора о сдержанности, — И всё же, я думаю, что понимаю тебя и знаю твои мысли. — Тебе только кажется. — фыркает Бин, отталкиваясь от стены и хлопая Чживона по плечу, — Я сложный, перестань за мной гоняться. Вокруг столько достойных парней. — А мне нужен именно такой. — тихо отвечает Вон, чуть сжимая замерзшую кожу своих рук, — Улыбнись, пожалуйста. Просьба отчаяния, если честно. Она слышится именно так. И в какой момент времени Чживон понимает, что пропал, не совсем понятно. Когда впервые увидел младшего на сцене? Когда впервые коснулся его кожи? Когда впервые оставил свою метку на его теле или сейчас, когда тот впервые так светло улыбается, глядя на Кима? — Просто не трать на меня свои нервы, Чживон. — БиАй подходит ближе, оставаясь с незваным гостем на неприлично коротком расстоянии, — Я гетеросексуал. — В таком случае, я тоже. — кивает Чживон, серьезно смотря на мальчишку. В его глазах виднеется явное непонимание, — Симпатичный засос. — улыбается Вон, замечая замазанный тональной основой кровоподтек. Ханбин тут же закрывает его своей рукой, продолжая смотреть на Бобби и немного розовея. — Чживон, ты очень красивый. — и почему он говорит это, Бобби не понимает. Ким только согласно кивает, чуть сводя брови и замечая, как мешкается парень, метая свой взгляд по всему лицу старшего. — Ты поцеловать меня хочешь? — Чживон усмехается, после замечая, как Бин кивает, облизывая губы. Улыбка проходит с лица, а сердце начинает стучать быстрее, — Ну так поцелуй. Ханбин стоит. Фиксирует глаза на губах Чживона и просто стоит. Его ладони неуверенно ложатся на плечи, сжимая пуховик, а хрупкое тело подходит ближе. Чживон над ним издевается, и БиАй прекрасно это понимает. Младший подается вперед, осторожно касаясь щеки Чживона своими губами. Чмок получается быстрый, но звонкий, чем смущает обоих парней. Ого, Чживона что-то смущает?.. Слабая улыбка появляется на лице Бобби, когда руки Ханбина принимаются стягивать с него пуховик. — Останься. — тихо просит тот, ну совсем неуверенно. Чживон кивает, принимаясь вынимать руки из верхней одежды. — Хорошо. — они прощаются с пуховиком и зимние кроссовки слетают сразу следом. Почему-то парни продолжают стоять в коридоре с открытой дверью. Оттуда идет холод и противный запах, но им сложно оторваться друг от друга. Ладонь Чживона ложится Ханбину на щеку. У того нежная кожа, которая загорается красным пламенем, стоит Киму огладить её пальцами. Ханбин нежный, пугливый, какой-то неправильно женственный. Он смотрит прямо в глаза и на этот раз не отталкивает, когда вторая рука старшего ложится на талию. Ханбин не знает куда деть свои собственные руки. Вне дома он кажется таким дерзким, совсем не похожим на хиккана, но дома Чживон застал его врасплох. Младший всё же кладет ладони сутенёру на плечи, чуть сжимая их пальцами. Его подушечки пальцев аккуратно скользят по толстовке, оказываясь на шее Чживона и притягивая её ближе к себе. Бобби покорно приближается, сталкиваясь с парнем губами. Ханбин целуется хорошо. И сложно догадаться, была ли это маска девственника, ну или Чживон его настолько возжелал, что не замечает недочетов, но эта нежность даже пугает. Чживон не привык. И Биай не привык тоже, кусая старшего за нижнюю губу и покорно приоткрывая рот. Теперь Бобби уверен - тот отличный актёр. Развёл Чживона на спектакль под названием: «Ты у меня первый». Младший бьется затылком об стену, прогибаясь в спине и недовольно постанывая в поцелуй. У Бобби сорвало крышу буквально пару секунд назад, когда младший дал зеленый свет. Их языки сплетаются, а руки Чживона начинают уверенно блуждать по телу парня, игнорируя препятствие в виде одежды. Пальцы нагло проныривают сначала под майку, оглаживая нежную кожу. Ханбин губами посасывает язык Чживона. И нет в нем больше той неловкости, которую он так уверенно втирал пару минут назад. Он смотрит исподлобья, обхватывая руками шею старшего и удобно скрещивая ноги на его талии. Чживон держит его под бедрами, удобнее устраивая на своих больших ладонях и снова целуя стриптизера. И стоит их пахам соприкоснуться, старший не с держивает тихого рыка в мальчишескую шею, надавливая на промежности всем телом. — Чживон, нет, стой. — чужие пальцы снова давят, но теперь уже оттягивая волосы. Бобби позволяет себя отстранить, глядя парню в глаза - тот снова напуган. И выглядит это совсем не как актерская игра. Выглядит вполне реально, — Не надо, давай не будем так рано. — Ладно. — тот кивает, с трудом позволяя себе спустить мальчишку с собственных рук, — Скажи честно, ты девственник? — Что? Нет. — Ханбин отрицательно качает головой, а после смеется, потирая затылок, — Я просто... ты не знаешь меня. — Детка, если твои вкусы весьма специфичны, то откройся мне. — Чживон подмигивает тому, дергая бровями и слушая приятный смех молодого стриптизера. — Я так и знал, что ты фанат ванильных романтических фильмов. — Белла, ты мой наркотик! — Бобби наигранно изображает Эдварда, выставляя напоказ свои передние зубехи, — Мои личный сорт героина! — Что, Эди, отсосать хочешь? — тот осторожно бьет Чживона в грудь и оба парня смеются, — Моя кровь в твоем распоряжении. — Здорово. — "вампир" в миг сокращает расстояние, губами целуя нежную кожу на шее, — Позволишь? Ханбин кивает, откидывая голову в противоположную сторону и прикрывая глаза, стоит губам Чживона присосаться к нежной коже. Сегодня на его шеё точно останется несколько отметин, сообщающих о ночи, проведенной с кровососом по имени Ким Бобби. *** — Просто понимаешь, я шёл, ну и увидел вдруг... Слезы падают на старый деревянный пол, а их владелец шмыгает носом, не давая тому же случиться и с соплями. Чжинхван не хотел быть зрителем подобной сцены типичной американской мелодрамы, но Эдварда с Беллой и ещё пару минут, проведенных до этого, ему удалось застать. — Он был таким нежным и терпеливым, и... — его сердце бесконечное количество раз оказывается растоптано в прах, стоит сознанию восстановить картинки такого милого Чживона. Чживона, который не с ним. — Хён, это ничего не значит. — Юнхён осторожно кладет руку тому на плечо, но старший тут же сдергивает её. — Ещё как значит! Он целовал его! Он разговаривал с ним! Они даже обнимались, Юнхён! Вот с тобой он когда-нибудь обнимался? — Чжинхван, перестань. — Донхёк хмурится, понимая, что подобными разговорами лучше они не сделают. Он наливает в стакан старшего ещё вина, глядя на его заплаканное лицо, — Он вернётся, и всё будет по старому. — А если не будет? — у него дрожат губы, дрожат ресницы, дрожат руки. Он пальцами сжимает стакан, заливая в себя сразу бóльшую часть содержимого, — Что если он влюбился, а? В чём была моя ошибка? Что я сделал не так? — Хён, да он просто кусок дерьма. — спокойно говорит Хёк, слушая, как Юнхён с ним тихо соглашается, — Вот увидишь, он сейчас этого парнишку трахнет, а потом кинет и снова будет с тобой. Это же Бобби. — Вот именно. — тихо скулит тот, сжимая стеклянный стакан в руке, в надежде на то, что он лопнет, изрезав руку опечаленного парня до мяса, до костей, — Он никогда себя так не вел. Он никогда... Истерика охватывает тело юного парня с разбитым сердцем. Юнхён с силой прижимает того к себе, крепко обнимая, а Донхёк понимает С этим Ханбином надо что-то делать.