Superficial love

      Кеманкеш открыл глаза, когда солнце полностью взошло. Пара часов приятного сна забрали с собой всю усталость. Но не это было главным. Повернув голову, мужчина увидел её обнаженную спинку, едва прикрытую покрывалом. Во сне она перевернулась на другой бок, однако всё ещё спала на его руке. Укрыв её, Кеманкеш осторожно переложил любимую на подушку. Но уйти без поцелуя он не мог. Мужчина склонился к её плечу и коснулся губами, стараясь не разбудить. Кёсем во сне лишь улыбнулась.       Кеманкеш быстро оделся, застегнул кафтан и вышел из покоев. Слуги закрыли за ним дверь, получив строгий приказ никого не пропускать внутрь, пока Султана спит. Он прошёл по коридору в сопровождении своих бостанджи, направляясь в покои главного Визиря. За ним следовал и Тугрул. — Что случилось, пока мы были в походе? — спросил Паша, усевшись за свой стол. Новая должность — новые дела — новые проблемы.       Атмаджа доложил обо всех новостях, включая беременность Гевхерхан Султан. Однако умолчал об одном. — Тугрул, — Кеманкеш подписал один пергамент и взялся за другой, — что бы там не случилось, я всё равно узнаю. Лучше, если я узнаю от тебя. — Ночью две Хатун пытались зарезать Кёсем Султан.       Паша даже не успел поставить перчатку на раскаленный воск, подняв глаза на Бея. — Что ты сказал? — Покушение, Паша. Однако, я успел вовремя. — Атмаджа! — Кеманкеш даже не думал кричать на друга, но, прорычав его имя, хотел испепелить его на месте. Но воздержался.       Бей опустил голову, смотря себе под ноги. Он знал, что виноват. И уже ожидал наказания. Но Кеманкеш ничего больше не сказал. Лишь после получаса размышлений, он повернулся к Тугрулу. — Приведи мне всех: Хаджи, Марию, всех Хатун, которые были в тот момент возле покоев Султаны. — Хорошо, Паша. Ещё я должен вам сказать, что узнал он некоторых делах Кёсем Султан. — Что ещё за дела? — мужчина отложил всё в сторону, собираясь решить проблему куда более масштабную. — У Валиде есть люди, которые следят за Гюльбахар Султан. Они докладывают ей обо всём. — Тогда веди и их. Будем разбираться.       Бей поклонился и вышел. — Ай, Кёсем! — ухмыльнулся Кеманкеш, скрестив руки на груди. — Всё то у тебя под контролем.       Атмаджа без труда собрал всех тех, кого звал к себе Паша. Но не сказал им, зачем именно. Однако забрать с собой Сафие Хатун стало проблематично. Айше Султан стала выпытывать Бея, задавая ему наводящие вопросы. Но мужчина ответил, что это приказ Кеманкеша Паши, и что он ничего не знает.       Тем временем к Паше зашла Гевхерхан. Девушка как всегда улыбалась и была весьма приветливой. — Кеманкеш Паша, я зашла узнать о состоянии Валиде. С ней всё хорошо? — Откуда у вас такие мысли? — мужчина предложил ей сесть на диванчик, присаживаясь напротив. — Валиде строго каждое утро навещает меня, выводит в сад подышать свежим воздухом. А сегодня её не было. Я уж было подумала… — С ней всё хорошо, Султана. Просто…она отдыхает… после тяжёлой ночи.       Гевхерхан сперва нахмурилась, услышав его слова. Однако всё прекрасно поняла, когда увидела его улыбку. Недвусмысленную. — Бедная Валиде… — засмеялась девушка. — Не такая она уже и бедная… — засмеялся в ответ Кеманкеш. — Кёсем умеет постоять за себя.       Они вдвоём ещё немного посмеялись, однако, когда открылись двери и вошли все приглашенные Пашей лица, Гевхерхан и Кеманкеш успокоились. Девушка недоуменно посмотрела на всех этих людей. В особенности на Хаджи. — Что это, Кеманкеш Паша? — спросила она. — Известно ли вам, Султана, что на Кёсем Султан было совершено покушение?       Гевхерхан кивнула. Тогда Паша резко повернулся к Атмадже. — А вот я узнаю в последнюю очередь!       Султана положила ладонь на плече Паши и улыбнулась. — Валиде запретила кому-либо писать вам об этом случае. Вы были в походе, поэтому ничто не должно было потревожить вас или отвлечь, — но немного погодя, Гевхерхан вновь обратилась к Паше. — Можно мне остаться?       Мужчина кивнул и посмотрел на остальных. — Я не желаю знать, как вы упустили из виду этих Хатун. Не хочу даже знать, как всё произошло. Один вопрос — кто за этим стоит?       Мария отрицательно покачала головой. В тот момент девушка спала и ничего не слышала. Лишь на утро Хаджи рассказал ей о сложившейся ситуации. Ещё две хатун также ничего не сказали. Пришла очередь Аги. Евнух посмотрел на Пашу. — Когда я прибежал, Хатун были убиты Тугрул Бейем. От Кёсем Султан мы узнали, что девушки упоминали имя Гюльбахар Султан.       Гевхерхан ещё долго думала, а вот Кеманкеш сделал выводы сразу. — Атмаджа, найди двух верных и успешных в своём деле бостанджи. Приведи их ко мне, — Бей кивнул. — Хаджи Ага, я так понимаю, что Кёсем Султан останется в Топкапы и больше никуда не уедет. Поэтому ещё раз отберите Хатун. Всю еду с кухни приносят только они. Никто больше. С чужих рук ничего не брать! Мария, лично отвечаешь за безопасность Валиде днём. Я знаю, что ты разбираешься в лекарствах и ядах, поэтому будь внимательна ко всей еде, которую приносят. Тугрул, а ты вечером следишь за безопасностью.       Они поклонились и удалились, оставив Кеманкеша и Гевхерхан с Сафие Хатун. — Значит ты шпионишь для Валиде? — Да, Паша.       Кеманкеш обперся об свой стол, скрестив руки на груди. После возвращения с похода он узнает всё новые и новые вести, которые впечатляют его размером проблем. Постоянные заговоры, интриги, покушения. Да сколько можно?!       В покои Визиря вошла сама Кёсем. Женщина держалась ровно и спокойно. Она проснулась незадолго после того, как ушёл муж и ощутила острую потребность навестить его за работой, как у двери его покоев встретила всех своих слуг. Хаджи описал ей общую ситуацию и удалился, стараясь быстрее выполнить приказ Паши. — Что здесь происходит? — спросила она, присев рядом с дочерью. — У меня есть, что вам рассказать, Султана, — вдруг оживилась Хатун. Кеманкеш дал ей возможность выговориться. — После прибытия Повелителя Айше Султан полностью отдала себя детям. Никаких связей с Гюльбахар Султан. — Слава Аллаху. Может, она наконец поняла, что эти войны не её забота? — Нет, Гевхерхан, Айше знает, что рано или поздно Мурад выдаст приказ о её казни. И он уже сделал это.       Девушка шокировано посмотрела на мать, поджав губы. Её глаза забегали по комнате, не зная, что и думать. — Как это, Валиде? — В этом дворце Айше проводит последние дни, — Кёсем печально вздохнула и сжала ладонь Гевхерхан, которая лежала на её коленке. — Она натворила достаточно много, и Мураду уже надоело терпеть это. — Может, это и не мои дела, — Кеманкеш перевёл взгляд на супругу, — будь я на месте Султана — выгнал бы лучше Фарью.       Султаны удивились, переглянулись и попросили мужчину обосновать свои слова. — Принцесса слишком харизматична. Если вы не знали, благодаря ей Повелитель вынес такое решение, — обойдя стол, Кеманкеш достал копию того самого приказа. Он протянул его Кёсем, и женщина быстро прочитала его. — Фарья Султан задерла нос. Возомнила себя Валиде. — Действительно, — Гевхерхан отдала Паше пергамент, прочитав его после матери, — если Айше вредила кому-то, то только себе. Сейчас же она любящая мать и пытается исправиться. А вот Фарья — наоборот.       Все высказали свою точку зрения, однако последнее слово они ожидали от Кёсем. Валиде поглядывала на Хатун, которая все ещё стояла рядом. — Что-то ещё, Сафие? — Да, Султана. Принцесса Фарья несколько раз посещала Айше Султан. Я не знаю, о чём они говорили, однако после этого Султана была очень подавленной.       Выслушав её, Кёсем разрешила ей вернуться к Айше. Как только они остались втроём, Гевхерхан высказала подозрения. — Знаете, Валиде, я не уверена, что Фарья способна на что-то ужасное. Капости — да. Но не более. — Не стоит недооценивать её,— Кёсем взглянула на задумавшегося мужа. — Кеманкеш Паша, что вы думаете?       Мужчина вздрогнул, будучи вырванным из размышлений. Он ещё немного подумал, а после заговорил. — Здесь проблема абсолютно не в Айше Султан или Фарье.       Валиде с интересом слушала его, в то время как Гевхерхан пыталась понять, о чём он. — Как это? — Нужно посмотреть шире, — мужчина подошёл к входной двери и закрыл её на засов. — Игры, в которые играют Султаны — это все лишь туман, пущенный нам в глаза. За своими ссорами и разборками они не видят, что ими руководит кукловод. Он буквально натравливает их друг на друга, провоцирует и наблюдает за всем этим. Кукловоду не важно, кто из них останется в живых. — Какова тогда его цель? — Гевхерхан допустила такую версию, но всё равно ещё не могла понять важного. — Мурад, — от слов Валиде у девушки побежали мурашки. — Повелитель? — Да, — Кёсем поймала ниточку мыслей супруга и полностью согласилась с ним. — Сын всё ещё любит и Айше, и Фарью. Поэтому ему очень легко нанести удар. — Кукловод, — задумчиво продолжил Паша, — выбрал Айше Султан. Он добился-таки приказа о её казни, пусть даже Повелитель ещё не ввёл его в действие. — Я чего-то не понимаю, — Гевхерхан сдалась. Она уже не знала, что и думать. — Тогда почему Айше? — Об этом следует подумать. — В чём разница между ними? — Кеманкеш провёл ладонью по бороде. Он делал различные предположения, как и Гевхерхан. Однако Кёсем, как всегда, попала в яблочко. — Дети. — Что? — Больше их двоих мой сын любит детей. А они привязаны к матери.       Паша нахмурился. — Ну, тогда всё понятно. Кукловод… — Давайте называть всё своими именами, — перебила его Валиде. — Хорошо. Гюльбахар хочет уничтожить Айше и детей, чтобы причинить боль Повелителю. Тогда Фарья будет ей очень благодарна, ведь она уберет с дороги соперницу. А благодарный человек — это ниточки, за которые можно дергать бесконечно.       Гевхерхан резко вскочила с места, от чего её голова закружилась и она села обратно. Девушка была вообще против всяких войн, но не здесь. — Нужно что-то решать! — Нужно, — согласилась Валиде. — Сперва нужно отговорить Мурада от поспешного действия. Иначе он сожалеет о своём решении. Затем — поймать на горячем Фарью. — От неё следует избавиться, — озвучил мысли Кёсем Кеманкеш. — Но… — Так будет правильно, Гевхерхан. Только так.       Вскоре они договорились, и девушка обещала помочь матери, если ей нужна будет поддержка. Теперь-то она видела, что Валиде старается помочь Повелителю. И все слухи о том, что Кёсем пытается самой заполучить трон — полный бред.       Когда Гевхерхан покинула покои Визиря, Кеманкеш сразу улучил момент и прижал к себе любимую. — Ты рано встала, — прошептал он. — Честно, — Кёсем улыбнулась, положив ладони на грудь мужчины, — я вообще не хотела вставать. Но ты ушёл, и я решила узнать, что же может быть важнее меня. — Твоя безопасность.       Женщина задумчиво улыбнулась. — А вот если бы ты остался…       Кеманкеш не смог удержаться, чтобы не коснуться её губ. Понимая, что каким-то образом она уже оказалась на диванчике, Кёсем, довольная, чуть отстранила мужа от себя. — Нас могут заметить. — Какая разница? Я твой муж…       Кёсем поцеловала уголок его губ и вылезла из-под Паши, поправляя скомканное платье. Но Кеманкеш вновь настиг её и прижал спиной к своей груди. — Ты необыкновенная женщина. Я на всё готов ради тебя, ради одной твоей улыбки. — Я знаю, Мустафа.       Она обернулась к супругу и заметила его улыбку. Ему понравилось слышать своё имя из её уст. — Но для того, чтобы я улыбалась, нужно очень много чего сделать. — Ты только скажи, и я всех поставлю на колени перед тобой.       Кеманкеш чувствовал свою зависимость от Кёсем и не мог ничего с этим поделать. Более того, он и не хотел. Валиде очень умело крутила людьми, подданными, слугами, Султанами, Пашами и всеми остальными. И сейчас она продолжала делать то же самое с ним. Она осознавала, что использует его власть, власть Великого Визиря. Поэтому на душе ей стало плохо. Кёсем ещё раз поцеловала мужа только уже в другой уголок губ и молча покинула его покои, чем напугала Пашу. Кеманкеш думал, что чем-то провинился перед ней, что может даже не во время лез к ней с поцелуями. Мысли становились всё ужаснее и ужаснее просто от того, что Султана ушла в гордом молчании.       Сама Кёсем, идя по коридору, старалась долго понять, с чего её вдруг посетило то странное чувство. Ведь она точно знала, что любит его. И никак иначе. Однако его полная отдача делу Кёсем немного угнетала. Женщина предположила, что это всего лишь утренний недосып. Как вдруг её голова закружилась и Валиде поняла, что падает. Но её подхватили сильные руки Атмаджи. — Валиде! — Всё хорошо…       Он осторожно поднял женщину, придерживая за талию. Тугрул не знал, что и делать, ведь раньше у неё были лишь головокружение, а сейчас ещё и обмороки. — Может, позвать лекаршу? — Нет нужды, — Кёсем оперлась об руку Бея и выпрямилась. — Султана, — Атмаджа внезапно указал кивком в сторону. — Гюльбахар Султан.       Впереди действительно шла Гюльбахар. Но она только свернула в этот коридор, поэтому не увидела ухудшения здоровья Кёсем. Спокойным шагом она подошла к Валиде, подняв подбородок. Как бы она не старалась, Кёсем всё равно видела боль в её глазах. — Кёсем. — Гюльбахар.       Холодное и скупое приветствие, в то время как внутри горел пожар ненависти. — Идёшь меня поздравить? — Гюльбахар ухмыльнулась ей просто в лицо, прищурив глаза. — Ты, вероятно, знаешь, что Повелитель официально вынес приговор для Айше Султан.       Значит, Кёсем не успела. Мурад таки хочет избавиться от матери своих детей. — Признаешься в открытую, что это твоих рук дело? — Теперь это уже неважно, поверь. Повелитель, пусть и помирился с тобой, однако он больше не будет плясать под твою музыку. Я об этом позабочусь. — Руки коротки, — Кёсем собралась идти, как Гюльбахар схватила её за предплечье и повернула к себе. Валиде опешила от такого поведения. Тугрул напрягся. — Я свела Айше в могилу. Сведу Мурада и всех твоих детей. А ты будешь наблюдать за этим, — Гюльбахар буквально плевалась ядом. — А после ты отправишься за ними.       Однако Валиде никак не подавала своего раздражения, не показывала своего гнева, а промолчала. Но уйти просто так не смогла. Гюльбахар вновь обратилась к ней. — Ты лишила меня сына. А я заберу твоего. Ты не на ту нарвалась, Кёсем. Я буду мстить.       Валиде вздохнула и искренне улыбнулась женщине. Затевать с ней ссору, во-первых, Кёсем не хотелось; во-вторых, Гюльбахар ещё не выиграла ни одного боя; в-третьих, Кёсем никогда не опуститься до того, чтобы показать ей все свои эмоции, как ей плохо и так далее. Поэтому пусть лучше видит, что её слова не задели Валиде. Но молчать Кёсем не хотела. Не сегодня. Вопреки её улыбке, голос был невероятно холодным, безразличным и отстранённым. — Баязид сделал правильный выбор. Не мать та женщина, которая играет жизнью сына. Я тебе больше скажу, — Кёсем выдержала напряженную паузу, когда заметила изменения в лице соперницы. Гюльбахар негодовала. Её взгляд выдавал это, — Баязид сам признался, что ему было легче и лучше, когда он не знал тебя.       Дерзкие слова попали в свою цель, и Гюльбахар в гневе подняла руку, замахнувшись на Валиде. Но ладонь замерла в паре сантиметров от щеки соперницы. Гюльбахар мгновенно метнула взгляд на Бея.       Атмаджа сильно сжимал кисть женщины. Никто не причинит вреда Кёсем Султан. Не в его смену. Мужчина нахмурился, его брови поползли вниз, глаза сузились и заиграли скулы. — Отпусти её, Тугрул. — Валиде лишь вновь улыбнулась. — Это из-за безысходности.       Гюльбахар ещё долго смотрела ей вслед, потирая больное запястье. Как же она ненавидела Кёсем. Сперва Ахмеда забрала, теперь и Баязида! Возвращаясь в покои, Султана решила для себя, что пора заканчивать с этим всем, что пора решиться на более откровенные действия. Более жестокие.       Кёсем же отправилась к Мураду. Сейчас или никогда она должна переубедить сына, сделать что угодно, лишь бы дети не остались без матери. Но войдя в покои, Валиде испытала жуткий страх. Перед Мурадом стояли двое палачей в тёмных одеждах и со скрытыми лицами. Они выслушивали указания Повелителя и готовы были исполнить его, однако увидели Кёсем. Мужчины поклонились и замерли. Движением руки женщина запретила им куда-либо двигаться. Увидев такое послушание палачей, Султан разгневался на ровном месте. — Что это такое, Валиде? Как вы смеете останавливать исполнение приговора?       Кёсем подошла ближе. — Что же ты делаешь, Мурад? Отмени это безумие!       Повелитель нахмурился, сцепил зубы и гаркнул на палачей, чтобы те занялись делом. Но Кёсем вновь встала на их пути. — Я сказала стоять!       Мужчины переглянулись и остановились, чем разозлили Султана. Мурад не понимал, как они могут слушать ту, которая даже регентом не является?! — Валиде! — Выслушай меня, сынок! — Замолчите, Кёсем Султан!       Палачи вновь двинулись к двери, но теперь, чтобы наверняка не пустить их, Кёсем загородила собой проход. Тут и вышла заминка. Которую Мурад уже не стерпел. Он и так был зол на весь мир. Айше, в попытке помириться с ним, наговорила столько грубостей, сколько хватило бы на два таких приговора. Гюльбахар Султан вновь приходила к нему из-за ситуации с Баязидом. А он-то здесь причём? Решайте семейные проблемы сами! Так нет же! Она проела ему все мозги, откровенно намекая на вину Кёсем Султан. Мало того, государственные дела не блистали благополучием. Янычары вновь чем-то недовольны. Бостанджи чуть ли восстание поднимают. Не нравится им, что Эмир Гюнеш стал Пашой в Диване! Будет он ещё их мнения спрашивать! И, словно изюминкой на торте, были анонимные письма из народа, которые говорили о своеволии и взятках со стороны Абаза Мехмеда Паши. А теперь ещё и мать со своими странностями. То она недолюбливала Айше, то бросается грудью на амбразуру за неё. Но он обязательно со всеми разберется! Однако сперва это будет его Валиде.       Оттолкнув палачей, которые, споткнувшись, упали на пол и потеряли свои чалмы, Мурад грозовым фронтом надвигался на мать. Но женщина не дрогнула. Тогда мужчина схватил её за шею и сильно сжимал её, сжимал до тех пор, пока Кёсем не издала хриплый стон. Ещё немного, и он задушит её. В его глазах она видела дикую ненависть и необузданный гнев, когда в своих, она это точно знала, были страх и безысходность. Дышать становилось труднее, судороги сжали в тиски всё тело, руки уже не пытались освободиться от схватки, силы иссякли. Единственное, что запомнила Кёсем — это жестокий взгляд сына, который прикладывал большие усилия дабы забрать последний глоток воздуха. Её веки стали постепенно закрываться, наливаясь свинцовой тяжестью. Все мысли отошли на второй план и скрылись за пеленой тумана. Всё стало намного проще, свободнее. Кёсем упала на холодный пол покоев своего сына. Частично она слышала какой-то шум, шорох, а потом… тишина.       Атмаджа, стоя за дверью, слышал как ссорятся мать и сын. Однако всё внезапно стихло, и Бею показалось уместным заглянуть в покои под любым предлогом. Однако увиденное лишило его чувств. Тугрул не мог понять, не мог поверить своим глазам. Женщина падала на пол, в то время как Повелитель продолжал её душить! Его реакции мог позавидовать даже самый опытный воин. Атмаджа крикнул палачам схватить Мурада и оттащить его от Валиде. Они послушались незамедлительно. Мужчина ещё пытался как-то сопротивляться, а вот Кёсем больше не могла. Тугрул резко поднял женщину на руки, ногой отпер двери и вышел в коридор. Слава Аллаху, их никто не видел, пока Бей нес Госпожу в её покои. Однако у самих дверей мужчина столкнулся с Гевхерхан Султан. Девушка выходила из покоев матери, в надежде, что найдёт мать хоть где-то. Ей хотелось сообщить радостную новость о том, что Абаза и она выбрали имя для ребенка. Но тут же растеряла весь свой энтузиазм. — ВАЛИДЕ!!!       Тугрул обошел паникующую девушку и отнес Султану на кровать. Гевхерхан подбежала следом. — Что с ней?! Валиде?! — Султана, позовите лекарей! — Валиде, как вы? Мама?! — Лекарей! Быстрее!       Со второго раза девушка услышала и побежала к двери. Когда пришли лекари, в покоях Кёсем находились только самые близкие. Баязид и Касым стояли непосредственно у подножия кровати, не спуская глаз с Валиде. Её бледный оттенок кожи не давал покоя. Бедный и запуганный Ибрагим находил утешение в объятиях Атике. Девушка гладила его по голове, пытаясь как-то объяснить, что нет ничего страшного, и Валиде скоро проснется. Хаджи сжимал трясущиеся ладони, стоя в стороне с Лалезар Калфой. А Гевхерхан старалась всячески помочь Эфенди, который откликнулся на просьбу о помощи. Однако у всех на устах не сходил один вопрос — откуда на шее у Валиде тёмные следы. Но переживая за состояние Кёсем Султан, никто не удосужился присмотреться к этим следам. Когда помощь Гевхерхан была не нужна, и девушка отошла от матери, её тут же окружили все присутствующие, которые находились чуть поотдаль. — Ну же, Гевхерхан, не молчи! — Касым подошёл к сестре, взял её за предплечья и немного встряхнул, приводя в чувства. — Валиде… Она… — Гевхерхан! — Мама жива. Но очень и очень обессилена. Её состояние близко к критическому. И всё из-за её болезни. Она ухудшает и без того плохое положение. — Да что же всё-таки случилось? — Я не знаю. Касым, куда ты? Баязид?       Но они не слушали сестру. Шехзаде подошли к кровати и молча стали на колени, опустив головы. Бывшие враги, вновь ставшие братьями — и всё благодаря Валиде. И сейчас они молились только о её здравии. В комнате повисла мертвецкая тишина и даже Эфенди, закончив свою работу, не издавал ни звука, тоже склонив голову.       Гевхерхан не могла на это смотреть. Её беременность увеличивала чувствительность ко всему. Поэтому слёзы полились сами собой. Она пыталась утереть их, спрятать, остановить, но в конечном итоге просто зарыдала. А когда Хаджи подошёл к девушке, чтобы предложить платочек, Гевхерхан бросилась к нему на плече. Ей нужно было за кого-то ухватиться. Атике, холодная и расчетливая, даже сейчас не прослезилась. Она переживала, но не так глубоко, как остальные. Только, когда Ибрагим поднялся с места, девушка испугалась и последовала за ним. Шехзаде, подобно братьям, опустился на колени перед кроватью Валиде и захныкал. Баязид поднял голову, чтобы всмотреться в лицо женщины. Без улыбки. Она не улыбалась. Не могла сказать успокаивающих слов, не могла обнять, погладить. Просто не могла быть рядом. А вот Касым взял мать за руку, пытаясь растормошить её. Он гладил её ладонь, гладил до тех пор, пока душа не заплакала. Шехзаде повернулся к Баязиду, положил руку на его плече и сжал, что было силы, ища поддержки.       Вошедший Атмаджа привлёк всеобщее внимание. Шехзаде поднялись на ноги и наперебой лезли с вопросами к Бею, ведь они знали, что это именно он принёс Кёсем Султан. Значит, он должен знать, что с ней случилось.       Эфенди предупредил всех, что Валиде для восстановления, помимо выписанной диеты, необходимы ещё тишина и спокойствие. Поэтому он попросил не шуметь. Однако шехзаде не прекращали заваливать мужчину вопросами. Гевхерхан, немного успокоившись, жестом заставила их замолчать и уже в тишине задала тот роковой вопрос. — Атмаджа Бей, скажи нам, что случилось с Валиде? Я прошу тебя.       Тугрул опустил глаза. — Её пытались задушить.       Между детьми Кёсем пронёсся шок. Тогда все они поняли природу этих странных следов на её шее. — Кто это, Бей? — Касым уже готов был уничтожить обидчика и не просто так, а жестоко, чтобы тот страдал, как сейчас страдают они. Но Баязид придержал брата от глупостей. — Да говори же, Атмаджа!       Печальное выражение лица Тугрула и его вечно прячущиеся глаза говорили о том, что что-то здесь не чисто. — Это был Повелитель, — наконец-то сознался мужчина.       После услышанного все реагировали по-разному. Гевхерхан зажалась рот рукой, в ужасе пытаясь нащупать что-то, обо что можно было опереться и не упасть. Потому что ноги бешено тряслись. — Как он мог? — тихим шёпотом повторяла Султана, давая волю слезам. — Мурад… Это Мурад… Да, Мурад… Ха ха… Мурад! — В истерике Ибрагим стал пятиться назад. Вскоре он забился в угол покоев Валиде Султан рядом с входом на террасу. Он смеялся. Истерически. Дико. Просто ржал. — Тише, тише, — Атике подбежала к брату, старалась обнять его. Но тот отбрасывал её руки, считая их руками Мурада, что собираются задушить и его. — Я убью его! — заревел во весь голос Касым. Баязид вовремя схватил брата в железные тиски объятий, не выпуская его. Наделать глупости сейчас проще простого. — Успокойся! — парировал Баязид. — Хватит! — Но не это самое страшное, — вдруг отозвался Бей. Страсти в комнате немного поутихли, чтобы выслушать Атмаджу. — А что может быть ужаснее? — Гевхерхан с большим трудом совладала с собой, однако от поддержки Хаджи Аги не отказалась. — Я должен сказать об этом Кеманкешу Паше.       В комнате вновь воцарилась тишина, лишь где-то в углу попискивал Ибрагим от попыток Атике помочь ему. Это безумно раздражало, поэтому Гевхерхан не сдержалась. — Атике, довольно! Оставь его в покое! — а после Султана повернулась к Бею. — Может не говорить ему? — Он узнает в любом случае. — Да, узнает…       Это то и пугало Гевхерхан, Баязида и Касыма. Реакция Кеманкеша непредсказуема, что очень плохо. Очень.